 |
| «Приморские партизаны» |
| |
Приговор, оглашенный 28 апреля судьей Приморского краевого суда Дмитрием Грищенко, неожиданным назвать трудно. После вердикта присяжных и слов гособвинителя все уже, в общем, было понятно.
…Слежу за этой историей четвертый год - и не знаю, что писать. То, что было в материалах дела или звучало в суде, - лишь одна грань. Пытаясь нащупать другие грани, не заметишь, как перейдешь от фактов к мифам. Тут скорее роман писать, а не заметку в газету.
Ну да, можно описать собственные впечатления. Оглашение приговора длилось, если считать с перерывами, пять часов; подсудимые были, как и обычно, бодры - переговаривались, шутили. Выделялся Александр Ковтун, названный (вместе с погибшим Сухорадой) создателем банды. Не только бородой (в тюрьме он принял ислам), но и тем, что оставался сидеть, когда всем следовало встать. Под конец присел еще один подсудимый. Судья демократично этого не заметил.
По некоторым эпизодам «партизан» оправдали, но общей картины это не изменило: самые тяжкие эпизоды (прежде всего убийства - двоих милиционеров и четырех наркокоммерсантов) перевесили все. Трое: Александр Ковтун, Владимир Илютиков и Алексей Никитин - приговорены к пожизненному заключению с отбыванием наказания в колонии особого режима. Роману Савченко дали 25 лет, Максиму Кириллову - 22 года, Вадиму Ковтуну - 8 лет и два месяца (все - в колонии строгого режима).
От сроков, запрошенных прокурором, судья отступил в одном случае: Вадиму Ковтуну просили дать 15 лет. Он - единственный, кого не признали участником банды, но все же признали соучастником убийства (подвез «партизан» на машине туда, где будут убиты те самые четверо). Сам Вадим утверждает, что под замес попал случайно: «На меня навесили ярлык «приморского партизана», но я совершенно другой человек…»
В убийствах, кстати, не признался никто из подсудимых (до суда не дожили еще двое «партизан» - погибшие при штурме квартиры в Уссурийске Сухорада и Сладких). Полного оправдания просили для себя Никитин и Савченко. Илютиков в последнем слове попросил дать ему невечный срок, учтя добровольную сдачу. Кириллов попросил «не наказывать строго». Александр Ковтун признал, что стрелял в милиционеров, но не убивал…
Суд вынес решение, право подсудимых - обжаловать приговор, и они уже пообещали это сделать. «Сторона защиты полагает, что есть основания для отмены данного приговора. Вердикт присяжных противоречив…» - считает адвокат Александра Ковтуна Елена Мыльникова.
Нюанс: судили вовсе не «приморских партизан», а «кировскую банду». Вначале много говорилось о том, что парней довели до греха беспредельщики из милиции Кировского, потом тема сошла на нет: «факты не подтвердились», и деяния «партизан» стали рассматриваться сами по себе, потеряв важный контекст.
Заявления экс-начальника приморской полиции Николаева о схронах с радикальной литературой забыты, как и известное видеообращение «партизан», а ведь там звучали лозунги, объясняющие совершенные преступления в альтернативном по сравнению с официальной версией ключе. Но, наверное, героический ореол вокруг «партизан» оказался не нужен (даже само словосочетание «приморские партизаны» в ряде СМИ, имеющих отношение к госвласти, употреблять запретили).
Произошла полная деполитизация и деидеологизация дела, хотя подсудимые и их защитники то и дело пытались снабдить кровавый сюжет широким фоном, вписав кировскую историю в контекст того, что происходит в крае и стране.
«В непростой истории виноваты обе стороны, и прежде всего та, которая дала импульс к отчаянным действиям…» - заявлял в суде «партизан» Кириллов. «Народ устал от бесправия… У меня нет задачи делать здесь политический процесс, но, хотим мы или не хотим, он уже вошел в историю», - говорил адвокат Смольский. Возможно, такой подход показался кому-то чреватым опасным (оправдательным, а то и революционным) креном. Хотя вопрос тут прежде всего не в том, чтобы оправдать (кто ж такое оправдает), а в том, чтобы понять.
…А может быть, все проще, и пресловутый контекст был проигнорирован потому, что его сочли не имеющим прямого отношения к конкретным эпизодам дела: поехали, ударили, ограбили, убили…
Так или иначе, теперь мы видим «обыкновенных бандитов», действовавших из «корыстных соображений».
Эта простая, слишком простая трактовка и оставляет ощущение недоговоренности. У нас всякое было, но не помню такого, чтобы ни с того ни с сего нормальные пацаны бегали по тайге, стреляя в первых попавшихся милиционеров. Пытаешься понять, что это было, и не можешь. Реальность расползается на несколько мифов, и остается выбрать тот, в который больше хочется верить.
После оглашения приговора журналистам дали пообщаться с осужденными (но вплотную к клетке не подпускали). Те выглядели неожиданно бодро и весело.
Было не совсем понятно, о чем спрашивать. Трое из шестерых всю жизнь просидят в тюрьме, еще у двоих сроки мало отличаются от пожизненных - что тут скажешь? «Будете обжаловать?» - ну да, будут, пусть надежда умрет последней… Один из нас спросил: «Сейчас вы бы сделали то, что сделали тогда?»
Раздался голос вежливого человека в форме: «Уважаемые репортеры, просьба не задавать провокационных вопросов!» Другой журналист спросил осужденных, признают ли они сами себя «партизанами». «Партизаны, не партизаны - нас так прозвали… Криминальной составляющей у нас не было - были идейные соображения, хотя прокурор пытался выставить все так, что мы действовали из корысти», - ответил Кириллов. Я спросил, о каких идеях идет речь. «Мы хотели обратить внимание на то, какие люди работают в органах и до какого упадка это все дошло - вообще по Приморью… Мы задели коррупционную составляющую у нас в поселке. Это рана, которая кровоточит и мешает жить», - был ответ.
На вопрос о том, чего «партизаны» добились, Кириллов ответил:
- Да ничего. Скиба (один из начальников Кировского РОВД. - Ред.) вертолет себе купил!
Парни улыбались. Казалось, им там за решеткой веселее, чем нам тут.
Василий Авченко,
«Новая газета во Владивостоке», №235, 30.04.14
* * *
«Приморские партизаны» считают приговор несправедливым
28 апреля в Приморском краевом суде огласили приговор по делу «приморских партизан». Троих из них: Александра Ковтуна, Алексея Никитина и Владимира Илютикова - приговорили к пожизненному заключению. Подсудимые и их адвокаты говорят о том, что не согласны с вынесенным приговором, считают его несправедливым и будут его обжаловать. Они полагают, что судебное следствие походило с грубыми нарушениями закона.
Напомним, что шестеро парней объявили войну полицейскому произволу. Задержание группы из шести человек проходило 11 июня 2010 года в городе Уссурийске. На их задержание Управление МВД бросило огромное количество техники и спецназ. Очевидно, был дан негласный приказ стрелять на поражение.
Двое из «партизан» - Андрей Сухорада и Алексей Сладких - погибли на месте задержания в городе Уссурийске. Со слов адвокат Нелли Рассказовой, несмотря на то, что из «партизан» в живых осталось четверо, на местном уровне было дано негласное указание о расширении банды. В итоге, задержали еще двоих жителей поселка Кировский - Алексея Никитина и Вадима Ковтуна, которые в розыске не находились. Нужно было как-то оправдать усилия и объяснить, почему на задержание шестерых парней были потрачены огромные средства?
Как работало следствие…
Слушание по делу «приморских партизан» началось с 23 января 2013 года, коллегию присяжных удалось сформировать после нескольких попыток. Судебный процесс, проходивший с участием присяжных заседателей в открытом режиме, длился больше года.
В ходе судебных заседаний по делу «приморских партизан» подсудимые и их адвокаты ходатайствовали об исключении доказательств, которые были добыты, как они считают, с нарушением закона РФ. Все шестеро кировских парней, оказавшихся на скамье подсудимых, заявляли суду, что милиционеры, в том числе, оперативные сотрудники пытали их, заставляя их дать признательные показания.
Но суд, похоже, доказательства применения пыток не волновали. Даже медицинское освидетельствование и зафиксированные побои не вызвали у суда, думаю, никакой реакции.
Исчезновение материалов уголовного дела и вещдоков
Витиеватых версий по поводу громкого дела «приморских партизан» бродило немало. И многие, что происходило в ходе следствия, в том числе, судебного, очевидно, говорило об одном: официальные органы МВД пытается завуалировать правду. В самом начале судебного следствия непонятным образом из здания суда исчезли три тома уголовного дела. По мнению адвокатов партизан, в них находились одни из ключевых доказательств, которые хотела использовать сторона защиты.
В частности, в них находился оригинал явки с повинной Алексея Никитина, которая в материалах дела оказалась запятнанной кровью. Алексей утверждал, что бурые пятна крови на явке с повинной доказывают применение к нему пыток. В исчезнувших томах уголовного дела также имелись фотографии, которые, по мнению Н.А. Рассказовой, подтверждают алиби ее подзащитного и материалы, доказывающие, что «приморские партизаны» боролись с конопляными наркобаронами в поселке Кировский.
- Исчезновение томов существенно ограничило сторону защиты в предоставлении доказательств, - говорит адвокат Алексея Никитина Нелли Рассказова. - Нам необходимо было сослаться именно на оригиналы, а их нет. Кроме того, на листах явки с повинной Алексея Никитина видны следы крови - как доказательство применения к Алексею пыток (явка Алексея Никитина находится в исчезнувших томах - прим. авт.). Но пятна, виднеющиеся на копиях, невозможно идентифицировать с кровью.
Можно было бы заявить ходатайство о биологической экспертизе. Любой биолог определит, откуда эта кровь - из носа, из головы, из ноги, из пальца. По копиям этого сделать невозможно. Предварительное расследование, обнаружив на явке с повинной пятна, сделало вывод, что они якобы появились в ходе ознакомления с материалами дела. Я полагаю, что это не соответствует действительности, потому что на момент, когда я вступила в дело, пятна крови уже были!
Исчезновение алиби Алексея Никитина из уголовного дела
Тома уголовного дела восстановили. Судебное следствие проходило по копиям документов. Адвокаты неоднократно заявляли ходатайство об отправлении уголовного дела на дополнительное расследование. Но суд отказал им в удовлетворении этого ходатайства. Лица, виновные к исчезновению вещдоков и томов уголовного дела, до сих пор не найдены и не привлечены к ответственности.
Потом из материалов уголовного дела исчез жесткий диск Алексея Никитина. Диск был изъят при обыске в его доме и находился в материалах уголовного дела в качестве вещественного доказательства. В июне сторона обвинения показывала фото с этого диска, «вырвав» их из ряда снимков. Просмотр ряда в той последовательности, в какой они находились на жестком диске, мог бы свидетельствовать в защиту партизан и доказывать то, что они действительно противостояли наркобаронам в поселке Кировский.
Но стороне защиты не посчастливилось представить доказательства с жесткого диска Алексея Никитина. Когда дело дошло до доказательств стороны защиты, жесткий диск не открылся. В ходе последующих судебных процессов выяснили, что жесткий диск подменили. Когда упаковку с жестким диском вскрыли в зале суда, оказалось, что его внешний вид отличается от настоящего диска, а серийный номер не совпадает с тем, который исследован, согласно заключению эксперта. Обстоятельства исчезновения компьютерного жесткого диска Алексея Никитина до сих пор не выяснили.
Не слишком ли много случайностей: исчезновений дисков и томов в деле «приморских партизан»? Пожалуй, известная фраза бессмертного булгаковского Воланда «рукописи не горят», на материалы уголовного дела не распространяется. В российских уголовных делах бывают странные совпадения в виде исчезновения отдельных доказательств и целых томов. Может быть, потому что речь идет о доказательствах причастности к беспределу сотрудников полиции?
Наталья Фонина,
«Арсеньевские вести», №18, 30.04.14
