Хабаровск, ул. Шеронова, 68 - незастекленный балкон - «нехорошая квартира» №18

Эта история началась четыре года назад. И случилась она с 93-летней хабаровчанкой Марией Федоровной Сысоевой. Она уже умерла, а знакомые до сих пор ходят по судам... с ее медицинской картой.

Два завещания

Все началось с наследства - квартиры в центре Хабаровска по ул.Шеронова, 68-18. Бабушка написала два завещания: первое на сожителя внучки Андрея Фокина, а потом, передумав, второе - на друга семьи Станислава Кобляева, знакомство с которым длилось аж с 1942 года. Бабушка вскоре умерла, а эти два документа появились в суде, хотя по закону при написании последующих завещаний предыдущие теряют силу.

Но тут сожитель Фокин заявил: «В силу своего возраста М.Ф.Сысоева (1913 г.р.) часто болела, страдала психическими расстройствами, сосудистыми заболеваниями, у нее имелось нарушение мозгового кровообращения, отмечалась потеря памяти, она заговаривалась, не помнила, где живет и как ее зовут, наблюдалась у невролога и психиатра. Поэтому второе завещание в здравом уме написать не могла».

Поразительно, но зав. кафедрой психиатрии и психологии ДВГМУ, д.м.н. Геннадий Колотилин в суде под присягой подтвердил слова Фокина и посмертную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Выходило, что через два дня после написания первого завещания баба Маша стала страдать «деменцией - слабоумием, и не могла в дальнейшем осознавать суть и последствия своих действий». С легкой руки судьи Ирины Мороз второе завещание на г-на Кобляева признано недействительным. Андрея Фокина поздравили с наследством - квартирой.

Станислав Кобляев, пройдя все судебные инстанции, обратился с жалобой в Европейский суд. Защищал он уже не столько свои права, сколько честь и память бабы Маши. Он привел доводы, которым российский суд почему-то не внял. К примеру, что на учете у психиатра на момент составления завещания Мария Сысоева не значилась. Участковый терапевт подтвердила, что «Сысоева сама себя обслуживала, никаких нарушений психики замечено не было, а перенесенный через год после написания завещания инсульт не был связан с расстройством психики».

Но самое главное - ответчики получили заключение из Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского, где говорится, что «вся вышеуказанная экспертиза позволяет усомниться в полноте и научной обоснованности посмертной судебной комплексной психолого-неврологической комиссии экспертов». Кроме того, нотариус Н.И.Мизина, которая оформляла второе завещание, заявила, что видела, как себя вела клиентка: «Никаких отклонений в поведении не было, свободно ориентировалась в пространстве, адекватно отвечала на все вопросы».

Никто не обратил внимания и на слова врача-невролога поликлиники №3 М.В.Агафоновой, которая в суде пояснила, что «диагноза, связанного с расстройством психики, у Сысоевой при жизни установлено не было». Хотя именно Агафонова через год после смерти Сысоевой и установила диагноз «сосудистая деменция».

Подлинник медкарты не нашли, в суде представлен дубликат с реквизитами страхового полиса, который появился у бабушки лишь к моменту смерти. По этому полису врач М.В.Агафонова успела якобы принять пациентку десять (!) раз. Когда стали разбираться, в поликлинике №3 не обнаружили записей обращений Сысоевой к врачу, а в ФОМСе не подтвердили сдачу статистических талонов. Выходит, либо Агафонова вела прием пациента тайно (10 раз!), либо диагноз - форменный подлог.

Электронная история болезни

Вот что пишет зам. начальника управления здравоохранения Хабаровска по информационным технологиям Елена Топоровская: «При оформлении амбулаторной карты в электронном виде в медицинской информационной системе происходит автоматическая фиксация времени ввода информации в базу данных, которую никто и никогда не может отредактировать».

А вот объяснение Александра Белькова, отвечающего за компьютерную базу данных поликлиники №3. Он сделал вывод о том, что все спорные записи об осмотре Сысоевой внесены в базу данных врачом-неврологом М.В.Агафоновой одномоментно (пять приемов!) - 28 июня 2007 г. и столько же на следующий день. То есть, прием велся спустя четыре месяца после смерти М.Ф.Сысоевой. А как же «никто и никогда не может отредактировать»? Оказывается, может, и еще как. Это же скандал!

Однако в УВД края дело на врача Агафонову возбуждать не стали. Согласно справке управления здравоохранения (№51 от 29.01.2008 г.) Агафонова в поликлинике с 2007 г. не работает! Но как же приказ №108-у от 25.10.2007 г., в котором лишь в октябре с врачом Агафоновой прекращен трудовой договор? Неужели и в горздраве компьютер путает даты? Об этих вопиющих фактах фальсификации наследники бабы Маши сообщили генералу Сергееву.

Но на приеме у генерала заявители узнали, что ввиду истечения сроков давности привлечь к уголовной ответственности врача даже при установлении факта ее вины - нельзя. Что называется, дождались! Но есть шанс, что, получив постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, можно добиться пересмотра судебного решения. Раз Сысоева была здорова, то и писала завещание она в здравом уме и твердой памяти.

История с продолжением

Пока ни один из фигурантов этого «дела компьютерных врачей» так и не привлечен к ответственности. Агафонова уехала в Ленинградскую область, а в хабаровской поликлинике №3 продолжают кивать на сбои в технике (считается, между прочим, самой современной и передовой в Хабаровске!).

Причем это не единичная история в краевом центре. Редакция располагает информацией, что аналогичная ситуация произошла при открытии наследства - квартиры по ул. Истомина, 75-22. И сколько таких еще?

Константин Пронякин,

«Хабаровский Экспресс», 20.04.11, № 16

А. Жданов

Более того, не исключена коррупционная составляющая, и можно предположить, что тот или иной диагноз имеет цену (примерно три тысячи долларов). Этим и пользуются нечистые на руку родственники. Как застраховаться от таких темных дел? Наследодателям можно рекомендовать при оформлении сделки прилагать медицинские документы, подтверждающие состояние своего здоровья.