См. Ч.1, Ч.2, Ч.3.

...И вот русские патриотические бактерии пустились в самостоятельное плавание с русского моста по французской реке.

Если бы генерал знал, что питьевая вода парижским водоканалом качается прямо из Сены и Марны (правый приток Сены), как и у МУП «Водоканал» на Амуре, то может быть попытался выловить своих бактерий. А так он махнул рукой и вернулся домой, на свою родину, в Анапу.

Тем временем, в Париже началось что-то странное. Люди стали покидать город. Нет, тут остались коренные парижане, но по сравнению с тем народонаселением, что было – не сравнить.

Мигранты, кто пил воду прямо из под крана, вдруг заскучали по родине и засобирались домой.

Французы вспомнили свои родные пенаты, и тоже разъехались в пределах государства. Многие поменяли профессию, работали по призванию и по желанию, а не по надобности.

Миллиардеры в списке самых богатых людей Франции обратились в Сенат с просьбой принять в дар их состояние, в пользу государства.

Национальное собрание Франции решило, что отныне образование, медицина и услуги ЖКХ будут бесплатными. А Французского стратегического фонда (Le Fonds Strategique), который создали на деньги олигархов, хватит покрыть эти нужды на 100 лет вперед.

Франция выступила за отмену региональных блоков, провозгласив идею создания Соединенных Штатов Европы (СШЕ) – национальной. И удивительное дело, кто посещал Париж, непременно соглашались со всеми идеями, предложенными французами.

Тут уже открыто цитировали Наполеона: «Свободно формирующаяся Европа внутренних свободных стран способна превратиться в Соединенные Штаты Европы».

В отличие от сегодняшней Пан-Европы, которая в последнее время шаталась и готова была разбежаться, в СШЕ предложили включить и Россию. Кроме общих органов управления, как то: Европейский совет, Европейская комиссия (правительство) и пр., в штатах-государствах общей становилась земля и полезные ископаемые. Экономики штатов были включены в плановую экономику, при которой соблюдался как баланс сил, так и поддержка за счет сильной стороны – слабой, по принципу правды и справедливости.

Борис Николаевич не верил своим ушам: какой-то гибрид коммунизма и капитализма, патриотизма и космополитизма[1] рождался в наше время. Он тер глаза: Не Наполеон ли там на броневике?

Все это он видел и слышал по телевизору, но и предположить не мог, что вся эта любовь европейских народов друг к другу пошла от Аркадия Николаевича. Одно неловкое движение руки – и весь мир ходит в патриотах!

С генералом, с тех пор как он вернулся из Анапы на Дальний Восток, ученый не созванивался.

Между тем, он тоже не сидел сложа руки. Свою долю бактерий он отдал, как и планировал – командиру корабля ракетного крейсера во Владивостоке, который тоже был коллекционер бабочек. Оформив это через НИИ, как витаминную добавку, рекомендовал дать по одному кристаллу каждому матросу.

Про эту команду потом писали в газете «Боевая вахта» в рубрике «Сильные, смелые, умелые!» Ребята не только выполнили военно-морские учения на «отлично», но и после выхода срочной службы всем кораблем записались на контрактную.

Писать стихи из флотских стал лишь командующий – адмирал. Как предположил Борис Николаевич, он тоже попробовал патриотических бактерий, но на его организм вышло чуть больше нормы. А может у него уже были свои...

Тем временем, Аркадия Николаевича потянуло на малую родину, на Дальний Восток, где он долгое время служил, а потом работал большим руководителям.

Это не походило на возвращение блудного сына. В город Ха генерал прилетел инкогнито, пока без семьи, не сообщив даже своему другу Борису. Из аэропорта в центр города доехал на троллейбусе и отправился к себе на работу, на прежнее место, в местный «белый дом» – краевое правительство.

В вестибюле его встретил мужик с криками: «Я не родственник губернатора! Не родственник...» Это был бывший директор магазина «Сони», которого губернатор сделал министром сельского хозяйства. Но если еще в бытовой технике чиновник немного разбирался, и знал, куда и как нажать на пульте, чтобы включить или переключить программу в телевизоре, то с какой стороны подойти к корове, или чем отличается сахарная свёкла от кормовой, было ему неведомо...

«Что это с ним?» – спросил генерал у своего сменщика Ивана – молодого, да раннего (ему только что стукнуло 30 лет), и которого пришлось вызвать к дежурному, так как никто не помнил уже – кем и где работал наш гость, и даже электронная система на входе не хотела его признавать.

«Не обращайте внимания, Аркадий Николаевич, – улыбнулся Иван. – Молока перепил, а оно сами знаете какое сейчас, из порошка...»

Генерал крякнул, то ли вспомнил о молоке, то ли о чем другом. «Ему точно надо подсыпать патриотических бактерий...», – подумал он об этом убежавшем министре. Но где его теперь искать?

Эксперимент пришлось проводить на Ване. Если первую партию бактерий Аркадий Николаевич утопил, как вы помните, в Сене, то вторую – он еще до этого нелепого происшествия, в Париже, успел пересыпать в металлическую плоскую коробку, где находились сосательные конфеты. И вот теперь он выдавал свои бактерии с конфетами.

– Угощайся, Иван Петрович! Из Франции привез, – открыв коробку и поставив ее на коричневый лакированный стол уже в чиновничьем кабинете, где и сам когда-то работал и вершил краевые дела, предложил он необычные леденцы. Блестели они словно бриллианты, обсыпанные сахаром.

Ваня взял одну, потом вторую, положил их сразу в рот. Вкус напоминал виноград с кислинкой, и не культурный, а наш, амурский, дикий[2], где намешан и мускат, и ананас, и земляника.

За кофе разговорились о былом и настоящем. Бывший и нынешний чиновники понимали друг друга с первого слова. Были они государственники, сторонники президента и не любили демагогов и либералов.

– А за что из любить, этих молокососов, ходят тут с поросячьими глазками, – горячился Иван. – Любят ли они народ? На хрена с два! Не любили и не любят. Я больше скажу, ненавидят они народ. Затесались тут в тылу перевертыши и приспособленцы, гребут себе в карманы. Они ведь даже не знаю, как этот бедный, нищий народ живет. Обложились со всех сторон законами, подзаконными актами, что не знаешь, за что завтра могут посадить. А справедливость, где ее видно? Справедливость только для одних. Онивовсемправы, онихозяеважизни. А остальные нищиедухом. Им еще осталось лозунгивмассы (поодномуводнируки): «Всекакодин», «Спасибородинезанашесчастливоедетство», «Нетнато», «Мирумир», «Большинствонеможетошибаться», «Кадрырешаютвсе», «Партиянашрулевой», «Народипартияедины», «Нехлебомедины», и ходить обязать строем... Брррррррррррр!

Эти лозунги скороговоркой слились в голове Аркадия Николаевича. Он смутно все же стал догадываться, что бактерии стали действовать так на Ивана, что он спутал уже либералов с демократами. Прорвало парня на правду...

– Ваня, да ты спутал всех со всеми, – пытался остановить его генерал, но эта атмосфера правды увлекла и его. – Главное в нашем деле не путать омуля с омлетом, омлет с гоголь-моголем, булку с коврижкой, коврижку с сухарем, а сухарь с мокрым... Фрррррррррррр!

Аркадий Николаевич вовремя понял, что он тоже заразился.

Он мичуринской дорогой

Твердой поступью идет

Вейсманистам, морганистам

Нас дурачить не дает...

Он пел странные частушки про академика Лысенко[3] (влияние Бориса Николаевича?!) и искал рюмки, чтобы обеззаразить себя и коллегу. Достав фляжку с коньяком, отхлебнул прямо из горлышка, а Ивану налил в чашку.

– Пей, пока тебя не уволили! – скомандовал генерал шальному чиновнику. И тот выполни приказ сразу. Излишек патриотизма был нейтрализован...

«И все же с патриотизмом надо быть поосторожнее, – вспоминал эту сцену с Ваней уже в гостях у Бориса Николаевича, генерал, где он объявился после своих приключений в «белом доме». – Не знаем мы пока, сколько его надо, чтобы человек оставался разумным».

– Ты прав, Аркаша, все хорошо в меру, а меру патриотизму надо знать, – согласился с генералом Борис. – Видишь как бывает! А как было в истории, мы все знаем. Патриотизм надо изучать на уровне государства, и не злоупотреблять им, не бросаться направо и налево, как мы делали. Но мы то экспериментировали, а патриотизм, похоже, экспериментов не любит...

Когда уже все гости разошлись, Аркадий Николаевич записал в своем дневнике: «Не заставляйте любить своих правителей, они приходят и уходят, а патриоты остаются! Любите свою родину, свой мир, там где родились, там, где этот мир должны сделать лучше...» Этот дневник генерала мы нашли в черном лётном портфеле с железными уголками-подковками после ремонта фасада «белого дома» (на 9-м этаже), собственно, по нему и составлен наш рассказ.

Константин Пронякин.
Окончание.

 P.S. Да, кстати, мы позабыли о Коле Носове – микробиологе и хакере (в одном лице). Но о нем, с тех пор, как наши герои расстались и разъехались в разные стороны, доподлинно больше ничего не известно. Хотя некоторые лица утверждают, что мол, слышали они о Коле лишь немного из истории об избрании нового президента одной страны. В общем, свои бактерии он потратил на пользу патриотического дела, а не как некоторые... До встречи в СШЕ!

Послесловие

Большая часть людей считает, что бактерии приносят только вред. Однако, эти живые организмы, которые не видны невооруженным взглядом, приносят значительную пользу человеку.

В частности, их широко используют в биотехнологическом производстве, например, при производстве продуктов питания, витаминов, ферментов, антибиотиков и проч.

Кроме того, бактерии играют главную роль в самоочищении загрязненных человеком таких компонентов природной среды как почвы, поверхностные и подземные воды. Также бактерии участвуют в круговоротах различных веществ.

Что касается соотношения клеток микроорганизмов в человеке и клеток человека, то в настоящее время ученые сделали вывод, что количество клеток бактерий в организме человека в 1,3 раза больше, чем его собственных[4], а не в 10 раз, как считалось ранее.

Маловероятно, что при попадании пакетика с «патриотическими бактериями» в Сену привело бы к тому эффекту, который описывается в рассказе, так как при водоподготовке применяют несколько этапов очистки речной воды, а также хлорирование, чтобы обеззаразить воду. А как написано в рассказе, «бактерии из отдела Патриотикус» являются «очень чувствительными к условиям жизни». Хотя, можно предположить, что данный вид бактерий может быть устойчивым к химическим веществам, применяемым при водоподготовке.

Крайне интересное направление в микробиологии – изучение механизмов общения бактерий между собой – «чувства кворума» (quorum sensing), для координирования определенных видов своей деятельности. Об этом люди, которые не относятся к ученым микробиологам и экологам, можно сказать, ничего не знают. Основываясь на данной способности бактерий и построен этот рассказ.

Наталья Фишер,

кандидат биологических наук,

старший научный сотрудник Института водных и экологических проблем ДВО РАН,

Хабаровск.