см. Ч.1 Самоубийство бродяги? Начало.

Продолжение.

 

Поэзия

 

Кто убил Есенина*?


 

(Вместо рецензии на книгу В.Дорошкевича и А.Дубенюк)

 

«Певцу и бойцу этой революции, несравненному народному поэту, любимцу массы, творящей чудеса, жмём мы мужественную руку, которая мобилизовала тысячи наших друзей и славно стучала по черепам наших врагов». (Редакция «Правды» Демьяну. - «Правда», 24 апреля 1924).

«Похоже на то, что рука Демьяна решила постучать по черепу Сергея Есенина».

(Владимир Дорошкевич, Алла Дубенюк «Кто заказал убийство Сергея Есенина?». - Киев, «Гриновская гостиная», 2012, стр. 36)

 

Не знал я до сих пор таких «наук» -

О что за уникальный дар витийства!

Мэтр Дорошкевич с Аллой Дубенюк

Раскрыли тайну жуткого убийства.

 

Звонит Демьяну Сталин из Кремля:

- Тебе - задание! Смотри, не дрогни!

Скучает по Есенину земля.

Так что его ты поскорее грохни!

 

Во имя наших будущих карьер -

Плевать нам на декабрьскую порошу! -

Сходи сейчас с кувалдой в «Англетер»

И долбани по черепу Серёжу!..

 

Профессор Дорошкевич - как он мил!

Он объяснил нам, кто такой Придворов:

Поэт Демьян Есенина убил,

По черепу кувалдой пришпандорив!

 

Быть может, Дорошкевич в стельку пьян?

Мутит нас всех от этих разговоров:

«Есенина убил поэт Демьян,

По черепу кувалдой пришпандорив.»

 

Строчить всю эту чушь не мудрено -

Так дурни буквы пишут на заборе.

Жаль, нет Демьяна Бедного давно,

Чтоб этих двух писак он пришпандорил.

 

Убит Сергей. Чьих это дело рук?

Завидует ли кто такому «дару»?

Мэтр Дорошкевич с Аллой Дубенюк

Есенина смогли убить на пару.

 

Анатолий Яни***.

* * *

 

Есенинская автобиография Кайсына Кулиева

 

«Борис Леонидович Пастернак обычно называл меня кавказским Есениным. Почему - не знаю. Сам я не считаю себя похожим на Есенина... У Есенина, как и у каждого художника, мы найдём произведения, слабые по содержанию и форме, обнаружим излишние красивости, легко заметим, что порой ему изменял вкус. Вот строки, которые я, например, не люблю:

Ты меня не любишь, не жалеешь.

Разве я немного не красив?

Не смотря в лицо, от страсти млеешь,

Мне на плечи руки опустив.


Мне кажется, что такие стихи почти находятся за гранью поэзии. Они как-то жеманны и рассчитаны на дешёвый вкус. Да, в лирике Есенина встречаются и такие вещи».

Кайсын Кулиев - (1917-1985) - советский балкарский поэт. («Поэт всегда с людьми». Статьи, эссе.  М., «Советский писатель», 1986, с.26, 112)

 

Врёт Борис Пастернак, видно, сдуру,

Будто так, как Есенин Сергей,

Влезть сумел я вдруг в литературу.

Нет, не тот я поэт, хоть убей.

 

Что за бред: я - кавказский Есенин?

Пастернак наворочал тут ложь.

Нет, скорее балкарский я Ленин, -

На Сергея ничуть не похож.

 

Нет, с блондином рязанским не схожий.

Многих я орденов кавалер!

У Есенина ж стиль скомороший.

Мне Есенин - совсем не в пример!

 

Я ведь лыс, как головка сыра,

А к тому же, я - и депутат!

И моя депутатская лира

Мне сулит много всяких наград.

 

Пастернак, объясни, что ты мелешь?

Разве есть у Есенина дар?

«Ты не любишь меня, не жалеешь» -

Не строка, а ходячий кошмар.

 

Я ж писать не могу бесталанно,

Не пишу уж бездарно я так.

У Есенина всё тут жеманно,

Очень слабо. Есенин - слабак!

 

Где же форма и где содержанье?

Лишь красивости, вкуса-то нет.

Не стихи это - дикое ржанье.

Ну, какой же Серёга - поэт?!

 

Он писал: «Некрасив ли я разве?»

Я такого бы не сочинял.

Не в моём это, знаете, нраве.

Вкус нередко ему изменял.

 

Мол, не глядя в обличье, от страсти

Млеешь, бросив ладонь на плечо.

Рвут меня эти строки на части.

Нет, не лирика тут, а харчо.

 

Ни к чему мне стишата про плечи.

Если б встретил я Сержа в пути,

Уронил бы легко: «Добрый вечер!»,

Он сказал бы в ответ: «Проходи!

 

Пусть тебя стихотворцы другие

Привечают в саду городском!

Легкодумен ты очень, Кулиев,

Думай лучше о ком-то другом!

 

Позабудь же меня, если можешь.

Нужен мне ты, как псу макинтош!

Ты ведь словом меня не встревожишь.

Бросить душу не можешь ты в дрожь!..»

 

Очень слабеньки эти вещицы,

На дешёвый рассчитаны вкус.

На поэта ведь надо учиться.

Отослать бы Есенина в вуз!

 

Там, где нету кайсыновских крыльев,

Ничего не создашь от души.

Нужно так лишь писать, как Кулиев,

А иначе стихи не пиши!

 

Мишуры не нужна позолота,

Все красивости - рифменный хлам...

 

Как кулик своё хвалит болото,

Пропиарил Кайсын себя сам.

 

Анатолий Яни.

1986 г.

* * *

 

Последний монолог


Профессору Евгению Васильевичу Черносвитову**,

автору книги «Формула смерти» (М.,2004) посвящаю.

 

Как же смерть?

Разве мысль эта в сердце поместится?..

Сергей Есенин.

 

Насильственная смерть - это социальное явление,

подчиняемое законам, господствующим в обществе.

Евгений Черносвитов.

 

Прощай, Природы кружево!

Я стану картой битой.

Петля для шеи скручена

Тайпана ядовитей.

 

Промчалась жизни конница,

Вдруг оглушив, как палка.

Писал стихи легко я так,

Как в речке конь плескался.

 

Прошляплены все козыри,

И выжить шансов мало.

Лишь выткался на озере

Рассвет парчаю алой.

 

Уж мне не кальвадоснуться,

Навряд ли заликёрюсь,

Но жизнь любил я до смерти,

Плывя по ней линкором.

 

Усну последним вечером,

Всех лярв забуду лица.

Мне не хватает вечности,

Чтоб смог опохмелиться.

 

Услышу ли, как, лязгая,

Скрежещет боль в могиле,

Как плачет Бениславская:

«Есенина убили!»?

 

Лежу я на Ваганьковском,

Не выраженный в слове, -

И вижу я, как Галочка

Свой пистолет готовит.

 

Грохочет сердце молотом,

Её любовь печаля.

Волос живое золото

Забыть не в силах Галя.

 

О, Галочка Артуровна!

Смерть не страшна ль в атаке,

Где пятна снега бурого

Цветут, как в поле маки?..

 

Проглочен я, как капсула,

Иль, как граната, взорван,

Но жизнь вся в бездну канула.

Слеза туманит взор мне.

 

Тигрицей-смертью сожранный,

Я крепко сплю в могиле.

Мне дали ранг усопшего,

Кончиной наградили.

 

Костями смерть заклацала.

Навек закрылись веки.

Поминки состоятся ли,

Мне не узнать вовеки.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Ноктюрн. Подражание Сергею Есенину

 

«Я сегодня влюблён в этот вечер»

Сергей Есенин

 

«Я сегодня влюблён в этот вечер».

Так Есенин Серёжа писал.

Может, звёзды горели, как свечи, -

Так, что ночи настал карнавал?

 

И кружились, возможно, созвездья

Под фонарным сияньем луны.

Получил от Есенина весть я:

Любит вечер он вместо жены.

Вспоминаю стихи его снова

Про манящую розовость вод.

А луна, пишет он, что корова,

Мордой сено под ивой жуёт.

 

Эти строчки я снова читаю -

И улыбка приходит ко мне:

Послылает он бабочек стаю,

Как отряд космонавтов, к Луне.

 

О таком не поведаешь в прозе.

Это ж чувств сокровенный полёт!

Лезет ветер под юбку к берёзе.

Вечер. Пруд. Восемнадцатый год.

 

Рад, конечно, я с классиком встрече,

Но поспорить с поэтом не прочь.

Пусть Есенин любил только вечер,

Я ж влюбился в одесскую ночь.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Разговор о веревке


В доме повешенного о верёвке не говорят.

Английская пословица

 

- Есенин... «Англетер»... Верёвка.... Питер...

- Услышал я обрывки разговора

И понял, что Верёвка*

- композитор

И дирижёр прославленного хора.

 

Анатолий Яни.

 

*Имеется в виду профессор, лауреат Сталинской премии, кавалер ордена Ленина Григорий Гурьевич Верёвка (1895-1964), занимавшийся обработкой народных песен, именем которого назван национальный академический народный хор.

* * *

 

Донорская кровь, или Имитация

 

Срочно позвонил из «Англетера»

На квартиру к автору чекист:

«Слушай, тут такая атмосфера -

Приготовь бумаги белой лист!

 

Срочно еду я сейчас в больницу.

Донорская кровь стихам нужна,

Кровью нужно заполнять страницу.

Вся эта история страшна.

 

- Рад стараться! Понял вас прекрасно.

Сочиню я про печаль бровей.

Конкурент убит мой не напрасно.

Эх, найти бы рифму поновей!..

 

«До свиданья, друг мой, до свиданья!..»

Кто ж строку ту, чёрт возьми, писал?

Воздаю тому поэту дань я,

За искусство ставлю высший балл!

 

До сих пор никем ведь не оценен

Тот шедевр великого вранья.

Ходят слухи: стих писал Есенин,

В венах кровь взамен чернил храня.

 

Мифом кто-то украшал потерю,

Дескать, сам повесился, адью!

«Пред-на-зна-чен-ное»?.. Нет, не верю

В канцелярскую галиматью!

 

На чернила кровь пустил он снова.

Версия поёт, как соловей.

В нашей жизни лгать совсем не ново,

Но и молча хныкать не новей.

 

Анатолий Яни.


---------

От автора.

Это стихотворение, посвящённое кощунственной фальсификации, мифу о предсмертном есенинском послании Вольфу Иосифовичу Эрлиху, который никак не мог находиться в груди Сергея Есенина хотя бы из-за их шапочного знакомства, было написано мною в 1962 году, после того, как в третьем томе полученного мною в магазине подписных изданий голубого пятитомника я обнаружил примечание И.С. Правдиной о том, что Есенин 27 декабря 1925 г. (накануне своей загадочной гибели в гостинице «Англетер») якобы рассказывал каким-то «своим друзьям» о том, что ещё утром хотел написать эту безрукую и бессловесную («без руки и слова») элегию, но в гостинице не оказалось ни карандаша, ни чернил (хорошо, что бумага нашлась!), и он разрезал себе, видимо, левую руку и написал стихи кровью. Затем вручил этот рукописный листок Вольфу Эрлиху, чтобы тот позже с ним ознакомился в полном одиночестве, наедине с собой.

И. Правдина указывает в этом комментарии, что Эрлих вообще забыл об этом стихотворении (совсем память отшибло, что ли?) и решил вспомнить о нём лишь после злодеяния, на следующий день. Эта довольно странная «забывчивость» о есенинском «подарке» и натолкнула меня на собственный стихотворный экспромт. Когда я показал опус другу-поэту Владимиру Домрину, он нервно закурил сигарету и посоветовал: «Лучше никому не показывай, иначе у тебя будут большие неприятности, смогут даже выгнать из университета!»

Я опять удивился, но потом понял, что собственное мнение может приравниваться к преступлению, за которое карают. Через некоторое время осмелился показать свой экспромт одесскому писателю Юрию Сергеевичу Трусову. Ознакомившись с произведением, он сказал, слегка улыбаясь: «Не слушай Володю! Домрин такой фантазёр! Скоро приедет из Москвы сюда ко мне в гости поэт Алёша Марков, и я попрошу, чтоб он эти твои стихи обязательно опубликовал в каком-нибудь литературном альманахе».

* * *

 

Владимиру Маяковскому

 

«Умер звонкий забулдыга подмастерье...

Ваше имя в платочки рассоплено...»

Владимир Маяковский- (1893-1930) - русский советский поэт. («Сергею Есенину»)

 

Маяковский! Вы в своём уме ли?

Не скажу, что Вы - большая дрянь,

Хоть и на убитого посмели

Вы наворотить такую брань.

 

Почему? Зачем? Нужна интрига?

Или вставил кто-то в зад сверло?

Если уж Есенин - забулдыга,

То скажу, что Вы, мой друг, - мурло.

 

Прёте Вы куда? В кого впиваетесь?

Не поэт Вы: Ваше слово - тиф!

Вы поэтом только называетесь,

Помахавший нам флажком их рифм.

 

Маяковский, Ваше имя не рассоплено -

Лишь расплёвано да расхаркано,

Мраморной лишь слизью размусолено,

И слюнявит Ваше имя Партия.

 

Не пора ль спросить про эту умницу:

- Маяковский - это ли не погань?

Маяковский - это кто? Не уникум,

Свистом оглушённый в душу бога?

 

Дрянь пока что мало поредела.

Не нашли пока ещё в петле

Или с выстрелом из парабеллума

Маяковского бессмертный интеллект.

 

Обнаружат - дать могу поруку! -

И сотрут мерзавца в порошок

За того, кто резал, дескать, руку,

За костей есенинских «мешок».

 

И не нужно на меня коситься!

На конюшне ржать Вам, краснобай!

Вы певца не стоите мизинца!

Хавайте стихи мои! Гуд бай!

 

Анатолий Яни.

1958 г.

* * *

 

Ответ Сергея Есенина Василию Казину

 

«Эй, Сергей, ты сам решил до срока

Завершить земных волнений круг...

Видно, под одним народным кровом

Мы с тобой растили дар стиха.

И у нас - о, свет воспоминаний! -

Каждый стих был нежностью похож...

Сам затмил ты огненным стаканом

Золотой любимый облик ржи.

Знать, не мог ты, друг, найти покою -

И под пьяный тягостный угар

Затянул смертельною петлёю

Свой чудесный стихотворный дар».

1925 г.

Василий Казин - (1898-1981), стихотворец с «малиновым сердцебиением», который своими ноздрями втягивал в себя мир, пахнувший сосновыми стружками и потом, и которого Николай Асеев назвал большим лодырем и зевакой. «Памяти Сергея Есенина» (Избранное. Стихотворения и поэмы. М., «Худ. литература», 1972)

 

Эй, Василий, ты зачем до срока

Мелешь, будто на меня похож?

Не одна у нас с тобой дорога:

Ты - рубанок, я же - в поле рожь.

 

Если мы хоть чуточку похожи,

То похож на жаворонка гвоздь.

Нет, с тобой мы - не одно и то же:

Ты - булыжник, я - рябины гроздь.

 

Жаждешь ты стихами побрататься,

Мол, растим с тобой мы дар стиха?

Знать я не хочу такого братца.

Так зачем ты скачешь, как блоха?

 

Я бродить любил цветочным лугом,

Ты же полюбил железный гул.

Если ты моим назвался другом,

Что же в «Англетер» не заглянул?

 

Если стих ты пишешь мне как другу,

Видя раны на моём челе,

Если я - родной тебе по духу,

Что ж свистишь о пьянке да петле?

 

Мог ли рваться я туда, где тесно?

Знай, не лез я никогда в петлю!

Эй, Василий, расскажи-ка честно,

Видел ли меня ты во хмелю?

 

Что ж ты врёшь, Василий, будто пьянкой

Утверждая, дескать, кутежи,

Мол, затмил безнравственной гулянкой

Я свой золотистый облик ржи?..

 

Что творится с нашим зверским веком?

Зря ты тут развёл нелепый свист.

Стал ты, Вася, Чёрным человеком.

Хоть и Казин ты, но неказист.

 

Может быть, заслуживает казни

Этот стихотворный твой кошмар.

Сколько можно? Не гуди ты, Казин,

Наглый, как назойливый комар!

 

Знать, в шизофреническом экстазе

Иль под бред глухих твоих мозгов

Создаёшь такие строки, Казин,

Что читатель дохнет от стихов.

 

Кем, скажи-ка, опус твой заказан?

Друг тебе не я, а Сатана!

Память у тебя, бездарный Казин,

Чересчур, по-моему, бледна.

 

Пишет стих тебе моя могила

И пылает золотом кудрей:

Зря ты тратишь на меня чернила -

Лучше рифмой сам себя убей!

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Есенин в Одессе

 

Все слухи о Есенине нелепы.

Под толстым слоем лжи лежат года.

Сергей не только на Босфоре не был -

Он и в Одессе не был никогда.

 

Ведь если б жил в Одессе, непременно

Есенина стихи читали б мы

Одесские. Вскипала бы в них пена

Моркой волны из горькой полутьмы.

 

В Одессу, снится, едет он в экспрессе,

Летят сюда с поэтом поезда.

Есенина встречаю я в Одессе,

Хоть не был он в Одессе никогда.

 

Он восхищался б лунною дорожкой,

На море глядя и на облака.

Потёмкинскую лестницу с гармошкой

Есенин бы сравнил наверняка.

 

Бульвар он описал бы наш и Дюка -

И чудо строк его читал бы я.

Но не был он у нас. Какая сука

Загрызла золотого соловья?

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Взмах ушей


 

Пародия на стихи Сергея Есенина

 

Я нарочно иду нечёсаным

С головой, как керосиновая лампа на плечах…

Оторвал я тень свою от тела…

Мне припомнилась нынче собака…

Да, мне нравилась девушка в белом…

Голова моя машет ушами,

Как крыльями птица…

Сергей Есенин

 

Керосином прозрачным залью головы своей лампу

И зажгу, чтоб светлее моя вам казалась печаль.

Джим, со мною прощаясь, протянет лохматую лапу,

И мы оба стихами залаем на тихую даль.

 

От ментов убегая, прощается тень моя с телом,

От неё отрываясь, как птица, взлетев на бегу,

Сообщаю, что раньше мне нравилась девушка в белом,

А теперь так же нежно любить я собаку могу.

 

Как перчаткой рука, движет лоб мой прощально бровями.

Очень точные я для стихов подбираю слова.

Айседора, гуд бай! На ушах я лечу на Майами* -

И ушами, как крыльями, машет моя голова.

 

Анатолий Яни.


-----

*Майами - курорт на юге США.

 

* * *

 

На даче

 

Может, нынче любовь обесценена.

Но приснилось мне как-то на днях:

На коленях сидит у Есенина

Божество с огоньками в глазах.

 

Словно нежная яблонька, вспенена

Грудь вскипающая, как прибой.

Как взволновано сердце Есенина!

Как девчонка красива собой!

 

Белокурая, голубоглазая.

Ей четырнадцать, кажется, лет.

«Нет, не ведал такого соблазна я

Никогда», - жарко шепчет поэт.

 

Да, похожа любовь на симфонию.

В ней и скрипка поёт, и фагот.

Взгляд лазурный ушёл в анатомию:

– Милый дядя, мне нравится... вот!

 

Ах, никем эта прелесть не тронута!

Лихорадочно щёки горят.

Платье, грудь, поцелуи и комната –

Тонет всё в сладких звуках услад.

 

Кто-то скажет: «Позор! Несуразица!»

О любви, что сладка, как шербет.

Но Есенина любит племянница,

И племянницу любит поэт.

 

Эта девушка – Бога посланница!

В ней – любви самый первый рассвет!

Как Есенина любит племянница!

Как племянницу любит поэт!

 

Это чувств несравненных избранница.

Этим чувствам названия нет.

Пусть Есенина любит племянница!

Пусть племянницу любит поэт!

 

Ни монахом не быть мне, ни дервишем.

Потому и возникли слова:

Пусть встречаются в царстве небеснейшем

Две души. Два родных существа!

 

О девчонка, цветущая жимолость!

Светит глаз мне твоих бирюза!

Нет, я думаю. Не отоснилась ты

С волосами светлее овса.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Племянница Есенина


Евгению Черносвитову

 

Евгений Черносвитов с племянницей Есенина - Светланой Петровной Есениной.
Евгений Черносвитов с племянницей Есенина - Светланой Петровной Есениной.

 

Я читаю письмо в Интернете.

Как горьки эти ночи и дни!

Нет племянницы больше на свете -

Белокурой поэта родни.

 

Открываю я почту Евгеньину.

Мне не раз подставлял он плечо.

Я гляжу, как он обнял Есенину,

К сердцу Свету прижав горячо.

 

Как всегда, с духом гения ладя,

Он спросить нас решил об одном:

- Кто ещё мог «Есенин - мой дядя»

Прошептать в этом мире большом?

 

Вспоминала, как люд проморгал его,

Как попал её дядя в беду...

Отпевают её на Ваганьково.

Отцвели хризантемы в саду.

 

Ветер осени в души нам дует.

Обносилась житейская нить.

Сизый голубь у гроба воркует,

Словно хочет попа заменить.

 

Вновь мороз пробегает по коже.

Это с каждым случится. Держись!

Хризантемы на иглы похожи.

Накололась, как бабочка, жизнь.

 

Хризантемным проколот я шилом.

Больно мне от таких новостей.

Голубь, будто священник кадилом,

Машет пёстрой головкой своей.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Как Есенин написал бы Парус вместо Лермонтова

 

Захмелевший парус. Сергей Есенин

 

 

- Парус мой ты белый, парус одинокий,

Что плывёшь, красуясь мачтою высокой?

 

Или что-то ищешь? Или что покинул?

Может быть, из трюма шаль тумана вынул?..

 

Захмелевший парус шепчет откровенно:

«Мне, я знаю точно, море - по колено!

 

Ах, Серёжа, жаль мне, не ходил ты в море:

Никогда ведь не был, милый, на Босфоре.

 

Лишь у персиянки море встретил вдруг ты,

Заглянув ей в очи - две лазурных бухты.

 

Сам себе казался парусом туманным,

Но не одиноким, а от страсти пьяным:

 

Ведь утратив скромность, раз, наверно, триста,

Как жену чужую, целовал ты пристань».

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Как Есенин. Эпиграмма

 

Счастлив тем, что целовал я женщин,

Мял цветы, валялся на траве

И зверьё, как братьев наших меньщих,

Никогда не бил по голове.

1924 г.

Сергей Есенин («Мы теперь уходим понемногу…»)

 

Клянусь, что тварей никаких, ей-богу,

По голове не бил я никогда.

И не убил бы чёрного кота,

Когда бы тот не не перешёл дорогу.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Стихотворный конспект книги

 

«Всевластному деспоту захотелось послушать

российского пиита Есенина»

Владимир Дорошкевич, Алла Дубенюк («Кто заказал убийство Сергея Есенина?» Киев, «Гриновская гостиная», 2012, с.41. Ответственный за выпуск - Юрий Дубенюк)

 

Есенина хотел послушать Сталин

И в Кремль к себе поэта пригласил.

На деревцах уж почки зацветали,

Снег таял под напором вешних сил.

 

На встречу с этим Человеком Чёрным

Сергей Есенин ехать не хотел.

Но привезли. Движеньем непокорным

Он золото с чела смахнул. Был смел.

 

И заявил, качаясь от похмелья,

Раскачивая старые грехи:

- Стихи мои послушать вы хотели?

А х.... я вам прочту, а не стихи!

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Посмертная маска Есенина


Евгению Черносвитову

 

Е. Черносвитов с одной из посмертных масок
Е. Черносвитов с одной из посмертных масок

 

О масках посмертных поэты стихи не писали:

Читателю душу, мол, темой такой не тревожь!

Широк у Бетховена нос, будто пчёлы кусали,

А нос Бонапарта на клюв воронёнка похож.

 

В руках Черносвитова видя посмертную маску,

Хотел я, чтоб кто-то рскрыл мне поэта судьбу.

Есенин повесился? Хватит рассказывать сказку!

Спросил я: «А что это, Жень, у Сергея на лбу?»

 

Известны посмертные маски Чайковского, Блока,

Лескова, Белинского, Врубеля, Пушкина, Ге...

Из гипса у каждого смерти исходит дорога,

Как пряник из формы и даже как рифма в стихе.

 

Мне вспомнилась маска посмертная Вальтера Скотта -

Огромнейший лоб воссиял в половину яйца.

А было ли, как у Сергея, чело у кого-то,

Чтоб раны смертельные скорбью цвели у лица?

 

Посмертные маски. Ахматова и Достоевский,

Суворов, Булгаков, Волошин, Высоцкий, Глиер...

Допущен ли к трупу Есенина Золоторевский -

Не встретил ли скульптор в работе над маской барьер?

 

Какую же тайну хранит белоснежная маска?

Что это на лбу у него? Объясните мне хоть!

Есенин повесился? Что за нелепая сказка?

Я вижу: над бровью поэта распилена кость.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Отповедь Есенина Городецкому

 

«Ты был мне сыном. Нет, не другом.

И ты покинул отчий дом,

Чтоб кончить жизнь пустым испугом

Перед весенним в реках льдом...

А ты скитался, беспризорный,

По заунывным кабакам...

Река несла под крутизною

Испуганный ребячий труп.

Ладонь обуглилась от зноя,

Сломались брови на ветру».

1927 г.

Сергей Городецкий - (1884-1967) - русский и советский поэт. («Стихотворения и поэмы.  Гослитиздат. М., 1960, с.222-223)

 

Прочёл я стих твой, Городецкий.

И что за чушь городишь ты:

Ведь пишешь, будто мне - отец ты -

Не в силах жить без клеветы?

 

Белиберду в словесном фарше

Мне посвятить ты захотел?

На десять лет меня ты старше -

Когда ж отцом мне стать успел?

 

Твоим сыночком беспризорным

Не мог я быть, как ни желай!

Не лезь же со стишком позорным,

Похожим на собачий лай!

 

Бумагу не марай! Не надо

Писать, как будто я - твой сын!

Пей, если хочешь, капли яда,

Глотай их без меня, один!

 

Трудись, рифмач партийных съездов!

В поту ты, как в росе земля.

Я не люблю таких эстетов,

Певцов зубчатых стен Кремля.

 

Каким испугом жизнь я кончил?

Стих лучше свой зови пустым!

Нет, дом твой для меня - не отчий.

К чему в глаза пускаешь дым?

 

Моё забросить в реку тело

Под крутизну ты возжелал?

Зачем ты врёшь осатанело,

Что бровь я на ветру сломал?

 

В чём тут заключена, ответь мне,

Твоя отцовская любовь -

Не в том ли, что живу на свете -

Сломал мне только ветер бровь?

 

Анатолий Яни

* * *

 

Неужели?


 

Посвящается Рюрику Ивневу

 

«Неужели петля на шее...

И последняя спазма в горле -

Лучше ветра, пахучего сена

И волнуюшейся травы?»

Январь 1926 г. Москва

Рюрик Ивнев. (Избранное. М., «Худож. лит.», 1965, с.360)

 

Неужели петлю на шее

Или, может быть, спазмы в горле

Видел ты, сочиняя бред свой

О рубахе, прилипшей к телу?

 

Неужели ты видел пулю,

Что плюётся свинцовым ядом?

Неужели с мычаньем коровьим

Можно сравнивать крышку гроба?

 

Или, может, с дровами в печке

Можно сравнивать век синеву?

Неужели ты, Рюрик Ивнев, –

рифмоплёт Михаил Ковалёв?

 

Неужели тебе не стыдно,

Не заботясь о рифме даже,

Прах Есенина так порочить,

Клея петлю к пахучему сену?

 

Анатолий Яни, г. Одесса.

* * *

 

В паутине лжи

 

«Вижу - взрезанной рукой помешкав,

собственных костей качаете мешок».

Владимир Маяковский

(Стихотворение «Сергею Есенину»)

 

Не глуп ли тот, кто мёртвого обидел?

Бывают дураки любых мастей.

Что в «Англетере» Маяковский видел?

Какой мешок? Каких ещё костей?

 

Немыслимо, таинственно, нелепо

Кричал трибун: «Качаете мешок!»

А в «Правде» напечатал Троцкий Лейба:

«Он сам себя повесил! Сам ушёл!»

 

Что ж, фантазируйте без всякой лени!

Где ручка та, которой написал

Предсмертные слова Сергей Есенин?

Кто так усердно о поэте лгал?

 

«Ушёл из жизни без протеста ноты.

Сергей прощался кровью и со мной!»

Так до сих пор гуляют анекдоты

И воют, будто волки под луной.

 

Повесился ли сам? Враньё всё это.

Уверен я, что жизнь любил поэт.

Кто защитить захочет честь поэта?

Потокам лжи конца и края нет.

 

И после смерти он подвергнут порке.

«Повесился!» - летит во все концы.

Сам у себя украл и туфли в морге?:

Подонки! Мародёры! Подлецы!

 

Влез в петлю? Не поверю никогда я.

Лишь повторять приходится слова:

«Отговорила роща золотая» -

Умолкла золотая голова.

 

Анатолий Яни

* * *

 

Петру Васильевичу Орешину, поэту,


 

окончившему три класса черырехклассной школы, автору

стихотворения «Сергей Есенин»

 

Сам собой повешен

Над родной землёй?

Соловья Орешин

Срифмовал с петлёй:

 

«Было это, нет ли,

Сам не знаю я.

Задушила петля

В роще соловья».

 

Пётр, Вы не правы:

Где ж тот сад иль сквер?

Спутали ведь зря вы

С рощей «Англетер».

 

Вы о чём запели?

«Англетер» - не сад!

Не любил он петли,

Синеглазый брат.

 

Был ведь гениален

Золотой кудряш.

Петли не искал он,

Синеглазый наш.

 

Что ж Ваш стих наделал?

Мозг совсем погас?

Что там потемнело

В голове у Вас?

 

Врать-то что за нравы?

Жаждал петли? Нет!

Пётр Васильич, зря Вы

Сочинили бред.

 

Анатолий Яни

* * *

 

Экспромт лауреату Сталинской премии К. Ч.


 

ненавидящему Сергея Есенина

 

«Вы можете обвинить меня в дурном вкусе, но я очень

не люблю поэзию Есенина и никогда не интересовался ею».

Корней Чуковский

 

Что ты накалякал тут, психуя,

Рыцарь тараканистых писак?

Если очень хочешь, то могу я

Заявить, что круглый ты дурак.

 

Хочешь - гавкай на слонов, как шавка,

За собою оставляя вонь!

В запахах навозных, о козявка,

Ройся! Лишь Есенина не тронь!

 

Кто ты? Разве ты - Корней Чуковский?

Николай ведь ты Корнейчуков!

Ненавижу отзыв твой чертовский,

Показавший: ты - из дураков!

 

Обвинять тебя я не желаю -

Пусть тебя карает Сатана!

Твоему критическому лаю

Всё равно должна прийти хана.

 

А стихи Сергея очень звонки.

С ним ведут беседу и цветы.

На поэтов лают лишь подонки,

Идиоты, наглые, как ты.

 

Можешь зубы скалить дикой кошкой,

Тараканов любящий дебил.

Брови зло насупил, нос - картошкой.

Не писатель ты, а крокодил.

 

О, подонок из партийной швали!

Что ты знаешь о чужой судьбе?

Расскажи, за что, ублюдок, дали

Сталинскую премию тебе?

 

Знать не хочешь, кто такая Муза,

К лирике ты полон глухоты.

Ну, какой тут вкус? Тут не до вкуса,

Если не читал Сергея ты.

 

Ты зачем скрываешь имя Коля?

Разве ты - свинья, не человек?

В черепок тупой твой вбил бы кол я,

Чтоб забыл поэта ты навек.

 

Чтобы ты в Есенина не влазил,

Николай с кликухою Корней.

Сожалею я, что не расквасил

Рожу кулаком тебе Сергей.

 

С мухой-цокотухой на носу

Твой портрет похож на колбасу.

 

Анатолий Яни

* * *

 

А был ли шнур?


 

Пародия

 

(Из книги стихов, посвящённых памяти Сергея Есенина)

Это всё-таки немного странно.

Вот попробуй тут не удивись:

На простом шнуре от чемодана

Кончилась твоя шальная жизнь.

Александр Жаров (1904-1984),

певец комсомола, член КПСС с 1920 г.,

политработник, автор поэмы «Дзержинский»,

новелл в стихах «Товарищ Ворошилов». -

«На гроб Есенина» (Газета «Известия»,

10 января 1926 г.)

 

Лучше б ты писал про сталеваров!

Видно, в голове твоей - сумбур.

О каком шнуре ты пишешь, Жаров?

Может, это был бикфордов шнур?

 

Шнур придумал ты - побойся Бога!

Кто ж поверит?.. То-то и оно!

Странно это вовсе не «немного» -

Странностей тут больше, чем полно, -

 

Уйма, бездна, масса, море, пропасть,

Туча, стая, полчище, вагон,

Груда, ворох, тьма, лавина, прорва,

Целый короб или легион!

 

Не было нигде шнура такого,

Чтоб на нём свою окончить жизнь.

Странностей тут - как песку морского.

Здесь до чёрта их, хоть завались!

 

Где ж тот шнур? Свидетелей зовите!

Это ли не подлой лжи пример?

Бедный Жаров, может быть, ты видел

Лишь шнуры с кистями для портьер?

 

О шнуре тебе писать охота?

Странностей и так - хоть пруд пруди!

Их - навалом, без числа, без счёта,

Никуда от них нам не уйти.

 

Ты в каком решил сражаться стане,

Жаров? Уяснить тебе пора:

На американском чемодане

Никакого не было шнура.

 

Анатолий Яни

* * *

 

На Ваганьковском

 

Дегенераты, изверги, дебилы!

Под пытками Есенин умирал...

Но кто же гроб похитил из могилы?

Кто труп Сергея полночью украл?

 

Каким Есенин был убит бароном?

Поэт дегенератами казнён.

Его могила залита бетоном -

На метр уходит в глубину бетон!

 

Возможно ли противиться препонам,

Когда давным-давно всё решено?

И факты смерти залиты бетоном.

Как он погиб, писать запрещено.

 

Прочтёт ли кто-нибудь мои страницы?

Пора бы правду выяснить, пора.

Снимите же клеймо самоубийцы

С поэта солнца, правды и добра!

 

Анатолий Яни

* * *

 

Кровавые строки

 

Известен он и в Лондоне, и в Твери,

Его читают Мурманск и Урал.

Пропал пиджак поэта в «Англетере»,

Чернила тоже домовой украл.

 

Его стихи известны и в Корее,

Читают и в Германии, любя.

Но где верёвку он достал для шеи,

Чтоб вдруг повесить самого себя?

 

Повесился? Как врать мы все умеем!

И наглому вранью предела нет.

Когда бы Кремль он поливал елеем,

В петлю б, уж точно, не попал поэт.

 

Стихи из крови – сказка, миф, легенда.

Чернил не стало – пересохли вмиг.

И, подражая странности момента,

Пишу я тоже кровью этот стих.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Всматриваясь в фотокарточку

 

Вот фотография:

Сергей Есенин мёртв.

Лежит он на кушетке,

на диване ль.

Как будто скошен

хрупкий колосок.

Вернее, тело,

тело неподвижное.

 

Зерно упало.

Не взойдёт уже.

Взлохмаченные волосы

запутаны.

Где кудри? Где

их золотистый шёлк?

Куда ушёл?

 

Как тихо он лежит -

озёрных тише вод,

где выткался зари

кровавый небосвод.

Опухла верхняя губа,

рука висит, подобно ветке.

Какая жуткая судьба!

Узнать ли тело на кушетке?

 

Анатолий Яни

* * *

 

Письмо Твардовского

 

«Уж коль читать, то не одного только Есенина, на которого советую Вам взглянуть, так сказать, глазами Пушкина, Лермонтова, Некрасова, чтобы убедиться, что поэт он, Есенин, в сущности посредственный. Не влюбляйтесь, пожалуйста, в его кокетливое, самолюбивое нытьё... Да он и не столько пьян, сколько притворяется, что опять же противно».

Москва, 4 февраля 1948 г.

(Александр Твардовский. Собрание сочинений в шести томах. Том 6. Письма. М., «Худ. лит.»,1983, стр.27)

 

Тварьдовский трезв? Иль, может, не вполне?

Что строчит он? Ещё не протрезвился?

«Есенина читать противно мне:

Не столько пьян он, сколько притворился.

 

Мне равных стихотворцев в мире нет!

Ведь автор лучших я стихотворений!

Есенин же - посредственный поэт...»

А кто ж тогда Твардовский? Разве гений?

 

«Тварь в воске» - сочинитель очень плоский,

Вампир сугубо сталинской страны,

И до «посредственности» той, Тварьдовский.

Тебе сто лет лететь, как до Луны!

 

Уверен ты: всех Пушкиных ты выше,

Некрасовых и Лермонтовых всех?

Как сучке пёс, шерсть Партии ты лижешь!

Твои сужденья - курам лишь на смех!

 

Уж лучше ковырялся б ты в махорке!

Есенина не тронь! Сергей - Поэт!

Кумир твой - солдафончик Вася Тёркин!

«Целуй его в портянку!» - мой совет.

 

Езжай в Загорье, в мелкие болотца,

Заройся с головою в лопухи,

Но не порочь есенинского солнца,

Не тронь его прекрасные стихи!

 

Художник ты, видать, от слова «худо».

Что смыслишь ты в есенинской судьбе?

Уж лучше бы вернулся ты на хутор,

Орденоносец, член ВКП(б).

 

В каких ты эпохальных тонешь темах,

Противно говорить не только мне:

В твоих тирана хвалящих поэмах

Великий Сталин едет на коне.

 

Ответь же: ты - поэт иль прихлебатель?

Ты б лучше чистил сталинский гальюн,

Тварьдовский, премий сталинских глотатель,

Угодник, подхалимчик и лизун!

 

Как мерзко, тошнотворно и отвратно

Тварьдовский показал в мозгах бедлам!

Есенина стихи нам петь отрадно!

Тварьдовского письмо противно нам!

 

Смотри-ка: вновь Твардовский брови супит.

Я удивлён Твардовского письму.

Он почему Есенина не любит?

Наверное, завидует ему.

 

Анатолий Яни

1983 г.

* * *

 

Михаилу Виноградову,


 

психиатру-криминалисту и экстрасенсу

 

«Вопрос гибели Сергея Есенина совершенно простой…»

Михаил Викторович Виновградов

 

Ни о чём ты не скажешь уверенно.

Где он волосы взял? Не у ржи?

Что ты знаешь про гибель Есенина,

Михаил Виноградов, скажи!

 

Дать на блюдце тебе аргументики,

Как Серёжа убит был и кем?

Экстрасенсные экспериментики

Ничего не дают нам совсем.

 

Что считаешь своим ты орудием?

Враг Есенину ты или друг?

Занимаешься лишь словоблудием,

Потому-то и доктор наук!

 

Кем, ответь мне, болтать тебе велено

Полухитро и полувсерьёз:

«Знаю, гибель Сергея Есенина -

Совершенно несложный вопрос»?

 

Рассуждать ты не смеешь про гения:

Ведь слова твои - ветреный свист.

Если трус ты: не выскажешь мнения,

То какой же ты криминалист?

 

Ни одной не скажу тебе грубости,

Я ругаться ни с кем не привык,

Но не хочется слушать мне глупости -

Проглотил бы ты лучше язык!

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Читая «Черного человека»


А как ты думаешь, «Черный человек» реально существовал для Есенина? Подразумевал ли Есенин реального черного человека, если да, то кого?

(Из письма Евгения Черносвитова Анатолию Яни)

 

Листая страницы, подумал я,

Поэзией душу грея:

Чёрный человек - это «Демон» Врубеля

И «Портрет Дориана Грея».

 

Чёрный человек - загадка и ребус

Отчаяния и ужаса.

Зачем так мучит меня, как ревность,

Смятений душевных кружево?

 

Это, может быть, мрачных раздумий депо,

Злого духа нечистая сила

Или «Чёрный ворон» Эдгара По,

Чья тоска в дверь души колотила?

 

Заболел я так, что хоть волком вой.

Сердце жуткой печалью изранено.

Кто явился ко мне: сатана, домовой,

Дьявол или усталость ранняя?

 

Повадки у скверного гостя глупы.

Он вернулся домой из бара.

Это, может быть, бунт против чёрной судьбы,

Против ужаса и кошмара.

 

По строчкам пальцами водит, сопя,

Двойник или родственник дальний.

И, цилиндр поднимая, встречает себя

Поэт на глади зеркальной.

 

Анатолий Яни.

* * *

 

Форс-мажор смерти

 

Радищев Александр

принял яд,

решив покончить жизнь

самоубийством,

как Акутагава Рюноскэ

и как Демосфен,

не желавший отдаться

живым

в руки врагов...

Подушкой, говорят,

Рубцова Колю

сожительница удушила.

Ярослав Галан

гуцульским топором

зарублен.

Одессита,

друга Вали Катаева

Натана Шора,

участника литкружка

«Зелёная лампа»,

писавшего

под цветным псевдонимом

Анатолий Фиолетов,

убили бандиты

в двадцать один год.

В автомобиле ехал Альбер Камю.

Машина врезалась в толстый ствол дерева,

и смерть пришла мгновенно, молниеносно.

Оборвалась на трассе

и жизнь Айседоры Дункан.

Дотанцевалась...

Чья-то марионетка,

назвав себя другом Есенина, –

Анатолий Мариенгоф –

проливает ли свет

на тайну кончины поэта?

Что же пишет этот хитрец

о смерти Сергея?

«Где-то когда-то мне довелось

прочесть биографию

шотландской принцессы».

Она жила в пятнадцатом веке,

и Мариенгофу кажется, что

звали её Маргаритой,

и было ей лет девятнадцать.

«Умирая, принцесса сказала:

«Плевать на жизнь!»

Как просто всё объяснил нам

мемуарист!

Так что и никаких эксгумаций

делать не нужно?

Всего лишь плевок –

и Есенина больше нет?

Я в школе читал о том,

как другой поэт

тоже плевал.

На многопудье бронзы.

Так скажите же,

при каких обстоятельствах

Сергей Есенин погиб.

Не может ответа чёткого

дать никто нам?

Сплошным туманом залита

могила,

как бетоном.

 

Анатолий Яни, г. Одесса.


-------------------

 

*Сергей Александрович Есенин (21 сентября (3 октября) 1895, село Константиново, Рязанская губерния - 28 декабря 1925, Ленинград) - русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и (в более позднем периоде творчества) имажинизма.

------------------

**Евгений Васильевич Черносвитов - профессор, доктор философских и медицинских наук, международный эксперт и член криминологического совета (Любек, Германия), а также католической Академии (Штуттгарт, Германия), врач высшей категории.

------------------

 

А. Яни
А. Яни

***Анатолий Иванович Яни - известный русский и украинский поэт и переводчик, член секции социальной медицины и социальной юриспруденции РАН, доктор искусствоведения, академик и вице-президент Международной Славянской Академии, отделений Великобритании и Ирландии.

.