 |
| На дне морском |
| |
Иные действия
Логику советских исполнительных органов власти можно понять, взглянув на перечень природных памятников - это озера, водопады и приостровные территории. На них советская власть запрещала рубить лес, копать шахты и карьеры, сбрасывать в воду промышленные отходы и сточные воды. Тогдашний залив Петра Великого вообще весь был «водой» Военно-морского флота, и крайисполком, скорее всего, хотел хоть так иметь рычаг воздействия на военных, сбрасывающих то льяльные воды, то замазученные балласты.
Видимо, поэтому - вот тут внимание! - в этом постановлении 1974 года было записано: «совершать иные действия, вызывающие нарушения естественного состояния водных объектов».
И теперь фермы, которые годами выращивали гребешков и трепангов, получают из Теруправления Росрыболовства «письма счастья», где черным по белому написано нечто, с точки зрения фермеров, невообразимое: «На основании вышеизложенного выпуск молоди трепанга дальневосточного на указанной вами территории не представляется возможным».
Более десятка аквакультурных предприятий на юге Приморского края теперь не имеют права культивировать гидробионты, поскольку в естественной природной среде такой опеки за гребешками и трепангами не существует.
Люди, которые не первый десяток лет занимаются марикультурой, в недоумении - никто в последние десятилетия и не вспоминал об этом постановлении о природных памятниках (или о таком замысловатом толковании), у них заключены договоры, выданы охранные свидетельства. Теперь вся законность их деятельности - под сомнением.
- Не будет развиваться аквакультура, пока не будет нормального законодательства, - говорит морской фермер Геннадий Подкорытов. - Все нужно привести в соответствующую норму. С такими трактовками законов ни один инвестор не пойдет в этот бизнес, который не дает мгновенной прибыли, как в перепродажах, а требует многолетних вложений и только потом дает отдачу. Ни своих, ни тем более зарубежных инвестиций мы не дождемся в марикультуре Приморья, что бы там ни говорил полпред Трутнев. А охранять акваторию как природный памятник мы обязаны, в 2010 году нами подписаны все охранные свидетельства и договоры по недопущению экологического вреда нашим участкам. Да мы и сами в этом не заинтересованы: зачем нам гробить дно, которое нас кормит? Я не пойму, что от нас хотят. Мы 19 лет работаем на этом участке. Мы сотрудничаем много лет с ДВО РАН, с ТИНРО. У нас едва ли не самый изученный участок в России - все течения, абсолютно всё. Мы мониторим это, и мы стараемся сохранить это все в том виде, чтобы и потомкам досталось. Поэтому я хотел бы, чтобы государство взялось нам помогать и помогало по-настоящему, а не ставило препоны.
Ситуация настолько парадоксальна, что ею заинтересовался полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев. Была проведена закрытая (для журналистов) видеоконференция с участниками странного конфликта и чиновниками полпредства в Хабаровске, о ее результатах пока не сообщалось; видимо, полпредство собирает больше информации.
Сравнимо с микроэлектроникой
Взгляните на земной шар со спутника. Масштабы аквакультурных полей, морских плантаций, прибрежных огородов по всем континентам поражают. В видеодокладе Продовольственной организации Объединенных наций о мировой аквакультуре объектив выхватывает Китай, Чили, Австралию, Америку, Францию.
Морские огороды Приморского края - это пока лишь тоненькие ниточки, которые со спутника не видны. Но отрасль, экономическая эффективность которой сравнима с микроэлектроникой, все больше и больше занимает умы и руки тех, кто думает о будущем Приморья. Однако помимо эффективности это еще и тяжелейший труд. Если, конечно, действительно выращивать гребешков, трепангов и устриц, а не просто грабить на дне то, что выращено природой.
Есть такая юмористическая книжка Карела Чапека «Год садовода», в которой по месяцам расписаны мытарства и хлопоты любителя цветов и овощей. Про морское фермерство такой книжки еще не существует, может быть, и потому, что в отличие от садоводов и огородников у работников такого морского хозяйства еще толком не сложились даже названия их профессии: мариводы, рыбоводы, аквакультурщики?
Аквакультура, конечно, чем-то похожа на сельское хозяйство, даже административно в России за нее отвечает Минсельхоз. Но сходство обнаруживается только в том, что так же, как и на земле, здесь производят продовольствие да собирают урожаи. Но вот ритм жизни морской плантации совсем другой.
Графики, секреты и риски
В море нет ни зимы, ни лета. Работа круглый год.
Аквакультура, морские огороды, деликатесы для seafood-ресторанов - наверное, только в телепередачах да с высоких трибун эти слова и термины звучат так красиво и заманчиво. На самом деле - это тяжелый труд с не очень совершенными технологиями, с небольшими гарантиями высоких заработков и урожаев. К примеру, чтобы вырастить товарного гребешка на продажу, нужно три года упорного труда.
Вот как выглядит примерный план работ нормального морского фермера, а не браконьера с купленным на аукционе так называемым РВУ - рыбоводным участком.
Март-июнь - выставление гребешка на товарное выращивание. Из воды извлекаются садки с гребешком. Молодь сортируется и размещается в другие садки. Садки выставляются на несущие канаты (хребтины) в море. Канаты заглубляются на необходимую глубину.
Июнь - выставление коллекторов для сбора спата гребешка. Спатом называются личинки гребешка, которые начинают формировать раковину. Коллектора выставляются в море на хребтины. И начинаются хлопоты по Карелу Чапеку.
- Начинаем с молоди, которая начинает искать себе место, формируясь из личинки, - рассказывает гидробиотехнолог Зарубинской базы флота Сергей Джумалиев. - Это спат. Размером с детский ноготок. Перебираем. Укладываем по установкам. Нужно вовремя установить и притопить, чтобы температура не била его сильно, иначе, как в любом живом организме, будет стресс и он может погибнуть. Не имеет значения, какое сейчас время года. Тем более что погода меняется в непонятную для нас сторону. То ли теплеет, то ли становится холоднее. Я три года наблюдаю за этим участком, здесь в сутки, неважно, летом или зимой, температура меняется до 12 раз.
Каждая операция с гребешком должна проводиться максимально быстро. При стрессе на раковине, там, где смыкаются створки, даже появляется темное пятно, и чем оно больше, тем гребешок слабее, склонен к болезням, да и вкус у гребешка с большим стрессовым пятном, на которое знающие покупатели обращают внимание, гораздо хуже, чем у гребешка здорового.
Июль - такие же операции с молодью устрицы.
Сентябрь - переборка коллекторов со спатом гребешка. Октябрь - переборка коллекторов со спатом устрицы. Коллектора извлекаются из моря, разбираются. Молодь сортируется вручную. Молодь моллюсков помещается в садки.
Конец октября - начало декабря - сдача товарного гребешка. Садки с товарным гребешком извлекаются из воды. Гребешка чистят, моют, сортируют. После этого отправляется покупателям. Самый приятный момент у морских фермеров, ради него и работают.
На многих предприятиях аквакультуры занимаются контролируемым разведением трепанга, однако гарантированных урожаев пока получать не удается. Но есть хлопоты и с ним: нерест (начало июля), выращивание плавающей личинки (июль), выращивание молоди трепанга (август-октябрь), расселение молоди на дно (конец октября - начало ноября).
Таков календарь маривода. Уточним еще раз, что высаженные в садки моллюски должны находиться в море три года, их надо пересаживать по мере их роста, с ними надо возиться и зимой и летом.
 |
| «Новая газета во Владивостоке», №399 |
| |
Технологии, как точно достичь максимального выживания устриц и гребешков, как получить действительно устойчивый урожай, в каждой компании свои, секретами никто не делится, всё познается только методом проб и ошибок. Совет: а надо съездить в Китай и расспросить, как работают они, вызывает только усмешку. Никто ни с кем таким опытом никогда не делится.
А есть еще эпизоотии, когда по тем или иным причинам, и не всегда известным, вдруг происходит массовый мор гидробионтов - то ли изменения условий, то ли болезнь какая. Бывают аномалии с хищниками на моллюсков - морских звезд, осьминогов, вдруг в какие-то годы их становится значительно больше, и тоже объяснения еще не найдены.
Надежды на трепанга
Самый дорогой продукт из всех гидробионтов аквакультуры Приморья - трепанг дальневосточный. Но технологии выращивания его в садках не существует. Трепанг - грунтоед, ему надо перемещаться по дну. Выгороженные для трепанга прямо в море бассейны, как в Китае, дают продукцию низкого качества и создают проблемы с загрязнением моря.
В самом Китае высоко ценится наш трепанг именно потому, что он растет в естественных условиях, его не выкармливают искусственно, как на морских фермах в провинциях Шаньдун и Ляонин.
К тому же строить выгородки с циркулирующей водой по китайским технологиям в нашем море просто бессмысленно - волновая активность Японского и Южно-Китайского моря в силу разницы широт совершенно разная. И самое главное: в китайских морях нет льда, который раздавит любые перегородки, если они не размером с волнолом.
Поэтому до каких-то внятных урожаев и регулярных стабильных товарных партий трепанга дело у мариводов Приморья еще не дошло. Да, получается проводить нерест в условиях цехов. Молодь продают по морским фермам, и на каждом РВУ на свой страх и риск трепангов расселяют на дно. Что соберут - неизвестно. Потому что расти трепангу до достойного товарного размера не меньше 3-4 лет. А что с ним произойдет за эти годы? Может и уползти, и уйти с течениями, и с браконьерством полная невнятица.
Выпущенная в море молодь - уже не собственность морских фермеров: разрешение на выпуск от Теруправления Росрыболовства они получают для того, чтобы зафиксировать свое право поднять из воды через какое-то время какое-то количество трепанга. Но будут ли это те же трепанги, которых они вырастили в ваннах цеха, или природные - никому неизвестно.
Сбор морского урожая
В октябре из воды поднимают садки, в которых гребешки прожили три года. Их перекладывали, сортировали, опускали и поднимали в толще воды, чтобы было разнообразным питание. В глубоких и поверхностных слоях воды, в донных или верхних течениях, в разных температурах изменяются планктон и оседающий детрит, которых и поглощает гребешок.
- Я не знаю, как по кольцам определить возраст гребешка, но этим три года - мы ж знаем, когда их посадили, - делится бригадир мариводов Галина Пьянова. - Это как с ребенком - один в один. И по вкусу они отличаются. Посьетские от зарубинских, например. И растительная, и пищевая база разная, каждая бухта пахнет по-другому. Где-то заросли зостеры растут, где-то ламинария, где-то камни, где-то песок, и все морепродукты впитывают эти различия в себя.
- Один мудрый человек сказал: бояться моря нельзя, но и шутить с ним тоже не стоит, - продолжает Сергей Джумалиев. - Как это - жить в Приморье, жить у моря и ничего не делать для моря? Многое уничтожено. Мы же не только продукцию вырастим, там же еще и самой природе поможем. Если в природе одна особь из десятков тысяч личинок выживает, то тут хоть больше будет все-таки. Какая же тут угроза экологии?
Марикультуру во всем мире заслуженно считают технологией будущего. Море давало и дает человеку множество способов вести морское хозяйство и при этом не нарушать естественных природных процессов и гармонии.
И в истории аквакультуры, что ведет отсчет еще с муреновых ферм Древнего Рима, уже наступает особый момент: человечество растет, ресурсов нужно все больше. Так что наши гидробионты и возможности нашего моря - это далеко не только кулинария и коммерция. Это - большая экономика, и поэтому в нее начинает вмешиваться политика.
И как это часто бывает в нашем разболтанном государственном механизме, разные структуры власти начинают потихоньку перестраивать законы «под себя». Давать людям работать и давать им разрешения работать. Звучит вроде одинаково, а вкус разный. Как у трепангов в разных бухтах. Поэтому до сих пор и не существует никакой марикультурной отрасли в Приморье, ею занимаются единичные хозяйства, да и те, как говорит известный всему Владивостоку Геннадий Фатеич Подкорытов с острова Рикорда, не поймут, чего от них еще хотят кроме гребешков и трепангов.
Под текст
В 1928 году в журнале «Всемирный следопыт» известный владивостокский поэт-футурист Венедикт Март (1896–1937) опубликовал рассказ «За голубым трепангом. Дальневосточная быль».
Венедикт был сыном краеведа Николая Матвеева, который к 50-летию города опубликовал «Краткий исторический очерк г. Владивостока» - первую за все время книгу по истории города. Март - это поэтический псевдоним Матвеева-младшего, но проза и журналистика ему были не чужды. Он вкратце описал систему добычи трепангов в заливе Петра Великого, введенную уже после образования СССР, которая была нацелена на сохранение ценного биологического ресурса. Журнал опубликовал и графическую схему трепангового трехполья.
«…С 1923 года в заливе Петра Великого, в целях сохранения драгоценного червя от хищнического истребления, советскими властями введено «трехполье». Ловцы должны собирать «жатву» морского червя на подводном «поле» поочередно, меняя один из трех участков. В то время как на одном, среднем «поле» десятки водолазов спускаются за добычей, два других «отдыхают». Первое «поле» тянется от полуострова Поворотного до мыса Маньчжура. Второе (на котором был разрешен лов в этом году) простирается от мыса Маньчжура до мыса Стенина. На этом поле - ряд островов, вместе со старой морской крепостью Владивостока - Русским островом. Третье обширное «поле» захватывает все советское побережье от мыса Стенина до реки Тюмен-Ула, подступая к границе иностранных владений. Трепанг, который лишь с трехлетнего возраста начинает обзаводиться потомством, привольно плодится на неприкосновенных подводных «полях».
Владимир Ощенко,
«Новая газета во Владивостоке», №399, 20.07.17
