Эта история об оленях. А также об оленеводах, заботящихся об оленях. А еще она о власти, заботящейся об оленеводах. Она о том, кто мы для власти. И о том, что власть для нас. И не так важно, что история – о днях давно минувших. Просто поверьте, что на самом деле ничего не меняется. Почему? Потому что оленеводы на самом деле не выбирают власть, как и олени не выбирают оленеводов.

Летом 1996 года в Хабаровском крае воцарилось оживление. В небе появились винтокрылые машины, ранее простаивающие месяцами в ангарах, а в тайге люди замерли в ожидании перемен в жизни к лучшему. В стране приближались выборы президента. С нетерпением ждал исторического события и один из старейших оленеводов региона Егор Громов, который справил 100-летний юбилей.

Оленеводческая ферма Усчан, на которой проживал Егор, расположена далеко от  побережья Охотского моря. Стойбища оленеводов, разбросанные по северу края, никогда не были избалованы вниманием органов власти. Вертолеты на стадах появлялись пару раз в год в основном в связи с выборами. А между тем жизнь оленеводов в тайге к середине девяностых стала невыносимой. Журналисты местных газет, не упускающие шанс встретиться с представителями малочисленных народов Севера, описывали их жизнь кратко, но точно: «...нет спичек, чая, табаку…»

В один из майских дней досрочного голосования в точно назначенный срок на деревянный настил стойбища опустился вертолет делегации с «большой земли». Из палаток и чумов с радостными возгласами выскочили молодые оленеводы. Они помогли вынести из машины коробки с бюллетенями и красную урну для голосования. С любопытством вглядывались в створки вертолета в надежде обнаружить что-нибудь из подарков. Кто ждал конфет, кто мыла, а кто газет. Однако вместо обещанных гостинцев из вертолета вышли два десятка людей, представлявших избирком, местную администрацию и районную прессу.

Журналисты сразу приступили к съемкам фантастических пейзажей – заснеженных вершин гор на фоне зеленеющей тайги, пасущихся на поляне оленей с колокольчиками на шее да висящих на ветках кустарника кусков вяленого без соли на солнце мяса.

Председатель избиркома твердым шагом направилась к палатке старейшин. По пути она зажимала нос, чтобы не чувствовать резких запахов, которые исходили от пожилых эвенов, давно забывших, что такое зубная паста и горячая баня. Одежда на оленеводах была пропитана едким дымом костра, человеческим потом, смешанным с ароматом иголок лиственницы, настолько сильно, что на языке ощущался кисловатый привкус. Поправив прическу, она поспешила приступить к делу, рассказывая избирателям биографии кандидатов на высокий пост.

Наконец, из палатки вывели и Егора Громова. Уже несколько месяцев он не выходил на свет божий,  многочисленные дети и внуки побеспокоились о зрении – натянули на сморщенный нос темные очки. Чтобы не ослеп. Последнее время здоровье Егора сильно пошатнулось. Он не мог ходить, плохо слышал, не узнавал родственников, но пребывал в ясном сознании. Кто-то поправил на нём потрепанную кепку, дал для солидности в руки деревянную палку и усадил на пенёк. К голосованию всё было готово. Оленеводам предстоял нелегкий выбор.

– Я за Зюганова предлагаю голосовать, – заявил старший сын Егора 80-летний Семен. – При компартии жилось лучше. Если б не тайга – вымерли бы. Оленей жалко – волков развелось тьма. Магаданские коммерсанты по зимнику приходят. По соболю за пачку патронов забирают и по оленю за мешок муки. Где справедливость?

– Мне скоро 30, а паспорт получить не могу. Без документа в вертолёт не сажают. До поселений никак добраться не получается, – заголосила внучка Ксения.

Оленеводы переглянулись. Чего, мол, орать, все равно как Егор скажет, так и будем голосовать.

– Борис Николаевич Ельцин много сделал для нашего народа. Новую Россию строит! – вступила в дебаты один из членов комиссии и тут же замолкла, увидев нахмуренные брови председателя. Агитировать во время голосования нельзя, потому дама с красной урной перевела разговор в другое русло.

– Мы привезли вам сапоги и муку. Администрацией района принято решение оказать вам помощь! – заявила она, подумав: а не посчитают ли избиратели помощь за взятку за принятие определенного решения?

– Кто такой Ельцин? – удивлённо переспросил кто-то из толпы. Но вопрос утонул в жаркой дискуссии.

Заслышав о новых сапогах, присутствующие обрадовались.

– Какого размера? В прошлом году одеть не смогли. Все маленькие оказались! – закричал 50-летний внук Егора Володька.

Не волнуйтесь, на всех хватит! – поспешила отрапортовать представитель торговли. – На следующий год привезём мази от комаров!

– А батарейки к «Спидоле» привезли? – не унимался Володька. – Радио скоро как год не слушали!

Все перевели взгляд на Егора, который молча слушал прения сторон.

– Голосовать будем за Ельцина! – твердо сказал он и закурил папироску из свежего сушёного мха. – Нельзя ли Борису Николаевичу наказ сделать?

– Конечно, дедушка, – засуетилась председатель избиркома. – Что вы хотите попросить у президента?

Егор попытался самостоятельно встать, но сил у него не хватило. Оперся руками на палку, снял кепку и посмотрел на соплеменников.

– Хочу попросить у президента прислать нам на Усчан парафиновых свечей. Трудно в палатках без света по ночам. Да несколько газет и журналов. Люди читать разучились. А ещё… – Егор задумался.

– Пенсию, пенсию проси, дед! – заволновалась жена. – На Большой земле, говорят, получают!

– Хоть бы закурить чего! – добавили из толпы.

– Не стоит обременять президента непосильной ношей, – продолжал Егор. – Желаю Борису Николаевичу доброго здоровья и успешной работы на благо процветания нашего народа.

С этими словами он поставил крест в нужной строчке бюллетеня и направился к своей палатке.

– Мы обязательно передадим вашу просьбу Борису Николаевичу, – ответила вслед деду дама с красной урной. – Думаю, она не останется без внимания президента.

Дочь помогла Егору залезть в палатку, а вертолёт скрылся за горизонтом. Вскоре Егор Громов умер. Не дождался исполнения наказа. Скончался, говорят, сидя на том же пеньке, с открытыми глазами, как бы задумавшись. Все спрашивал вестей из Москвы – кто же стал президентом?

Жизнь оленеводов с тех пор мало  изменилась. Местные журналисты, недавно побывавшие на ферме, писали в газете о тяжёлой доле эвенов: «…нет спичек, чая, табаку…»

Андрей Ведунов,

«Хабаровский Экспресс», № 11.