 |
| Русский советский поэт, переводчик Николай Алексеевич Заболоцкий (1903-1958) |
| |
В мае 2013 года городская дума Комсомольска-на-Амуре приняла решение об установлении мемориальной доски поэту Н.А. Заболоцкому на доме №47 по ул. Вокзальной (бывш. Управление Нижне-Амурского Исправительно-Трудового Лагеря) с текстом:
«Выдающийся поэт России Николай Алексеевич Заболоцкий работал на объектах Нижне-Амурского Управления ИТЛ в г. Комсомольске-на-Амуре с 1939 по 1943 гг.».
Поскольку сведения, помещенные на мемориальной доске, не соответствовали действительности и нарушали мои права на получение объективной и достоверной информации, я обратилась в Центральный районный суд Комсомольска-на-Амуре.
В своем исковом заявлении я просила суд обязать городскую думу принять решение о демонтаже мемориальной доски, которая была установлена по ее решению, как несущую недостоверную необъективную информацию.
Центральный районный суд (судья Храмова М.А.) отказал мне на том основании, что при принятии решения городской думой не был нарушен порядок установления мемориальных досок, то есть, не было нарушено Положение о наименовании (переименовании) улиц и площадей, установлении мемориальных досок и отдельно стоящих памятных знаков на территории муниципального образования городского округа «Город Комсомольск-на-Амуре», утвержденное решением Комсомольской-на-Амуре городской думы от 29.06.2007 г., №43 (в дальнейшем - Положение).
Данное Положение является нормативным правовым актом органа местного самоуправления, который, согласно ст. 11 ГПК РФ, входит в перечень нормативных правовых актов, применяемых судом при разрешении гражданских дел.
Если суд не нашел нарушений, это не значит, что их нет. Свое мнение по этому поводу я публикую в этой статье. К тому же представилась хорошая возможность проверить, как работает и на деле претворяется в жизнь один из нормативных актов, изданных городской думой.
Если инициативные граждане желают кому-либо установить мемориальную доску или памятный знак, они сдают в администрацию пакет необходимых документов, который администрация после рассмотрения передает в рабочую комиссию. А та уже принимает решение о возможности или невозможности установки мемориальной доски или памятного знака, на основании п.5.1 Положения. «Оформление документов для представления в рабочую комиссию».
К таким документам, в частности, относятся ходатайство и пояснительная записка к нему, представленные инициаторами - Комсомольской-на-Амуре общественной писательской организацией им. Г.Н. Хлебникова (председатель Л.Д. Воробьев), с обоснованием места установки мемориальной доски:
 |
| В мае 2013 года городская дума Комсомольска-на-Амуре приняла решение об установлении мемориальной доски поэту Н.А. Заболоцкому на доме №47 по ул. Вокзальной (бывш. Управление Нижне-Амурского Исправительно-Трудового Лагеря) |
| |
В пояснительной записке уточняется, что он еще трудился и на внутреннем оформлении здания самого Управления.
Это желание инициаторов вполне совпадает с п.6.2 раздела Положения «Порядок изготовления и установки мемориальных досок и отдельно стоящих памятных знаков», в котором речь идет о том, что мемориальные доски устанавливаются на стенах фасадов тех зданий, в которых жил, работал, учился выдающийся деятель.
Но, согласно надписи на мемориальной доске, укрепленной на доме №47 по ул. Вокзальной, Заболоцкий в этом доме не жил, не работал, не учился.
А поэтому установка мемориальной доски поэту на этом доме, есть нарушение Положения, то есть, порядка установки мемориальной доски.
Причины изменения мотиваций инициаторов по установке мемориальной доски не были отражены в протоколах инстанций, через которые прошли документы инициаторов, и не прозвучали в суде. Таких инстанций четыре: кроме администрации города и рабочей комиссии - художественный совет и городская дума.
Одним из документов, без которого рабочая комиссия не может принять решения, является эскизный проект, утвержденный художественным советом и Управлением архитектуры и градостроительства администрации города.
На самом же деле, решение рабочей комиссии от 28.11.2012 г. об установке мемориальной доски было принято без утвержденного худсоветом эскизного проекта, что также является нарушением Положения, то есть, порядка установления мемориальной доски.
Вместо него рабочей комиссии был представлен эскизный проект, утвержденный, 15 октября 2012 года Комсомольским-на-Амуре городским отделением ВТОО «Союз художников», то есть, сторонней организацией, в Положении не прописанной.
Эта сторонняя организация в письме на имя зам. главы администрации города Т.Г. Овсейко, представляла данный эскиз как базовую тему рабочего проекта, который был согласован главным архитектором города только 12.12.2012 года, то есть после принятия решения рабочей комиссией.
Также, согласно Положения, инициаторы должны представить рабочей комиссии «копии архивных документов, подтверждающие достоверность события или заслуг», без наличия которых рабочая комиссия не может дать разрешения на установку мемориальной доски.
Настаивая на том, что Заболоцкий работал «на объектах Нижне-Амурского Управления ИТЛ», представитель городской думы А.П. Еремкина (в дальнейшем - Ответчик) предъявила суду документ из архива Управления Федеральной службы исполнения наказаний РФ по Хабаровскому краю (в дальнейшем - УФСИН) - учетную карточку формы №2 - и пыталась доказать, что подразделения, обозначенные под рубрикой «Где находится» - это и есть те объекты, на которых работал Заболоцкий.
 |
| Карточка формы №2 на Заболоцкого Н.А./ «переписана». Лицевая сторона. |
| |
 |
| Карточка формы №2. Оборотная сторона. |
| |
«И поселок Старт, и поселок Хурмули относились к территории г. Комсомольска, поэтому та надпись, которая на сегодняшний день на мемориальной доске присутствует, говорит об этих объектах», - уточнила ответчик на суде.
В свою очередь я пояснила суду, что подразделения, указанные в рубрике «Где находится», это - места проживания Заболоцкого в лагере, своего рода «Справка с места жительства».
А, судя по надписи на мемориальной доске, ответчик должна предъявить «Справку с места работы», ну хотя бы карту зачета рабочих дней за определенный период или приказы по лагерным структурам.
Даже, если согласиться, что Заболоцкий работал «на объектах», то мы возвращаемся на круги своя, то есть, к п.6.2. Положения, согласно которому, мемориальная доска Заболоцкому должна быть установлена по месту его работы, то есть, в микрорайоне Старт (стройка №3) или пос. Хурмули (8 отделение). А ее установили на доме № 47, что является нарушением Положения.
Ответчик пыталась доказать, что ни в каком другом лагере на Дальнем Востоке, кроме Нижне-Амурского ИТЛ, Заболоцкий не мог быть. Мне непонятно, с какой целью инициаторы вообще зацепились за лагеря. Но раз не смогли обойтись без них, то надо следовать «достоверности события», которая заключается в том, что Заболоцкий на Дальнем Востоке отбывал срок наказания в двух лагерях.
Первоначально сами инициаторы считали основным местом пребывания поэта Восточный лагерь, что подтверждается материалами, предоставленными ими в суд. А именно. Из пояснительной записки:
«Имеется учетная карточка заключенного, где указан срок отбывания наказания с 21 января 1939 года в Востоклаге (п. Старт)…», «За все годы пребывания в Востоклаге с января 1938 по июнь 1943…»
Из биографии Н.А. Заболоцкого: «Местом нахождения политического заключенного Заболоцкого на пять лет становится Востоклаг…» Из протокола №4 собрания писательской организации им. Г.Н. Хлебникова «Практически весь период Н.А. Заболоцкий… трудился на объектах Востоклага в г. Комсомольске-на-Амуре. (с 1939 по 1943 гг.) и др.».
Когда же дело дошло до суда, ответчик заявила, что работа в Востоклаге потому не указана на мемориальной доске, что Заболоцкий не работал в Восточном лагере (!). Он убыл из него 21 января 1939 года, о чем говорит запись в учетной карточке формы №2.
В суде находятся и другие документы, предоставленные мной, о пребывании поэта в Восточном лагере. Но главное - убыть заключенному из Восточного лагеря в январе 1939 года было некуда (кроме кладбища), потому что Нижне-Амурский лагерь открылся только в январе 1940 года. Это то же самое, что поселиться в дом, который еще не построен.
В выводах суда указано, что в качестве основных документов, подтверждающим достоверность события, рабочей комиссией были приняты во внимание сведения, полученные из архива УФСИНа, поскольку эти документы «являются официальными».
Пора объясниться по поводу «официального документа» - карточки формы № 2. Это - всего лишь одна из форм учетных карточек, куда заносятся сведения из основных документов.
Карточка эта как документ не является первичной. По верху карточки пометка - «переписана».
По поводу этой пометки после суда первой инстанции я обращалась в УФСИН, который подтвердил: да, карточка переписана.
Что это значит? Дело в том, что первые заключенные, поступающие в Восточный лагерь, оформлялись на бланках Управления БАМлага НКВД, который закрыли в 1938 году.
У меня есть такой документ на солагерника Заболоцкого.
Потом карточки пришлось переписывать. Может и не один раз. Вот отсюда и дефекты в заполнении карточки, которые видны «невооруженным глазом», в частности, утеряны данные полностью за 1940 год и половину 1941-го. По Восточному лагерю должны быть две записи: когда и откуда прибыл и когда и куда выбыл. Ограничились одной.
Откуда я это знаю? Более двадцати лет работаю с лагерными документами. Диссертацию защитила по теме «Использование принудительного труда заключенных на «великих сталинских стройках» в Нижнем Приамурье (1929-1955 гг.).
К слову сказать, эту карточку я использовала несколько лет назад в одной из своих статей о Заболоцком.
Ну и последний штрих. По поводу того, как правильно писать: Нижне-Амурское Управление ИТЛ или Управление Нижне-Амурского ИТЛ?
Как сказала на суде ответчик, «согласно учетной карточке заключенного Заболоцкого Н.А., он отбывал наказание в Нижне-Амурлаге НКВД, поэтому и название этого лагеря на доске начинается, как фактически указано в этой справке, архитекторы и разработчики пытались приблизиться к названию и к тем формулировкам, которые указаны в архивной справке».
Ну да, в учетной карточке название лагеря есть, а вот на мемориальной доске - нет. Видимо, архитекторы и разработчики не сумели приблизиться.
Более того, ответчик не согласилась с тем, что справочник «Система ИТЛ В СССР» дает единую форму названия лагерей и Управлений: «Это не говорит о том, что порядок слов должен быть таковым».
Итак, рабочая комиссия приняла решение об установке мемориальной доски поэту, не располагая главным архивным документом и проигнорировав те архивные документы, которые бы подтвердили достоверность событий, тем самым, нарушила Положение, то есть, порядок установки мемориальной доски.
Назначение мемориальной доски - нести информацию. Информация заключена в тексте. Мемориальная доска может быть без художественного оформления, но без текста она быть не может. Текст - это главное.
По словам ответчика, текст, оказывается, является частью эскизного проекта, а, поскольку эскизный проект утверждает художественный совет (то есть, архитекторы, скульпторы, художники и отдел культуры администрации города), то за текст тоже отвечает худсовет.
Но п.6. 4. Положения недвусмысленно говорит о том, что «эскизные проекты мемориальных досок… рассматриваются художественным советом и управлением архитектуры и градостроительства администрации города на предмет техники исполнения, композиционных и эстетических характеристик, а также соответствия мемориальных досок сложившейся архитектурной среде в месте их размещения».
Почему-то связь между текстом и художественным советом как-то не просматривается.
Для уточнения я обратилась к председателю постоянной депутатской комиссии городской думы С.В. Мелехину с вопросом: какая четырех инстанций, упомянутых в Положении о мемориальных досках (рабочая комиссия, администрация, художественный совет, городская дума) отвечает за содержание текста? Кто дает согласие или разрешение на то, чтобы утвердить или отвергнуть текст, предложенный инициаторами? Каким пунктом Положения это регламентируется?
Из ответа, подписанного председателем городской думы С.Я. Баженовой следовало, что «…таким образом, текст…предлагают инициаторы, после чего он рассматривается художественным советом».
Но я не спрашиваю, кто рассматривает, я спрашиваю - кто отвечает? А если учесть, что рабочей комиссии был подан эскизный проект сторонней организацией, значит, текст вообще рассматривала сторонняя организация?
Согласно Положению, далее документы рассматривала рабочая комиссия. Об ее решении уже известно. Потом рассматривал глава города, который внес соответствующий проект решения в городскую думу. Вот чего не было представлено в суде, так этого проекта.
Городской думе нигде не предлагалось принимать участие в обсуждении материалов, кроме, как при рассмотрении проекта решения, внесенного главой города. Она вступила «в игру» в самом конце. Но, судя по информации в городской газете «Дальневосточный Комсомольск», очень активно.
«Депутаты городской думы внимательно изучили материалы об основных этапах жизненного пути поэта, о его заслугах и достижениях в области русской литературы, значимости события в истории г. Комсомольска-на-Амуре и приняли положительное решение».
При этом депутаты «очень эмоционально обсуждали эскиз мемориальной доски. Общее мнение было едино - на этой доске должно быть в полной мере, кратко и в доступной форме отражено творческое наследие поэта, его заслуги перед Россией и городом».
От этого сотрясения воздуха ничего не изменилось. «Единство общего мнения» выразилось в том, что депутаты послушно «завизировали» проект решения, поступивший от главы города, тем самым, взяв на себя ответственность за установку мемориальной доски Н.А. Заболоцкому.
В судебных документах также находятся два листка из какой-то книги со словами Л.Д. Воробьева: «Конкретизировать факт, что именно здание по Вокзальной №47, где Заболоцкий, вероятно, мог выполнять разовую работу, сочли нецелесообразным (кто именно счел нецелесообразным? - Авт.), поскольку это административное здание своего рода тоже объект среди многих, где мог находиться поэт… (так работать или находиться? - Авт.)»
Любой известный человек, которого хотят увековечить, мог находиться в десятках различных мест: в одних он жил, в других работал, в третьих учился, но, чтобы установить одну мемориальную доску, выбирают только один конкретный объект, то есть, конкретизируют факт.
А если возникает желание конкретизировать «многие объекты, где мог находиться…» субъект, то мемориальную доску ставят на каждом объекте. Пример тому: на территории города на разных объектах установлены четыре мемориальных доски Герою Советского Союза Владимиру Орехову.
Если это накладно для инициаторов, то есть другой вариант. На территории, где произошло событие (то есть, работа Заболоцкого на нескольких объектов), в любом месте (хотя бы у дома №47) устанавливается один памятный знак с соответствующей надписью.
Эти правила установки мемориальных досок и памятных знаков и должны были разъяснить инициаторам специалисты, написавшие Положение и контролирующее его выполнение. Увы!
Причиной вышеназванных нарушений порядка установки мемориальной доски я считаю главное нарушение, нарушение п. 4.2. Положения, который гласит:
«Для рассмотрения ходатайств и подготовки по ним заключений главой города создается рабочая комиссия по предварительному рассмотрению документов …по установлению мемориальных досок и отдельно стоящих памятных знаков (далее - рабочая комиссия) с привлечением в ее состав историков, краеведов, художников, архитекторов…» Историков и краеведов в этой комиссии никогда не было.
Может быть, члены рабочей комиссии - сплошь начальники и руководители - авторитеты в своих областях, но только не в данном случае.
Кстати, суду были представлены отзывы от заболоцковеда, кандидата филологических наук, старшего научного сотрудника Института филологии Сибирского отделения РАН (Новосибирск), И.Е. Лощилова (его 1000-страничная книга «Метаморфозы», посвященная жизни, деятельности, творчеству Н.А. Заболоцкого, со многими материалами, опубликованными впервые, вышла в свет в этом году); протоколы заседаний городского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культур, отзывы пользователей Интернета на статью «Сага о мемориальной доске…». Но они не были приняты судом к сведению.
Что касается Положения о мемориальных досках как нормативного акта, изготовленного городской думой, оно было утверждено в 2007 году. Из тех депутатов, что утверждали его, шестеро все еще продолжают служить народу в нынешней думе.
Как нормативный документ, Положение не выдерживает критики. Со знанием дела проработаны только те пункты, где речь идет о решении финансовых вопросов, к слову сказать, чужеродный элемент в этом Положении.
Такое Положение просто нельзя было не нарушить, что и произошло при решении вопроса об установке мемориальной доски поэту Н.А. Заболоцкому. Дума отчиталась об установке доски за 2013 год, хотя на самом деле доска была установлена в июне 2014 года.
Что касается самой мемориальной доски, то сошлюсь на мнение Игоря Евгеньевича Лощилова: «Необходима другая доска с тщательно выверенным и исторически достоверным текстом… Рано или поздно за такую безграмотную доску придется краснеть, и изменить подпись тоже придется, ибо здесь увековечен не Заболоцкий, а чья-то безграмотность».
И - лучше «рано», чем «поздно».
Марина Кузьмина,
Комсомольск-на-Амуре.
