 |
| И. Меламед |
|
|
В рабочем кабинете Игоря Меламеда в Москве все завалено бумагами. Именно здесь, в творческом хаосе, после кропотливого труда рождаются научные идеи, стратегии, программы, которыми известен среди профессионалов Международный центр развития регионов (МЦРР). Игорь Ильич демонстрирует мне один из последних продуктов - толстенный том «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Перспективы сотрудничества. Часть 1». Как раз сейчас идет работа над очередным томом научного исследования.
- Дальний Восток для генерального директора ЗАО «МЦРР» – особый предмет. Отсюда первый вопрос: интерес к региону чисто профессиональный или есть какие-то личные мотивы?
- Личного ничего нет, - улыбается Игорь Ильич. – Хотя, конечно, если ты много лет занимаешься Дальним Востоком, летаешь туда чуть ли не каждый месяц, знаешь массу людей, со многими имеешь дружеские отношения - да, наверное, это уже стало личным делом. Мне интересно, как реализуются те идеи, которые мы предложили и обосновали в правительственных документах.
- Я знаю, что ваша организация является одним из авторов программ по развитию восточных территорий России. Какие идеи МЦРР уже нашли воплощение, за которые вам не стыдно?
- Мы занимались разработкой «Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока, Республики Бурятии, Забайкальского края и Иркутской области до 2025 г.» и Федеральной целевой программы «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2013 года». При нашем участии был также подготовлен проект нефтепроводной системы «Восточная Сибирь – Тихий Океан». Основополагающая идея проекта – о том, что Ванкорское нефтяное месторождение, где начинается трубопровод, надо разрабатывать, имея в виду поставку нефти в восточном направлении, - была высказана нами в ФЦП развития Красноярского края.
- А в Хабаровском крае есть ваши проекты?
- Отдельно для Хабаровского края мы программ пока не писали, но много раз участвовали в подготовке документов, связанных с вашим краем. Например, программа транспортировки электроэнергии в Китай предполагает строительство четырех крупных тепловых электростанций, в том числе – Ургальской в Хабаровском крае.
- И когда планируется ее строить?
- Вы знаете, она бы давно уже строилась, потому что принципиально все вопросы решены, кроме одного, – Россия никак не может договориться с китайской стороной по цене электроэнергии. Станции ведь специально предназначены для поставок электроэнергии в Китай. На Дальнем Востоке такой мощный каскад на 12 гигаватт просто не нужен. Поэтому, когда будет достигнута договоренность с китайской стороной, – тогда же и начнется строительство Ургальской станции. Она стоит в первой очереди, наряду с Ерковецкой в Амурской области.
- На прошедшем недавно в Москве Национальном конгрессе «Модернизация России: приоритеты развития» вы предложили вернуться к планам строительства Тугурской приливной станции (ПЭС). Зачем она нужна, если дефицита электроэнергии в регионе нет?
- Для Хабаровского края и Дальнего Востока эта станция, действительно, не нужна. Энергии у нас достаточно; и сейчас, когда здесь появился сахалинский газ, можно ставить эффективные парогазовые установки. Так что, необходимости строительства такой дорогой и мощной электростанции в общем-то нет. Но, скажем, для транспортировки электроэнергии в Японию, это был бы очень выгодный проект. В максимальном варианте можно строить Тугурскую ПЭС мощностью 9 ГВт. Японская АЭС Фукусима-1, которая после землетрясения выведена из эксплуатации, примерно такой же мощности. То есть, возможно, полностью заменить Фукусиму-1 нашей приливной электростанцией.
Но интерес не только в этом. Интерес в том, что это был бы существенный прорыв в развитии энергетики всего человечества. Потому что те ПЭС, которые сегодня действуют и строятся, они все-таки небольшой мощности. Вот Южная Корея заканчивает строительство приливной станции на 540 МВт. Это уже шаг вперед, но все-таки небольшой шаг. А вот построить приливную электростанцию на 3-6-9 ГВт – это действительно был бы прорыв в энергетике всего человечества.
- Вы считаете, это реально?
- Да! Тугурский залив – великолепное место для таких проектов. И это была бы реальная помощь Японии. Конечно, строить станцию за счет одной России – бессмысленно. Это должен быть крупный международный проект, ну, например, в рамках стран АТЭС, как проект помощи Японии, попавшей в очень трудное положение. Сейчас ведь ей не хватает энергии. Скажу, что предыдущий премьер–министр Японии заинтересовался нашей идеей и даже просил передать подробные материалы. Мы передали, но…
- Он перестал быть премьер-министром?
- Да, часто у них меняться правительства стали…
- Однако дальневосточники могут сказать, что мы, конечно, сочувствуем Японии, но почему ради нее должны губить свою природу, строить не нужную нам приливную станцию?
- Ну, во-первых, экологический вред там можно минимизировать. На конкретных людях он не скажется: весь Тугуро-Чумиканский район - 3 тыс. человек населения. Но если даже приливная электростанция почему-либо окажется вредной, - мы ее просто разберем. Все будут знать, что нечего с большими ПЭС связываться.
Если же все сложится удачно – мы получим великолепный инновационный проект мирового масштаба, который означает энергетический прорыв всего человечества. Я уж не говорю, какой мощный толчок получит экономика Хабаровского края - гигантские строительные возможности, бюджетные отчисления… Я писал губернатору Шпорту записку по этому поводу. Будет возможность - постараюсь лично переговорить с Вячеславом Ивановичем, убедить, что для развития края этот проект очень важен.
- Развитие зоны Байкало-Амурской магистрали тоже открывает огромные возможности. На конгрессе по модернизации России вы озвучили идею передачи территории БАМа в долговременную концессию международным компаниям. Дескать, только в этом случае произойдет резкий скачок в освоении богатейшего пространства…
- Обязательно. Именно так БАМ и надо развивать. Во-первых, образовать консорциум с участием серьезных международных компаний и крупных российских структур, таких, как РЖД, Внешэкономбанк, и, конечно, с участием государства. Во-вторых, всю эту территорию отдавать в концессию лет на 49. Землю, недра – чтобы здесь появился хозяин, который займется их освоением и обустройством. Соответственно, должны быть оговорены все природо-охранные мероприятия и все вопросы, связанные с населением.
Сегодня пропускная способность магистрали 15 млн. тонн, тогда как есть потребность в перевозке свыше 100 млн. тонн. Не сделаем этого – не будет развития Ванинско-Совгаванского узла, особой портовой экономической зоны. Что развивать, если привезти можем 15 млн. тонн?
- Как-то непривычно для нашего менталитета – отдать огромный кусок родины на полвека в аренду иностранцам…
- Мы ее никуда не отдаем, она остается на месте. Мы просто делаем там хозяина. Да, этот хозяин будет с международным участием, но работать он будет по российским законам. Сахалинские проекты, кстати, именно так реализуются. А на Дальнем Востоке, где на обширных просторах необходимо создавать транспортную, энергетическую инфраструктуру, размещать людей – ну, никак иначе не получится. Только объединив усилия, мы достигнем результата. Концессионная форма дает такую возможность.
Могу отметить, что недавно государством сделан шаг в этом направлении: Председатель правительства поручил проработать вопрос создания особой бизнес-структуры по развитию Дальнего Востока и Восточной Сибири – пока не решено, будет ли это акционерное общество или государственная корпорация.
- Еще один инструмент развития предлагает Министерство регионального развития России: распространить действие Федерального закона 93-ФЗ о подготовке к форуму АТЭС во Владивостоке на весь Дальний Восток. Ваше мнение – это нам надо?
- Очень хорошее предложение! Я один из инициаторов такого подхода, поэтому в курсе. Уже есть решение оперативной комиссии Совета безопасности России о том, что нужно сделать именно так. Сейчас этот вопрос прорабатывается в деталях. К примеру, по нашим расчетам, распространение 93-го закона на строительство космодрома «Восточный» в Амурской области, даст возможность сократить сроки строительства на 2 года, что очень серьезно. Закон, действительно, позволяет облегчить, ускорить многие процедуры и, в общем, не нарушает ничьих прав. Поэтому распространить его действие на другие крупные проекты – совершенно полезная вещь. А по освоению зоны БАМа я бы вообще предложил принять отдельный нормативный акт, поскольку концессия в такой всеобъемлющей форме пока не предусмотрена нашим законодательством.
- Игорь Ильич, какие еще проекты в Хабаровском крае, на ваш взгляд, заслуживают особого внимания?
- Остров Большой Уссурийский. Вот, собираются там делать туристско-рекреационную зону, думали разместить игорную зону. Может быть, все это хорошо, но, по сути, ничего нового. Не чувствуется, что какая-то прорывная идея за этим стоит.
- А что бы вы посоветовали?
- Несколько лет назад озвучивалась идея, на мой взгляд, очень интересная (мы ее и предложили) – сделать Большой Уссурийский остров детским.
- Каким-каким?!
- Мы этот проект называем так - Остров общего детства. То есть, предлагается создать на острове условия для совместного проживания и обучения российских и китайских детей. Сделать общими школы, спортивные комплексы и досуговые центры, чтобы дети росли и учились вместе. Чтобы они там проводили все время, чтобы преподавание и общение шло на двух языках и в итоге сформировались группы людей, которые являются друзьями с детства, с новой многонациональной культурой, другим взглядом на окружающий их мир. Будущая элита наших стран. Это лучшие и интересные инвестиции в будущее Мне кажется, это гораздо интереснее, чем просто создать там туристско-рекреационную зону. А уж игорную зону я бы вообще не стал делать. Ничего, кроме всяких криминальных вопросов, мы не получим. И уж каких-то больших поступлений в бюджет, я думаю, – тоже. Хотя, конечно, китайцы очень азартные люди. Но на фоне идеи Острова общего детства это выглядит… как-то приземленно, согласитесь?
- Через год завершит свое действие ФЦП «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2013 года». Продолжение следует? В прессе сообщали, что готовится новая редакция Программы на период с 2014 по 2018 годы. Ваш центр принимает участие в ее разработке?
- Пока этим никто не занимается, но надо начинать и как можно скорее. Мы ведь писали две предыдущих редакции ФЦП, готовы участвовать в этой работе и дальше.
Сергей Акулич,
22.12.11
