Люби Россию, будь патриотом, -

Стань надежным ей оплотом!

С.Б. (Россия).

 

Bacterial cell-to-cell communication:

Sorry, can’t talk now – gone to lunch![1]

Журнал «Current Opinion in Microbiology» (Великобритания)

 

«Они есть везде и в каждом из нас. Они властелины мира, властелины Вселенной. Их большинство на Земле – пять нониллионов (к 5 прибавьте 30 нулей!) А может и больше. Просто мы еще не всех знаем. Все наши поступки и действия зависят и происходят по воле микроорганизмов[2]. Они повлияли даже на антропогенез, который привел к появлению Человека Разумного, затормозив отдельные виды рода Homo (Людей). Где теперь эректусы (прямоходящие люди) – наши предки или те же неандертальцы? Их нет. Зато микроорганизмы выбрали нас и продолжают жить и развиваться внутри нас, они, возможно, нами и управляют.

 

 

«Пока мы не нашли с ними общего языка, так и не приручили их. Им-то все равно. А нам нет. Хотя может быть кто-то уже нашел ключ к их миру и нами управляет?» – размышлял отставной генерал и отставной чиновник (в одном лице) Аркадий Николаевич М.

 

Он сидел за столом у себя на даче и от нечего делать читал о микроорганизмах в журнале «Юный натуралист», еще советского издания. Это была переводная статья из «Nature» (с англ. «Природа»), не о вредных или о полезных бактериях, а вообще о микрожизни. И захотел он постичь ее и поговорить хоть с кем-то разумным и маленьким...

 

Аркадий Николаевич, тот самый, кто летал на жуке в городе Ха, убыл с широкого и глубокого Амура далеко-далеко, к Анапке, маленькой речушке, соединяющая анапское болото с морем. Тут он купил новую дачу, обосновался и решил доживать свой век. Но его живой ум не давал скучать...

 

Не расставался он и с прежними друзьями. К нему на дачу вот-вот должен был приехать его давний друг – ученый биолог Борис Николаевич Сумашедов. С ним собирался обсудить новую тему погружения в микромир.

 

Аркадий Николаевич и на юге страны строго следил за своим здоровьем, соблюдал диету. Но не кремлевскую, по группе крови, а французскую, по отходам жизнедеятельности, если можно так сказать. «Каких бактерий больше, на то и больше надо налегать», – сказали ему. А он всему верил...

 

Дернул же его черт поехать на пенсии в Париж. Там он зашел в Национальный институт агрономических биоисследований NIRA (National Institut de la bio Recherche Agronomique)[4], мол, прикупить новых черенков винограда. Ему еще в Анапе дали этот французский адрес и посоветовали непременно туда заглянуть.

 

Но никаких черенков в институте он не нашел. Оказалось, что станция виноградарских исследований есть только в Бордо, а это от Парижа почти 600 км, как от Хабаровска до Владивостока. Но и туда, в Бордо, на плантации с нежными лозами, никакого русского отставного генерала пускать не собирались, ведь там изучают чуть ли не секретное сортовое улучшение винограда, да еще методами клоновой селекции!

 

Зато через переводчика, в Париже, в институте NIRA, ему предложили стать участником некого проекта MetaT (Metagenomics of the Tract).

 

По-русски ему перевели, что это проект под названием «Метагеномика», где с помощью молекулярной генетики изучают генетический материал человека. Вроде бы сложные слова, но на самом деле все просто.

 

«Кто знает из каких микроорганизмов (микробиом) состоит человек – тот знает мир», – показали Аркадию Николаевичу на девиз института. На французском языке, разумеется! Но ему так перевели, не в дословном переводе.

 

– Ну хорошо, смотрите мой микромир, – согласился Аркадий Николаевич. И ученые-микробиологи и биоинформатики прильнули к окулярам.

 

 Пригласили генерала в какой-то кабинет, поставили, пардон-с, в позе одесского рака, и взяли что нужно.

 

Оказалось, что «кал человека содержит ДНК почти всех бактерий в человеке», – так ему и перевели, поэтому мы взяли в кавычки эту цитату и ответственности за нее не несем.

 

Затем генералу выдали карту, где описали кто и где в нем живет, на французском и латинском. Сколько это стоило ему – он не говорит до сих пор. Но кроме всего, через переводчика, предложили проглотить закодированную таблетку с микрочипом, который якобы будет издавать электроны, отпугивать вредных микроорганизмов и привлекать полезных.

 

Дали еще кучу рекомендаций, сказали приехать – показаться через год, и тогда в генерале пересчитают новые микроорганизмы, сверят со старыми.

 

Недолго думая, Аркадий Николаевич таблетку проглотил и вернулся на родину.

 

Прошло несколько месяцев. Он почувствовал, что сил в организме стало больше, а главное, разные мысли стали роиться в его голове. Раньше такое было, но не каждый же день...

 

Про свою поездку в Париж и про свои думы он решил рассказать своему другу-ученому Борису Сумашедову...

 

Борис Николаевич отпустил такси и некоторое время еще стоял на проселочной дороге, любуясь фазендой генерала, переминался с ноги на ногу, в общем, приходил в себя от поездки.

 

«Вкус у Аркаши есть, и деньги...», – думал про себя он, пока давил на кнопку звонка в калитке.

 

Ученый за те годы, как уехал из города генерал, почти не изменился. Был он среднего роста, немного полноватый, лысоват и в старомодных очках. Да, только теперь с ним еще всегда присутствовал большой, как доска, черный портфель из натуральной свиной кожи, с железными уголками-подковками по углам, который ему подарил один лётный генерал за редкую из тайги бабочку.

 

Сам же Аркадий Николаевич все так же был стройным и подтянутым, все молодился при своих за шестьдесят.

 

Встречу своего давнего знакомого генерал организовал на высшем уровне, гостеприимство у него врожденное, как у всех восточных людей. Накрыл стол, протопил баньку, подготовил отдельную комнату для отдыха. А когда Борис Николаевич прибыл, то радовался как ребенок.

 

– Боря – жук, – обнимал своего товарища генерал. – Тебя и не обхватить! Молодец, что приехал! Заходи, заходи в дом, дорогой гость!

 

У Бориса Николаевича текли слезы радости, а подколка «про жука» только разбередила дружеские воспоминания.

 

– Я тебе покажу такое парижское чудо, что ты упадешь! – не унимался генерал. – И это не Эйфелева башня. А нечто меньшее, но заслуживает большего внимания.

 

Аркадий Николаевич повел гостя в баню, а потом усадил за стол.

 

Разговоры сначала были о семье (Борис Николаевич узнал, что молодая жена генерала родила ему сына, и сейчас их не было дома лишь потому, что они навещали бабушку, то есть тещу генерала, которую он любил, как свою мать), говорили о доме, о работе, о погоде...

 

До Парижа дошли уже на следующее утро, когда выспавшись и отдохнув, Борис Николаевич вышел к столу.

 

Аркадий Николаевич наварил какао по фирменному рецепту и предложил другу отведать этого напитка с домашней маршмеллоу.

 

– Пить какао надо маленьким глоточками и запивать холодной водой[5], – учил генерал ученого (на самом деле, он подсмотрел это в фильме «Семнадцать мгновений весны», и там был кофе с водой[6]).

 

Борис все равно никого не слушал, выпил жадно какао без всякой воды, большими глотками и попросил добавки. Вторую кружку с шоколадом и зефиром – маршмеллоу он уже дегустировал.

 

– Так, где там твое парижское чудо? Что у тебя там? Доставай! – Борис Николаевич цедил слова, не отрываясь от пенистого и ароматного напитка.

 

– А вот послушай, – показывая на живот, – предложил Аркадий Николаевич.

 

– Да, ладно, чего я там должен слушать? – оторвался от кружки биолог. – Будильник что ли проглотил? Его начал распирать смех...

 

– Нет, у меня там работает таблетка, которая «пугает» вредных микробов и «приглашает в гости» полезных, – серьезно говорил генерал. Потом он изложил историю своей поездки в Париж – может быть что из иностранных названий и перепутал. Ну ничего! Не суть в названиях, а в таблетке.

 

– Понимаешь, я стал по другому мыслить после поездки в Париж, по другому себя чувствовать, – делился впечатлениями от работы чудо-таблетки генерал. – И это все она – маленькая пуговка – генератор электронов.

 

Борис Николаевич попросил французские документы, которые Аркадий Николаевич не задерживаясь и выложил на стол. Смотри, читай, раз не веришь!

 

– Знаешь, я помню лекции нашего профессора с кафедры биофизики МГУ, заведующего лабораторией Института теоретической и экспериментальной биофизики Симона Шноля (кстати, до сих пор преподает!), на которых он говорил о бактериях в человеке, и даже так: человека в бактериях, так как по факту, бактерий в нас больше, чем нас самих, – Борис Николаевич тер лоб, вспоминая что-то подобное о пользе и вреде микроорганизмов, рассматривая документы. – Я знаю, что в Америке исследовали химические коммуникации между бактериями, точнее электрохимические связи – передачу электронов. Возможно с тех пор, наука забежала вперед и вот результат: процессор в таблетке, таблетка в человеке и управляет бактериями...

 

– Боря, я думаю, что если этот процесс и управляемый, то все равно бактерии продолжают управлять нами, они влияют на нас, – вклинился в минилекцию генерал. – А вот кто найдет ключ к микромиру, тот тогда и будет управлять всеми миром! Только представь: ты отдаешь команду бактериям, а они ее – человечеству, да так, что никто ничего не подозревает... И люди делают, что ты захочешь... Война, революция, мир, научные открытия и... Вот если бы найти подход к бактериями, услышать их и заговорить с ними...

 

Борис Николаевич развел руками: Ну, знаешь, одно дело на жуке летать, а другое дело, заговорить с микробами. А потом не факт, что они тебя послушаются.

---