Проехав за десять дней почти три тысячи километров и переехав главный хребет Хабаровского края четыре раза, мы замкнули «Золотую восьмерку Сихотэ-Алиня» и вышли на свой след в районе Селихино.
Часть – 1.
Браконьеры добивают «низовку» на Амуре
 |
| С. Балбашов. 80-е годы. |
|
|
(см. по теме: Страсти по красной икре. Глава 1;
Страсти по красной икре. Глава 2;
Страсти по красной икре. Глава 3).
Странное дело, эти «караваны» на колесах имеют своих предводителей из лиц кавказской национальности. Они есть в каждой общине аборигенов Амура. Впечатление такое, словно попал не на Нижний Амур, а солнечный Азербайджан. Бравые, обросшие щетиной «южане» все как один в камуфляже, ведут себя как хозяева. Того и гляди, достанут ножички и начнут махать. Один из них властным жестом останавливает нашу машину, бесцеремонно заглядывает в салон, задает вопросы «Куда едите?.. Что везете?.. Икра, рыба нужна?.. В шальных глазах угроза, от которых мурашки ползут по спине.
Собираясь в командировку в рыбную столицу – Николаевск-на-Амуре я готовился ко всему, знал, что увижу очередную браконьерскую фиесту, но реальность оказалась куда богаче того, что я себе мог вообразить.
Сегодня около 200 рыболовецких артелей, национальных общин, не считая браконьеров, добивают «низовку» – последнюю вольную рыбу на Амуре. Ее останется лет через десять, по словам знакомого ихтиолога, только на развод для… аквариумов.
После 93 тысяч тонн улова в начале прошлого века промысел красной рыбы сегодня упал до трех тысяч тонн в год, что говорит о коллапсе в популяции. Ученые бьют тревогу, если в 1986 году объем добытой икры на одну бригаду «рыбаков» составлял 30 килограммов, то сегодня этот уровень поднялся до полутора-двух тонн. Еще печальный факт: сложив российские и китайские нерестилища по всему бассейну Амура-батюшки, наука пришла к неутешительному выводу: в левых притоках Уссури, Амура, в бассейнах рек Сунгари, Шилки и Аргуни кета практически извелась, а в правые притоки Амура она заходит в несовместимых с воспроизводством количествах.
Ученый признался: как-то доставили его на тонь для подсчета выловленной рыбы, где шла рыбалка легальной артели. Кормили и поили научного работника со всем почтением, как говорится от пуза, но как только он заикнулся о том, что согласно билету, лов должен быть закончен, его самого чуть не кончили, намекнув, что с ним может произойти несчастный случай: к примеру, учетчик может упасть «нечаянно» в воду. Так вот, по его данным, вместо 15 тонн рыбы, было поймано более сотни тонн. Вместе с кетой, в сети попадала калуга, осетр, которые тут же затаривались в холодильник. Рабочие-рабы представляли довольно печальное зрелище. Это был всякий сброд, доставленный по пьянке на путину.
Знакомый рыбинспектор, он просил не упоминать его фамилию, говорил мне свою правду.
Каждую осень в Амурский лиман заходит не менее восьми тысяч тонн лососей, но половина вылавливается браконьерами и безработным населением. Рыболовная «нагрузка» на участок русла Амура выше Хабаровска достигает критической величины – до тридцати тысяч сплавов сетями во время хода рыбы!
По его словам, общий ареал осенней кеты за последнее время «усох» в реках Уссури, Сунгари, Верхнего и Среднего Амура.
- Может быть, заводская рыба может как-то сгладить эту ситуацию, ведь на Амуре стоит пять рыбоводных заводов? – поинтересовался у него.
- Это миф. Все наши потуги приумножить биоресурсы Амура едва достигают одного процента от выпущенной молоди. Сегодня Тепловский и Биджанский рыбоводные заводы практически не работают из-за отсутствия подхода производителей, а нижние облавливаются браконьерами, - ответил защитник водоемов.
- Другая беда, - посетовал рыбинспектор, - на реках где находятся инкубаторы, много лет подряд устанавливались электрозаградители, которые препятствовали проходу осенней кеты в «родильные дома», но они, кроме красной рыбы, перебили всех тайменей и ленков.
- Если запасы рыбы на Амуре тают на глазах, то надо запретить ее вылов? – был мой наивный вопрос.
В ответ на это, он только развел руками и сказал, что эта непопулярная мера развяжет руки браконьерам. Дескать, она поставит вылов лососевых в неуправляемое русло. Запреты в прошлом, якобы, были, но на численность это не повлияло.
Вот так. Значит, будем добивать последние остатки рыбных стад, чтобы потом покупать лосось у японцев. У них-то, если верить данным статистики, с рыборазведением проблем нет. Сегодня в Стране Восходящего Солнца работает аж 246 заводов, которые обеспечивают деликатесным продуктом практически весь Азиатско-Тихоокеанский регион.
Разговор с ученым наводит на грустные мысли. Когда такое слышишь от рыбинспекторов: хочется спросить, - что мешает поставить в устьях нерестилищ посты автоматчиков, как это уже делают некоторые ООО лесозаготовителей. Но мне опять говорят о том, что добраться до устьев невозможно, нет транспорта, мало людей. А пересечение путей транспортировки и рынков сбыта, никакими документами не регламентировано и т.д.
Видно, лукавят они.
Проехав по нижнеамурским селам, я собственными глазами увидел, как живут рыбные «пастухи». Вовсе не бедно и в достатке. Ни один из них со своей должностью добровольно расставаться не намерен. Место службы – река, кормит их отменно. За всю историю «Амуррыбвода» по собственному желанию не ушел ни один инспектор рыбоохраны. Хотя государевой зарплаты хватает только на курево.
Пир во время чумы
Сегодня Нижний Амур представляет печальное зрелище. Паромная переправа – его лебединая песня. Паром через реку ходит раз в сутки. Прождав его на противоположном берегу 20 часов, уже как-то не хотелось посещать Николаевск-на-Амуре.
В гостинице вежливо отказали, мест нет. Все номера по брони главного начальника рыбной окраины. Сразу пахнуло знакомым душком. Вспомнились советские времена, когда без звонка из горкома невозможно было остановится на постой.
На побережье, названия сел, островов, горных хребтов остались еще со времен Геннадия Невельского: Пуир, Джаорэ, Пронге, Чныррах. Туда мы и поехали. Дорога постепенно увлекает по холмам, маристым перелескам, горным перевалам. В общем-то, рыбных страстей не наблюдается. Все было тихо. Или казалось, что так было.
Прошел век, но заезки, и нынче строят, как в старину. Тянется от берега забор-«бердо» - перегораживая рыбе путь. Плывя вдоль него, а иногда такие препятствия тянулись нашесть километров, лосось попадает в ловушку – «глаголь».
В своем неудержимом стремлении лосось идет в родовые реки. Их только в Николаевском районе более 600. Если учесть, что средняя самка горбуши содержит в себе до трех тысяч икринок, а осенняя кета гораздо больше, то можно представить ежегодные объемы загубленных амурских стад лососевых.
Рыболовецкие села на Нижнем Амуре с интереснейшей историей. В трудные времена кормили рыбной продукцией весь Дальневосточный фронт.
К примеру: рыбный цех села Нижние Пронге за смену выдавал до 50 тысяч банок рыбных деликатесов! Конечно, тогда время было другое, попробуй не выполни план.
Сегодня еще видны следы сталинских времен – ветхие строения, скульптуры. Одна их них в виде рыбачки держащей в крепких руках амурского осетра. После посещения этих умирающих деревень, осталась горечь. Впечатление такое: время отбросило в тот далекий холодный 53-й год. По берегу бредут угрюмые мужики. Они тащат крупные куски калужатины.
Мы их не смущаем, только спросили: зачем мы сюда приехали. Узнав, кто мы такие, сплюнули на берег, сели на мотоцикл и укатили.
Задерживаться здесь не хотелось, поэтому поехали искать счастливую жизнь в заливе Счастья – это поселок Власьево. Он встретил нас птичьим гомоном. Огромное количество чаек пикируют на все что движется, даже на нас. Местного населения не видно. Позже узнали, что постоянно здесь проживает десять человек, в основном женщины преклонного возраста. В путину наезжает икорные потрошители. Собаки, для острастки лениво полаяли и успокоились. На единственной улице повсюду валяются дохлые кетины.
Было непонятно: почему они вот так, разлагаются на берегу. Оказывается - их выбросило штормом. В этом месте залив мелководен, в болотных сапогах можно уйти за километр от берега.
На ночевку остановились на берегу. Всю ночь рыба идущая на нерест не давала заснуть. Она буравила речку измочаленными хвостами.
…Поздний сентябрьский день, на автодороге Постышева – П. Осипенко, встретили одинокого мотоциклиста. Чтобы узнать правильно ли мы едим, остановили. Угостив, по его просьбе ста граммами, разговорились. Поинтересовались, где можно купить икры. Речь шла об одном литре. Мотоциклист, видимо нас не понял, сказал, что у него икры совсем мало, всего 300 килограммов. Вот если бы через недельку мы его повстречали то в пределах тонны, он мог бы нам предложить. Всего-то!
Самый большой урон в Хабаровском крае браконьерами наносится в Тугуро-Чумиканском, им. Полины Осипенко, Николаевском, Охотском районах. Связанно это в первую очередь с малочисленностью населения, отдаленностью и бездорожьем. Браконьерам – «рыбопромышленникам» это только на руку. У них есть проходимая техника, да и вертолетный парк им по плечу.
Поселок Сусанино. Бывший колхоз миллионер «Память Куйбышева» имел свой флот, который вел промысел в дальневосточных морях. В середине семидесятых годов прошлого столетия его председатель Николай Григорьевич Фроловский здорово сокрушался, рассказывая мне, как государство обманывает, платя с заработанного рубля всего шесть копеек. И эти копейки вывели его в миллионеры.
«Память Куйбышева» гремела на весь край не только центнерами рыбы, но и центнерами молока. Северная молочная ферма поила молоком весь Ульчский район. Нынче, то что осталось, от «советского миллионера» – развалины. Зато народ в деревне живет в достатке. Здесь все ловят рыбу. В каждом дворе стоят автомобильные термоса, куда и загружается рыба. Там она морозится, затем развозится по адресам.
Решил на арапа «скупить» немного лосося. Не тут-то было: все к кому обращался - делали круглые глаза.
Гора Черемховского, бывшая Маркрам, главный определитель погоды на ближайший день. Если его округлая вершина не зацепила тучи, то жди хорошей погоды. Сегодня, она в лохматой белесой шапке, значит, жди дождя.
Небо затянуло сплошными черными тучами. Внезапно сверкнувшая молния выхватила щербатую вершину горного хребта. Громовые раскаты катились по округе. По палатке хлестали косые плети ливня. Командировка «Золотая восьмерка Сихотэ-Алиня» только началась, что нас ждет впереди?
Часть – 2.
Где строился тоннель
Наш путь лежит к заливу Невельского - через Сихотэ-Алинь в поселок лесозаготовителей и нефтяников – мыс Лазарева.
Дорога на побережье пробита через Чертов хребет – один из красивейших в горной цепи. Поселок расположен на мысу, и разбит как бы на два. В одном живут нефтяники, в другом – лесники.
Сегодня жители переживают не лучшие времена. Правда работают лесозаготовители, есть порт, через который на экспорт отправляют добытую древесину. Но акваторию порта, в последние годы, заилило. Это случилось после того, как построили насыпную дамбу по всему периметру порта. Для того, чтобы она сдерживала морские шторма. Эффект получился обратный, причала, для большегрузных судов не стало.
Погрузку экспортной древесины ведут за километры от берега. Сначала древесину грузят на плашкоуты, затем на морские лесовозы.
Этот экономический «эффект» довольно больно ударяет лесников по карману, но на исправление ошибочного решения надо довольно много денег. И все же видно, что еще недавно народ на побережье жил в достатке. Есть свой микрорайон с капитальными постройками. Прекрасная школа на 700 мест, где учатся всего триста ребятишек. Есть больница, до недавнего времени, лучшая в районе. А сейчас без врачей. Педиатр замещает хирурга и заодно заведует больницей.
Смертность намного превышает рождаемость. Конечно, и здесь есть пьянство и наркомания. Но корни этого вымирания - более глубоки. В основном люди теряют интерес к жизни: от невостребованности и наплевательского отношения чиновников к ним. Мыс Лазарева находится на территории Николаевского района, но только главу муниципального образования, здесь мало кто видел. Оно понятно, уж больно неудобно сюда добираться. В советские времена по морю ежедневно ходил пароходик с Николаевска-на-Амуре. Вертолеты постоянно летали.
А сейчас из райцентра можно добраться на машине за 8 часов, ну а летом по более. Какой же начальник рискнет оставить без присмотра целый район, чтобы решить на месте, проблемы лазаревцев? Вот по телефону поруководить, да указующими телеграммами из «центра» – это да! А проблем здесь достаточно. Народ поговаривает уйти всем миром в ведомство сахалинских нефтяников. Может тарифы тогда на электроэнергию с теплом стали бы меньше. А то живут на взрывоопасной трубе, как они сами говорят, и за страх ничего не получают.
В пятидесятых годах прошлого века, Сталин принял решение построить а этих местах через Сихотэ-Алинь железную дорогу. От станции Селихино до поселка мыса Лазарева. Затем под проливом Невельского пробить тоннель в семь километров на остров Сахалин до станции Победино. Соединить материк с островом не получилось, слишком рано умер вождь всех народов, а то бы был у нас сегодня сквозной проезд на соседнюю территорию. До смерти Сталина успели выполнить работы на 30 процентов.
Зеки, их было около 50 тысяч, иногда пускались в бега, хотя кругом непроходимая тайга даже для здорового человека. Охрана была, но в таежных делах никудышная. Им не хотелось гоняться за беглыми. Рассказывают, они заключили соглашение с местными охотниками-аборигенами. Они-то и настигали беглецов в тайге. Для отчета, охранке приносили скальпы беглецов, по ним и выдавались премиальные. Поджидали охотники за людьми свои жертвы на ближайшем перевале, который стоял на пути у беглецов. В тех же местах было и подходящее озеро, в котором последних топили. Отсюда в народе пошли названия: Чертов перевал, Чертово озеро. Жуть. Но такая страшная легенда здесь прижилась.
По сталинскому тракту вновь забрались на Сихотэ-Алинь. Удивительно, что в столь позднюю осень на севере бывают майские грозы. Это явление природы довольно необычно, для этих мест.
К утру - гроза прошла. Дождь сменился снегом. За какой-то час он неузнаваемо преобразил место нашей стоянки. Природа укрылась белым покрывалом. Эти места уже стоят на пороге зимы, а в Хабаровске по-прежнему под 20 градусов тепла. В распадке река дремотно несет свои отяжелевшие воды, нехотя шевелясь в берегах, издавая мелодичный звук битого хрусталя. Это льдинки, родившиеся за ночь.
На востоке отчетливо проявилась ближайшая хребтина горного кряжа, словно выгнутая медвежья спина. Рано выпавший снег немного спутал наши планы, и не только наши. Тайга еще не совсем подготовилась к зиме. Не успела сбросить листву и сейчас ломилась ветвями под тяжестью кухты. Матушка-природа выткала таежную фантазию, одев округу в снежно махровый наряд.
Бреду по брусничнику, следы тут же пропитываются рубиновыми пятнами, словно кровью. Вспомнился Улукиткан – проводник Григория Федосеева. Скажу его словами: «Это «слепые» пятки топчут ягодник». В воздухе пахнет свежестью, вечностью, покоем. Вдруг раздался рев медведя. От неожиданности аж присел, хотя в руках карабин снаряженный десятью разрывными пулями. Раздались звонкие шлепки и, медвежата выскочили на поляну. Их было двое. Слившись с деревом, наблюдаю за медведицей.
Из-за снежной шапки ее не видно, но тяжелая поступь хорошо слышна. Звери не чуяли меня, ветерок с моря сделал их глухими и слепыми. Мелькнувшая между деревьев мамаша глухим урчанием подгоняла малышей. Видимо ранний снег тоже внес путаницу в ее голову, и она сейчас выдвигалась к месту зимней спячки. Я стоял, как парализованный. Мне здорово повезло, что зверей услышал первым. Как бы медведица повела себя трудно угадать, наверное, без стрельбы не обошлось бы…
Прорвавшийся солнечный лучик, зайчиком запрыгал по кустам. Он снял напряжение, да и звери уже были далеко.
Часть – 3.
Де-Кастри – Сизиман – Высокогорная
Из Де-Кастри выехали вечером. В поселковый Дом культуры стеклась местная знать. Поселок лесозаготовителей праздновал свой профессиональный праздник. Поэтому нам никто толком не мог объяснить, есть ли вообще эта таинственная дорога на Сизиман. На заправке один водитель утвердительно заявил, что она есть. Правда не помнит, как его туда привезли, немного расслабились в дороге.
Понадеявшись на русский авось, и заверения местного «путешественника» решили пройти этот путь. Надеялись и на встречных водителей.
Доехав до развилки решили ждать. Был праздничный вечер, и встретить скоро встречную машину было довольно проблематично. Но вдали замелькал свет фар и уже через несколько минут подъехала «таблетка», УАЗик типа «скорой помощи». Дорога есть, но перекопана в нескольких местах, в каком месте не знают.
По карте от Де-Кастри до Сизимана около 200 километров, через Сихотэ-Алинь. Мы тронулись в ночь. Забегая вперед скажу, что точно попадали на нужные отвороты, хотя днем раньше плутали по дорогам в районе мыса Лазарева.
Отличная лесовозная дорога увлекала в тайгу. Свет фар выхватывал из тьмы окружающие деревья, преломляясь в тенях они, словно оживают и гонятся за нами. Выворотни принимали фантастические формы невиданных животных. В черном небе светит огромная луна, заливая холодным светом тайгу. Все это лишний раз подчеркивало какую-то таинственность. От этого на душе делалось чуточку тревожно, ведь на добрую сотню километров, кроме диких зверей, нет живой души. Что нас ждет впереди?
А впереди ждала ночевка в самом центре Сихотэ-Алиня. В третий раз, пересекаем главную горную систему на севере Хабаровского края. Ночь прошла спокойно. Только бормотание горного ключа навевала всякие мысли. Если у человека есть чуточка фантазии, то в ночном бормотании ручья можно услышать: крики животных, пение птиц, шум ветра. У изюбрей в это время года наступает брачный период. Они трубили до самого рассвета. Требуя встреч с соперниками. Это молодые самцы-неудачники. Умудренные опытом быки, уже сформировали гаремы и не обращают внимание на воинствующих. (…Как-то в районе реки Тормасу, одного из главных притоков Анюя, наблюдал такую картину. Молодой бык орет - надрывается, а в это время, старый самец угоняет своих красавец подальше).
Утро разбудила ворона, она уселась на старую ель и сторожит наш бивак. Ждет удобного момента, когда мы съедем, чтобы поживится.
Кругом стоит та пора, которую принято называть золотой. В распадках клубится туман. Брусничники, мхи и кустарники кедрового стланика, выткали своеобразный природный ковер. Вчерашние тревоги забылись, ради этого утра можно было преодолеть этот путь.
Около 3-х тысяч километров, Матушка-природа не переставала удивлять. Рябчики-дикуши, то и дело, стремились попасть под колеса. Приходилось постоянно притормаживать, давая возможность избежать птице гибели.
Первый перекоп. Исследовав препятствие, решили чуть обойти стороной, не хотелось возвращаться назад, проехали почти полторы сотни километров. Вообще русский джип - УАЗ зарекомендовал себя лучшей стороны. Даже не было мысли, что он может подвести.
До выезда на трассу Высокогорная – Сизиман оставалось пятьдесят метров и снова перекоп. Мало того, что сделали пересыпку, так еще навалили огромные гранитные глыбы. Позади 200 километров, возвращаться назад? Никакого ГСМа не хватит. Баки полупусты.
Эта дорога находится в ведомстве Высокогорненского лесничества, Ванинского района. Всюду нас сопровождали предупредительные плакаты, говорящие, что нужно беречь лес от пожаров. Почему-то думалось, что эти перекопы сделаны специально, работниками лесхоза, чтобы оградить доступ населения в тайгу. И таким образом обезопасить лесной фонд от пожаров.
Сизиман встретил недружелюбно. Пал Палыч тамошний начальник участка был явно недоволен появлением журналистов на «своей» территории. Журналистское удостоверение его не устраивало. Нужно было предъявить еще в обязательном порядке и командировочное удостоверение. Его почему-то беспокоило, как я буду отчитываться перед бухгалтерией, и почему я оказался за тысячу километров от Хабаровска, вроде бы в запретном месте «по собственному желанию».
С 1971 года в журналистике, с таким «вниманием» встретился впервые, и это было «приятно». Проявив таким образом бдительность, и расспросив точный адрес редакцию Пал Палыч сжалился, предложил даже перекусить. Но есть почему-то расхотелось. Пускай глава Ванинского района сам объясняет своим «новым русским» как надо вести себя на подведомственной ему территории с газетчиками. Тем более секретов и тайн государственных нет. А может все же были свои меркантильные интересы, кто его знает? Позже мы узнали, что ушла «телефонограмма», что журналисты вновь «протоптали» дорогу и надо ее вновь пересыпать.
Был воскресный день и на таборе, в бухте Сизиман, у рыбаков Совгванского госпромхоза, гостил глава администрации городского поселения Высокогорное Валентин Григорьевич Шлычков. Это его владения.
На первый наш возмущенный вопрос: кто перекопал дорогу? Оказывается Валентин Григорьевич сам озабочен этим. Его лесники тут не причем. Это Пал Палыч распорядился перекопать трассу. Есть повод. В подведомственном ему хозяйстве происходят хищения ГСМ. И чтобы не воровали, со стороны Высокогорной закупили ОМОНовский пост, перекрыв доступ населению в лес, а со стороны Де-Кастри в трех местах просто перекопали дорогу.
По мнению главы администрации, это грубейшее нарушение прав человека, и с этим он будет бороться. Не для того его избрал народ, чтобы он спокойно взирал, как его интересы попираются. Ведь каждый гражданин имеет право быть допущенным в лес, толи собирать грибы, толи ягоды. За счет населения свои проблемы так решать нельзя. Дорогу, они построили на муниципальной земле. Делают на вырубках тайги огромные деньги, и еще умудряются ущемлять местное население.
Сизиман, как волшебная палочка притягивает своей реликтовой рощей. Должен разочаровать читателя. Никакой реликтовой рощи, охраняемой государством нет! То, что от нее осталось не подлежит описанию. Целыми баркасами, раздробленные стволы, вывозились на сувениры. Облазив реликтовую гору вдоль и поперек, нашли лишь отдельные фрагменты, в виде пеньков и сколов. Это все.
Разграбление реликтового леса, произошло в последние двадцать лет.
В сталинские времена, здесь было поселение зеков. Сколько их было, вопрос. Но следы их пребывания остались. Есть фрагменты бараков, даже штабеля невывезенного леса до сих пор гниют в тайге. Есть цифра обслуживающего персонала где-то 600 – 700 человек. В поселке была школа, магазин, аэродром. Но связь с «большой землей» осуществлялась по воде через Ванино – главной пересылке страны. После смерти Сталина поселок прекратил свое существование. И только в восьмидесятых годах эти места облюбовали рыбаки из города Советская Гавань и Национального коллективного хозяйства из Ванино. Они ловили лосося и белорыбицу, попутно вырубая реликтовую рощу. К ним все вопросы.
На комсомольской ветке - поселок Высокогорный самый, как выразился глава Высокогорненского городского поселения Валентин Григорьевич Шлычков, однозначно самодостаточный. Здесь есть все, кроме – жилья. Но главное – это есть высокооплачиваемая работа.
Компания «Аркаим» имеет самый большой в районе лесозаготовительный комплекс. В поселке сосредоточен самый большой железнодорожный узел. Зарплаты даже по нынешним временам впечатляют. Для 4270 человек, по последней переписи населения, созданы все социальные блага. Народ живет, если взять по краю, выше среднего на два порядка. К тому же здесь, выражаясь словечком главы, «однозначно», в следующем году начнется строительство нового тоннеля через Кузнецовский перевал. А это Высокогорненская территория.
Участок БАМа от станции Оунэ до поселка Высокогорный был построен по упрощенному варианту в середине прошлого века. До последнего времени, он отвечал требованиям железнодорожников. Но поменялись времена. Нынешние внешнеторговые связи, со странами Азиатско-Тихоокеанского региона расширяются. Соответственно растет и грузопоток. По оценкам экономистов, к 2019 году он может достичь перевозимых объемов до 30 миллионов тонн в год. Сегодняшнее состояние дороги с трудом уже позволяет справляться с темпами объемов перевозок. К тому же крутой, затяжной перевал, с отметкой в 2000 метров над уровнем моря. У товарных поездов, резко падает скорость движения. Поэтому постоянно приходится держать в резерве дополнительные тепловозы. С их помощью тяжеловесные составы только и преодолевают Сихотэ-Алиньский перевал. Отсюда идет удорожание перевозок.
В 60-х годах прошлого столетия все же принято было решение построить дополнительную железнодорожную ветку в этом районе. Но как-то позабылось или не нашли денег. Только спустя сорок лет, уже сама жизнь заставила изыскать средства, и претворить в жизнь те сорокалетние задумки.
Новое ответвление протяженностью 20 километров, будут строить 6 лет, специалисты Дальтоннельстроя. В этот проект входит строительство самого протяженного на ДВЖД тоннеля 3890 метров. Также будет построено более одного километра мостовых сооружений. Всего мостостроителям предстоит переработать 3,5 миллиона тонн скального грунта.
Заказчиком строительства выступило ОАО «Российские железные дороги». Поэтому задержек в финансировании, а это 15 миллиардов рублей, не будет. В этом уверены, как заказчики, так и мостостроители.
Тоннельщики давние и надежные партнеры железнодорожников. Это подтвердили трудные времена. На рубеже веков, они сдали в сложнейших финансовых условиях три сооружения – красавцы тоннели: Тарманчуканский, Рачинский и Лагар-Аульский тоннели, общей протяженностью около пяти километров.
Я уверен - хабаровские журналисты не проходили еще этим путем. Чувство «первооткрывателей», в своей отрасли, подгоняло.
Ждали хода лососевых. Осенью эти места как-то оживают.
В разные годы, мне доводилось проходить эти пути отдельными участками, но чтобы замкнуть «Золотую восьмерку Сихотэ-Алиня» – это впервые. Неожиданные встречи были всюду.
Тысячелетиями природа хранила от простолюда свои секреты. Конечно, эти места давно исследованы геологами-учеными вдоль и поперек, но это наука! Сюда изредка, наведываются лесники, промысловый люд. Их мало что может удивить. Встречи диких животных, в большинстве своем они видят через прорез прицела. У нас встречи со зверем, гигантскими 120 метровыми каменными исполинами, горно-таежными перевалами, хрустальными водопадами, озерами полными лососевыми рыбами имели натуралистический, познавательный характер. Всю эту палитру замыкало на себя море. Ужасно красивое, тихое и покорное. В нем, все же, чувствовалась мощная энергетика, способная в любую минуту превратится в ад. Мне довелось однажды пережить на себе мощные удары Татарского пролива…
…Была середина октября. Погода стояла отличная. Знакомый егерь предложил перегнать мотолодку с поселка Гроссевичи до Советской Гавани. Путь в 200 километров планировали пройти за три дня.
Море тихое и покорное чуть плескалось в берегах.
На берегу цвели одуванчики, тишина очаровывала. Походу, на небольшой глубине, в морских зарослях, косяками серебрилась мелкая рыбешка. Прибрежные камни облюбовали нерпы и сивучи. Очень много было перелетных птиц. Они нас не боялись. Видимо сладкая жизнь, в этих мало посещаемых человеком местах, казалась им безопасной.
К исходу третьего дня, погода испортилась, Шторм застал нас в пути. Отступать просто некуда. Борьба с волнами «съела» последнее горючее. Только чудо спасло от неминуемой гибели. На остатке горючего зашли в тихую бухту и мотор заглох. Лодка чуть держалась на плаву, она была залита водой. К вечеру пошел плотный снег. Он шел весь вечер и ночь… В эти края пришла долгая зима…
Наша творческая командировка подошла к концу. Дороги, по которым проехал наш УАЗик оказались не такими уж страшными. Самый сложный участок в 30 километров, как не странно, это в районе Уктура. Кругом населенные пункты, а проехать можно только с трудом.
Казавшаяся в Хабаровске «бредовая» затея полностью себя оправдала.
Сергей Балбашов.
----
См. также На «Дебрях» - «Дебри Хабаровского края».
