Дальневосточному отделению РАН, ведущему свою историю от основанного в 1932 году Дальневосточного филиала АН СССР, исполнилось 85 лет. Эта полукруглая дата стала поводом для разговора с председателем ДВО РАН вице-президентом РАН академиком Валентином Сергиенко. Беседа получилась не очень праздничной - слишком много проблем стоит перед академией наук в целом и ее Дальневосточным отделением.

 

 

 

- Думаю, прошло слишком мало времени, чтобы говорить о каких-то реальных изменениях. Пока происходит притирка. Звучат намерения добиться того, чтобы Федеральное агентство научных организаций действительно, как предписано законом № 253-ФЗ «О Российской академии наук…», отвечало лишь за хозяйственные вопросы, но… Пока это только пожелания.

 

 

- ФАНО ликвидировало наши территориальные научные центры в Хабаровске, на Камчатке, на Сахалине. Раньше многие вопросы, связанные с содержанием и развитием инфраструктуры научных организаций на той или иной территории, решались централизованно.

 

Наглядный пример - информационное обеспечение. Нами была создана региональная информационно-телекоммуникационная сеть ДВО РАН, которая охватывала все 50 институтов, два государственных заповедника и более 40 станций и стационаров на огромной территории всего Дальнего Востока - от Анадыря до Владивостока и от Сахалина до Благовещенска.

 

Управление сетью было поручено двум институтам - Институту автоматики и проблем управления ДВО РАН (Владивосток) и Вычислительному центру ДВО РАН (Хабаровск).

 

Финансирование этой деятельности осуществлялось централизованно через президиум ДВО РАН. Все было отлажено и прекрасно работало.

 

Сеть позволила не только наладить информационное обслуживание ученых во всех подразделениях отделения, но и развить уникальные научные сервисы: «Современная геодинамика Дальнего Востока» (система сбора и первичной обработки данных прецизионных GPS-наблюдений), «Сейсмическая активность Дальнего Востока», «Океанология морей Дальнего Востока» и т. д.

 

Указанные сервисы позволяют систематизировать огромные массивы экспериментальных данных, сделать их доступными не только для узких специалистов, но и для смежников, для ученых из других регионов страны, а также для иностранных коллег, работающих с нами в рамках совместных проектов.

 

Очень часто нашу сеть приводили в качестве примера эффективного использования ресурсов и успешного развития работ с большими массивами информации.

 

А вот теперь стали возникать проблемы с финансированием работ по содержанию и развитию сети. Это как будто мелочи, но они формируют общие тревожные ожидания того, что нечаянно по недосмотру или недопониманию чиновника будут сведены на нет труды десятков специалистов, разрушена отлаженная система, к которой уже привыкли и которая доказала свою эффективность…

 

У нас впервые за последние 15-20 лет начался срыв морских экспедиций. Мы каждый год проводили экспедиции в Арктику, благодаря которым ДВО РАН, Российская академия наук и Россия в целом стали признанным центром исследований в восточном секторе Арктики.

 

Мы организовали мощнейшее международное сотрудничество: среди наших партнеров 12 университетов США, четыре университета Швеции. Франция, Италия, Германия - все они являются активными участниками научных проектов, где лидерство дальневосточных ученых было общепризнанным.

 

Многочисленные публикации в самых престижных мировых научных изданиях закрепляют наши успехи и наш приоритет. Но наш флот, как мы ни сопротивлялись, ФАНО передало в управление Института океанологии имени П. П. Ширшова. Ранее достигнутые договоренности не выполняются, графики и объемы экспедиционных работ срываются.

 

Как следствие проведенные из благих намерений организационные изменения в работе научного флота ДВО РАН парализовали (надеюсь, временно) проведение морских экспедиционных работ наших институтов. Без согласования с ДВО РАН к руководству флотом пришли люди, далекие от науки и не обладающие элементарными навыками организации и проведения морских работ академическими учеными.

 

Не менее сложная обстановка и в других подразделениях, ответственных за техническое и социальное обеспечение деятельности научных организаций: автобаза, котельная с тепловыми сетями, медицинское объединение, образовательные учреждения. Наверное, нужно время, чтобы всем перестроиться, наладить новые схемы взаимодействия. Но пока все очень сложно.

 

 

- Центр введен в строй, передан институту, все оборудование смонтировано. Но ФАНО не сделало ничего, чтобы он мог начать эффективную работу. Причина - нет необходимых средств в бюджете для освоения сложнейшего технологического оборудования, для набора и обучения производственного персонала.

 

Тревожит то, что институт стали покидать квалифицированные кадры. Но, с другой стороны, не могут не радовать прекрасные результаты практического применения созданных в институте комплексов «Галтель» и «Клавесин» в Сирии, о чем недавно рассказал канал «Звезда». Уверен, что ученые института порадуют новыми результатами в области подводной робототехники. Эта уверенность подкреплена очередными победами на чемпионате мира по робототехнике команды ДВФУ - будущей научной смены, которая воспитывается в том числе под руководством ученых и специалистов ИПМТ ДВО РАН.

 

 

 

- Везде по-разному. У меня (академик Сергиенко возглавляет Институт химии. - Ред.) как будто нет особых проблем - в кандидатах на пост директора два недавно избранных член-корреспондента и один доктор наук. У Ларина (директор ИИАЭ член-корреспондент Виктор Ларин. - Ред.) - член-корреспондент Николай Крадин и еще двое или трое молодых кандидатов наук.

 

Сложная ситуация складывалась в Тихоокеанском институте биоорганической химии. Это очень авторитетный институт, один из лучших в стране по профилю «биоорганическая химия и биотехнология». Работы института широко известны в мире. Институт основал и долгое время возглавлял академик Георгий Еляков, затем - его ученик академик Валентин Стоник.

 

В этом замечательном институте до конца года должен быть избран новый директор. И мы столкнулись с тем, что претендента на пост директора, имеющего степень доктора наук и подходящего по возрасту, нет. Ученый совет института выдвинул, а президиум ДВО РАН поддержал кандидатуры сразу четверых кандидатов наук. Правда, за прошедшее с выдвижения время двое из них уже защитили докторские диссертации, но еще не прошли утверждение ВАКом.

 

К сожалению, одним из негативных результатов последних 20 лет для ДВО РАН, как и для российской науки в целом, стала потеря перспективных молодых кадров. Кто-то уехал за рубеж, кто-то перешел в коммерческие структуры. Как следствие имеем слабый кадровый резерв на позиции руководителей институтов.

 

В институтах достаточно много талантливой молодежи, но она еще не имеет необходимого опыта для занятия руководящих постов. В сложившейся ситуации виновато, конечно, и старшее поколение, в том числе директора, которые сегодня освобождают свои посты, - не уделяли должного внимания подготовке кадрового резерва, не торопили перспективную молодежь в вопросах защиты диссертаций, тормозили продвижение по служебной лестнице. А сегодня мы теряем качество.

 

К руководству институтами приходят люди, которые, по старым меркам, могут быть хорошими заведующими лабораториями, но не директорами. Они не приобрели достаточного опыта организационной работы, слабо представляют специфику финансово-хозяйственной деятельности научного учреждения.

 

 

- У Адрианова как вице-президента РАН - огромная ответственность: вся региональная политика академии наук. Не думаю, что он сможет совмещать оба поста. Но надеюсь, что научное руководство останется за ним.

 

 

 

- Суды продолжаются… Уже несколько лет держим круговую оборону. Успехи - переменные. Отчасти сложности обусловлены нашей разобщенностью. Академия наук сама по себе, институты, находящиеся в ведении ФАНО, - сами по себе. А чиновничий беспредел продолжается.

 

Ниже Дальневосточного геологического института земля, оказывается, была оформлена городскими чиновниками, имена которых неизвестны, под дачные участки. Некие граждане якобы построили там дома, эксплуатировали их несколько лет, а потом кто-то купил на законном основании эти дачные домики и теперь собирается построить многоэтажный дом. Мы пытаемся доказать, что никаких дач на этом месте никогда не существовало, что налицо подлог и коррупционная схема захвата федеральных земель.

 

Пишем жалобу в прокуратуру, получаем ответ: документы проанализировали, нарушений не нашли. Мы снова обжалуем бездействие органов власти, проводим экспертизу, привлекаем многолетние данные спутникового мониторинга территории Академгородка, усилиями трех докторов и одного кандидата наук доказываем, что нарушения земного покрова нет и что никаких строений на этом месте, «зарегистрированных» в БТИ, никогда не было.

 

Мнение тысячи сотрудников, ежедневно следующих мимо от железнодорожной станции в свои лаборатории, неубедительно, а липовая бумажка о липовой сделке - это документ.

 

Рядом засыпали грунтом лес - какой-то умник получил официальное разрешение на обустройство автостоянки на территории, закрепленной советской властью за академией наук. Кто-то непонятно на каком основании получил участок земли под аптечный киоск и воздвиг трехэтажный дом.

 

Отрезали кусок леса на повороте в Академгородок. Строительная компания получила разрешение на возведение многоэтажного жилого дома в санитарной зоне института, работающего с опасными веществами и патогенами… И все законно!

 

У нас остались последние 15 гектаров (лесополоса между остановками «Фабрика «Заря» и «Академгородок». - Ред.). Мы приняли решение ставить их на кадастровый учет и брать на баланс, хотя это может нас «раздеть». Если удастся оформить эту территорию как ОД11 (деловая зона для развития науки), налог вырастет на 500–600 тысяч рублей. Если останется зона Ж1, налог составит 15 млн рублей, а бюджет всего Дальневосточного отделения - 50 млн.

 

Проще всего было бы огородить институты и сказать: забирайте все остальное. Но Дальневосточное отделение - живое, оно развивается. Наверняка возникнет необходимость в организации новых структур в составе ДВО РАН. В Приморье пришла нефтяная труба, придет большая газовая труба, строится нефтехимический комплекс.

 

Мы ощущаем острую необходимость в организации института, который будет специализироваться на фундаментальных и прикладных исследованиях в области нефте- и газохимии, производства полимерных и композиционных материалов.

 

Аналогичным образом сегодня в ДВО РАН нет института, который был бы вовлечен в исследования геологии шельфа дальневосточных морей, а этого требует развитие сырьевой базы региона. Нет института, который бы специализировался в области международных отношений в зоне АТР. Есть еще много других направлений научных исследований, которые востребованы, актуальны, но не представлены в существующем научном комплексе Дальневосточного региона.

 

Мы боремся за сохранение свободных земельных участков в Академгородке, исходя исключительно из сознания необходимости сохранения перспектив развития ДВО РАН, сохранения места для строительства новых и развития существующих объектов научной инфраструктуры. Жаль, что нас не всегда слышат.

 

Сейчас много говорят о реорганизации, но я убежден: помимо уменьшения и сокращения, нужно думать о расширении и росте, смотреть вперед и закладывать новые ячейки, иначе мы лишимся будущего.

 

Если мы хотим развивать Дальний Восток, нужно закреплять здесь людей, создавать им условия не хуже, чем в Москве. Да можно вообще закрыть все наши институты и переехать внутрь Садового кольца. Но кто тогда будет развивать территорию?

 

Василий Авченко,

«Новая газета во Владивостоке», №417, 23.11.17