– Первый раз я увидел ее летом 1956-го в Хабаровске, в районе Казачьей горы, около трехэтажного зеленого дома, в котором жила наша семья. До 1955-го года в этом районе располагалось главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний (входило в 3-е отделение Дальлага). Стоит она – высокая, вся в черном... И у нас стали шептаться: «Значит, реабилитировали!» – вспоминает хабаровчанин Владимир Петрович Подрезов, который пришел в редакцию рассказать о своих встречах с женой командарма Василия Блюхера.

 

Владимир Подрезов узнал о том, что это к ним приезжала Глафира Лукинична Безверхова-Блюхер, от соседки из того зеленного дома на Казачьей горе – Татьяны Николаевны, подруги дней суровых жены Блюхера (они вместе отбывали срок в колонии), ранее работавшей в политуправлении армии дальневосточного маршала.

 

– И вот новая встреча, – продолжает он. – В 1968 году я собирался в Москву, в командировку по работе, и та самая Татьяна Николаевна, узнав, что я еду в столицу, попросила меня засвидетельствовать ее дружественное почтение Глафире Лукиничне и вручить букет цветов. Предварительно необходимо было созвониться. Я так и сделал, и меня неожиданно пригласили в гости. Помню, тот дом находился в районе станции метро «Измайловская». Это была большая двухкомнатная квартира, ее вдове дали сразу после реабилитации. Хорошая, светлая, с отличной отделкой и паркетным полом. После знакомства хозяйка пригласила к столу, что также было неожиданно. Угощала прекрасным венгерским вином и душистым чаем, рассказывала про детей. Сокрушалась, что не смогла найти сына Василина – его восьмимесячным отобрали при аресте в октябре 1938-го. Радовалась, что нашла дочь Ваиру, которую в пять лет определили в специальное учреждение для детей репрессированных...

 

Владимир Подрезов поинтересовался судьбой командующего, ведь тогда ничего о ней не знали. И Глафира Лукинична рассказала, что после реабилитации мужа ознакомилась с документами. Там стояли две даты: 22 октября 1938 года Блюхер был арестован; не стало его 9 ноября 1938 года – скончался в Лефортовской тюрьме НКВД...

 

В 1932 году, после возвращения из Китая, Василий Блюхер был назначен командующим Особой Краснознаменной Дальневосточной армией. В Хабаровске он женился на 17-летней Глафире Безверховой. Ему было 42. В семье Блюхера ее называли Рафа, Рафушка... Она стала его третьей и, как оказалось, последней женой.

 

28 сентября 1938 года Блюхер с семьей выехал на отдых и лечение в Сочи, в пансионат «Бочаров Ручей». Проживал на даче Ворошилова. Утром 22 октября 1938 года их арестовали.

 

Глафира Лукинична (1915–1999) осуждена Особым совещанием при НКВД СССР к восьми годам исправительно-трудовых лагерей «за недоносительство о преступной деятельности мужа», о которой она якобы знала. Отбывала заключение в ИТЛ в Казахской ССР, затем, в 1946 году, была переведена на поселение – до реабилитации в 1956 году. Она написала письмо на имя Н.С. Хрущева. В Новосибирский обком КПСС пришел ответ о том, что в 1956 году Василий Константинович реабилитирован и дело в отношении Глафиры Безверховой-Блюхер полностью прекращено.

 

Их дочь Ваира (1933–2016) – совмещенное от Вася и Рафа – после ареста родителей восемь лет прожила в детдоме под Новороссийском. Она нашлась в 1946 году.

 

Сын Василин (1938–2000) – жил под именем Адольф Васильевич Семенов – потерялся, судьба его до последнего времени была неизвестна.

 

В 1996 году в Тюмени была издана книга Глафиры Лукиничной «Воспоминания о муже – маршале В.К. Блюхере», в которой она рассказала о своей судьбе, о муже, о том, как занималась поисками пропавшего сына, – найти не смогла, но надеялась на встречу с ним до последних дней.

 

О том, что сын Блюхера жил под чужими именем и фамилией и в детдоме не был, стало известно только в 2007-м, когда и сам он, и его мать уже умерли. Сообщила об этом жительница Ташкента Любовь Ленкова-Семенова. «Только перед кончиной отца мне сказали, что на самом деле он младший сын Блюхера», – так написала она в письме в газету «Владивосток».

 

Семью Семеновых с маршалом связывала проверенная годами дружба. С «генералом Галиным» (Блюхером, который на тот момент был военным советником при Чан Кайши – президенте Китайской Республики) Василий Михайлович Семенов прошел Китай.

 

«Не знаю, был ли это поступок деда как друга Василия Константиновича Блюхера – решиться взять ребенка опального маршала, – пишет в своем письме Любовь Ленкова-Семенова, – или чье-то указание сверху. Но у бабушки, видимо, глубоко сидели обида и вечный страх за жизнь своих детей...» Перебрались они тогда из Хабаровска в село Троицкое Нанайского района...

 

Вот, собственно, и все тайны семьи Блюхера.

 

Еще одно воспоминание – от хабаровчанки, которая рассказала автору о встрече с самим В.К. Блюхером.

 

В 1937 году Лие Кузьмицкой было всего восемь лет. Но она помнит, как к ним в дом однажды пришел человек в военной форме с двумя большими начищенными до блеска звездами на кителе, среднего роста, коренастый, с черными, как вакса, усами. Отец сказал, что это его друг – Маршал СССР Василий Константинович Блюхер, самый большой начальник, командир всех войск на Дальнем Востоке. Лие он принес кулек конфет, домашним – баранки. На столе кипел самовар, все пили чай, смеялись, о чем-то говорили, строили планы на будущее. Через год умер Блюхер, арестовали отца Лии – Станислава Адольфовича Кузьмицкого, начальника артели «Приморзолото», без пяти минут наркома золотой промышленности РСФСР. Так получилось, что приказ о его назначении пришел в Хабаровск позже, чем ордер от прокурора.

 

Кузьмицкий – создатель первых драг для добычи золота открытым способом, а также автор первого проекта экономической программы «Освоение Дальнего Востока», подготовленного еще в 1934 году и так и нереализованного в полной мере. За блестящую работу он награжден Госпремией СССР – вместо денег ему вручили автомобиль. Поэтому единственная машина в Хабаровске («ГАЗ-А» – лицензионная копия Ford-A), а также гидроплан были в семье Кузьмицких.

Лия Станиславовна Кузьмицкая-Князева вспоминала о тех годах с грустью. В одночасье она лишилась отца, от семьи отвернулись друзья и родственники, пришлось надеяться на себя – не жить, а выживать.

 

В руках у собеседницы была фотография Блюхера, последняя прижизненная. Маршал сфотографировался в хабаровском ателье перед самым отъездом в Москву, откуда больше не вернулся. Одну фотокарточку подарил Станиславу Адольфовичу, а Лия ее незаметно стащила. Спрятала под матрас – это был ее трофей. Пожалуй, это единственная частичка той эпохи, которая сохранилась в семье Кузьмицких. Большая часть фотографий и документов, писем (а отец переписывался даже с председателем ВЧК Феликсом Дзержинским, потому как в детстве, в Польше их родители жили рядом) уничтожена. Их сожгла младшая сестра, которая опасалась возвращения той поры. А не боялась возмездия истории лишь старшая – Лия, которая могла часами рассказывать о своих замечательных предках.