Николай Николаевич и Екатерина Николаевна Муравьевы-Амурские, 1860 г. Фото из книги «Николай и Екатерина Муравьевы-Амурские. Историко-документальное повествование» автора.

Мы уже писали, что в Хабаровске вышла книга о личной жизни генерал-губернатора Восточной Сибири под названием «Николай и Екатерина Муравьевы-Амурские. Историко-документальное повествование» автора - доктора исторических наук Нины Ивановны Дубининой. Вот еще очередной взгляд на семейные ценности Муравьевых-Амурских.

- Примером семейного взаимопонимания и счастья мы считали декабристов, их жен, поехавших к сосланным на каторгу революционерам дворянского сословия. Более близкая в историческом плане чета Ульянова (Ленина) и Крупской виделась единением общественного и личностного, однако привлекательность ее, похоже, свели на нет издержки октябрьского поворота. Изданная в этом году в Хабаровске книга «Николай и Екатерина Муравьевы-Амурские» представляется прорывом в жанре парного портрета.

Генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев, который за свои деяния был удостоен титула графа Амурского, и его супруга урожденная Елисавет де Ришемон нам известны. Правда, события государственной важности оттесняли love story - историю любви. Хотя мы знаем, что она может вдохновлять и, напротив, опустошать. Документальное повествование в двести с лишним страниц не оставляет сомнений: они обожали друг друга, русский генерал и француженка, накануне замужества принявшая православие и нареченная Екатериной Николаевной в честь матери Николая Николаевича, которая умерла, когда ему было девять лет.

Эту поразительную любовь замечали в Туле и Иркутске, на Лене и Амуре, в Мариинском и Николаевском постах. Словом, всюду, где Муравьев находился по служебным делам, а рядом была Катенька, как он ее называл.

Три войны за плечами

В последние годы доктором исторических наук Ниной Ивановной Дубининой создана серия книг о генерал-губернаторах Приамурской области, которая существовала до 1917 года, объединяя дальневосточные территории.

- В своих исследованиях она отдает предпочтение людям деятельным, пассионарным, если исходить из определения этнографа и историка Льва Гумилева. Еще раньше были опубликованы ее очерки о генерал-губернаторе Восточной Сибири, во многом благодаря которому стали нашими Приамурье и Приморье cтали российскими. При этом деятельность Муравьева-Амурского оставалась без внимания исследователей почти сто лет. Последняя значительная работа о нем появилась на свет в конце позапрошлого века одновременно с установкой памятника в Хабаровске. Это двухтомник Ивана Барсукова, - напоминает ученый секретарь регионального отделения Русского географического общества Александр Филонов. - В книге «Николай и Екатерина Муравьевы-Амурские» обнародованы не только прежде неизвестные документы. Мы впервые видим фотографии четы Муравьевых…

Во Францию 35-летний генерал-майор, за плечами которого были русско-турецкая война, польское восстание и военные действия на Кавказе, отправляется для лечения лихорадки и раны правой руки. Его роман с 30-летней дворянкой Елисавет де Ришемон продолжается десять дней и, как тогда представлялось, обречен. Муравьеву, который уволен из армии по состоянию здоровья, не на что содержать себя, не говоря уже про семью. Нет крыши над головой, материальное положение хуже некуда.

Ситуация меняется в 1846 году, когда Муравьев получает назначение губернатором в Тулу. Он шлет в Париж предложение руки и сердца. После венчания, которое состоялось 19 января 1847 года, молодая жена намеревается стать безупречной россиянкой. «Катенька моя теперь в классе русского языка; с ее способностями есть надежда, что она скоро будет говорить и писать», - с радостью сообщает брату Муравьев.

Сам он погружен в дела: отправляется с ревизией в глубинку, оставив супругу на попечение родственницы. Понятно, что Муравьев был трудоголиком. Положение первого должностного лица обязывает его быть в курсе всего, от урожайности зерновых до состояния тюрем. Кстати, первым из губернаторов он поднимает вопрос об освобождении крестьян от крепостной зависимости.

На деятельного администратора обращает внимание глава государства. Прибывший в Тулу император Николай Павлович назначает Муравьева генерал-губернатором Восточной Сибири, в состав которой также входили Якутия и тихоокеанское побережье, включая Камчатку. Предшественник едва не попадает под суд за то, что сегодня именуется коррупцией. Тогдашние олигархи, обогатившиеся на добыче золота, не скрывают сепаратизма и держат курс на Северо-Американские Соединенные Штаты.

В Иркутск, главный город генерал-губернаторства, Муравьев выезжает вместе с Катенькой. А мы знаем, что железная дорога из Санкт-Петербурга к тому времени была проложена лишь до Москвы. Значит, преодолевать пять с лишним тысяч километров приходится в запряженных лошадушками экипажах. Незавидное турне!

«Кем была Екатерина Николаевна для Н.Н. Муравьева? Милой супругой, хлопотуньей, заботящей о комфорте его жизни в Иркутске, соглашающейся со всем, что он говорил и делал? Или углубленным в себя человеком, переживающим в отсутствие мужа одиночество в большом генерал-губернаторском доме, передавая все хозяйственные заботы слугам, любившим балы и маскарады? Ни то и ни другое. Екатерина Николаевна любила генерала и была им любима», - пишет Дубинина, отмечая, что это чувство окрыляло Муравьева, помогало ему пережить непонимание петербуржских чиновников.

На пути к Охотску

Михаил Венюков, соратник генерал-губернатора, на досуге посчитает: за восемь лет службы в Восточной Сибири Муравьев проведет в Иркутске два с половиной года. Легкий на подъем Николай Николаевич, как правило, разрешает Катеньке его сопровождать. Но что представляет собой супружеская жизнь с нескончаемыми разъездами?

Поездка на Камчатку в 1849 году начинается с водного пути по Лене. Но от Якутска до Охотска свыше тысячи километров можно проехать только верхом на лошади. Екатерину Николаевну это не пугает: на родине она слыла хорошей наездницей. Но Джугджурский хребет - не Булонский лес, что в окрестностях Парижа. В первый же переход супруга генерал-губернатора падает от усталости и слезно просит распорядиться о дневке - отдыхе продолжительностью в день. Муравьев резко возражает, советует возвратиться в Якутск. Позже Бернгард Струве, возглавлявший экспедицию, так объяснит жесткость Николая Николаевича: если человек в начала похода не преодолеет собственную немощь, он вряд ли будет способен продолжить путь. Это считается неписаным законом путешествующего люда.

- Екатерина Николаевна сумела напрячь физические и душевные силы, взобралась на лошадь, и размолвка с мужем осталась позади, - говорит Александр Михайлович Филонов, между прочим, полковник погранвойск в отставке, получивший кавалерийскую подготовку, не слезавший с седла в Средней Азии и Забайкалье. - Безусловно, с ее стороны это был подвиг…

В Охотске ждет судно, которое берет курс на Камчатку. На обратном пути оно попадает в шторм, а само плавание затягивается на пятьдесят суток. Как чувствует себя Екатерина Николаевна, спрашивать излишне. Хотя Муравьев еще в Иркутске пошел Катеньке навстречу, распорядившись поставить на довольствие французскую виолончелистку, ее приятельницу. Других женщин в экспедиции не было.

Ангел хранитель

Характер у Николая Николаевича был не сахар. Да и время его службы на восточных рубежах было немирное. Началась Крымская война, в которой против России воевала Англия, тогдашняя сверхдержава, не говоря про Францию, другие европейские государства. На Тихом океане появилась вражеская эскадра, корабли которой атаковали Камчатку, заходили в Де-Кастри, Императорскую (ныне Советскую) Гавань. По сути Муравьев был главнокомандующим сухопутными и морскими силами на дальневосточном театре военных действий. Тут не до сантиментов!

Во время сплава по Амуру в 1855 году, который, как предыдущий и последующие сплавы, выполняется для усиления военной составляющей на тихоокеанском побережье, садится на мель баржа с казаками, которыми командует есаул Медведев. Когда генерал-губернатор отчитывает его за оплошность, есаул пытается оправдаться. Муравьев вскипает, приказав ему остаться на острове, где после отхода каравана незадачливый служака обречен на смерть. Екатерина Николаевна, узнав о случившемся, упрашивает дежурного офицера взять есаула в лодку. Через пару недель тот попадается на глаза генерал-губернатора, который делает вид, что не замечает его.

Командир сотни Имберг был обвинен в том, что не противостоял высадке англо-французского десанта в Де-Кастри. Это следовало из рапорта от Геннадия Невельского, контр-адмирала. Ему генерал-губернатор всецело доверяет. Муравьев приказывает расстрелять сотника, на глазах которого казаки начинают компать могилу. Имберг молча дожидается своей участи… Екатерина Николаевна узнает от офицеров, что он не виноват в отводе сотни из Де-Кастри. Это подтвердило и последующее разбирательство. «Екатерина Николаевна обладала магическим свойством гасить гнев мужа, доходить до его разума и сердца и тем самым предотвращать страдания, а иногда и гибель неповинных людей», - пишет Дубинина.

Но чтобы влиять на Муравьева, надо находиться рядом с ним. Упомянутый сплав 1855 года едва не завершился трагедией. Судно, на которое в Николаевском посту пересел Муравьев, на пути в Аян оказалось под прицелом вражеского корабля. Преследование длилось десять суток…

Живи и помни

У генерала-губернатора складываются доверительные отношения с императором. Николай Павлович читает письма, которые ему направляет Муравьев, что считается исключением из правил. Небывалые полномочия генерал-губернатора Восточной Сибири позволяют ему заключить Айгунский договор, благодаря которому Россия прирастает землями почти в миллион квадратных километров.

С императором Александром Николаевичем, вступившем на престол в 1855 году, сразу сблизиться не получается. Муравьев впадает в ярость, когда узнает, что его очередной проект похоронен столичными чиновниками. А ведь добивался он того, что мы теперь называем ускоренным развитием Дальнего Востока. Полтора века назад глава макрорегиона предлагал создавать линии связи, строить железные дороги, совершенствовать межгосударственную торговлю…

- Была и другая причина для беспокойства, - признает Филонов. - Здоровье Екатерины Николаевны оказалось настолько подорванным, что ее лечение в Европе затягивается не на месяцы - на годы. Разумеется, Николай Николаевич навещает жену, однако длительные разлуки оба переносят с трудом. И после заключения в 1860 году Пекинского договора, по которому мы обрели Приморье, он уходит в отставку…

«Русское общество Парижа пополнилось симпатичной четой Муравьевых», - пишет Дубинина.

Екатерина Николаевна пережила мужа почти на два десятка лет. Она застала и выход в свет двухтомника Барсукова «Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский», и установку памятника в Хабаровске.

Газета «Приамурские ведомости» 21 сентября 1897 года печатает извещение. «Граф Муравьев-Амурский (племянник Николая Николаевича, унаследовавший его титул, - прим. ред.) с душевным прискорбием сообщает о кончины тетки его, графини Екатерины Николаевны Муравьевой-Амурской…»

На Среднем Амуре в десяти километрах от райцентра Амурзет Еврейской автономной области есть село на левом берегу - Екатерино-Никольское. Основали его в 1858 году переселенцы-казаки, назвав в честь супруги генерал-губернатора Екатерины Николаевны Муравьевой. Катеньки, как звал жену Николай Николаевич, неистовый в делах служебных, безмерно любивший ее. И мы будем жить, любить и помнить…

Михаил Карпач
«Приамурские ведомости», 30.05.14