Что новенького в деревне? А что там может быть новенького? Одни - работают, другие - пьют, третьи - приворовывают. Коров доят, где не загубили: с молока в селе теперь вся жизнь. Деревня она как бы и стоит, но - нарастопырку. Вольница на издыхании, гульба из совхоза - в ТОО, из ТОО - в кооператив, из кооператива - в АО и т.д., похоже, заканчивается. Работящие мужики, а таких немало, в хмуром раздумье: куда ж бедному крестьянину дальше подаваться?

Поднятие зяби. Фото Сергея Балбашова

Провозглашенный в 90-х годах принцип многоукладности - выбирай, Сенька, шапку, какую хошь, - поманил деревню в райские кущи. Но кущи все гуще, а агропром все жиже: мельчает на глазах. Фермеров - наперечет, о краевой ассоциации и не слышно, а давно ли покоя не давала: ни себе, ни власти. Птицефабрики? Животноводческие комплексы? На обочине реформ: иных уж и вовсе нет, осколки полей и ферм подобрали более удачливые промышленники иль свои пахари-соседи. Дюжина пчеловодческих госпредприятий «ковала славу» приамурскому меду. Где они? Разорены, растащены. На агроколлегиях о рентабельнейшей из отраслей ни полслова. Из оборота выпадают не только пасеки, пашни, а целые села

- Черняево, Дормидонтовка, Наумовка, Соколовка, Тополево, Князеволконка... Это адреса хозяйств, исчезнувших из агропромовских сводок.

Но лучше ль живется тем, кто продолжает биться за место под солнцем? В последние месяцы крестьяне - точнее их лидеры - чуть ли не валом кинулись к дверям с табличкой «Государство». Стучатся, просятся под крыло двуглавого орла. Что это? Пробуждение от летаргии? Очередная игра чиновников, озабоченных нехваткой ресурсов, подчиненных, тех, кем можно безраздельно руководить, - и это в рынке? Или у селян появились надежды на реальные перемены? Может, под зорким орлиным оком рулевые (в первую голову в Москве) прозреют, поймут, наконец, что несытый народ за сытыми реформаторами всерьез не двинется. Зови - не зови. А накормить себя может только своя, а не канадская, китайская и прочая деревня.

Не хочется как-то верить и слухам (а они существуют), что, мол, оттого Дрофа, Эльбан, Могилевка и Георгиевка подались в «государственники», что поддержка в виде дотации и льготных ссуд отныне обещана в первую очередь им, а не частникам, в коих они просуществовали почти десятилетие. Они - акционеры, пайщики, кооператоры - добровольно, опять же скопом (как все и всегда у нас) отказались от земельных наделов и имущественных паев. Произошла как бы «бархатная» деприватизация. Или новая коллективизация, без подзабытых ссылок кулаков, в Сибирь, без разделения семей, без дележки лошадей, мельниц, плугов, сарафанов, коров и прочего. Все опять стало общим, каждый новоявленный колхозник, извиняюсь, акционер, превратился... в кого? В наемного работника, ожидающего... Чего? А вот здесь вопрос.

Не обдурили ли крестьянина в очередной раз. Манны небесной, судя по отношению касьяновского правительства к российской деревне, ему не отсыпется. Правительство делает ставку, так было заявлено по осени, на частные инвестиции в село. Это ж какой дурак понесет сегодня свой капитал в распластавшуюся навзничь деревню? Тогда какой смысл в новом «огосударствлении», спрашивают скептики не понаслышке знающие, чем и как живут пахари и скотники Приамурья. Вон Гаровское ТОО меняло цвета, как хамелеон. Кинули клич - и гаровцы из совхозников переделались в частников. Вскоре новое поветрие - и они тут же кинулись на другую ступеньку: стали т.н. ГСП - госсельхозпредприятием.

Но перемен же ни на йоту. Типичный, по оценкам самих аграрников, кандидат... в банкроты. Молока - в натяжку, урожаи - краснеют уши, а золотой запас, люди, - разбегаются кто куда. Выходит, важны не форма, и не статус, и не привычный взмах руки к козырьку, а нечто иное.

«САНИТАР ШЕВЕЛЕВ, НА ВЫЗОВ...»

Крестьянский талант и - стойкость, профессиональная, нравственная... То, что в немалой мере присуще, к примеру, Алексею Шевелеву, 60-летнему председателю кооператива «Овощевод». Он ровесник Горбатюка, Пацели, Суслова, других ныне действующих селян-директоров. Уйдя из «Дружбы» совсем не по своей воле (хозяйство, которое возродил к жизни), Алексей Михалыч менее чем за год - из руин! - поднял в Хабаровском районе еще одно. Не успел подвести баланс, как услышал новый SOS. И не откликнуться не смог: сходил, глянул людям в лицо - и все понял. Соседний кооператив - «Агросоюз», завидовавший шевелевцам, запросился в примаки. Его руководитель В. Онищенко довел пусть и небольшую (200 коров и 130 голов молодняка) ферму до такого паралича, что ему б в отставку подать или сбежать от стыда и срама за свои «таланты». Но ни в отставку не подал, ни от стыда не сгорел. На что и хватило храбрости, так это явиться в крайагропромкомитет к Н.В. Кологорову и с повинной сказать: «Забирайте, Николай Васильевич. Иначе - каюк...»

Шевелев оказался в роли санитара. Кстати, прозвали Михалыча так в бывшем Хабаровском совхозе, неуклюже расколовшемся на эти осколки-кооперативы. Крестьянский альянс позволил довести коллектив до ста работников, а стадо коров, спасенное посреди зимы, ежедневно сдает Хабаровску теперь тонну молока. Изыскиваются дополнительные корма, люди стали получать зарплату, кооператив зашумел, как весенний улей: «А не припахать ли пустующей землицы... расширяться, так расширяться...» Юридические утряски, зачет, выкуп ли агросоюзовских долгов и т.д. еще впереди. А у санитара «скорой помощи» Шевелева, похоже, новая идея. В день Крещенья его вызвали в Сергеевку. А это еще зачем, заволновались в «Овощеводе», не сманивают ли нашего председателя.

Не сманивают. Побыл там Шевелев полдня. Вернулся - и не понять: что в глазах. То ли грусть, то ли радость. Оглядел специалистов, а их - менеджеров деревни - у него наперечет, лишних ни-ни.

- Ну, девчонки, готовьтесь...

- К чему? - ахнули бухгалтер с экономистом.

- Возможно, придется брать на буксир и этих. Утонут если не в долгах, то в навозе... Знали б вы, что там творится.

КОЛЛАПС ПО-СЕРГЕЕВСКИ

Не вдаваясь в зимне-стойловые детали «реформ по-сергеевски», скажу, что ситуация там сродни «Агросоюзу». Без срочной реанимации АО «Сергеевское» обречено: полный хозяйственный коллапс. Что (опять же) характерно, это - не бикинская или лазовская глубинка, а животноводческий комплекс, построенный для «расквартировки» 6000 нетелей - (в расчете на весь край) всего в 20 км от порога крайагропрома. И - районной администрации, явно упустившей и село, и всю ситуацию. Нетелей этих в Сергеевке уже нет: слопаны, распроданы, вырезаны, обменены по бартеру и т.д. Отныне дойное стадо в Приамурье пополняется каждой фермой самостоятельно. Рынок, автономия, может, и хороши, но где успехи, да и откуда? Специалисты кто где: телятницы, скотники... моют полы, чистят взлетные полосы в аэропортах, челночат. Потеря комплекса в Сергеевке это серьезный удар по всему животноводству - последствия все очевиднее...

Здесь осталось около 800 коров, но лучше б их, честное слово, и не было. Так издеваться над животными могут, поверьте, только у нас, где «мое» и «наше» перепутаны настолько, что эти понятия в результате реформ опять слились в «ничье». Ну а коли «ничье», то и отношение соответствующее... Хотя совхоз числится акционерным обществом. Но у этих частнособственников коровы по уши в навозе (в прямом смысле). Система гидросмыва в коровниках переморожена (отключали электроэнергию). Животные и не доятся, и не кормятся: их, буренок-то, и не подоишь, добраться до них - только вплавь на катере «Амур» или на тракторе «Кировец». Но техника как на грех постоянно ломается. Или у трактористов нет горючего. И купить топливо, запчасти, чтобы подвезти силос, сено (оно до сих пор на островах), директору Яковлеву, брошенному на спасение АО, практически не на что.

Руководитель в цейтноте: долги - сумасшедшие. Кредиторские - свыше 45 миллионов рублей, энергетические - более пяти млн., зарплата зашкалила за 2 млн. и т.д. Да и можно ли считать зарплатой трехразовый аванс по 200 рублей за весь год для животновода.

Неспроста сюда зачастили судебные приставы. В душе они, может, и сознают, что не только рабочие, но и жители Сергеевки, Князеволконки и Благодатного (хозяйство объединяет три села), с арестом последнего имущества остаются ни с чем. И ни с кем. Огород пенсионерам по весне и тот вспахать будет некому. Но и их, приставов, понять можно: кредиторы требуют - и, главное, все по закону. Что у вас, крестьяне, еще есть целенькое? А-а, соя, техника, недостроенный элеватор, железобетонные трубы на пастбищах... Опишем - и ку-ку. И описывают. Но тут бьют тревогу в райсельхозуправлении, надо б еще разобраться: кто, кому и сколько должен. Так, частное предприятие «Княжеское» (в Князеволконке) требует долги за комбикорм (около восьми млн. рублей), которые АО брало у Краснореченского хлебокомбината. Но район противится: как так? Прежний директор АО Н. Ларионов регулярно снабжал «Княжеское» (чьим учредителем был одновременно) сеном. И сумма набежала немалая: около двух миллионов рублей. Друзья, так кто ж кому должен? Кредиторы спешат, сергеевцы медлят. Им бы побыстрее дать встречный арбитражный иск на возврат своих денежек. Но кто это сделает? Яковлев в отпуске, совет директоров во главе с В .Юраковым никак не разделят власть внутри конторы. А акционеры просят главу администрации района С. Чиханацкого перевести... их под «крышу» государства. Под ней, считают, надежнее.

«НАЕЗД» НА ДИРЕКТОРА СРЕДИ БЕЛА ДНЯ

А деваться-то как бы и некуда. В Сергеевке дошло до беспредела. Накануне очередного собрания акционеров (оно так и не состоялось, не наскребли кворума), к крыльцу сельского ДК подкатил джип. Из него вышел плечистый владелец, взял директора Яковлева за грудки (при всем честном народе), сказал пару крепких слов и так тряхнул бедолагу, что деревенскому вожаку мало не показалось. Он тут же ретировался в контору- отдыхиваться.

Оказалось, что в тот день разгромили и квартиру Яковлева - в Князеволконке. А обеденный наезд был как бы продолжением выяснения отношений: мол, будь готов. Но - к чему? Н. Горбачев, В. Ваганов, глава местной администрации и другие, бывшие в те минуты в ДК, пытались объясниться с Яковлевым. Что происходит в селе, в коллективе? Что за люди наседают на директора, по какому праву? Оказалось, что Сергеевка будто бы задолжала 200 тонн сена одной частной фирме, но Яковлев сено не отдает. Договор заключал не он, а его предшественник - С Жук. Да и цены, по которым оценивается сено, уже устарели. Яковлев уверяет: дешевить, мол, не собирается, да и нет его, сена. По осени и без того тонн двести-триста (никто толком не знает) разворовали, говорят, прямо на лугах...

Ну чем не детектив. Сельское хозяйство в крае, похоже, на глазах начинает входить в зону интересов криминального бизнеса. А как еще можно и расценить случившееся?

ДИРЕКТОРОВ МЕНЯЮТ КАК ПЕРЧАТКИ

Деревня не зря запросилась в государевы руки. Куда, к примеру, деваться той же Сергеевке? К самоуправлению она не готова: раздрай и полная безответственность. В хозяйстве создан совет директоров. По уставу он назначает и снимает директора. Складывается впечатление, что люди, работающие в нем, кроме дележки власти ничем иным и не занимаются. Убрали Н. Ларионова, хотя именно он, Николай Петрович, сделал в свое время этот совхоз одним из лучших в агропроме. Возможно, к нему есть у акционеров законные претензии, но чем и кому мешал директор Сергей Жук. Он не устроил местных лентяев, приспособленцев и лодырей, включая главных специалистов, своим... единоначалием. Стал требовать, а работать в Сергеевке в «эпоху демократии» поотвыкли.

Кое-кого уволил, ему вскоре отомстили. Не раз бывало, что на утренней планерке директор накачает специалистов, а они днем собирают совет (те же люди) и песочат почем зря директора. Хотя тот вкалывал, не жалея себя. Зерно, сою посеял, картошку (впервые) посадил, занялся всерьез овощами, задумал их солить и зимой торговать... Члены совета уволили мужика, а осенью все овощи... запахали. Та же участь ожидала, по-моему, и Яковлева. Под конец года и он не выдержал, под напором «оппозиции» написал заявление на отпуск с последующим увольнением. Рядовые акционеры и слухом не ведают, что творится в местной «верхушке» за их спиной.

ЗЕМЛЯ ДОЖИДАЕТСЯ ПАХАРЯ...

- Выход у Сергеевки видится один, - считает начальник Хабаровского райсельхозуправления Н. Горбачев. - Чтобы сохранить материальную базу, села и рабочий коллектив, акционерам надо обрести статус госсельхозпредприятия. Мы им поможем. Но мы никого не подталкиваем, люди психологически созрели и не хотят мириться с такой ситуацией.

Сергеевка - банкрот. Специалисты агропрома, Госкомимущества ищут сегодня варианты, как погасить долги, выкупить оставшееся имущество, чтобы сделать его объектом краевой собственности. Не сделав этого, мы потеряем то, что еще может - и должно - давать краю молоко, мясо, зерно, сено, овощи. Земля вон она - за околицей. Она ждет не краснобая, а земледельца, не вора и пьяницу-тракториста, а умелого и заинтересованного пахаря... И... толкового директора. С последним, кажется, решилось: А.М. Шевелев дал согласие. Ну а уж он, если возьмется, отступать не привык...

«ОТХОДНИКА» В ДЕРЕВНЮ И КАЛАЧОМ НЕ ЗАМАНИШЬ

Село за 90-е годы разительно расслоилось. Особенно вблизи городов. Тех, кто устоял от соблазнов, не кинулся крушить собственное хозяйство, немного. Но именно они - действующее ядро, товаропроизводители, те, кто реально - сытно кормит край. Те же, кто не нашел себя, - подался в «отходники». На шабашку и разного рода промыслы. Кто «челночит» в Китай, кто мелочевкой торгует на лотках или свининкой на рынке, опять же не своей, а трелюя ее из Амурской области. Другие кроют крыши, сторожат офисы «новых русских»... Словом - отходники: чем бы ни заниматься, лишь бы платили. Заработок на стороне отодвинул и в душе, и в мыслях и само крестьянское ремесло, и родовое гнездо как бы на задний план. Более хваткие, кому дозволяет режим отлучки, умудряются держать коровенку, козу или пару поросяток. Для семейных тылов. Кого они более всего боятся, так это своих же содеревенщиков. Беспробудных пьяниц, ночных воров и молодых бездельников, которые ни к чему и никуда не стремятся...

А куда, собственно, подаваться сельскому человеку в той же Некрасовке? Ее называли агрогородком, гордостью Хабаровского района. И что же? Бройлерная фабрика ликвидирована. Остатки Некрасовского свинокомбината отданы энергетикам. Яичная «дальневосточка» и та пошатнулась. Село, кто помнит, строилось именно под них, под эти гиганты агроиндустрии.

Но рухнули или перебиваются с хлеба на квас не только здесь. Десять минут езды - и вы в соседнем Ракитном. Госсельхозпредприятие, опытнейший директор Г.К. Пацеля, казалось бы, процветает: город под боком, рынок сбыта немереный. Не удается: молока в 2,5 раза стало меньше, овощей почти так же. Механизаторов, как северян-вахтовиков, возят попахать землицу на другое отделение с центральной усадьбы. Да и их не хватает: выручают солдаты. Доходит до того, что их просят попасти государственный скот на полузаброшенных пастбищах.

Снисходительно хмыкать по поводу технологической и прочей отсталости безденежной деревни, ее постколхозного менеджмента, конечно, можно, но не хочется. Что сделаешь двумя инвалидами-комбайнами, а тремя тракторами-доходягами? То же и с автотранспортом, по идее, его в хозяйстве давно уже весь пора списать. Крестьяне терпят, но многим уже невмоготу. Получая низкую и с многомесячными задержками зарплату, ракитинцы кладут на стол Пацели заявления на увольнение. С начала года в город ушли свыше 40(!) человек. И кто? Золотой фонд бывшего совхоза: механизаторы, сварщики, электрики, водители. С чем и с кем остался гвардеец-менеджер Геннадий Константинович? Молодые оболтусы - сыновья, внуки потомственных крестьян - похаживают по селу, курят «Петр I», пьют пиво, но - на ферму или в поле ни ногой. Их не заманишь калачом, какой «выпекло» им государство.

Конечно, есть в пригороде и исключения. В том же Восточном пекут хлеб из собственной пшеницы и ежедневно каждый из 570 работающих получает бесплатно(!) буханку хлеба. К зарплате в 1500 рублей хоть никакая, а добавка. Отсюда не бегут, а наоборот, сюда, к В.И. Горбатюку, просятся из города. Как, впрочем, в Матвеевке и Тополеве - к Ю.М. Чичику, по существу, спасшему остатки исчезнувшего из агропромовских сводок совхоза имени Ленина. Краснореченское и Восточное - лидеры района. Во многом, думаю, благодаря своим руководителям, их разумности и хозяйственной предприимчивости. На их фоне другие смотрятся побледнев, и псе же в отдельных «точках роста» появляются подвижки. В позабытых-позаброшенных Виноградовке, Федоровке и на центральной усадьбе Хабаровского ТОО (бывший Хабаровский совхоз) наконец-то появился человек, обладающий чувством хозяина, а не временщика.

«ПРИ МНЕ БУДЕТ ИНАЧЕ...»

Развал, на который пришел Алексей Михайлович Шевелев, потряс бы, думаю, любого. Но не его, все ж тремя совхозами руководил. Надои на федоровской ферме, где не осталось и 70 коровенок до его прихода (в конце зимы), два кэгэ молока в сутки от каждой страдалицы. Через несколько месяцев больше всех в крае доил - до 13 литров. На оставшихся за кооперативом полях предшественник Шевелева ни одного (!) гектара спасительной по сырой весне зяби не оставил. Техника, правда, чуточку поцелее, жива, но запчастей - ни тогда, ни сейчас. На расчетном счету в банке ни копья. Еще печальнее - глаза людей: в них безверие и тоска.

Дошевелевский председатель «Овощевода» Н. Харин, пришедший сюда из райсельхозуправления, не только не остановил падения, а вольно или невольно ускорил его. Внес еще больший разлад во внутрикооперативную атмосферу. Казалось бы, на что М.Г. Верба - агроном от Бога, и авторитет, и опыт, но даже Марьяш Галиуловна, полноправный член кооператива, ведущий специалист, тушевалась, когда слышала уперто-харинские команды: «Сейте так, как я сказал...» Для него, кабинетчика, отвечавшего когда-то за всю агрономию края, время, похоже, не изменилось, а реформу в деревне, смену собственника воспринял как очередную сельхозкампанию. Паши, коси, строчи - осенью разберемся. Разобрались: там, где досадили в 1999 году свеклу, не вытащили из земли ни одного (!) корня. Я был на том поле по ранней весне: полынь - стеной. Ну а нет урожая - на что существовать кооперативу: с надоями в два кг молока не разживешься! Дотации от государства? Кредиты? Давали «Овощеводу» ссуду, но он не вернул ни рубля. А кто же еще даст, коли хозяйствовать не умеете. Или не хотите.

Шевелев не спал несколько ночей, изучал кооперативные бумаги. На первом же правлении сказал без обиняков: «Не будем земле кланяться - будет как при Харине...» Кое-кто из тугоухих шевелевскую простенькую с виду истину сразу-то не уловил. Мол, и до тебя, дядя, нам натирали уши, а мы как жили-пили, так и будем продолжать. Грешила Виноградовка, имевшая менталитет полуспившейся деревни. Кроме земли, тут ничего, пожалуй, из материальных ценностей былого совхозного отделения и не осталось. В посевную красный жигуленок Шевелева метался как мини-пожарка. Одновременно в разных углах околопригородной пашни (а ее в «Овощеводе» 900 га) и зябь поднимали, и зерновые сеяли, и под морковку со свеклой клинышек запасали. Не забывали и о рассаде в теплицах, готовили с запасом. Вдобавок ко всему неустающий, казалось, председатель и вовсе огорошил: затеял садить картошку. Как это сделать, не имея ни тонны семян? Кооператоры недоумевали, но многое решали шевелевские связи, если хотите, обаяние и председательская хватка.

Шевелев далеко не паинька. Обычно выдержанный с людьми, он однажды так тряхнул одного пьяницу, что из того чуть ли не душа вон. Он и лаской может, но и о кнуте не забывает. А как иначе вытаскивать деревню не безразличному к ней человеку?

Шевелев же душой переживает за молодых. Если им не помочь, как они-то устроятся в этой агронеразберихе и при родителях со сторублевым авансом раз (!) в квартал. Престижность крестьянского труда подорвана на корню. Не потому ль Шевелев присмотрел по весне двух пэтэушников, пристроил их в кооператив. Пока на практику. Принял еще паренька, с прицелом на механизатора... Мальчишки стараются.

В агропромкомитете поначалу с опаской отнеслись к избранию A.M. Шевелева председателем «Овощевода». Позже увидели: ему - доверяют. Да и сами результаты убеждают в точности выбора. Опытные директора на дороге не валяются, тем паче сейчас, достойной смены им не видно. А председательский корпус стареет на глазах. Коллеги из окрестных хозяйств не скрывают удивления: смотри-ка, Шевелев-то и нас обошел, по 11-13 кило доит. И ведь ни с чего. Порядок, говорят, навел... «Разведчики» из агропрома наведывались, и не раз. «Ты что, картошку посадил?» - «Да». - «А где семена взял?» - «Секрет, у пограничников». - «А взамен что?» - «По осени урожаем рассчитаюсь...» Опять же кто как, а тендер, что проходил в ДВО, выиграл и он, Шевелев. А это гарантия, что овощи, солености по осени-зиме у него обязательно заберут. Денежка своя заведется. А с ней, родимой, уже никакой рыночный бес не страшен. И комбикормов подкупит, если своей сои с овсом не хватит, и коровник отремонтирует, и стадо пообновит. Дояркам он уже пообещал поставить молокопровод...

В Минсельхозпроде готовят, по слухам, закон о реструктуризации сельскохозяйственных долгов. Пройдет ли он Думу, подпишет ли его президент Путин - трудно предсказать. Знатоки села утверждают, что закон ничего принципиального в российской деревне не изменит. Ну простят селянам долги, накопившиеся за годы реформ. Что с того: нарастут новые. Эта «списочная» практика, как доза наркотика, ее страстно ждут «севшие на иглу», но самой болезни она не излечивает. Нужно, считают Шевелев, Горбатюк, Чичик и другие авторитеты приамурской деревни, менять сами правила рыночной игры. Изменить, в первую очередь, диспаритет цен, когда литр молока приравняли к литру солярки. Иначе число тех, кто не хочет, как Шевелев, самостоятельно (но не без разумной поддержки государства) выбираться на продовольственную твердь, никогда не уменьшится.

В ПОЛЕТНОМ, КАК В АМЕРИКЕ, ЗАРПЛАТУ ПЛАТЯТ КАЖДУЮ НЕДЕЛЮ

Это в нашей-то полуживой деревне, да еще в глубинке? Не верите? Поначалу и я сомневался: враки. Соседняя Соколовка - пластом лежит, конкурсный управляющий распродает имущество. Марусино - на издыхании, не знает, к кому прилепиться - то ли к ДВЖД, то ли к райагропрому. Георгиевка - и та закачалась, ведет «подпольные» переговоры о присоединении к крепкому хозяйству, правда, из... другого района.

А этот неуемный В. Даниленко - интеллигентские очки-колесики, по-крестьянски лукавая улыбка, жесткая, когда надо, смычка губ - на всякое антиреформаторское действие очередного правительства ищет (и находит) свой способ самосохранения полуспившейся, полубезработной деревни.

- Талант? - спрашиваю у Г. Рудых, заместителя главы района по аграрным вопросам.

- Неравнодушный он, Виктор, - приземляет меня Геннадий Николаевич.

Мы объезжали с ним в тот день окрестные (бывшие) совхозы, надеясь застать директора Полетненского ТОО... по картошке. А он, владелец коров и полей, обеспокоенный смерчем-ажиотажем вокруг хлеба в Хабаровске, мчал на уазике в Переяславку - за мукой. Цена на продукт резко подскочила, а запасы - на нуле. Его ль, думалось, забота? Оказалось - его. Местный хлебозавод в Хоре, далековато, не наездишься, почему б не завести собственную хлебопекарню. Сказано - сделано. Пока другие директора гадали-рядили, как, из каких источников (помимо молока) добыть наличку для зарплаты, Дани л енко выкроил средства и прикупил оборудование. Работники ТОО да и сельчане (хозяйство объединяет три деревни - Петровичи, Полетное и Прудки, позднее пригребут еще две - Святогорье и Каменец-Подольск) сразу оценили директорскую затею: горячий хлебушек с пылу-жару шел (и идет) нарасхват. А живые денежки потекли ровным ручейком куда? В ... совхозную кассу.

Пока соседние руководители закрывали опустевшие столовые, а о прямой продаже своих сельхозтоваров и не помышляли, Даниленко и тут их опередил: открыл два магазина, кафе-закусочную. Какая-никакая - живая копейка. Как ни странно, а крайагропром, на свой лад делящий госсредства, почему-то обходил Полетное вниманием. Голландские овощные комплексы - не достались, картофельные - тоже, мясные и сыродельные модули - во сне снятся. Но и тут он не сдается: овощи в советские времена здесь не садили (считалось невыгодным), а он, неплохо зная конъюнктуру хабаровского рынка, ухватился и за них.

О картошке особый разговор. Здесь как в анекдоте: сколько посадили - столько выкопали. Долгие годы толкали в землю - уму непостижимо - 2000 тонн. Клубни, зачастую гнилые, неперебранные (сам не единожды был свидетелем в 80-е годы), механизаторы, сотни шефов, оторванных от заводских станков, размещали на 600 гектарах. Тогда требовали одно: вал. Вот крестьянин и валил это дело.

Сейчас ситуация несколько иная. Мужики уже как бы собственники (хотя ох как еще далеки они от этого). Картофельный клин - 150 га. Три механизатора - В. Василичин, В. Сарайкин и В. Комаров - отвечают за бульбу головой, а точнее - собственным рублем. Недоглядел, схалтурил - премии не видать, натуроплата в конце года снижается и т.д. Одного как-то наказали, он вообще бросил, год не появлялся на поле, потом сам вернулся. Осознал, нервы успокоил. Да и семья у каждого: на личном подсобном хозяйстве не проживешь. А в ТОО, ставшем вскоре сельхозкооперативом, где сегодня осталось 180 человек, в конце каждой недели праздник - получка. Скопилась в кассе наличка - иди, распишись. Пусть она небольшая (сотня-другая рублей), но в условиях инфляции это крайне нужная добавка к столу. Соль, сахар, хлеб, масло, муку - все можно подкупить. Даниленко не хуже американцев осознает стимулирующую силу вовремя выданного рубля. Конечно, здесь компенсируют зарплату и продуктами, главное, что нет задержек. И люди, насколько я понял, это ценят.

В других-то сельхозпредприятиях края месяцами, а то и годами не дают денег.

Кое-где только приступили к копке картофеля, а у Даниленко почти половина урожая в хранилище. Нанял казаков, те на корню пресекли воровство на полях. На Сахалине Виктор Петрович подсмотрел, как убирают клубни, высыпая их на поле прямо в кузов машины, которая тут же уходит в хранилище. Зимой и ближе к весне (рабочих рук, благо, хватает) ее перебирают вручную. Семена целее, всхожесть лучше и отходов, признаться, не так много. Не долго думая, применил этот способ у себя. И не жалеет. Студенты Хабаровского педуниверситета, в основном первокурсники, работают на редкость ответственно. Преподаватели говорят, другое, мол, поколение народилось. В лагере у них, кстати, висит такой лозунг-напоминание: «Здесь понимаешь, что есть что и кто есть кто». Дай-то Бог, самим им разобраться в сегодняшней жизни. На кого и надежда, как не на них, 18-20-летних.

ФЕРМЕР ИЗ ПЕНСИЛЬВАНИИ КУПИЛ БЫ АКЦИИ КРАСНОРЕЧЕНСКОГО ОАО

Это не журналистское преувеличение и не тяга к сенсации. Тем более не «наживка» для безымянных организаций, без шума-гама скупающих у беднеющих хабаровчан акции «Хабаровскэнерго», «Норильского никеля» и прочих столпов местной и российской городской экономики. О своем инвестиционном желании заявил Бойд Вульф, американский фермер из Пенсильвании, он же министр сельского хозяйства этого штата, а ныне волонтер, приезжавший в Приамурье и, в частности, в бывший Краснореченский совхоз с консультативной помощью.

Познакомившись поближе с хозяйством, с людьми, Бойд Вульф и сопровождающая его жена, Пеги, 30 лет, фермерствующие на восточном побережье США, признались директору Юрию Чичику: мол, на фоне всеобщего упадка в русской деревне не ожидали увидеть столь уверенного в себе лидера и набирающего силу частного сельхозпредприятия. Крестьянское чутье практика Б. Вульфа сразу подсказало, почему Чичик на плаву, расширяет свои земельные, экономические пределы, увеличивает переработку сельхозпродукции, «привязывая» к себе потребителя, а тут же, под боком, банкрот погоняет банкрота в окружении тьмы чиновников и управленцев. Рынок завален продуктами, но, что ни этикетка, - импорт, те же американские окорочка положили на лопатки не одну птицефабрику.

Секрет Чичика прост. Замкнутый цикл производства, корма, строгая экономия средств, высокий профессионализм специалистов и хорошее качество. Супруги, попробовавшие краснореченское молоко, сметану, творог, изумились их натуральности. Делай их хабаровчане в Америке, они обязательно бы ее покупали. Впрочем, те, кто ходит в магазин «Альтернатива», что на улице Ленина в Хабаровске (гости там были), или на Центральный рынок, и без совета волонтеров давно раскусили: что есть что и кто есть кто на продовольственном краевом лотке.

Что ж, вдвойне приятно за родных сельхозпроизводителей. Значит, можем. Чем, кстати, и сильна (пока!) заграница, так это разнообразием. И - фасовкой-упаковкой, но это наживное. Появились бы только инвестиции в село. Увы, из разговора с Б. Вульфом чувствовалось, что американцы на подобные шаги не очень-то настроены: капиталы выгоднее вкладывать у своего крыльца, там, где все знают, кто на что способен.

В штате Пенсильвания сейчас около 50 тысяч фермеров, 12 тысяч молочных ферм. Государство чисто финансово их не поддерживает. Но дороги, электроэнергия, вода, рынки сбыта, защита от болезней и т.д. - все это под оком государства, здесь оно не скупится на траты. Сугубо государственных сельских предприятий нет вообще, мы же (а в крае в том числе) по-прежнему вбухиваем миллионы рублей в «черную дыру».

Б. Вульф пробыл в Краснореченском больше недели. Побывал даже в Вяземском районе, в Капитоновке и в Красицком, где у краснореченцев действуют филиалы. К его словам, практическим рекомендациям прислушивались очень внимательно. Дальневосточники понравились американскому фермеру-волонтеру (а он бывал в Польше, Венесуэле), особенно их терпение, дружелюбие, честность (давал свой кошелек на рынке, чтобы продавец сама отсчитала нужную сумму) и трудолюбие. Слушал Б. Вульфа и невольно подумал: и что мы себя все ругаем, все плачемся? Не пора ли, как Чичик, засучивать рукава?..

ЕСТЬ ЖЕНЩИНЫ В РУССКИХ СЕЛЕНЬЯХ

Не знаю, как насчет «горящей избы» иль остановки «коня на скаку», но в деревянно-панельных, дай бог нестылых, наших деревеньках и поныне не переводятся женщины, способные, верится, и не на такое. Не будь их... поэтические образы Некрасова, пожалуй, и поблекли б в сравнении с некрикливым, вседневно-терпеливым мужеством приамурских селянок. И тех, кто на виду, и тех, кто до рассвета уже на ногах, хрустит по морозцу, торопясь на ферму, к своим коровкам. Домой же, к семье возвращается не с появлением первой звезды, а далеко затемно.

Задачка для политэкономистов: все убедительнее и настырнее женщины перехватывают в агропроме и бразды правления. Становятся директорами госсельхозпредприятий, акционерных обществ, председателями кооперативов и т.д. С чего бы? Как-то спросил об этом у знакомца-аграрника, чьему мнению доверяю: всегда объективен. Женская нарастающая линия в управлении селом его явно задела.

- Не догадываешься, в чем разгадка?

- ?!

- В гибкости. Мужики как? Шашку наголо... тебя - сокращу, тебя - уволю, тебя - выгоню. А куда человеку идти? Слабый пол мягче, женщины-управленцы воспринимают коллективное хозяйство, как бы поточнее сказать, ну, изнутри, что ли. Как... свой дом, свою семью. А значит, и отношение к людям как бы родственное: она и выслушает, и поможет, и посоветует как хозяйка. И, если что решат, поверь, доведут до конца. Они боль острее чувствуют и умеют ее снимать...

Возможно, он и прав. Во всяком случае Марина Ним, вскрыв нежданное письмо из Дрофы, хоть и колебалась, но не очень долго. Переезжать ли ей из села Кукелево, что в Еврейской автономии, в бывший Хорский совхоз? Директорство - вещь заманчивая, но как тебя примут, справишься ли? Здесь родители, здесь она знает каждого. Пашню изучила вдоль и поперек - все ж столько лет бригадиром да агрономила немало. Однако Антонина Моисеенко, что зазывала ее к себе в преемницы, била в точку: править постколхозом в условиях постоянного цейтнота может сегодня только баба. Так ли, иначе, но, выслушав трех кандидатов, хорский кооператив выставил лес рук на собрании в пользу Марины Алексеевны.

- Чем, - спрашиваю у Марины, - вы их подкупили?

Жмет плечами: «Я по духу крестьянка. Может, этим...»

Директора из окрестных хозяйств, специалисты из райсельхозуправления (сам был свидетелем) не раз говорили: мол, как так, солнце вроде одно, тучки - тоже, земля - глина-песок у всех, сильно не разнится, а урожай у Ним, что ни осень, выше. Что по зерновым, что по сое, что по кукурузе. А по молоку, похоже, тягаться с хорскими бесполезно. Ушедший сезон красноречивее слов: Дрофа сдала 482 тонны сои (план превысили в три раза). Пшеничка с ячменем уродили так, что не только на 100 (!) процентов обеспечили себя фуражом, но и каждому механизатору с лихвой (сколько кто заработал по КТУ - коэффициенту трудового участия) выдали натуроплату. Стимул - ого-го. В деревне у каждого считай в сараюхе корова и бычки-хрюшки. Объяснять ли, что сие значит, когда спекулянты заламывают за «пустые» отруби аховую цену. Где вы найдете в крае комбикорм по 2 р. 50 коп. за килограмм? Только здесь, в Хорском СПК. Работающая семья кооператоров может прикупить белок, не отходя от кассы, иль взять его в счет зарплаты. Ну а коли есть у Ним корма (одного силоса 8000 тонн), то как не быть и молоку. Для агропрома и отдельно взятого кооператива - это главный и в ближайшей перспективе вряд ли чем заменимый источник финансового пополнения средств. Конечно, говорит Ним, очень помогает и дотация из краевого бюджета. Она, собственно, и дает шанс Хорскому СПХ да и другим «товарищам»-молочникам быть в форме.

Хотя деревне, признаться, не до жиру. Земля истощена, техника изношена, строительства практически никакого. М. Ним со специалистами и рада бы (под имеющиеся корма) прирастить дойное стадо, а селить-то коровенок куда? Нет капитальных помещений. Затевать же стройку самой - петля, нужна поддержка государства. А долгострой - хомут на шее. Ним чутко прислушивается к рынку: где и как сжаться, чтобы хозяйство продвигалось вперед, а не топталось в прихожей или, не дай бог, угодило в долговую яму. Хорскому благополучному кооперативу, ожидающему в конце года не один миллион рублей прибыли, не просто решиться, допустим, на покупку новых комбайнов. Прослышала Марина Алексеевна, что «Дальсельмаш» якобы продает их... в рассрочку. Махом собралась и кинулась по старым связям в автономию. Заехала в Биробиджан на завод, но опоздала. Сказали, что партия комбайнов была, но ее выкупила... Амурская область. Странно, мы в крае вроде поближе, а почему-то проглядели. А без комбайнов, будь М. Ним и любой другой сельхозруководитель хоть суперагрономом, урожая зерновых, сои, кукурузы не видать. Для края это настолько серьезно, что и без того сложная ситуация на селе может обернуться существенным провалом в ближайшие два-три года.

Такие авторитеты деревни, как Валерий Горбатюк, Юрий Чичик, Геннадий Пацеля, Алексей Шевелев, женщины-коллеги в их числе (их в крае, кстати, уже с десяток наберется), убеждены: «комбайновая тема» - это не чиновничья выдумка и не совковое желание самих селян получить что-то на халяву. Как бывало прежде. Это вполне обоснованные расчеты специалистов-практиков. Крестьянам поодиночке эту глыбу, как ни крутись, не сдвинуть. Москва далеко, да и ставку там, согласно новой концепции Минсельхоза, делают на... частные инвестиции. Только где они? Цены же на технику запредельные. Шутка ль, стоимость одного «степного корабля» ниже 1 миллиона 300 тысяч рублей и не просматривается. Выложи та же Марина Ним всю наработанную прибыль на покупку - что останется кооператорам, на что жить всю зиму, как развиваться?

Надежда, говорят, только на губернатора. Однажды он проявил политическую волю и экономическую мудрость: выделил валюту на покупку большой партии тракторов. Не потому ль и зябь в последние годы вспахиваем, несмотря на погодные катаклизмы. Не секрет, что в адрес села порой звучит, что свои промахи и неумения они оправдывают тем, что государство их бросило, а сами они превратились в «рискованных земледельцев». Отчасти, может, итак. В крае пока больше убыточных хозяйств, чем рентабельных. Но Марина Ним и другие сельские вожаки не пример ли иного уровня руководства? На кого и ставить, как не на них.

КТО ГОВОРИТ, ЧТО АДА НЕТ, НИКОГДА НЕ ЗАНИМАЛСЯ СЕЛЬСКИМ ХОЗЯЙСТВОМ

Чего скрывать, был момент, когда этот ад мог обрушиться и на тепличников Федоровского комбината. На шпалерах жадно тянулись к жизни зеленые лианы огурцов, зрели помидоры, а им, тепличникам, - бац - и отключили тепло. Вы овощеводы, дескать, должники и полные банкроты. Пока не расплатитесь, знать вас не знаем. Это что же - загубили уже шесть га под стеклом и остальные шесть га коту под хвост. Закрывай ворота, людей - на улицу, а хозяйство - на разграбление? Пример развалившегося «Авангарда» под боком. А как же население 600-тысячного Хабаровска без дешевых зеленых витаминов в послерождественские морозы и в предвесеннюю распутицу?

К чести коллектива - не пал он духом. А смена специалистов и самого директора, им стал главный инженер Александр Сыздыков, вскоре сказалась на всем. И к теплу подключились, и ремонтом занялись, и партнеров подыскали, договоры с ними заключили. И урожай, замечу, заложили, какой хотели. Александр Николаевич человек слова, на собрании сказал прямо:

- С чем-чем, а с долгами по зарплате с людьми рассчитаемся...

И - сдержал обещание. Хотя кредитов не брал и больших капвложений никаких не делал.

Навел элементарный порядок в отпуске овощей потребителям. Изменил отношения с оптовиками, мелкими торговцами. Раскрыл собственные торговые точки. Цены, что важно, не задирал, хотя соблазн был. Нужно было оттеснить с рынка города китайскую, не всегда качественную, продукцию. И это удалось. Многие торговцы дабы сбыть товар, «подделывались» под федоровцев, но покупатель у нас ученый, на мякине его не проведешь. Честные взаиморасчеты, умелый сбыт (а отправляли нашенские огурчики даже в Нерюнгри, правда, в обмен на уголь для энергетиков), собственно, и определили успех. Пусть небольшой, но психологически очень важный.

Сыздыков сумел найти общий язык с энергетиками, которые стали забирать овощи в обмен на тепло. Правда, его усилия по снижению тарифов за поставки тепла (как это сделано во многих регионах России) пока не нашли понимания. Но Александр Николаевич - мужик упертый. Уже сейчас он думает о предстоящем сезоне. Пленка закуплена. Три брошенных гектара теплиц восстановлены, семена закуплены, ведется замена стекол. Федоровцы нашли даже ученых, которые предлагают выращивать экологически чистые овощи. Экспериментируют и с «малообъемкой», этот метод предохраняет овощи от заболеваний, что дает дополнительную прибыль. Не будет и потерь.

Да и нитратов в них в три-четыре раза меньше, чем в обычных овощах. Во всем мире они пользуются повышенным спросом, а это существенные выгоды. Из таких вот «мелочей» и лепит Сыздыков свою экономику, притирая себя к рынку.

ГДЕ ЗАРЫТ «ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК»?

Полюсом экономического роста на аграрной карте Хабаровского края может стать и полуразорившееся ТОО «Колос», расположенное в селе Глебово. Не устояв «под крышей» крайагропрома, оно перешло под юрисдикцию АО «Краснореченское».

Такое решение - причем единогласно - приняли на рабочем собрании сами глебовцы. Пайщиков-акционеров весьма крупного когда-то, состоящего из двух отделений совхоза это четвертое по счету хозяйство (а в Вяземском районе третье), интегрированное в набирающее силу акционерное общество. Его основная производственная и перерабатывающая база примыкает к краевому центру. Подобная географическая выгода, плюс грамотная, нацеленная на перспективу управленческая работа позволяет генеральному директору Юрию Чичику и его команде менеджеров-специалистов не отдавать сельхозпродукцию за бесценок, а превращать ее в конечный товар, востребованный на рынке продовольствия. Собственная торговая сеть позволяет крестьянам сбывать молоко, сыр, творог, сметану, колбасу и т.д. по приемлемым для хабаровчан ценам, а самим зарабатывать не только на текущие, но и на долговременные расходы. В Капитоновке, например, в короткие сроки заново восстановлен и введен в эксплуатацию комбикормовый завод, который строился по указанию А.К. Черного, но затем был заброшен. Но пришел в село рачительный хозяин и «мертвый капитал» ожил: на заводе решено перерабатывать все зерно, производимое в самой Капитоновке, а также в Красицком, в Тополеве, а на будущий год и в Глебове. Свой комбикорм - это «золотой ключик» от дверей животноводства. От отрасли, в чьей продукции, в ее наращивании жители края сегодня очень заинтересованы. Затраты на молоко и мясо у Ю. Чичика будут меньше, чем в хозяйствах-банкротах, кое-где до сих пор ориентирующихся на завозной дорогостоящий белок.

На полях-залежах предприятий-филиалов краснореченцы делают свою «маленькую» технологическую революцию. Здесь внедряются методы выращивания сои, с успехом применяемые китайскими крестьянами на другом берегу Амура и Уссури. Там с каждого гектара берут по двадцать и более центнеров бобов с гектара. Ю. Чичик и его новые помощники-директора, побывавшие в КНР, убедились в этом воочию. Уже закуплены, причем на китайский валютный кредит, сельхозмашины, гербициды, семена... Часть полей удалось засеять по технологии старательных соседей. И результаты, хоть и засуха, обнадеживающие. Те же красицкие механизаторы, подняв по весне залежи, первыми в крае приступили к жатве сои. Намолот более 10 центнеров бобов. И это пока не лучшие участки. Ну а более трех тысяч тонн фуражного зерна лежат у Ю. Чичика в долго пустовавшем хлебоприемном предприятии в Вяземском. Его контрольный пакет акций теперь у краснореченцев. Администрация района, и я вряд ли ошибусь, смотрит на них как на спасателей. Побольше бы нам таких в крае, глядишь, деревня б и задышала.

КНЯЗЕК НЕЧАЕВ И ЕГО ВОТЧИНА

Это раньше Марусино скрипело калитками с первыми петухами. Сейчас и под третьи «ку-ка-ре-ку» народ подхрапывает. А куда лошадей гнать? Совхоз был - «съехал». Следом подхоз застучал по чугунке и... сошел с рельсов. Повисли марусинцы между небом и землей. На ферме - полутощие коровьи хвосты, в июле - капусту со свеклой и под лупой не разглядишь.

Поднимаются ни свет ни заря в Марусино разве что фермеры-одиночки. Да односельчане, у кого за лично-подсобной оградой не перевелась кой-какая скотина.

В основном внуки-правнуки тех крестьянских родов, чьи предки здесь осели как переселенцы. Из Белоруссии, Малороссии. Сельские люмпены? Есть и такие, их ряды все густеют. Кто пьянствует, кто ворует, кто к наркоте пристрастился. Столетняя деревня - как одинокая осина над Кией... Крона все оголеннее, корни обнаженнее. Не ровен час - рухнет в равнодушно-струйные воды...

«До 1998 года, - пишут в редакцию работники бывшего совхоза, - мы были закреплены за ДВЖД. Сейчас вообще не знаем, в чьем подчинении. Администрация хозяйства скрывает от нас истинное положение дел. Средняя зарплата рабочих - 150-200 рублей. В совхозе не боле ста рабочих, а штаб служащих раздут: пять бухгалтеров, три кладовщика (при пустых складах), завгар при четырех автомашинах (стоят у водителей во дворах), прораб без пиломатериала... У специалистов оклады до тысячи и выше...

Обратишься к директору Александру Нечаеву со своими нуждами, он: «Не устраивает - рассчитывайтесь...» А может, именно он нас не устраивает. Ведет себя как князек, а совхоз будто его вотчина. Но он не руководитель и только разваливает хозяйство. До конца...»

Стоп: знакомо, не правда ли? Конфликт, каких в России сейчас пруд пруди. Директор - бяка, антиреформатор, этакий Обломов, занятый больше собой, чем людьми и вверенным ему предприятием. Отчасти, может, и так. Но что произошло с Сан Санычем, специалистом грамотным, в прошлом райуправленцем, директором куда более крупного хозяйства? Попивал, не без этого. Но и в районе, и в селе данный порок не посчитали большим грехом (кто не без греха?). Относительно молод, деятелен - это важнее. Это, возможно, перевесило. Когда в 1991 году в райцентр заявились сваты-»покупатели» из ДВЖД, Марусино отдали, как засидевшуюся девицу. Нате, братцы, вот вам приданое, распоряжайтесь по своему усмотрению.

Приданое, конечно, не ахти. Деревня сия никогда рекордами не блистала, скорее, наоборот. Однако снабжать детсады, больницы, управленцев и прочих дефицитнейшими в ту талонную пору мясом, молоком и другой продукцией в то время хватало. Ударили по рукам. И дела покатились. И вообще-то, в гору. Железная дорога, замечу, вскоре имела семь таких «жительств». И кормилась от них неплохо. Но и давала им - именно давала - сполна. Порой под честное слово, под т. н. реализацию. Это в какой-то мере р-а-с-х-о-л-а-ж-и-в-а-л-о. И в первую очередь самого Нечаева, специалистов. Сельские соседи-директора (в Полетном, в Киинске, в Хоре и др.) бились в те годы за каждую копейку, поджимались, стали печь свой хлеб, прирастили землю, внедряли новые технологии. Словом, подлаживались под рынок, под пляску цен, несправедливый их диспаритет. В сравнении с энергетикой, промышленностью. И худо-бедно, а выстояли: Даниленко, Шереметьев, Моисеенко... Железнодорожный «коммунизм» для Нечаева вскоре рухнул. И князек поплыл: вотчина зашаталась, тылов-то нет. Не стало ни легких ГСМ, ни запчастей, ни лишней техники, ни дорогих удобрений... Подлили масла в огонь перебои с зарплатой... Люди заволновались. Управление ДВЖД, желая очиститься от налипших к ж/д подразделений, а Марусино из этого разряда, резануло по живому: «Вы, мужики, отныне не наши».

А чьи? У менеджеров с чугунки бродила, правда, мысль передать дочернее предприятие с баланса управления на баланс созданного на базе ОРС дорожного центра. Продукты, тем более в пору очередного продовольственного кризиса, ох как нужны. Но в управленческом аппаратном звене что-то где-то щелкнуло, и к осени точку посткоммунистической семилетке поставили окончательно.

НЯНЬКИ НЕ БУДЕТ

А что же крайагропром? Ведь это хозяйство до 90-х годов было приписано к нему. Обеспокоены ли аппаратчики потерей еще одного предприятия? Ведь там более двухсот коровенок и телят, пашня, техника, склады, навесы и т.д. Это для «ушлых» покупателей лакомый кусочек. Да и с сеном марусинцы, что ни говори, постарались - запасли вволю. Но 32 га посаженной картошки и 190 га кукурузы экономически хозяйство не спасут. Выходит, что пускать это все в распыл? Но разве мало у нас в крае погублено сельхозпредприятий - разворовано, растащено. И вина, ответственность за то на одних ли директорах?

- Ко мне недавно заходили корейцы, фермер Ким, - делится Г. Рудых, курирующий сельское производство в районе. - Просьба одна: отдайте Марусино.

- Что вы хотите делать? - переспросил Геннадий Иванович.

- Хочу быть директором...

- И все. Но рядом Соколовка, берите ее.

- Э, нет. Не обманете. Там ничего нет.

Что правда, то правда. В Марусино еще есть что... тащить. А вот соседняя Соколовка (а до железнодорожной истории Марусино жило-было с ней в одной упряжке) как свиноводческий совхоз практически ликвидировалась. Конкурсный управляющий пытается здесь найти концы. А дочерняя фирмочка с шестнадцатью мужиками, как забытый реформами и агрочиновниками отросток? Приживется ль? У нее ни денег, ни техники, ни базы. Одна земля и надежда на Господа Бога.

В крайагрокомитете, конечно, и без Марусино забот хоть отбавляй. Опытные специалисты-консультанты, кстати, давно советовали Нечаеву, что и как надо сделать, чтобы хозяйство не исчезло с лица земли. Увы, Сан Саныч выслушивал и уезжал в свой «медвежий» угол то ли досыпать, то ли ожидать очередную няньку.

В районе обеспокоены не меньше: деревню-то - как предприятие, из сводок не вычеркнешь. Детей надо учить, школу, жилье отапливать, пенсионерам изыскивать пенсию, учителям - зарплату. Безработную сотню марусинцев на чью шею оставлять? Администрация решила взять бывший совхоз в муниципальную собственность.

ДЕРЕВНЯ ЗАЖДАЛАСЬ ВОЖАКОВ

Железная дорога, в сущности, за что купила Марусино, за то и продала. Как достались, мужики, так от них и открестились. Миллионные потери? Сотни гектаров в лебеде и полыни? Безработное село? Жалко, слов нет, но не с-в-о-е ж. Государственное. Ну ошиблись, поставили не на того парня, вбухали на берега Кии, что могли. С кем не бывает, опять же с кого спрос? Народ не доволен, негодует, за авторучки ухватился. Жалобы застрочил. В прокуратуру, в редакцию, в администрацию... Был бы крайком, и туда б накатали. По привычке: нас с советских времен к этому приучили. Вот, мол, явится партийный батько, уж он задаст перца и Нечаеву, и Иванову, и Сидорову. Не является. Ревизоры те, конечно, подскочили, очки на нос и копают. Но крестьянская душа крови не жаждет, ей хочется искренности, надежности, справедливости.

Импорт - в осаде. Хорошо ль, плохо - жизнь рассудит. Кризис, как ни крути, на руку селянам. Цены худо-бедно подравнялись. А значит, свое (и свеженькое, и без добавок-гормонов) становится очень даже конкурентоспособным. Предприимчивые горожане, более-менее честно раскрутившие бизнес, учуяли это мгновенно. Реформы по-русски выработали у них безошибочный нюх: куда ветер, где запашок реальной стабильной прибыли. Те, кто подальновиднее, кинулись по селам-весям. В первую неделю после «черного вторника» 17 августа 1998 года, в самый разгар рыночной паники, видел в коридорах власти райцентра Лазо колоритного коммерсанта (владельца сети магазинов в Хабаровске). Он зондировал почву. И весьма умело. Зам. главы райадминистрации не скрывал: «Новый русский, хотел бы вложить у нас свободные капиталы». В производственный (!) сектор. Каково! Это уже не хухры-мухры. Хабаровскому бы купцу не мешать (особенно чиновникам), а дать его мыслям развиться. Это не заокеанский окорочок, не дядя Сэм или отечественный мотылек «купи-продай». Такой из России на Мертвое море (будь оно трижды заманчиво-зазывным) с долларами не убежит. А осядет на земле - тем более. Деревня, похоже, заждалась вожаков, умных, деятельных. Не Стенек Разиных, а хозяев типа Чичика, Шевелева, Даниленко...

Но покупатели на село разные, у кого что за душой сразу не разглядишь. Пообнищавшие акционированные мужики (кто не запил и духом не измельчал) думку гадают, посматривая на оных исподлобья: не попасть бы им в новое «рабство» иль в переплет какой. Время-то блудное.

МОЛОКО - ЭТО ЗОЛОТОЙ ЗАПАС

- О, сегодня Пацеля, - говорю сыну, когда в воскресенье перед полуднем во двор нашей многоэтажки, по-ухарски сигналя, въезжает седая будка из Ракитного.

- А это - Горбатюк, - объяснял я вчера, - Валерий Иванович. Он из Восточного. Бочка у него другая.

- Дуй-ка за молоком...

В этой с каждым месяцем удлиняющейся очереди в центре Хабаровска часто стою и сам. Веселых мыслей она не вызывает. Не вижу (боль сердца) многих соседей-стариков - поумирали. Мерзнут, ожидая трех литров молока, молоденькие мамы. Вечно озабоченные домохозяйки. Грустные пенсионеры. И - дети. О них чаще и думается: им-то что достанется и останется в ближайшие годы из краевой животноводческой авоськи? Пустеет на глазах...

Совещание вот недавно проходило. В Хабаровске. Под патронажем крайагропромкомитета. Повестка - горячее некуда: ход зимовки скота. Казалось бы, вот повод не только встряхнуться, но и спросить самим крестьянам и тем, кто ими управляет или пытается это делать: что же все-таки нам всем делать, чтобы остановить наконец это разорение комплексов, ферм? По собственной оценке агроуправленцев, и она прозвучала принародно, состояние молочной отрасли (о мясной уже и речи нет) достигло в крае в настоящее время к-р-и-т-и-ч-е-с-к-о-й черты.

Включаю диктофон, с ленты страстный, полный неравнодушия голос ведущего специалиста Тамары Балаганской:

«У нас продолжает сокращаться поголовье крупного рогатого скота. По данным статучета, поголовье животных сократилось на семь процентов, в том числе коров на три процента. На 12 процентов снизилось общее поголовье скота в хозяйствах Бикинского района, на 10 - в имени Лазо, на восемь процентов в Комсомольском и Верхнебуреинском, на семь - в Вяземском и Амурском, на пять - в Хабаровском районе. Особую тревогу вызывает продолжающееся сокращение поголовья коров. За год оно уменьшилось практически от трех до шести процентов в южных районах края, по сравнению с уровнем предыдущего года. А в таких хозяйствах, как «Вознесенское» стадо убыло на 34 процента, в «Уссурийском» - на 17, в «Бикинском» - на 11, «Полетненском» - на 6, в «Лермонтовском» - на 4, в Котиковском - на 2 процента...»

Это анализ так называемой текучки. Он пестрит цифрами и, возможно, малоинтересен читателю.

Несведущему в нем можно просто утонуть, так в глубине и не поняв, каков же процесс... в динамике. В сравнении, но более отдаленном. Где бы сразу стало ясно, от чего ушли и к чему притопали. Оттолкнемся от 1990 года: средний надой молока от коровы в крае в преддверии реформ составил тогда 3091 кг. Производство молока соответственно: 53,4 тысячи тонн и... 4,9 тысячи. Мяса: 106,3 тысячи тонн и ...29,2 тысячи тонн. Не знаю, каким бы одним словом обозначили это падение профессионалы-экономисты. Но для простого хабаровчанина, все реже пристраивающегося к молочной очереди к совхозной бочке, - это прямой удар по его карману. А в нем и без того уже не звенит и не хрустит. Молочко, несмотря на дотации из краевого бюджета (смысл которых сдержать цены и поддержать производителя), становится поистине золотым. Под 10-13 рублей за литр.

Что это, игра в «догонялки» с австралийской продукцией, которую можно хранить месяцами? Вряд ли подобные кроссы устроят самих животноводов. В витринах хабаровских магазинов белковый импорт для большинства населения как музейный экспонат. Дорожает молоко - растет, как на пару, стоимость творога, сыра, сметаны, сливок.

Знакомый пенсионер зашел недавно в редакцию охая и ахая: мол, вы-то куда смотрите? Как потребители - туда же, на ценники, как журналисты - хотим понять, что же стряслось с нашим селом. Почему рушатся хозяйства одно за другим? Причем закачались такие молочные гиганты, как АО «Эльбанское». Там второе по величине коровье стадо в крае - 1600 голов. За спиной снятого не так давно директора Владимира Сидорова отличные рынки сбыта Комсомольска-на-Амуре (где один «Дакгомз» чего стоит), Амурска т.д. Но надои-то на ферме смехотворные - два-три кг от коровки. В сутки. Это на много меньше, чем тут доили в прошлом году, и на 5-6 кг ниже, чем в передовых хозяйствах. Ну-ка, умножьте недополученное молоко на рыночную цену. Потери огромные. Тем более что цена молока подскочила на Севере до 15 и более целковых за литр. Это ж какой врач, учитель, авиастроитель, служащий и т.д., не получающие зарплату месяцами, могут раскошелиться для своих детей на ежедневное потребление элементарного (увы, не для нашего региона!) продукта питания?

Чем объяснить такой явный хозяйственный просчет?

- Нехваткой концкормов, - убежден Владимир Григорьевич. - Пусть нам отдадут деньги.

- Какие?

- Прошлогоднюю дотацию за молоко - около трех миллионов рублей. И мы, уверяю вас, поднимемся...

Председатель крайагропромкомитета Н.В. Кологоров на просьбу Сидорова (на совещании) о возврате долга ответил не только резким отказом, но и предупредил эльбанца-руководителя, а заодно и остальных селян-животноводов, что дотация на молочко в крае убавится, и весьма прилично, все будет строиться на возвратной основе. Сидоров же, по мнению агропромовцев, проявил... как бы финансовую негибкость: отказался в пылу «оппортунизма» от взаимозачета (ему предлагали вместо живых денег поставить за реализованное молоко горюче-смазочные материалы). Другие-то директора, хоть и ворча, давно смирились с такой формой возмещения бюджетных средств, дай бог, что такая поддержка вообще существует. А Сидоров попер на рожон: в результате и дотацию не ухватил, и кровные деньги хозяйства потратил на ГСМ. На покупку же комбикормов лишних рублей сегодня просто нет. А какая, извините, уважающая себя породистая буренка без белка отважится на рекорды. Борис Новиков, прежний директор, будучи зоотехником по образованию и по призванию, умел выкручиваться из подобных ситуаций. Но он, увы, уволился. А талантливых сельских менеджеров не так уж много. В крае два-три! Хозяйства, где животноводство не только дышит, а дает - и хорошую - прибыль. Впрочем, я ошибся, дает прибыль производство молока, а все животноводство, как отрасль, убыточно.

Возьмем ОАО «Краснореченское». Сегодня это хозяйство дает молока столько, сколько шесть (!) Бикинских районов вместе взятых. Можно представить, какой управленческий аппарат в целом завязан в Бикине на это дело и каков он у Юрия Чичика, гендиректора данного ОАО, где одних коров свыше 2200 голов. После совещания я пытался разговорить Юрия Михайловича: его мнение, оценка уровня управления животноводством авторитетны и, знаю, не всем нравятся. Человек открытый, откровенный, он сказал так:

- Кормоединицы, селекционная работа, рационы, учеба кадров и прочее - все это нужно. Все это важно. Но корень-то в другом!

- В чем же?

- В деньгах. Они или есть, или их нет. Есть - купишь, что хочешь, нету - извини, сиди голый... Надо быстрее учиться их з-а-р-а-б-а-т-ы-в-а-т-ь. Эта наука посложнее, чем дележка. Почему агропром слабо лоббирует интересы крестьян - ив Думе, и в администрации? Плохо используем, что дают. Давайте выясним, почему так происходит. Хватит поддерживать банкротов и не замечать тех, кто действительно работает. И на себя, и на население...

И с ним, думаю, нельзя не согласиться. Потребитель голосует за Чичика кошельком, выстраиваясь в разных уголках Хабаровска за его продукцией. То же можно сказать о Валерии Горбатюке. Совещание, затаив дыхание, слушало выступление главного зоотехника ОПХ «Восточное» Александра Зуева. Вот где класс, вот где организация, вот где профессиональный подход! То, что накопили в этом хозяйстве, давно пора распространить, растиражировать на весь край. Но в агропроме лишь намекают провести там... семинар.

Правильно заметила Т. Балаганская: как бы ни развивался современный мир, извечным остается продовольственный вопрос. И острее его вряд ли что было и будет.

СКАТЕРТЬ-САМОБРАНКА КИТАЙСКОЙ ВЫКРОЙКИ

Ладно б нас, русских и китайцев, разделял океан. Пусть и не Тихий. Нет же. Выдь на Амур, глянь на горизонт - и вон они, китайские латифундии. Тучки на небесах шныряют туда-сюда, им без разницы, на чей берег лить-поливать. Солнышко что зимой, что летом светит-греет тоже одинаково. Муссоны ближе к осени если и зарядят, то крестьянские спины и поля мокнут на берегах в равной степени. Климат, как ни крути, а один в один: не субтропики, но и не крайний север. Земля в дельте Амура и его притоков с обеих сторон, в принципе, скуповата. Штык получернозема, а в подслойке - бесплодная глина или приречный песок с галькою. Отчего ж в урожаях китайцы впереди? Чего ни коснись.

Результаты обескураживают: соя - 25-35 центнеров с 1 га, кукуруза (не зеленка - зерно!) - 60-70 ц, пшеница - 40 ц, рис - кормилец нации - 80 ц. У китайцев если и снижается урожай, то от большого... к хорошему. А у нас? Эх, лучше и не напоминать. И не буду.

Как журналиста, меня давно задевала эта незамысловатая с виду арифметика. Мы-то чем хуже? Чем же они нас превосходят, какую заветную дверцу приоткрыли, что сумели в короткие (по меркам истории) сроки - 20 лет реформ - и одеться, и накормиться. Не шутка - все ж миллиард 200 миллионов жителей. Что еще поразительнее, со своим продовольствием они пробиваются на рынки Азии, Европы и Америки. И все настырнее. Мы же пшеничку - из Канады, мясцо - из Бельгии, сою, кукурузу сшибаем у американского фермера. И все - за доллары. И не стыдимся, называем это «гуманитарной помощью».

Как говорится, доколе?

Отказаться от шанса посмотреть китайскую деревню изнутри было грешно. А он представился: в конце августа корпорация сельхозпредприятий «Баоцюаньмин» пригласила делегацию аграрников. Генерального директора ОАО «Краснореченское» Ю. Чичика, главу Константиновского района Амурской области С. Ижевского, других руководителей и специалистов... Что же удалось увидеть-разглядеть и что-то понять за два-три дня?

ОТ КУЛЬТА ЛИЧНОСТИ К КУЛЬТУ СОИ

Дэн Сяопин, отец тамошних реформ, пострадавший от культа личности, первым запустил в деревню... рыночную кошку. Точнее даже не запустил, а не прищемил ей хвоста. Кошка сама уже «вынюхивала» добычу в Поднебесной. Вскоре она стала ловить мышей, какие и не снились.

Опять же не лихо-круто, как у нас - разгоняем метлой совхозы, плодим фермерскую нищету, - реформа шла под пристальным конструктивным оком. Государства. Не в этом ли ее принципиальное отличие? И как следствие - результат.

...Госхозы, что на том берегу Амура - как раз напротив хозяйств Вяземского, имени Лазо, Хабаровского районов, Еврейской автономии, - распускать не стали, их по-умному «окулачили». Но не как у нас, бездарно разбазарив земельные паи и профукав технику, скот, имущество... А сохранили базу. Убрали все налоги, кроме одного - с продаж. Раскрепостили крестьянина. Укрепили его интерес. Учли буржуазные замашки: вкалывать прежде на себя, а потом на всех остальных...

Едва микроавтобус свернул с платной бетонки на госхозовскую пусть и грунтовку, но очень ухоженную дорогу, мы чуть ли не в крик: «Стойте».

Директор госхоза «Сунбин» Лю Чан Ю и переводчик удивленно переглянулись: что этих русских заинтересовало?» Кругом зеленые поля да лесополосы. Приманила... соя. Идеально чистая от сорняков. Наш агроном Иван Хан, вырвав мертвый стебелек, не без зависти стал считать бобовые стручки. 50-100-150-200... Не куст сои, а дерево в бобах. Такое ему и не снилось. Посыпалось: «Какой сорт?», «Чем удобряете?», «Какие использовали гербициды?», «Чем будете убирать?..» Начался стихийный международный обмен опытом. Китайцам это льстило. «Убираем вашими «Енисеями». - «И успеваете?» - «Не успеваем - берем... серпы и жнем вручную». Скажете, феодализм? И ошибетесь. С техникой, да, в госхозах, может, и сложновато, во всяком случае, голландских доминаторов или германских суперкомбайнов я не видел. Суть в другом»: в отношении... к земле, к урожаю. Оно на грани святости. Вот бы и у нас так... Мечты...

Только госхоз «Сунбин» сеет 10 тысяч га сои. А их в корпорации - 13. Мы же во всем крае едва наскребаем 11-12 тысяч гектаров. Академик Г.Т. Казьмин, давний приверженец сои в Приамурье, не без обиды как-то сказал:

- Мы теряем колоссальные богатства. Пора образумиться. В ДальНИИСХе есть очень хорошие сорта. Куда смотрят крестьяне?

Куда? За кордон. За тамошними семенами, гербицидами, рабочей силой... Спору нет: корову, дающую тот же белок, надо растить четыре года, а сою - 90 (!) дней. Так из сои можно получить до 200 продуктов питания. Масло из нее уступает по своим качествам лишь оливковому и т.д. и т.п. Соя - это зерно, это живая валюта, «золотой ключик» к процветанию хозяйств. Прагматичные китайцы давно поняли, а мы ломаем перья, сочиняя структуру площадей в крае. Чего больше сеять - овса или ячменя. Да в госхозах этих культур вообще нет: не выгодны. Нам поистине нужны прорывы в технологиях. Мы же действуем по старинке: сей в грязь - будешь князь. Но где они, «князья» на селе, чьи б закрома ломились от фуража? Раз, два и обчелся.

ЧАСТНИК И ГОСХОЗ - «БРАТЬЯ» НАВЕК?

Однако как же они совмещаются, уживаются - экономически, организационно - частник-крестьянин и госхоз? Окажись у нас подобный симбиоз - последнему б право не поздоровилось. Сразу бы растащили. Опыт 90-х годов тому горькое подтверждение.

Первое, что изумило, - у каждого сельского двора, т.е. у семьи, своя сельскохозяйственная техника. Тракторишко ли, комбайн, сеялка, плуг и т.д. Они между собой кооперируются. Арендуя землю у госхоза, совместно ее обрабатывая, китайские пахари стараются выжать из нее все, на что она способна. При этом затраты сведены к минимуму. Госхоз их по весне авансирует: дает семена, удобрения, ядохимикаты и прочее. Осенью расчет - урожаем. Крестьяне обязаны сдать все подчистую своему хозяину - госхозу. Справедливо ли? Не знаю. По какой цене? Устраивает ли она? Похоже, что да. Нам привели пример. Скажем, тонну зерна частник сдает по 1000 юаней. А госхоз, у которого современный зерноток с кирпичным забором, огромной полностью забетонированной площадкой, продает ее уже на рынке по 1500 юаней. На что идет разница, образующая прибыль? И есть ли она? Есть, и, судя по всему, приличная.

- Пройдитесь по улицам, - предложил Лю Чан Ю.

Прошлись. Впечатляет. Дом престарелых. Школа. Жилье. Магазины. Лавки. С шести утра в селе уже работа. Рядом с шикарным офисом госхоза (в Хабаровске аналогов - перебирая в памяти - не вижу) строится гостиница, в четыре этажа. Начата в мае 2000-го, сдача - этой осенью. Объект сооружается на деньги госхоза. Проект выиграли на аукционе профи-строители. Штукатурят, кладут кирпичи днем и ночью. Это их хлеб, их масло. По соседству - ядерным боровичком здание агробанка. Банкиры в Китае уже гоняются за крестьянами, а не они за ними, как у нас, унижаются в поисках гаранта и бюрократических бумажек. Кредит - не дороже одного процента. Но каждый член 36 бригад госхоза еще подумает, брать ли его. Не тревожат крестьян госхоза и налоги: государство, как мы поняли, берет только налог с продаж - 15 процентов. Деревне, по сути, дан полный карт-бланш: расти урожай, корми народ, стройся, развивайся.

Но жизнь становится и жестче. За ребенка в школе с 6 по 10 класс плати. Лег в больницу - плати. Для т.н. безработных никаких пособий. Хочешь жить - ищи работу сам. Годовой доход крестьянина - до 700 юаней, это чуть больше 20 тысяч рублей. У директора - оклад, и, кстати, не очень большой. Своей машины нет, нанимай. В общем, в Китае купить машину сейчас не проблема, куда сложнее ее держать. Запчасти да и горючее весьма дорогие. Хотя связь у управленцев госхоза (вплоть до бригадиров) отменная: на ремне у каждого пейджер, в руках мобильный телефон. Директор, находясь в поле, может позвонить в любую точку мира. И не мудрено: в каждой деревне спутниковые тарелки, а на Амуре современный пограничный порт. Китайцы, впрочем, как и мы, рвутся в ВТО - во Всемирную торговую организацию. Им есть чем торговать, даже здесь, в северной глубинке. Тот же рис экспортируют в Японию, Сингапур, Францию... Не оттого ли капитал корпорации за прошлый год достиг 2,6 миллиарда юаней. Это дала их земля, пот и талант простого крестьянина.

ПАШИ ЗЕМЛИЦУ И ИСКУПАЙ ГРЕХИ...

Китайский опыт не слепок ли с наших отечественных сельхозэкспериментов? Чего только не внедряли. Помните: безнарядные звенья, хозрасчетные бригады, КИТы (коллективы интенсивного труда), кооперативы и т.д. Пробы-начинания оканчивались ничем - разочарованием. Ухватились за фермерство - и что? «Золотые петухи» России, откукарекав, не дали результата, на какой рассчитывали на первой зорьке аграрных реформ.

Китайцы (и это не секрет) все чаще поглядывают на соседний берег Амура. И не через прицел автомата, как образно, сложив ладони, показал Лю Чан Ю, а с крестьянской жаждой работы. Земельки, мол, у вас вон сколько и пустует. Грех... Давайте сотрудничать... А почему бы и нет. ОАО «Краснореченское», пожалуй, одно из первых в крае всерьез откликнулось на вызов времени. Юрий Чичик, его гендиректор, считает, что опыт «семейных дворов» Китая для нас вряд ли приемлем. Менталитет немножко иной. А вот технологии, семена, гербициды, отдельные сельхозорудия и конечно же рабочая сила весьма б пригодились. Особенно на нынешнем неустойчивом витке становления приамурской деревни.

От слов тут перешли к делу. Матвеевка, Дормидонтовка, ОАО «Ключи» в Амурской области - вот адреса первых совместных опытов краснореченско-китайского прорыва на зерновой ниве. Классический пример - Дормидонтовка, где распался (разнесли по бревнышкам) целый совхоз. Где восемь (!) лет пустовали почти 2000 га мелиорированной пашни. Китайцы из Сунбина с нашей помощью завезли сюда весной тракторы, сеялки, семена и уже осенью (считай, на целине) уберут первый урожай на тысяче гектаров. Землю им отдали в субаренду, расчет - зерном. Спросят: выгодно ли нам? А разве нет: земля рожает. Китайцы тоже не в накладе: свою долю зерна продадут на нашем же внутреннем рынке. А захотят и у себя дома или в третьи страны. Это их право. Что же сами дормидонтовцы? Они как собака на сене: сидят на паях и ждут манну небесную. Кто пьет, кто челночит, кто подался на другие промыслы. Это тема для другого разговора.

Местные лишь судачат о китайцах: они внаклонку к земле круглые сутки. Схема та же - семейная. Всю землю по жребию они сами поделили на девять семей. Каждая семья, если не хватает родственников, нанимает сезонных рабочих. Один занят, второй - в борозде, ждет, пока собрат подустанет. Сменит его ночью за рычагами уже третий механизатор. Техника работает, пока не сломается. База в Красицком, до села - напрямик семь кэмэ по дороге - 20. Машину-летучку не ждут. Вышел из строя топливный насос - хлоп его на плечи - палка вместо коромысла - и бегом, как марафонец, в мастерскую. Деревенские на завалинке ахают: «Во дают...» А китайцам-трудоголикам не до посиделок. У них контракт, им нужен у-р-о-ж-а-й.

Читать по данному поводу мораль или разводить теорию о «территориальной экспансии» я не собираюсь. Не образумимся, не засучим рукава, не поймем, до какой черты докатились, - грош нам цена...

КОЛБАСА ОТ ЧЕРНОБЕЛЬСКОГО ПРИГЛЯНУЛАСЬ ШТАТУ ТЕХАС

На этот «островок успеха» площадью 1,05 га, что на окраине села Ракитного, валом едут не только хабаровчане. Выстраиваются в очередь уже и... иностранцы. В минувшее воскресенье, например, ОАО «Григ» навестила очередная группа технологов из американского штата Техас. Их удивлению, говорят, не было предела. Шутка ли, в чистом поле на месте полуразрушенной кочегарки в считанные годы Г.Н. Чернобельский создал производство, какое и за границей-то не везде встретишь. А в самой России до города Иркутска точно нет. Машинами управляют компьютеры, а тетя Маня и жиловщик Вася, устав от конвейера, прохлаждаются в каждый рабочий час по 15 минут в комнате психологической разгрузки...

Что же влечет сюда сверхаккуратных японцев (одна группа ихних мясников уже прослушала российский «ликбез») и преуспевающих американцев? Неужто надоели им сверхскоростные «Макдональдсы» и изысканная восточная кухня? Согласитесь, компьютерами их не сразить. Да и бить резинового начальника всамделишной дубинкой в комнатах отдыха они умеют почище нашего. Тогда что же их - законодателей капиталистического рая - заставляет подавать заявку на учебу, вкладывая не одну тысячу долларов? Не киселя ж похлебать едут они в Ракитное и любоваться на полуразбитые дороги и соседние с «Григом» полудышащие госсельхозпредприятия. Здешние коровки и рады бы доиться поактивнее, но то пастухов нет, то скотников, то доярок. Переметнулись многие на «островок успеха». 900 работников уже куют прибыль для нового предприятия, обеспечивая колбасой и мясной снедью не только наш край, но и Сахалин, Камчатку, Еврейскую автономную, Крайний Север...

Влекут сюда иностранных спецов авторские технологические, рецептурные разработки и, видимо, сама личность Г.Н. Чернобельского. Все ж уникум: хирург по профессии (практикующий до сих пор в одной из больниц города) и вдруг... мясник. С нуля начал, а чего достиг. До 25-30 тонн продукции ежесуточно отпускает он в различные концы Дальнего Востока. Есть, однако, и еще мотивчик у зачастивших из-за кордона гостей.

Те же американцы, отслеживая рынок, похоже, почувствовали: число иммигрантов из СНГ растет, а клиентов надо потчевать тем, что ближе их традиционным привычкам. И - вкусам. Вот и подбрасываются «под Россию», кому охота упускать прибыль. Что ж, он готов поделиться, обучить кого надо, хотя ему как производителю-переработчику сегодня куда тяжелее, чем им. У них обычно (в цехах такого уровня) узкая специализация: клепай те же гамбургеры - и будешь на плаву, а в Ракитном едва ли не холдинг. Сам мясо добывай, сам разделывай, копти, сам эту ливерку с бужениной и сбывай. И об ассортименте не смей забывать. Зазеваешься - провал. Чернобельский затевает, к примеру, выделку сырокопченых колбас. Спрос повсеместный, а вот предложения... Залетная коммерсантская братва, конечно, не спит, гонит «сырокопченку» из Москвы. Но- цены, цены, их выдержит разве что новорусский кошелек. У ракитненских колбасников иной настрой: каждая хабаровская семья, в принципе, должна иметь шанс отведать деликатеса.

Хотя и Чернобельский не Господь Бог. Он до обидного остро реагирует, когда обыватели или недалекие чиновники числят «Григ» в разряде обычных коммерсантов.

«Мы - производители!» - это любимый аргумент владельца «Грига». Честный и, похоже, многое расставляющий на свои места. Уважения и отношения к себе он хочет на равных с государственным. Налоги-то платит ого-го какие и все - в крае. А с мясом в Приамурье напряженка. На Дальнем Востоке сырья ёк, Сибирь - повыскребли, Китай - на замке. Там в некоторых провинциях ящур, поставки запрещены. Хотя, будь порасторопнее департамент по ветеринарии в Москве, войди он в положение дальневосточных переработчиков, ситуацию можно было бы и смягчить. Европа далеко, один «жедэтариф» чего стоит. Осталась Австралия, она манит к себе не только олимпийским духом, но и говяжьим. 50 рублей за кило экологически чистого сырья знамо - не подарок, зато перевозка подешевле, по морям, по волнам.

- Эх, ожил бы, встал бы на ноги местный крестьянин, - мечтает, слабо веря, удачливый хирург-пищевик. - Я б молился на него и платил бы не меньше, чем австралийцам...

Несколько месяцев назад Г.Н. Чернобельский со своей командой в центре Хабаровска, где был раньше магазин «ЭКСПА», открыл едва ли не Елисеевский гастроном, как в столице. Где все будет фирменное, без посредников, с тактом и аккуратностью, какие присущи хозяину «Грига». Иностранцы сюда уже проторили дорожку... А значит, потянутся и в Ракитное. А нам-то всем чем хуже?

ОЛИГАРХ ЛОБЫНЯ ИЗ «НЕЗАКОННОГО ФОРМИРОВАНИЯ»

- Слышь, а Лобыня-то колонию у себя открыл. Апельсины бочками грузит...

- Брешут... Это квашеная капуста... Или огурцы. Лихо мужик начал. Дом, цех, навесы... Как бы пуп не надорвал...

- Не надорвет, трехжильный...

Слухов-россказней о фермере В.Н. Лобыне в Переяславке (да и за пределами райцентра) хватает. Был, мол, в тени, и вдруг стройку небывалую затеял. С зэками связался, академика Мальцева, говорят, ночи напролет читает, плуги повыкидывал... С чего бы? Действительно, с чего. Заглянуть бы...

ЗЭКИ - НЕ СПАСЕНИЕ, НО И НЕ ТУПИК

Колонистка Ирина А. обжимала коленями бочку. И с азартом профессионального бондаря с оттяжкой лупила по обручу молотком. Подсохшие клепки аж звенели, радуясь этому женскому напору. Гора свежеструганых бочек уже дожидалась засолки...

- Здесь у дяди Славы будто в раю, - сентиментальничает колонистка.

Я не возражаю. Хотя что хорошего-то. Эдемским садом и не пахнет. Окраина, прозаичная стройка, поля, вагончики, тракторы, фундаменты, груды листового железа. Грязища... Какой Эдем? Какой рай? Но не терявшему свободу, видимо, не понять. Ни Ирину А., ни два десятка ее сотоварок, привлеченных Лобыней из 12-й женской колонии УИН. Для края это нонсенс: зэковки - и вдруг в поле. Ни вышки с часовым, ни надзирателя за спиной, ни опостылевшей проволоки-колючки. Тыкают по весне капустку-рассаду в кулацкую грядку, летом - поливай, а осенью - руби закадычные кочаны и соли с солью-сахаром. Фермеру - во благо, себе - на пропитание. Всю почти продукцию Лобыня отдает в УИН. Есть договор, юридические обязанности сторон и т.д. Чин по чину, как и полагается у партнеров, себя уважающих и доверяющих друг другу. Эта взаимная поддержка, собственно, и позволила переяславскому единоличнику «сделать рывок». Заработать в прошлом сезоне хорошую деньгу. Капуста уродила как никогда, сам по ночам поливал в засуху под светом фар. А что значат деньги для одиночки-пахаря, объяснять, думаю, не надо.

Да и для колонии плюс. Там, не поверите, очередь в фермерское хозяйство. Но берут не всех, а кто заслужил. Это как стимул, как поощрение. Хотя-отбор вплоть до философских бесед со штатным психологом. Командировка за сотню километров на «вольные хлеба», что ни говори, связана с риском. Не сбежит ли подсудимая, не набедокурит ли? Поначалу кое-кто взбрыкивал, ощутив пусть и относительную, но свободу. Их тут же «вертали» до дому. Потом покатилось как по маслу.

Лобыня своих уиновцев-сезон ниц жалеет: все-таки женщины. Той же Ирине А. всего-то 24 года, а судьба переломлена. С компанией по молодости «подломила» сберкассу в районном центре. Отец умер в зале суда, у мачехи на попечении одиннадцать братьев и сестер. Что с ними? Как они? Ирина, «щелкая» бочки, рвется домой, но до освобождения полгода. Лобыня готов ей и тем, кто, выйдя из тюрьмы, окажется не у дел, построить усадьбу. Где б они жили и сельхозничали. Но пока это в планах. У него, кстати, уже есть общежитие, баня, домик для охранников. Опереться на вольнонаемных не получается. Райцентр кишит безработными, а к частнику на перекладных не рысцой, не аллюром. Еще б: там, милые, не лясы точить - там вкалывать надо. До пота, пусть и не до седьмого. У Лобыни расчет наличкой - за трудодень. Кого-то и устраивает, но, заскочив ненароком потяпать часок-другой кулацкую землицу, безработный N к вечеру жмет мозолями 50-рублевку и кривунами, прячась от жены, выруливает к пивной. Наутро он - никакой, а на поле - ни души. Нет, как ни поворачивай, а зэки для переяславского единоличника - некая соломинка. Лобыня за нее держится, и крепко. Хотя путь от колонии до грядки уж больно длинноват. Он и с этим мирится, оплачивает дополнительные расходы. Здесь, похоже, как в любви - понравиться б друг другу...

ИГРАТЬ С ГОСУДАРСТВОМ - СЕБЕ ДОРОЖЕ

Но был в его жизни момент, когда Лобыня мог лишиться своих «доходных» гектаров, а, возможно, оказаться и на нарах. Шутка ль, 90 (!) миллионов рублей пустил - не туда. А куда? В лес, на дрова.

Ишь чего захотел, бес попутал, олигархи, видите ли, с панталыку сбили, так они ж птицы дальнего полета, куют деньгу из воздуха. А ты кто, ты такими талантами обладаешь? Обладаю, сказал он. И на свой страх и риск взял (под гарантии районной администрации) круглую сумму. Взаймы, у государства.

Идея была (с виду) простой: фермеров в районе ого-го (цифра подскакивала до 500), а толку мало. Всяк бьется о свой порог, а взглянуть на свое крестьянское житие-бытие пошире и поглубже нету ни времени, ни сил. Он взглянул. И предложил: почему б на базе действующего участка в совхозе Шураново (он рядом, под Переяславкой) не создать эдакую МТС. Были ж такие в показную пору, и - ничего, справлялись. По-городскому это - техника напрокат. Надо кому трактор - на, не хватает на уборку комбайнов - дай заявку и т.д. Услуга, конечно, не бесплатная. А в Шураново, где он одно время работал, есть пилорама, гараж, столярный цех... Почему б не организовать бригаду, не взять в лесу деляну, не накупить леса... разделывай, продавай, закупай что нужно... Кредиты-то не по карману. Вот «шурики-епекулянты» ясень и кедр тащат из района - и ничего. А мы, фермеры, в лесном углу живем и что - не имеем права поддерживать себя? За счет народных ресурсов... Имеем. Только вот сумеем ли? Он... не сумел. Хотя купил трактор, тросы, чокеры, горючее. Набрал бригаду. А деляну «олигарху» отвели в глубине, за 40 км от трассы. Дернулся туда-сюда, а что натрелюешь с одним тракторишкой. На Шураново положили глаз более респектабельные люди... Еле рассчитался Вячеслав с долгами. Два года вычищал райцентровские помойки, гася дыру в бюджете. С тех пор ни кредитов, ни ссуд он не берет.

И с государством ни в какие игры не играет. Только бы оно, родимое, не мешало...

«ЗЕМЛЯ - ЭТО МОЕ...»

Выстраданная присказка Лобани. «Мое» звучит у него почти как музыка. Земля не для олигархов, это он тоже понял. Окончательно. На ней и над ней сможет властвовать только подлинный хозяин. Собственник. И то не всякий. Личная мечта: довести свой клин до 200 гектаров. И - углубиться в «тайны» земледелия.

- Я б все плуги повыбрасывал, - категорически утверждает Вячеслав. - А зачем они? Планы по зяби выполнять? Вы Мальцева читали, народного академика? Он признавал только... плоскрезы. А мы? Выворачиваем плугом «мертвую» землю, а жаждем урожая. Пашет не тот, кто хорошо пашет, а кто любуется на свою пашню... Не мною сказано, но как верно, а... Чего он только за 90-е годы не сеял, не садил. А остановился на овощах, на картошке. Й сразу - в гору. Уверен: смог бы потягаться и с иным дохляком-совхозом. Им голландскую технологию дарят, а он, хохол, разнюхал, что почем, и договаривается, чтобы один из местных заводов сделал ему свою отечественную «голландку». Достает и элитные семена на будущий сезон, в Санкт-Петербурге. Сажалку на свой лад - на четыре рядка - переделывает. Наука-то к фермеру - ни ногой, сама еле телепается. А ему нужен результат, и как можно скорее.

Возможно, кое-кто из зубров-аграрников усмехнется наивности и прожектам единоличника. Я бы не стал. Сами-то они не подотстали от тех же китайцев, чьи сельхозрекорды на другом берегу Амура поистине изумляют? У них - в деревне - рынок, а мы буксуем в колее. Отчего?

Месяц назад, попав на машдвор китайского госхоза, я наблюдал, как наши асы-агрономы осматривали бесхитростный «п»-образный самодельный агрегат. Китайцы им пашут, а заодно и мелиорируют пашню. Показали его и в работе. Поразительно: целина на глазах превращалась в пух-перину. Сади, сей что хочешь. Но это лишь одна «операция» с землей. Посевы у них идеальные по чистоте. И сеют, и садят они не то, что сверху скажут, а что здесь родит земля. Что, наконец, требует рынок, что выгодно. Соя, пшеница, рис, кукуруза на зерно... И плоды их труда - на зависть.

Лобыня и такие, как он, ощупью (в Китай ездить некогда, а жаль) двигаются в землепашестве не в том ли направлении, не в том ли духе, что и китаец-крестьянин. Но он, Лобыня, - одиночка, сам растит, сам и сбывает. Живет на «разрыв». А там те же частники, семьи из объединений под «крышей» госхоза. У них - госзаказ, твердая закупочная цена. А у нас - околесица: сбыл - хорошо, не сумел - пропало. Лобыню в этом году тоже «перебили» с ценой на соленые огурцы. Энное количество бочек вывалил в кусты...

ЛУЧШЕ В ПЕРЕЯСЛАВКУ, ЧЕМ СО СВОИМ САЛОМ В ПОЛЬШУ

Искусство фермера, конечно, не в «работе на кусты». Это было бы тупо и глупо. Лобыня здесь и сам виноват: подзагнул с ценой. Не помогла ему в этот раз и «штатный» менеджер Лариса (фамилию просила не называть). Ее обширные связи в Хабаровске и деловая хватка позволяют сбывать выращенный Лобыней урожай, расчеты с ним - за услуги - внутрисемейное дело, хотя тут и обжечься, что плюнуть через плечо, но такой расклад пока устраивает фермера. А потом? Объемы-то возрастут. Сыновья подросли. Усадьбу затевают строить, не в селе, а рядом с полем. А на что?

- Ну накопаю я, допустим, сто тонн картошки. Десять тонн продам сам. На рынке. А остальное куда? - спрашивает он. - Мне ж развиваться надо...

Краевая ассоциация фермеров готовит схему сбыта сельхозпродукции на предстоящий сезон. Значит, проблема назрела. Что бы ни говорили о кончине фермерства, о том, что согласно Гражданскому кодексу это незаконное формирование, оно, как репей, вцепилось в частный надел. «Товарников» двести в крае точно есть. А это тысячи и тысячи тонн продовольствия, которое и свежее, и дешевле, и качественнее, чем завозное. Имена единомышленников говорят сами за себя: И. Ли, В. Булгаков, С. Демченко, А. Ван, А. Веримейчук, Г. Огай, Ю. Меньшиков... Их кулацкие наделы разбросаны от Бикина до Совгавани. Они на практике доказывают: и здесь, в Приамурье, в зоне риска, можно добывать еду и жить зажиточно. Отдельные хозяйства довели годовой оборот до 2,5-3 (!) миллионов рублей, а 500 тысяч - это как бы уже й норма. Не нуждаются они особо и в государственных кредитах - самофинансируются.

...Лобыня ездил недавно на родину, к матери, на Украину (раньше этого позволить себе не мог), и признался:

- Стыдно стало. Работы нет. Мужики в Польшу со своим салом на заработки ездят. Платят им - по десять (!) долларов в месяц. Просились ко мне, в Переяславку. А куда их? Я б им по сто долларов платил - не жалко.

КАПИТАЛУ НАДО ПОКАЗАТЬ ДОРОЖКУ... В ДЕРЕВНЮ

Как? Точнее, чем его туда приманить? Алексей Гордеев, главный «минсельхозник» России, недавно заявил, что селу, как «черной дыре», дан полный отлуп. Отныне нецелевых вложений, т.е. дармовых кредитов, государство деревне не даст. Чиновники с Орликова переулка сочинили в Москве очередную концепцию, рассчитанную на 10 лет (чувствуете замах). А в ней черным по белому начертали: аграрная сфера существует отныне в рыночных условиях (где же ей и существовать-то?), а развитие отрасли пойдет за счет... частных инвестиций. Ехали-ехали и приехали.

Бумага, конечно, все вытерпит, хороши и частные инвестиции, кто оспорит. Но где ж они? Покажите в Хабаровске чудака-бизнесмена, банк ли, страховую компанию, холдинг ли доморощенный, которые бы вложили наработанный серьезный капиталец в какую-нибудь Богом забытую Дормидонтовку. Кто взял и купил бы фермочку захудалую, а превратил ее в молочный, птицеводческо-кукарекающий иль свиняче-хрюкающий рай. Иль приобрел трактора и поднял тысячу-другую га гуляющей пашни: расцветай-де, приамурская земля. Крестьян бы приманил со всей округи, дескать, даю вам работу и увесисто-скромный заработок. А заодно вдохновил: тряхнем, мужики, русской удалью, не пора ль прижать к стенке этого хваленого фермера из Калифорнии, французского свинопаса из Нормандии иль китайского трудоголика, шастающего по отечественным нивам с тяпкой наперевес. А то ж, гады, шлют сою-«гуманитарку», подрывая цены, а заодно и экономику на внутрироссийском просторе, бьют под самый дых, отнимая охоту к самоспасающему труду, к возделыванию этой самой сои.

Кстати, чем не стратегический товар. Для Приамурья, для всего Дальнего Востока. Рыбу, лес, драгметаллы возвели в приоритеты: мол, от них кормимся. Да - кормимся. Но рыбу река Амур и море Охотское выращивают сами, причем круглые сутки (кто, как и что ловит и куда сплавляет, другой вопрос). Лес, если сплошняком не горит, тоже в основном самовозобновляется. Затраты на посадку сеянцев-кедрачей, листвячков, в сравнении с опустошительными вырубками и бездарной продажей кругляка за рубеж, ничтожны.

А «соевая корова», вот она, за околицей. Паши - и сей, паши - и сей... Паси ее потолковее, глядишь, и вытащит деградирующего крестьянина из трясины самоуничижения. Весь мир давно уяснил: чтобы вырастить обычную (с рогами) корову, надо четыре (!) года, только тогда она начнет давать дефицитное молоко. А оно стало чуть ли не единственным более-менее стабильным источником мало-мальского дохода неразбежавшихся колхозников. Так ведь ей - корове - нужны корма, помещения, электроэнергия, тепло, оборудование и всякая иная всячина, не считая зарплат доярок, пастухов, скотников, зоотехников и т.д. А из янтарного зерна сои предприимчивые пищевики (жаль, у нас пока единицы) научились делать свыше 200 (!) различных продуктов. Это целая индустрия. Это золотое дно, по которому ходим и мы. В Приамурье. Но не хотим или не умеем нагнуться, чтобы подобрать под ногами колоссальное богатство. А те же китайцы, на другой стороне Амура, открыли натуральный соевый «Клондайк»...

ПОЧЕМУ «БИТЫЙ» ВЕЗЕТ НА СЕБЕ «НЕБИТЫХ»?

Вряд ли когда забуду непроизвольную реакцию Ивана Хана, агронома из Краснореченского. На исходе лета оказались с ним в командировке в одном из китайских госхозов - напротив Амурзета. Китайцы привезли нас на соевые участки. Фотографировали, снимали гостей на видео, но Иван, казалось бы, прирожденный агроном (как-никак - кореец), махнув на этикет и профессиональное честолюбие, выдернул из идеального (без единого сорняка!) поля стебель и поднял над головой:

- Мужики... Вот это соя...

Российская делегация охала и ахала. Эмоций не скрывали, не до квасного патриотизма. То была не чахлая бобовая волосинка с отчей несжатой полоски, а целый куст, облепленный, как елочка, стручками созревающих зерен.

- Центнеров по двадцать пять-тридцать с каждого га точно возьмут. Не меньше, - хватко прикинули наши...

Осень, считай, позади! Звоню недавно И. Хану. Настроение у агронома неважное.

- Уборку кое-как, но добили...

- Как соя?

- По десять центнеров на круг. Маловато, конечно. Но и сеяли немало: две тысячи триста гектаров.

По нашим краевым меркам - урожай весьма приличный. И как лыко в строку. Оказалось, на днях в Краснореченском побывал представитель того госхоза. Из Китая. До-о-вольный. Делился новостями. Урожай - 25 ц бобов. А еще у них, индустриально от нас всегда отстававших, в запасе рис на экспорт, кукуруза - на зерно (склады под завязку), пшенички для своего мукомольного заводика на весь год хватит. Но разница не только в полноте закромов (она огромна), а в том, что государство по твердой цене - 1600 юаней за тонну - без всяких проволочек, без орды посредников закупает у крестьян сою. 1600 юаней в переводе на рубли где-то 5000. А что у нас?

- Нам отчасти еще повезло, - говорит Юрий Чичик, генеральный директор ОАО «Краснореченское». - Сдали Хабаровскому масложиркомбинату тысячу тонн сои по четыре рубля за килограмм. Цена сейчас еще ниже... На будущий год посевы, видимо, начнем сокращать. Невыгодно. Проще гречиху сеять, затрат куда меньше...

И это у нас, где, казалось бы, сам Господь создал условия для соевой житницы. В Приморье и в Амурской области они еще лучше... Почему ж так? Сельхозпроизводитель с весны до осени горбатится, а сливки-купоны с его продукции снимают другие? Это что, издержки местной агрополитики или узаконенная общероссийская обдираловка образца 90-х годов? Или губительно-непростительное равнодушие государства, по привычке позволяющего «битому» возить на себе «небитых»?

ШРОТ - ЭТО И ЕСТЬ... ИНВЕСТИЦИИ

Настроение, подталкивающее селян к сокращению посевов, не столько от лукавого, сколько от поднакопившихся обид и непомерно возросших затрат. Горючка одна чего стоит. Видано ли, к осени литр солярки перепрыгнул в цене литр молока. Мужики и заколебались: в коня ли корм? Сеешь-садишь, а кинешься сбывать урожай - дырка от бублика маячит.

Многие норовят если не обхитрить-обчистить, то в такое положение поставить разрозненного крестьянина, что и не хочешь, а весь урожай иль часть его по дешевке отдаешь. В кассе - ни копья, в банке на счету - штрафы и пени.

В этом рыночном распаде кое-что все же зависит и от самого соевода. Точнее, от его шефа-руководителя: разворотлив ли? Тот же Хабаровский масложиркомбинат, бравший сою до начала уборки нового урожая по пять и более рублей за килограмм, естественным образом снизил цену до четырех рублей. Когда зерно потекло рекой. А с 31 октября уменьшил ее даже до 3,6 рублей, если платили наличные, и 3,8 рубля - при расчете безналичными. На то есть приказ гендиректора Константина Дубова. Действует гибкая система цен и взаиморасчетов, которая выгодна в первую очередь переработчикам. Было бы, согласитесь, глупо, если бы Дубов и его команда действовали наоборот. Они - коммерсанты - вбухали в МЖК большие деньги, чтобы его оживить. Для них главное - прибыль, иначе какой смысл? Они прекрасно знают, что везти маслосемена в Уссурийск или в Иркутск (там ближайшие к нам масложиркомбинаты) себе дороже. Да и у рожай на сою в этом году, как никогда: в Амурской области, в Приморье, в ЕАО. Однако не мешает и спросить: «Товарищ Дубов, вы хоть и уральские акционеры, а все же на территории Хабаровска бизнес развиваете. Могли б и послабку дать своим крестьянам-производителям. Негоже рубить сук, на котором посиживаете!»

- А мы и не рубим, - возражает Константин Александрович. - Всем, кто приходил к нам до двадцатого октября, мы оплачивали сою сполна по максимально сложившейся цене. Зерна еще не было, а мы авансировали. Кто-то, как Хабаровскагропромснаб (крестьяне сдают сою за лизинговую технику), тянул до последнего. Возможно, хотел продать бобы где подороже. В результате пришел к нам, но мы агроснабовцев посадили на график. И в цене они прогадали. А как вы хотите? Это же рынок... Соображай и действуй, пока горячо...

Что ж, в логике Дубову не откажешь. И все же переработчики, и об этом мало кто знает, делают приличные деньги на соевом шроте. Продукте вторичном, но - востребованном. Товар расходится влет, география поставок - практически вся Россия. Где не «кончили», к примеру, бройлерное производство, где есть «живые» птицефабрики. Дубов готов сбывать шрот и здесь, но - кому?

Платежеспособных предприятий раз-два и обчелся. Вот и ориентируется Дубов на запад (российский), где есть спрос, где платят. К тому ж комбинат в Хабаровске явно устарел. Технологическое отставание - смерть, потеря рынка. Здесь это сознают и не стремятся ломать старое, еще советское оборудование. Накладно. Куда выгоднее бельгийские, германские, шведские станочки-линии. Это прорыв, но где взять валюту? Кредит под закупку сои с местных банков и то не выдерешь, все чего-то опасаются. Выход один: работать и считать. Экономят сегодня на всем: к примеру, пар от ТЭЦ решили использовать дважды, присматриваются к растворителю, который даст прибавку за сезон 6-7 миллионов рублей, переоборудуют пустующие цехи под сушку, распиловку леса... Словом, надеются в основном на себя. Никто, а государство тем более лишних денег на реконструкцию частнику сегодня не даст. Вот Дубов и выкраивает каждую свободную копейку, втискивая ее в производство. Хабаровчане, вероятно, заметили: наш майонез, наш маргарин потеснили из края московскую и прочую профильную продукцию. Что уже немало. Дубов на сто процентов солидарен с губернатором, который призывает предпринимателей не ждать финансовых и прочих милостей от властей, заманивать в край инвесторов, делать товар, который бы расходился и привлекал на берега Амура капитал.

Мысль весьма актуальная для селян и переработчиков. Соя и шрот могли и могут стать таким «архимедовым рычагом», капиталу надо показать дорожку... в деревню. Потребность в шроте (по России) от 800 тысяч до одного миллиона тонн. Умножьте цифру в среднем на пять рублей за один килограмм, и станет ясно, какие тут перспективы. Конечно, нам с Амурской областью в области сои не сравниться: у них валовка за сезон 400 тысяч тонн, у нас - 10-11 тысяч. Как ни странно, но там задумывают строить собственный масложиркомбинат.

Спрашивается: зачем? Его стоимость, кстати, миллионов 30 долларов, не меньше. Не проще ли договориться краю и области о более тесном и взаимовыгодном контакте-сотрудничестве в «соевом вопросе». Если государство не хочет делать твердый госзапас на сою, почему б двум партнерам по дальневосточной ассоциации не установить свои правила игры? Амурчане сделают нам сою, мы переработаем (расчеты могли бы быть не деньгами, а зерном). Появятся столь важные финансовые и экономические гарантии, а значит, и деньги для крестьян. Налоги опять же останутся на территориях. Подуспокоятся спекулянты-посредники, двум регионам легче будет вести и ценовую и прочую политику. Своя копейка позволит вести закупку столь необходимых комбайнов и другой сельхозтехники. Причем непосредственно с заводов, что куда дешевле, чем через Росагроснаб по лизингу. Заманчиво, но как оно сложится в реальной жизни? Благих пожеланий мало, нужны действия. Без авторитетного, полномочного координатора тут не обойтись.

Почему б в этой роли не выступить представителю президента в округе К. Пуликовскому? Здесь определили приоритеты в экономике - рыба, лес, золото, алмазы, платина, медный концентрат и т.д. Но почему «проглядели» село? В одиночку ему не подняться. На западе России многие вожделенно посматривают на Дальний Восток, сидя на денежных сундуках. Ждут с моря погоды, присматриваются, во что бы вцепиться. Почему б им, «покорителям» Сибири и Дальнего Востока, не проторить дорожку и в дальневосточную деревню.

Китай здесь подает заразительный пример: на другом берегу Амура (напротив наших сел) уже действуют платные(!) автодороги, ставятся современные хранилища, заводы, элеваторы, строятся суперофисы. А мы-то чего ждем? Соседи упорно заполняют наши пустующие села и поля собственной рабочей силой. Земельные наделы у них давно поделены.

Борис Федосенко,

«Дальний Восток», №7-8, 2001 г.