В пятницу в Уссурийске произошло финальное сражение между милицией и «приморскими партизанами», как окрестили группу из пятерых молодых людей, нападающую на милицию, рассылающих анонимки о том, что собираются взрывать суды и пункты милиции в крупных городах Приморского края.
Как нам сообщил информатор в Уссурийске, «партизаны» забаррикадировались в двухэтажном здании неподалёку от старого ГУМа, милиция оцепила большой участок, зевак не подпускает, поэтому народ наблюдает из окон. «Партизаны» отстреливаются от милиции, к ним присоединились ещё двое.
Около 10 утра пришло сообщение, что убит один из бунтарей – Андрей Сухорада. А во второй половине дня информатор сообщил нам, что из шести человек одного застрелили милиционеры, двое застрелились сами, один отстреливается.
В конечном итоге родственникам удалось уговорить сдаться Александра Ковтуна.
Почему могла случиться эта трагедия, мы беседовали с преподавателями лицея № 11, где учился Андрей Сухорада, и его матерью Светланой Николаевной.
Преподаватели лицея предупредили сразу – информацию могут дать только анонимно, потому что лицей постоянно трясут проверки. Какое впечатление оставил у них Андрей Сухорада? Со слов преподавателей, контингент в лицее сложный – это дети из деревень, дети, пришедшие после 9-го класса получить хоть какую-нибудь специальность. То есть, по-старому это ПТУ. Андрей пришёл в лицей после армии. Как говорил сам: «Я пришёл получить профессию». Учился на 4-5, чуть-чуть недотянул до красного диплома, работал во время учёбы.
– Ни матов, ни сальных шуточек мы от него не слышали, в комнате всегда убрано, – вспоминают преподаватели.
Они не помнят, чтобы Андрей отличался какими-то странными политическими взглядами. А вот драки с милиционерами у него были.
– У нас контингент такой… Наши мальчишки часто рассказывают, что в отделении на них надевают противогаз и затыкают отверстие для дыхания, подвешивают к потолку… – вспоминает преподаватель.
А у Андрея было болезненное чувство справедливости и собственного достоинства.
– У нас один мастер может прикрикнуть – заставить мыть полы, однажды при мне он пытался заставить Андрея, тот сделал жест рукой – всё нормально, полы мыть не стал. Он мог отказаться без ругани и драк, обычно он вёл себя очень достойно. Наши ребята в столовую бегут, как на пожар, некоторые даже с пакетами ходят, собирают. Андрей всегда входил с достоинством, неторопливо ел и уходил, – вспоминает преподаватель Андрея Сухорады.
У ребят, которые обучались в лицее, нередко было ощущение безнадёжности. Преподаватели вспоминают: заговоришь с мальчишками о жизни: как, мол, тяжело, что квартиру не купишь, что работу найти невозможно.
– Не травите душу, давайте уроками заниматься, – говорят мальчишки.
Преподаватели слышали, что у Андрея и других парней был бизнес в лесной сфере, который прикрыла милиция. Корни возмущения могли уходить туда.
Вот с таким мировоззрением жил Андрей Сухорада. А вы думаете, в семье было лучше?
Мать Андрея, Светлана Степанеко говорит, что жила семья очень бедно. Трое детей, ни дома, ни квартиры.
Около четырёх лет назад им предложили люди добрые выкупить у них квартиру, чтобы они на эти деньги могли купить дом. Мать подумала – в посёлке Кировском в доме действительно лучше, решила продать. А в это время племянница предложила ей дом. Мать купила его. А тут выяснилось, что у племянницы нет на него документов. Четыре года, шесть судов. И что смогла выиграть многодетная мать? Светлана Николаевна всего лишь вернула 4 тысячи долларов, за которые ничего купить не смогла. И по сей день она, с уже двумя детьми, является бомжом – квартиры снимает.
И это не единственная трагедия в семье Андрея. Непонятно из-за чего повесилась его тётя, успешный бизнесмен. Светлана Николаевна не верит, что её сестра решила так запросто умереть.
Естественно, это не могло не повлиять на Андрея. Хотя и преподаватели, и мать его характеризуют как спокойного человека, парень состоял в скинхедской организации. И хотя Светлана Николаевна уверяет, что нелюбовь Андрея к нерусским никогда не выливалась в мордобои, на почве скинхедства случались стычки с милицией. Однажды Андрей попал во Владивостокское СИЗО, просидел там три месяца. Мать говорит, что вышел больной, отбили всё – кровью в туалет ходил. Правда, как говорит мать Андрея, примерно в 16 лет в скинхедстве и идеях Лимонова он разочаровался – съездил с младшей племянницей в Москву, оттуда приехал уже не так радикально настроенный.
– На него постоянно всё пытались повесить. Что в деревне ни случилось – виноват Андрей, говорит Светлана Николаевна.
То, что Андрей и товарищи стали мстить милиции за отобранный бизнес, Светлана Николаевна отрицает:
– Нищие мы, и Андрей нищий, никакого бизнеса у него не было. Кстати, я не понимаю, как он познакомился с Романом Муромцевым, кажется, он был чеченец, а Андрей чеченцев не любил… – говорит Светлана Николаевна.
Однако мать Андрея пояснила, что у гражданской жены Сухорады был лесной бизнес.
Мы не знаем, из-за чего пошли на столь радикальные меры остальные члены группы. Однако это всё случилось не спонтанно. За некоторое время до расстрела милиционеров и прочих «подвигов» приморских партизан, в нашу редакцию пришло анонимное письмо, где неизвестный предупреждал, что по причине того, что правоохранительная система прогнила, будут взорваны суды, здания УВД и пр. Милиция запретила печатать письмо. А ведь если бы его не замолчали, если бы пригласили парней к открытой дискуссии, то и жизни «приморских партизан» и милиционеров удалось бы спасти…
У Андрея было достаточно причин, чтобы захотеть отомстить, не так ли? В этом номере есть чудовищная по цинизму история предпринимателя Ильдара, которого, по его версии, ограбили на млн, а милиция самоустранилась. Дорогие сотрудники правоохранительных органов, как любой человек, я против того, чтобы стрелять, пусть даже в подлеца. Но вы ведь сами провоцируете людей на это. Один человек, столкнувшись с беспределом со стороны милиции, плюнет, другой пойдёт в суды, СМИ и другими законными способами станет качать права, а третий возьмёт ружьё – у каждого свой темперамент и свой болевой порог. Пока никто из нас не может чувствовать себя в безопасности перед вами, никто из вас не сможет чувствовать себя в безопасности перед такими отчаянными парнями, как пятеро «приморских партизан».
Анастасия Попова,
«Арсеньевские вести», № 24.
