Статьи, опубликованные в «Ванинском Арбате», легли в основу книг «Эхо Русского зарубежья» и «Злой рок чужбины», с автором которых, историком и публицистом Владимиром Ивановым-Ардашевым, и решил побеседовать.

 

 

- Об удивительном человеке и моем давнем знакомом Валерии Юрьевиче Янковском, имя которого так хорошо знакомо дальневосточным литераторам и краеведам. В ту пору ему шел девяносто пятый год, и мне очень хотелось побывать в поселке Ванино, где Валерий Юрьевич оказался в качестве… арестанта и, познав все «прелести» лагерной пересыльной зоны, отправился в корабельном трюме на Чукотку, чтобы еще много лет кайлить мерзлую чукотскую землю.

 

Работал я тогда директором СМИ «Восход-Ванино», куда помимо районной газеты входила и студия телевидения.

 

Интересный был коллектив, вспоминаю по-доброму. Но чтобы не упрекнули в использовании служебного положения, издавал газету «Ванинский Арбат» за свой счет, в соседней Советской Гавани, и с удовольствием дарил букеты цветов типографской директрисе, женщине умной и симпатичной. Так что и сама газета, и люди, причастные к ее оформлению и выпуску, тоже были людьми добродушными и не лишенными романтики. Вот такой светлый эпизод в моей журналистской биографии.

 

 

- Ну, что вы! Работа газетчика всегда была интересной, и даже сейчас, в нелегкие времена, она по-прежнему в центре внимания.

 

 

- И это тоже. Жизнь газетчиков, как известно, богата на сюрпризы.

 

 

- Нет, конечно. Разве что «узником» мечты, но это и неплохо. А вообще хотел бы вновь пуститься в творческое плавание. Заодно предлагаю читателям сайта «Дебри-ДВ» ранее опубликованные интервью на эту же тему. Может, кого встряхнут, чтобы меньше боялись «рифов» журналистики…

 

* * *

 

Исполнилось десять лет со дня выхода первого номера газеты для творческих людей «Ванинский Арбат», выпускал которую историк и публицист Владимир Иванов-Ардашев. Чем же запомнилась эта газета и вообще насколько творческими и предприимчивыми могут быть журналисты? Об этом и беседуем с Владимиром Васильевичем.

 

 

- Для этого нужно быть, прежде всего, творческим человеком и журналистом, а деньги и менеджмент - дело второе, хотя кто-то считает, что будут деньги, а остальное уже не важно. Но это не так. Меняется общество, меняются технологии, но журналист остается главной фигурой в газете.

 

Журналистику как профессию уже много раз хоронили, предрекали исчезновение бумажных изданий, а они были и еще долго будут. Лет сто назад даже сочинили анекдот, что радио никогда не победит газету, поскольку в радиоприемник колбасу не завернешь. Конечно, шутка. Но информационное поле формируют журналисты, а не бухгалтеры и рекламные агенты, хотя и они нужны.

 

Конечно, если газета рекламная или из одних объявлений, тогда можно обойтись и без репортеров, но это уже не журналистика. А вообще смешно, когда редакционных работников делят по ранжиру, ведь каждый занимается своим делом.

 

Журналист, кстати, может творить где угодно и на чем угодно, даже в окопных условиях. Газеты были и у батьки Махно, и у белых казачьих атаманов, понимавших не хуже большевиков ценность печатного слова. Надеюсь, до нового «окопного» противостояния пресса не дойдет. Поэтому расскажу о делах более приятных, творческих и о своем пути в журналистику.

 

Мне повезло, что в детстве жил в доме, где было несколько профессиональных журналистов, причем двое - Герман и Вадим были моими однофамильцами, а Людмила Лазаренко как театральный критик увлекательно рассказывала об искусстве. В гости приходили творческие люди - писатели, художники, музыканты, так что воспоминаний хватает.

 

Да и начал я публиковаться еще школьником и сразу - в краевой газете «Молодой дальневосточник», что определило качественную планку. Это сейчас многим кажется, что в журналистике исчезли карьерные «ступеньки» и можно сразу заскочить на крышу литературного трамвая, но это не так, на одном везении и знакомствах далеко не уедешь, нужно еще и вкалывать, шевелить мозгами.

 

Учился, но недолго, поскольку был горяч и прямолинеен, на отделении журналистики Дальневосточного университета во Владивостоке, этот вуз и еще уральский были «кузницей кадров» для хабаровской журналистики. Сейчас журналистов пытаются готовить и в Хабаровске, но главной школой для газетчиков всегда были редакции, вот их-то я и прошел, поработав во многих газетах, на радио и телевидении и пройдя все ступеньки от корреспондента до редактора и директора СМИ.

 

Окончил исторический факультет Хабаровского педагогического института, который, вообще-то, готовил не только учителей, но и пропагандистов и аналитиков, нашедших себя в разных профессиях. И этот багаж знаний, умение разбираться в природе общественной жизни помогли не только стать журналистом, но и не утонуть в сумбуре перестройки и того, что делается ныне.

 

Не буду сравнивать, когда журналистам было лучше, а вот нелегко было всегда, сейчас многим и того хуже, но кто-то неплохо устроился. Молодежь вообще без комплексов. Одна знакомая девушка даже шутит, мол, пугают на каждом углу экономическим кризисом, а я наконец-то купила норковую шубу.

 

Но одно можно сказать уверенно: мы получили свободу слова, причем реальную, и этим нужно дорожить.

 

Помню, как в семидесятые годы для провинциальных журналистов было пределом мечтаний, чтобы районные газеты подчинялись не райкомам партии, а крайкому, краевые же СМИ - Москве, и тогда бы не было диктата местных партийных боссов, но это считалось «крамолой». Сейчас бывшие партийные работники об этом предпочитают не вспоминать и, критикуя нынешнюю власть, сами пользуются свободой слова, за которую когда-то и «гоняли» журналистов.

 

Сам я в партии никогда не состоял, но консультировал коллег-журналистов по истории КПСС, коль нам ее основательно преподавали.

 

А вообще имел склонность к аналитике, и помню, как с другом студенческой поры, позже выбившемся в начальники и курировавшем краевую прессу, мудрствовали о конвергенции, то есть слияния социализма с капитализмом, и наш прогноз, к сожалению, сбылся.

 

Теперь мы в этом самом «слившемся» обществе, именуемом ныне рыночной экономикой. И журналисты к нему быстро приспособились, поскольку всегда жили в условиях конкуренции, где выживали сильнейшие, как в пресловутых «джунглях», только говорить об этом было не принято.

 

И когда недавно на краевом семинаре редакторов кто-то посетовал, что в «Молодом дальневосточнике» нынче мало помогают студентам-практикантам, журналисты постарше усмехнулись, уж они-то прошли суровую школу и знают, что в редакциях никогда не возились с новичками, и каждому приходилось бороться за себя, такова уж профессия.

 

Вот с этого и надо начинать разговор о создании своей газеты, а не с лирических рассуждений об «Алых парусах» и прочих бригантинах своих юношеских фантазий.

 

 

- Ну, так и отправляйтесь. Когда старый газетчик, вроде меня, чувствует в собеседнике репортерскую хватку, тогда может и дать кое-какие советы, но будет лучше, если вы сами до этого додумаетесь, набьете шишек, хотя задирой быть вовсе не обязательно.

 

А теперь о газете «Ванинский Арбат». Этот проект был не первым и, надеюсь, не станет последним в моей журналистской биографии. Когда-то выпускал краеведческое приложение «Русский флаг» в одной из хабаровских газет, где и опробовал такую модель. Вообще-то, ничего сложного для газетчика со стажем, решившего найти свою творческую гавань.

 

В советские времена такая «гавань» была невозможна, и я помню, как однажды в Солнечном районе мы выпустили номер тиражом всего-то в сто экземпляров, где немного поговорили о своем, романтичном.

 

Номер, конечно, был для своих, но когда об этом узнали в краевом секторе печати, то отругали редакторшу, велели уничтожить тираж, но все же по экземпляру на память мы оставили, и теперь мой экземпляр хранится в личном фонде краевого государственного архива.

 

Сейчас это вызывает улыбку, времена изменились, и свобода слова, о которой когда-то мечтали, стала реальностью. Мне тоже захотелось выпускать свою газету, но не вообще, а для творческих людей.

 

И такую попытку предпринял летом две тысячи пятого года, когда уехал в поселок Ванино на побережье Татарского пролива, чтобы «порулить» районной газетой и телевидением.

 

Там, понятное дело, освещались районные события, а я в своей газете решил хотя бы изредка публиковать местных авторов, а также друзей и бывших эмигрантов, писателей, живших когда-то в Китае, Корее и Японии, ибо с некоторыми был знаком либо состоял в литературной переписке. Потому и считаю работу в Ванино чем-то вроде творческой командировки, позже запечатленной в книгах «Эхо Русского зарубежья» и «Злой рок чужбины». Я ведь еще и публицист, прозаик, опубликовал роман «Судьба оружейников», где рассказал и о былом российском лихолетье, о провинциальных журналистах.

 

А газету «Ванинский Арбат» издавал за свой счет, чтобы не упрекнули в использовании служебного положения. Название газете дал в честь местной улочки, шумной и заполненной торговыми рядах, в которой, конечно, не было ничего богемного, но так хотелось увидеть художников, поэтов и музыкантов. Не получилось.

 

Творческие люди, а уж тем более сильные журналисты рождаются большими городами либо уезжают туда. Бывает и так, что из больших городов в глубинку приезжают люди талантливые, но не нашедшие себя, зачастую фантазеры и выпивохи.

 

Не буду иронизировать на этот счет, но именно неудачники когда-то спасали российскую глубинку от духовного застоя и дилетантства. Это были профессионалы, прошедшие школу краевых газет, а сейчас и таких кадров нет, и районная пресса варится в собственном соку, сползая все ниже в профессиональном отношении. И проще создать новую газету, чем изменить действующую. Да и нужно ли вообще что-то менять? Ведь когда не с чем сравнивать, то и обычный информационный листок покажется шедевром.

 

Что поделаешь, но в поселке Ванино в ту пору были отличные танцоры и умелые художники, но поэтов не было, а бездарей и графоманов пусть публикуют другие. Поэтому я стал заказывать стихи и публицистику для «Ванинского Арбата» своим знакомым, жившим в Хабаровске, Владивостоке и Москве, им же отправлял и газеты, отпечатанные на отличной бумаге, не пожелтевшей и поныне.

 

Конечно, недешево, но мечта того стоит. Получился рассыльный вариант, когда редактора знают в других городах, но почти не знают в самом Ванино, а если и знают, то видят в нем скучного редактора районной газеты, каждое утро просиживающего на чиновничьих планерках.

 

 

- Просто я человек откровенный, и нынешнее положение дел в журналистике меня действительно тревожит. Да вы и сами в курсе редакционных проблем. Помните такое выражение «идеальный шторм» или «девятый вал», как говорили в старину? Это когда совпадает много негативных факторов, дающих разрушительный эффект.

 

Так и сейчас, независимо от экономического кризиса, возникает ситуация, когда Интернет, образно говоря, подминает бумажную и электронную прессу, и кому-то хочется, по примеру английских луддитов, забросать его каменьями. Другие вздыхают по ушедшей молодости и обижаются на «неблагодарных» новичков, научившихся работать с электронными планшетами, но «хромающих» в русском языке. Третьи вообще оказались безработными.

 

Кстати, массовые сокращения журналистов были и прежде, во времена Хрущева, когда разом закрыли множество ведомственных и многотиражных газет, а некоторые районные газеты решили сделать межрайонными, сократив штат сотрудников. И старики-журналисты это с горечью вспоминают, как и нищенскую зарплату, выросшую у провинциальных журналистов лишь в семидесятые годы.

 

Словом, ситуация не из легких, которую в пору назвать «сменой эпох». И это не только в журналистике, но и в писательском деле, других творческих профессиях.

 

Мне как историку такие кризисы не внове. Мог бы привести много примеров, как в Англии в конце восемнадцатого века джентльмены сетовали на гибель классического романа, который якобы погубили леди-домохозяйки, научившиеся строчить сентиментальные дамские книги. Или фотоаппараты, едва не отправившие в небытие художников. А сейчас еще и настырная молодежь, щелкающая мобильниками и возомнившая себя репортерами. Все это было и будет повторяться, и нечего обижаться на прогресс, даже если он приводит к примитиву, а такая тенденция налицо.

 

И это действительно тревожит - готовность и даже тяга общества к примитиву, порой не без помощи самих журналистов, работающих в бульварной прессе. Да и заигрывание с массовкой тоже не лучший прием, частенько используемый в политических целях. Чаще - врагами и недоброжелателями России, поскольку тем, кто у власти, вряд ли нужны люди примитивные, ибо на них, как на зыбком песке, дом не построить. И журналисты понимают это лучше других. И не все циничны, выискивая «жареные факты», кто-то реально пытается помочь. Но к таким журналистам не всегда прислушиваются. Пресса сама попала в жесточайший шторм, и судьба многих газет под вопросом.

 

 

- Хотеть не вредно. Но сейчас, когда бюджетные СМИ посажены на урезанный паек, предлагать что-то было бы наивно. Но и сгущать краски тоже не стоит. В информационной политике, как и в любой другой, могут быть приливы и отливы, говоря морским языком, и не все «корабли» выдерживают бурю. Но ведь плавание продолжается и пресса никуда не денется, разве что сменит «такелаж» и будет упорнее в своих делах. А тяга к творчеству вообще неизбывна, и у большинства журналистов есть свой заветный «кораблик», упорно стремящийся к цели.

* * *

 

Поколения бывают разными. Благополучными и не очень, покорными и вставшими на дыбы. А вот в романе хабаровского историка и публициста Владимира Иванова-Ардашева «Судьба оружейников», недавно изданном, показано поколение, сидящее на чемоданах. Так может, и сам автор подумывает куда-нибудь уехать, прочь от дальневосточной земли?

 

 

- Да, только я уехал давным-давно, в глубины своей памяти. Что-то вроде духовной эмиграции, обращенной внутрь себя.

 

 

- Вовсе нет. Просто реакция на обстоятельства. Как-то не хочется жевать информационный попкорн, выдаваемый нынче за культуру. Что касается общения, то при нынешней технологии это просто - щелкнул компьютерной «мышью», и тебя услышат где угодно. Только виртуального общения мало, а наши книги уже кажутся устаревшими, где им конкурировать с электронными штуковинами.

 

 

- Дело не в технологиях. И я не такой уж консерватор, чтобы работать на старой пишущей машинке, когда под рукой компьютер. Просто нас разметало не только географически, но и психологически, по разным эпохам. И я, например, все больше убеждаюсь, что живу в чем-то похожем на Владивосток времен гражданской войны, когда творческой интеллигенции все надоело, все сидят на чемоданах, а город дрейфует в неизвестность.

 

 

- Да их у меня и так хватает. Еще когда работал журналистом, немало поездил по трассе БАМа, видел остатки сталинских лагерей и строительство новых поселков, был собкором «Молодого дальневосточника» в Амурске и Комсомольске-на-Амуре. А потом «нырнул» в оборонку и немало лет проработал редактором заводской многотиражки. Так что города бывшей комсомольской славы знаю не понаслышке.

 

 

- И не говорите. Оптимизм ведь нам прописывали сызмальства, и я, как бы то ни было, вспоминаю с грустью свою комсомольскую юность. Но слушать сейчас легендарного певца Дина Рида, прыгавшего по крышам бамовских вагонов, уже не хочется. «Ибо все прошло, и это пройдет тоже» - сказано еще в Екклезиасте.

 

 

- Почему бы и нет. Я ведь историк по образованию и привык к руинам древних цивилизаций. Да и с Ветхим Заветом, думаю, ознакомился куда раньше своих сверстников. Это сейчас ребятишек к Библии чуть ли не за уши тянут, а мне дедушка давал читать украдкой, еще в хрущевские времена, когда трубили о грядущем коммунизме. Кстати, тогдашняя крылатая фраза «Перекуем мечи на орала» тоже взята из Библии, от пророка Исайи, который в нынешние времена мог бы стать… отличным радиожурналистом.

 

 

- Да, было и такое. Поэтому будни провинциальной журналистики знаю не понаслышке. У меня вообще, так сказать, окольный путь в литературу - через таежную глубинку и малые города. А кто-то из бывших коллег по «Молодому дальневосточнику» шагнул в литературу напрямик, это - Тамара Чинарева, Александра Николашина, Юрий Лепский, Александр Куприянов.

 

Дерзкое было поколение.

 

Вроде как семидесятники, если проводить аналогию с предшественниками, но те, из шестидесятых годов, были задиристее, романтичнее и верили в добрые перемены, а нам достался сонный застой, потом буксующая перестройка и кризис девяностых годов. Но, вроде бы, выкарабкиваемся. Только каждый сам по себе. И уже не вспоминаем о былой романтике.

 

 

- Да, археология - это свобода, и если бы не она, то эпоха застоя и день нынешний показались бы довольно унылыми. Хотя и в древнем Вавилоне и Риме, я думаю, было не ахти как комфортно, особенно - к концу империй, когда девиз «хлеба и зрелищ» становился главным.

 

 

- Верно. Только такой интерес зачастую угасает, и не надо быть историком, чтобы ощутить всплеск чемоданного настроения.

 

 

- Идея хорошая, и БАМ восьмидесятых годов, я думаю, удачно сочетал пропагандистские лозунги с житейскими вопросами. Ребята ехали за славой, романтикой, квартирами и немалой зарплатой.

 

Сейчас тоже едут за деньгами и немного романтикой, но уже… вахтовым методом. А мечта частями не продается. Она вообще не продается - такое уж свойство души. И мне, конечно, могут возразить, что времена изменились, другая технология и уже не надо врастать корнями в таежную землю после завершения строительства очередного нефтепровода. Да, это так. Но ведь кому-то все же хочется закрепиться на этой земле, жить в городе, построенном своими руками. Или хотя бы оживить городок своей мечты, как тот, что показан в моем романе «Судьба оружейников».

 

Не буду говорить, о каком именно городе идет речь, но он реален и легко угадывается. И, конечно, меня как автора радует, что он потихоньку выбирается из затяжного кризиса. Но как объяснить это людям, уезжавшим отсюда с немалой обидой и разочарованием? Уезжавшим ограбленным своим государством. И это не надо замалчивать.

 

 

- А я его мысленно никогда и не покидал. Вот уж не думал, что можно так сродниться со своими литературными персонажами. И они мне не безразличны, хотя и живут своей виртуальной жизнью.

 

Я люблю своих персонажей и сделал их добрее, чем в реальной жизни. Но они по-прежнему в сгустке сомнений и кто-то пакует чемоданы, сердито сжимая кулаки. А кто-то и вовсе махнул рукой на отечество, подавшись в дальние страны. И это - реальность уже наших дней.

 

Хотелось бы верить, что все еще изменится к лучшему, и нынешний отток молодежи из региона вполне обратим. А пока - сомнения и горькая усмешка от несбывшихся надежд. Неужели, скажем: прощай, романтика? Гуд бай, мечты?

* * *

Подборка из трех интервью нашего земляка Владимира Иванова-Ардашева, как видите, весьма злободневна. И хотя речь идет о делах сугубо творческих, надеюсь, заинтересует и других коллег по журналистскому цеху. Только поменьше ругани и больше конкретных предложений, ведь только сообща и, встряхнувшись, сможем отстаивать свои профессиональные права и свободу слова.