Во Владивостоке предстали перед судом двое офицеров 390-го полка морской пехоты, дислоцированного в приморском поселке Славянка (см. Морпехи отомстили командирам). Всего в Военный суд Владивостокского гарнизона переданы шесть уголовных дел по фактам неуставных взаимоотношений, где обвиняемыми фигурируют пятеро офицеров и прапорщик, которые глумились и издевались над военнослужащими.

Участникам громкого дела предъявлено обвинение по статье 286 Уголовного кодекса РФ. Суровые приговоры уже объявлены капитанам Михаилу Набойкину и Максиму Ковтуну. Первый проведет в колонии общего режима 4 года, второй – три. Решение судьи Калешина вполне можно считать беспрецедентным, а сам процесс был обставлен, как показательный с оглашением приговора в Доме офицеров Тихоокеанского флота. Чем объяснить столь показательную жесткость и «принципиальность» суда, которую трудно соотнести с виной осужденных?

Многие ответы прозвучали на суде по делу Набойкина в выступлении адвоката Анатолия Пышкина, вот только суд, словно завороженный, не внял речи защитника. Обвинитель нашел в действиях командира «циничные издевательские действия и 12 тяжких преступлений, которые совершались безнаказанно в течение семи месяцев 2006 года». Это были «не просто преступные действия, а злодеяния». Своими действиями капитан Набойкин «покушался на жизнь и здоровье подчиненных». Что же в действительности совершил обвиняемый? В каких условиях? Что представляет собой этот «деспот в погонах»?

Вместо шести офицеров и трех прапорщиков, положенных по штату в первой батарее, подразделением командовал один старлей Набойкин, который стал капитаном только недавно. Командиру батареи помогал выпускник гражданского ВУЗа, призванный на два года, и которого необходимо самого учить службе, да и боится он требовать от подчиненных выполнения устава. Таким образом, на всю батарею САУ – один старший лейтенант Набойкин. И за «замполита», а за командира взвода и за старшину. Он и постель получить, и на зарядке каждое утро кросс пробежать, и занятия провести … Да еще через сутки в караул. И так в течение года офицер работал на износ, на пределе физических и моральных сил. По сути он дневал и ночевал в подразделении, потому что кроме него некому было служить за те гроши, которые платят офицеру. По характеристикам сослуживцев – один из самых добросовестных офицеров полка.

Учитывая боевой опыт офицера (дальний поход в Индийский океан) и безупречную службу, командование направляет представление для поступления Набойкина в военно-дипломатическую академию, но перспективам роста не суждено воплотится в жизнь.

Тем временем в запас увольняется один из военнослужащих этого подразделения матрос Шолох. Приехав домой, сын поведал о невыносимых условиях службы своему отцу – сотруднику местной газеты. После этого на свет появилась разгромная публикация о ситуации в полку морской пехоты, мгновенно растиражированная СМИ и обросшая новыми «шокирующими» подробностями. По этой публикации прокуратура военного гарнизона высаживает «десант» в Славянку, и на свет в экстренном порядке появляются шесть уголовных дел об издевательствах над матросами, неуставных действиях и превышение должностных полномочий. Небывалый общественный резонанс!..

А кто же у нас по другую сторону отношений в данной ситуации? С каким контингентом приходилось работать офицерам этого, да и любого в России, полка? Ответ на этот вопрос звучит не утешительно. Это те, кто не сумел уклониться от службы в Вооруженных Силах. Но главная черта матросов нового поколения не в полной неподготовленности к службе, а в абсолютном нежелании эту службу нести. Хоть открыто, хоть скрывая и саботируя… У Набойкина за несколько лет службы набрался десяток «бойцов», которые не умели читать и писать… Десятки подчиненных состояли в милиции на учете за совершение различных правонарушений, каждый второй принимал спиртное и наркотики.

С ними старшему лейтенанту приходилось выполнять боевые задачи батареи самоходных артиллерийских установок.

Зачастую перед офицером ежечасно стоит проблема того, как вести себя с военнослужащим проявляющим открытое неповиновение, игнорирующего требования командира, способным обматерить, нахамить, обратиться на «ты»? Как вести себя, когда пьяный матрос способен бросить, пост в карауле, покинуть часть, устроить коллективную попойку, открыто неповиноваться? Что может сделать командир? Устав отвечает привычно: «объявить выговор», а в другом случае «строгий выговор»… А материально его не накажешь и на гаупвахту не посадишь. А боевую задачу и уставной порядок в подразделении никто не отменял. Наоборот за него начальник несет ответственность и по этим критериям судят офицера…

Среди многих эпизодов уголовного дела фигурируют случаи, когда офицер не сдержался. Но только для обвинения не очевидно, что это происходило в ситуации, когда матрос с оружием самовольно оставил пост в карауле, или на дежурстве напился и оставил весь полк без связи, и подобные им. Нарушитель и преступник в погонах рядового получил оплеуху, пьяным был изолирован (или закрыт в служебном помещении). Даже когда пьяного матроса офицер приводил в чувство, поливая водой, а происходило это в августе, обвинении названо циничным издевательством с методичным обливанием холодной водой.

Конечно, не подзатыльниками должен был учить подчиненных капитан Набойкин. Для каждого из этих эпизодов предусмотрена статья, и по закону место этих воинов – на скамье подсудимых. Но это в идеале. Не дойдет наша военная система до такого. Не позволят в борьбе за высокие показатели. Зато по начальственному окрику легко отправят на скамью «Ваньку-ротного» особенно если живописать все это с журналистским изыском и предвзятостью.

Адвокат не поленился узнать о том, как раньше развивались взаимоотношения журналиста-отца и командования полка. Поведали, что приезжал он в часть не раз. Когда сыну нужна была положительная характеристика для поступления в военный институт, тот обещал написать «оду» про передовой полк морской пехоты. С поступлением у сына не заладилось. Он едва не оказался в тюрьме за хищение и попытку продажи боевой гранаты. Зато, оказавшись на «гражданке» решил при папиной помощи решил отыграться на бывших начальниках. И с папиной подачи появилась на свет сенсация. Все удалось, а небывалая реакция СМИ подтолкнула прокуратуру к работе с особым рвением. А суд только в одном эпизоде «обнаружил признаки сговора»…

Беспрецедентно суровый приговор офицерам можно было бы объяснить, если бы на скамье оказались настоящие костоломы и садисты, которые нарисованы в газетных публикациях. Только никаких «телесных повреждений» за все семь месяцев этого «разгула» у подчиненных Набойкина не нашлось. Ни синяка, ни кровоподтека. Об этом перед судом свидетельствовал врач, который ежедневно проводит в подразделении телесные осмотры. Выходит, что во всех случаях речь идет о тумаках и подзатыльниках, а особо пострадала тонкая душевная организация бойцов? Откуда тогда выводы об «угрозе жизни и здоровью» потерпевших?

Впору подвести итоги судебного процесса. Боевой командир батареи САУ полка морской пехоты проведет 4 года на нарах. Он никогда не станет майором – лишен офицерского звания и навсегда поставлен крест на карьере потомственного офицера, в семье которого три поколения добросовестно служили Родине. А кроме всего и супругу будущего заключенного, у которой через несколько месяцев появиться ребенок, выселят из служебной квартиры и она останется бездомной. Это одна сторона.

А вот вторая. Перед поездкой в военный суд для дачи показаний группа военнослужащих из подразделения Набойкина устроила массовую пьянку. «Крутые морпехи» на радостях пили, крушили мебель и делили власть, поскольку «пиджаку» из института разгулявшихся бойцов не удержать. Тут уже появились, и еще будет в достатке и гематом и переломов. Только кому до этого теперь есть дело?..

Не случайно допрошенный в судебном заседании начальник штаба полка утверждает: «Никто не хочет работать с «любимым» личным составом. С бумагами – пожалуйста, а с бойцами – боже упаси! И после этих судилищ желающих не прибавиться».

Реформа армии продолжается, возвращают гауптвахты и комитеты солдатских матерей. Наверное мамам в будущем предстоит ставить в угол взрослых сыновей. А заодно и учить артиллерийскому делу. От офицеров родина избавилась по традиции огульно и бездумно.

P. S. Когда этот материал готовился к публикации состоялось оглашение приговора военного суда по еще двум делам офицеров полка из Славянки. Пять и четыре года колонии общего режима получили еще два участника описанных событий.

«Восток-Медиа», 30.01.07.