 |
| Ю. Наумов |
|
|
Имя отправителя: Юрий Наумов
Электронный адрес отправителя: yurnaumov@yandex.ru
Предлагаю довести до жителей Дальнего Востока недавно изданную книгу в Испании «Жизнь в трёх измерениях» (СССР-Россия-Испания) о жизни в Хабаровском крае.
Её можно прочитать на сайтах:
а также ознакомиться с отзывами простых людей Хабаровского края на книгу
----------
См. Вступление: Нашумевшая история
----------
свободы так я и не видал, свободы не было ни в детстве,
свободы не было ни в жизни.
Какая свобода могла быть в Советском Союзе - в государстве
с тоталитарным строем,
которым правили оголтелые фанатики - коммунисты...»
Предисловие:
В книге правдиво рассказана жизнь человека, крупного руководителя предприятий торговли города, депутата, репрессированного во времена СССР и реабилитированного во времена перестройки.
Книга написана от первого лица и автора – Наумова Ю.С. и создана на основе его собственного опыта и его видения тех процессов, которые происходили прямо на его глазах. Им дана глубокая оценка всех тех событий, с которыми ему пришлось сталкиваться, а его выводы подкрепляются конкретными доказательствами – фотографиями, документами справками, постановлениями компетентных органов и т.д.
В книге подробно описано, как ему пришлось столкнуться до тюрьмы, в самой тюрьме и после неё с грубейшими нарушениями Прав человека в СССР и России, его личный вклад в борьбу с коррупцией власти и правоохранительных органов в Хабаровском крае и городе Комсомольске-на-Амуре.
Описано так же и о том, как во времена Перестройки при поддержки жителей города, депутатами в надежде на светлые перемены в жизни, избрали его мэром города. И как это решение проигнорировал губернатор края Ишаев В. И., ныне представитель Президента России по Дальнему Востоку, назначив мэром своего доверенного человека Михалёва В.П., который вот уже свыше 20 лет сначала вместе с воровской мафией правил городом, а сейчас занял обе ниши.
В книге приводятся конкретные события разворовывания государственных средств, бюджета, уничтожения предприятий, рейдерских захватов, криминала, крышевание преступлений со стороны власти города и края борьба человека, который не может смириться с этими преступлениями.
В результате чего на его жизнь дважды были совершены попытки покушения, что заставило его выехать из страны и жить в Испании.
В книге описана жизнь простых людей, которые каждый день борются за выживание, и о «жирных котах» - власти России, которые постоянно обворовывают этих людей и не дают вести бизнес мелким предпринимателям, увеличивая этим безработицу, выплачивая жалкие пенсионные пособия, на которые не возможно прожить.
Вся история жизни и все приведенные события подтверждаются также и личными фотографиями, статьями из Российской прессы и документами, которые также помещены для обозрения читателю в данной книге.
Юрий Наумов.
-----------
Ч. 1. Длинная память
ТРУДНОЕ ДЕТСТВО, СЧАСТЛИВАЯ ЮНОСТЬ
Родился я в провинциальном городке Амурской области - бывшей империи Советского Союза. Само название городка, город Свободный, как бы предопределило моё предназначение в сложившейся неординарной моей жизни.
 |
| В мои 23 года, я оказался самым молодым директором не только в «Тресте столовых», но и в нашем городе, и в Хабаровском крае |
|
|
Вот в этой несвободной стране 18 февраля 1949 года я и родился в городе Свободном.
В семье я был уже вторым ребёнком и на свет появился весом в 1,7 килограмма. Врачи заявили моей матери, не выживет, и предложили: - «давайте сразу облегчим Вашу дальнейшую судьбу от него». Но мать моя Зоя Федоровна сказала, нет, если умрёт, то пусть сам. Так я с первых минут появления в этом мире стал бороться, бороться за свободу жизни, и эта борьба за выживаемость пролегла глубокой незабываемой полосой по всей моей жизни.
При рождении меня нарекли Юрием, отчество дали от отца, Семёна Яковлевича Шойхет, которого я никогда не видел, а фамилия моя пришла от бабушки Наумовой Прасковьи Акимовны, и в итоге я стал Наумовым Юрием Семёновичем. Но пока я был, просто Юра, и судьба моя боролась за жизнь. Мать моя, самая младшая в семье Наумовых, седьмая по счёту и четвёртая сестра, была очень симпатичной и красивой девушкой, и вот эта красота и сделала несчастливой её жизнь. В 17 лет она, работала продавцом в магазине на железнодорожном вокзале небольшого посёлка Шимановска, бывшего до революции Гонадами, познакомилась с красивым и лихим парнем Петром Величко. И это не продолжительное знакомство принесло ей в восемнадцать лет дочь, Виолету Петровну, мою старшую сестру.
Встреча произошла с дочерью после его выхода из мест лишения свободы, когда сестре было уже три года. Мать так и не приняла его после этого.
С рождением сестры пришло и разочарование в выбранном красивом человеке. Пётр бросил мою мать тогда, когда она ещё не родила, и уехал в железнодорожном вагоне с другой женщиной, оставив молодую девчонку одну, один-на-один со своей бедой. А через год моя мать узнаёт, что он был бамлаговцем, то есть уголовником и опять посажен в лагерь, как поездной карманник. Он сидел в одном из лагерей БАМЛАГа, которых было очень много в Амурской области. В то время заключённые БАМЛАГов работали на рудниках по добыче золота, которое до сих пор добывают в Амурской области и строили железную дорогу БАМа. В восьмидесятых годах объявлена Всесоюзной комсомольско-молодёжной стройкой страны, с названием Байкало-Амурская-Магистраль (БАМ), ныне оставшаяся незавершённой, брошенной, как и многие крупные стройки в стране в связи с отсутствием средств и общего развала не только в строительстве и промышленности, но и во всех сферах жизни.
Появление на свет моей сестры поставило в жизненный тупик мою мать, отсутствие жилья и средств для того, чтобы хотя бы год находиться с дочерью, толкнули её на то, что она принесла мою сестру к моей бабушке Прасковье Акимовне и отдала ей ребёнка со словами: - «Мама, возьми её, я не в состоянии её кормить и сидеть без работы, мы тогда умрём обе от голода. Я буду работать, и помогать Вам, как смогу». После чего она уехала жить в город Свободный, где благодаря своему уму и трудолюбию, работая в ресторане, от официантки выросла до директора этого ресторана.
В 30 лет моя мать, была подвижной, очень красивой женщиной, обладающей обаятельностью. Умением петь и аккомпанировать себе на пианино и гитаре она привлекала к себе многих мужчин. Поклонников у неё было очень много.
И вот однажды, на одном из банкетов, который проходил в её ресторане, и на котором присутствовали все самые именитые люди городка Свободного, в разгар вечера к ней подошёл незнакомый стройный, высокого роста, с серебристой сединой в тёмных волосах мужчина. Он был очень смуглым, симпатичным, с открытыми красивыми глазами, волнистые волосы были зачёсаны назад, так, что открывался его высокий лоб. Красивые позолоченные очки, сидящие на прямом носе, подчёркивали строгость и серьёзность его лица.
Элегантно – строгий чёрный костюм с изумительно белой рубашкой, дорогие красивые запонки, красивый галстук, сидящий на нём идеально, говорил о том, что этот стройный симпатичный мужчина имеет тонкий вкус.
С первого взгляда можно было определить, что перед тобой очень серьёзный, умный и далеко непростой мужчина, как все окружающие его люди, пришедшие на банкет.
По возрасту, он выглядел на 45-46 лет, впоследствии оказалось, что ему 54 года. Он был приезжим в городе, так как городок был небольшой и почти все друг друга знали. Он же выделялся среди этой повседневной публики и видом, и манерами поведения.
Он представился: - «Семён Яковлевич Шойхет», моя мама, улыбаясь, сказала просто, немного застенчиво краснея: - «Зоя».
Они посмотрели друг на друга, и он сказал: - «Позвольте Вас пригласить на вальс».
Всё закружилось так быстро, что в последствии моя мама мне рассказывала об отце, она говорила, что всё произошло так быстро, и она прониклась таким большим уважением к этому человеку, что ничего вокруг не существовало кроме него и её.
Она полюбила его со всей той страстью, которая присуща женщине в расцвете сил и красоты.
Из её воспоминаний об этом человеке я узнал, что она с большим уважением относилась к нему. «Придя с работы, твой отец садился в зале на диван, клал очень много газет, журналов и начинал их все прочитывать, я даже иногда боялась потревожить его во время чтения, такой он был сосредоточенный и серьёзный, читал он быстро и делал кое-какие пометки на газетах, он был очень образованный, грамотный и культурный человек».
Приехал он в город Свободный недавно и находился в нём в командировке. Сам он из Москвы, по рассказам матери он работал в НКВД и проверял, как идёт добыча золота в зонах, где работали заключённые, так называемых БАМЛАГах, расположенных в Амурской области. Мать говорила, что каждое утро за ним на чёрном автомобиле «ЗИМ» приезжал сам начальник местного НКВД, он садился, и они уезжали на целый день, порой его по несколько дней не было дома. Мама никогда не спрашивала о его работе, да и сам он эту тему не поднимал. В Москве он имел семью, которая состояла из него и жены. Детей у них не было по причине якобы его недуга, так объясняла ему его жена, она работала врачом. Да и остальные врачи, к которым он обращался, по поводу этого недостатка объясняли, что у них в семье не может быть детей, по причине его бесплодия.
Родители, его мать и отец, очень культурные люди происходили из родовитой богатой семьи и проживали в Киеве. Сам он получил высшее образование ещё в той старой, России, которой управлял царь Николай 11., и в которой в основном все дети из богатых светских семей получали всестороннее высшее образование со знанием нескольких иностранных языков, расширенной программой, которой сразу же не стало по приходу «большевиков» к власти.
Мать вспоминала: - «С его уровнем знаний и развития я выглядела по сравнению с ним очень неловко, как простая провинциальная женщина, окончившая среднюю школу и не всегда могла поддержать разговор, который заходил между им и его гостями о науке, политике, в области литературы и искусства. Он был очень чувствительный и хороший психолог и никогда не давал повода, чтобы показать передо мною или перед гостями своё превосходство и мою некомпетентность в обсуждаемых вопросах.
Он так искусно мог вовлечь в беседу, что я не чувствовала себя забытой в разговоре. А в конце таких встреч он, всегда весело улыбаясь, объявлял всем гостям: - «А сейчас нам споёт и сыграет Зоечка». И я начинала петь и аккомпанировать себе на пианино очень популярные в то время песни «Вот кто-то с горочки спустился», «Как мне тебя величать», «Каким ты был, таким ты и остался», «Ой цветёт калина», «Я встретил девушку», «Цыганочка с выходом», «Вальс на сопках Манчжурии». Я очень любил слушать, как мама поёт и играет на пианино и гитаре. Но больше всех мне запомнилось её исполнение «Полонез Агинского». И сейчас, как только слышу его исполнение, передо мной сразу появляется моя мама, в очень модном в те годы красивом крепдешиновом черном платье в крупный белый горошек. Я забываю, всё на свете и мне хочется, чтобы полонез не кончался, так хочется остановить время, вернуть его назад и любоваться, любоваться своей замечательной и красивой мамой!
Но жизнь неумолима и быстро отсчитывает года!
В 1950 году у отца кончилась длительная командировка, и он уехал в Москву, так и не признав меня своим сыном, а может быть ему этого делать, было нельзя из-за своей работы, и семьи, которая его ждала в Москве. Но мама на мои вопросы об отце всегда говорила: - «Вот если бы твой отец сегодня увидел тебя, он бы точно признал тебя своим сыном. Ты, как две капли похож на своего отца, только он был смуглым, а ты светлый. Но это всего одна черта, перешедшая тебе от меня». Я много лет пытался отыскать своего отца, писал в органы КГБ, в передачу «Ищу тебя», обращался к поисковику через Интернет, но всё было безуспешно. Мать ещё рассказывала, что после этого узнала, что отец со своей женой-врачом взяли девочку из детского дома на воспитание. Вот и всё, что я услышал от мамы о моём родители.
Когда мне исполнилось два года, мама привезла меня из города Свободного в Шимановск, где жила моя бабушка и старшая сестра. Она отдала меня бабушке и сказала, воспитайте его, а я буду помогать материально. Так я остался с бабушкой Прасковьей Акимовной и своей старшей сестрой Виолетой. Мы жили на одну пенсию бабушки в 11 рублей, моя сестрёнка училась уже в старших классах дневной школы. Жизнь была несладкая, постоянно не хватало средств на жизнь. Сестрёнка, окончив дневную школу, пошла, работать сперва учетчиком, а затем бухгалтером в Паровозное депо, которое было крупным единственным предприятием в нашем небольшом рабочем городишке. Меня водили сперва в детские ясли, а потом в детский сад. В семь лет я пошёл в первый класс Шимановской школы.
В этот же год, моя бабушка отвела меня в церковную городскую избу, которую называли церковь, и окрестила, вместе со многими моими сверстниками. Это крещение, я запомнил на всю жизнь, и как меня батюшка трижды головой окунал в бадью с водой, и как крестил, и как я пробовал ложку сладкого церковного кагора, и конфеты, которые я получил после крещения от бабушек в церкви.
В 1953 году мама вышла замуж за старшину-сверхсрочника, вернувшегося с фронта Буторина Бориса. Он всю войну прошёл водителем танка, имел боевые награды и был очень нервно-травмированным, как и все, кто воевал и видел все ужасы Отечественной войны.
В1955 году родился мальчик, его назвали Гена, так у нас с сестрой появился сводный брат Буторин Геннадий Борисович. А в 1957 году моя мама с отчимом переехали жить на постоянное местожительство в строящийся город Комсомольск-на-Амуре Хабаровского края. Меня также забрали с собой из города Шимановска, так началась моя жизнь в семье, в новом городе. Я пошёл в школу во второй класс. Отчим работал на завалочной машине, которая загружала металлолом в металлургическую печь цеха «Мартен», завода «Амурсталь».
Мама стала работать буфетчицей в столовой №22, напротив проходной завода «Амурсталь».
Жили мы в засыпанном опилками деревянном бараке, в котором было 32 комнаты с проживающими в них семьями заводчан, и длинный коридор. Бытовые условия были очень плохими: на 32 семьи имелись всего две кухни с печкой, поэтому готовили по очереди, туалет был общий деревянный на улице во дворе, вода в колонке, одна на всю улицу с несколькими бараками, воду носили в вёдрах на коромысле. При всём при том, казалось, что жизнь налаживается, но как выяснилось ненадолго. Отчим стал приходить домой с работы очень поздно, пьяным, устраивал скандалы и драки.
Мне приходилось иногда в таких ситуациях защищать маму, я бросался под удар его сапога, чтобы он не бил мою маму, и тогда он просто зверел, нам в эти моменты доставалось обоим. Отношения у меня с отчимом сложились очень плохими, он часто меня бил солдатским ремнём по заднице, зажав мое маленькое, худое тело между своими ногами.
Я стал после этого убегать из дому, бродил по нашему посёлку «Амурсталь», по нескольку дней ночевал на чердаках бараков, прижавшись ещё к не остывшей трубе печи, выходившей на улицу через чердак. Отчим требовал от мамы, чтобы она меня убрала из семьи, вот так я и оказался воспитанником школы-интернат №3, учеником 5 класса. В нашем интернате содержались дети, не имевшие родителей, или из многодетных семей, у которых не хватало средств для жизни и воспитания детей. Интернат был большой и руководил им бывший военный офицер, так же вернувшийся с фронта. Дисциплина была очень жесткая, мы все носили школьную форму военного образца: фуражка с кокардой, ремень, всегда с начищенной до блеска бляхой, с подшитым белым воротничком и идеально начищенными ботинками. За каждое нарушение формы, а также за другие проступки и детские шалости, всегда шло неотвратимое наказание. Бывало, и сам директор наказывал нас в своём кабинете; после такого наказания, провинившийся воспитанник шёл в туалет, чтобы смыть кровь с разбитого лица или носа. За это мы все его называли «фашист».
В учёбе я сильно не блистал, и был среди слабых учеников, но зато выделялся организаторскими способностями, которые в дальнейшем развились и определили всю мою последующую жизнь. В свободное от занятий время я посещал театральный, кружок где играл в одной из сказок роль Прометея. Прометей, который дал людям огонь и тепло, был прикован богом Зевсом к скале цепями, и вороны постепенно клевали его печень. Наверное, эта роль в детстве, как-то отразилась на мне, и моих поступках в жизни. Я всю свою сознательную жизнь всегда стремился к добру, помощи ближним, к поиску и защите правды: всегда говорил правду в глаза, за что и нёс не справедливые наказания и испытания.
А ещё я ходил в наш интернатовский хор, где был солистом и исполнял несколько песен вместе с хором. Мы участвовали во всех городских и краевых конкурсах школьных хоров.
Однажды в клубе «Металлург» был организован платный концерт для всего нашего посёлка с выступлением, в том числе и нашего хора. Мне было 14 лет, и я исполнял песню: «Мама милая мама, как тебя я люблю». После её исполнения меня трижды вызывали «на бис», так хорошо с душой и сердечностью я исполнял эту песню. При исполнении этой песни, мама всегда стояла перед моими глазами, и так сильно я скучал по ней, и так сильно её любил.
К этому времени отчим бросил маму с маленьким моим братишкой Геной и вернулся в город Свободный, где и умер от постоянного пьянства.
Мои организаторские способности роковым образом лишили меня возможности закончить школу-интернат №3. Когда я заканчивал уже 7 класс, идя, после обеда по коридору интерната я, из детского любопытства, заглянул в приоткрытое окно пионерской комнаты. И там я увидел, как на пионерском столе занимаются любовью наша пионервожатая и учитель по физкультуре. Я тут же рассказал своим близким друзьям-воспитанникам, и те попросили меня показать и им, то, что я видел. Я, долго не задумываясь, повёл их к пионерской комнате, и все стали смотреть по очереди. От детского любопытства вскоре образовалась длинная очередь, а в конце её стоял наш директор, и когда подошла, и его очередь он посмотрел, чем мы все так заинтересовались. Быстро выяснили, кто был инициатором этого просмотра, после чего в интернат была вызвана моя мама, и я был отчислен из числа воспитанников, так и недоучившись до восьмого класса.
Мама плакала и говорила: «Ну что мне делать, как вас сейчас двоих прокормить, да ещё и школу не закончил». Я пытался её успокоить, обещал пойти работать, хотя знал, ну кто меня возьмет на работу в 15 лет. Но судьба распорядилась неожиданно: мама всю случившуюся историю, со слезами на глазах, рассказала начальнику Управления трамваем Пашедко В.П., где работала буфетчицей в рабочей столовой. Он очень долго смеялся, а затем сказал, приводи его ко мне, я его учеником слесаря поставлю. Так я стал учеником слесаря в трамвайном парке, а вечером ходил в вечернюю школу и заканчивал восьмой класс начального образования.
Через два года работы в трамвайном парке, меня избирают секретарём комсомольской организации, и я уже становлюсь из слесаря комсомольским вожаком и лидером молодёжи предприятия.
В свободное время от работы и учёбы я посещал детский клуб при домоуправлении. Впоследствии, решением городских властей, такие клубы стали открывать на каждом жилом массиве. Их создавали для того, чтобы в свободное время дети занимались в кружках, спортивных секциях, чтобы были заняты играми и не безобразничали во дворах домов. Финансирование осуществлялось через домоуправления и воспитателями были пенсионеры или домохозяйки на общественных началах. В нашем клубе собиралось много детей посёлка «Амурсталь», были и «трудные» дети, все собирались там, чтоб провести время за игрой в настольный теннис, бильярд, шахматы, футбол, хоккей и другие игры. Я был постоянным посетителем этого клуба. Как-то раз, придя в клуб, мы увидели, что он закрыт, мы всей гурьбой пошли к домоуправу Фёклиной М.И. с вопросом, почему закрыт наш детский клуб? Она пояснила нам, что бывшая воспитательница отказалась работать, а другие так же из-за усталости не хотят работать по вечерам, да ещё в субботу и воскресенье целый день. Тогда все подростки предложили домоуправу Фёклиной М.И. доверить ключи от клуба мне, и сказали: «Он наш лидер, и у нас в клубе будет порядок». Так, в 16 лет я стал общественным воспитателем детского клуба на жилом массиве, среди своих же сверстников, которые выдвинули меня, и которые верили в меня.
НЕ В МОЛОДОСТИ ДЕЛО
Все члены клуба «Прометей» каждое лето выезжали на острова реки Амур, где отдыхали, купались, загорали, ловили рыбу, помогали местному совхозу в уборке и в заготовке сена для животноводства. Дети чувствовали себя самостоятельными, свободными.
 |
| На фото Василий Баранников - будущий заместитель Министра Правительства Хабаровского края |
|
|
За работу с детьми на жилом массиве я был награждён Грамотами и ценными подарками. В 18 лет на краевых юбилейных педагогических чтениях в городе Хабаровске, я доложил свой подготовленный реферат «Из опыта воспитательной работы на жилом массиве». Эта работа была признана, как одна из лучших, была выпущена брошюра, и мою работу предложили применять в педагогической практике по всему Хабаровскому краю. Меня наградили дипломом и Грамотой Педагогического общества РСФСР.
26 октября 1967 года Городской Комитет Комсомола направил меня на работу в Детский дом №1, старшим пионерским вожатым, там же по совместительству, я работал ночным воспитателем. Воспитанников было свыше 300 человек, и каждый из них хотел получить ласку и заботу, внимательное отношения к себе, так как у них не было родителей, и мы взрослые, должны были заменить их. Многие из воспитателей педагогического коллектива, действительно были для детей близкими и родными. И я, прошедший в детстве то же самое в интернате №3, как и они, делал все для того, чтобы жизнь и учёба в детском доме была им не в тягость.
В свободное время я проводил коллективные чтения, диспуты, организовывал игры, утренники, спортивные состязания, викторины, ходил с ребятами в походы, экскурсии по городу, а вечерами перед сном рассказывал им сказки. У меня появилось очень много маленьких друзей, дети меня любили и всегда шли ко мне со своими радостями и печалями, и я всегда, как мог, помогал им советом и делом. Первые три заработные платы, незаметно ушли на детей: кто-то потерял ремень, а новый не выдавали, у кого-то украли в школе шапку, кому-то нужны были хорошие альбомы и фломастеры, а их не было, а кому-то просто хотелось поесть мороженного и хороших шоколадных конфет. Как мне всё это было знакомо по моему детству! Детский дом имел своё подсобное хозяйство, в котором содержалось до 20 свиней. Это было хорошим подспорьем для питания детей в нашей столовой. Я настолько увлёкся своей работой, что не замечал, как быстро бежит время. Первый конфликт с директором Детского дома Цой П.И. у меня произошёл, когда я случайно увидел выходящего из кабинета директора Васю Слижикова, ученика 7 класса, с разбитым в кровь носом. В памяти передо мною проплыла та картина, с которой я уже сталкивался, будучи воспитанником в интернате №3. Я зашёл в кабинет к директору Цою, который в это время вытирал полотенцем руки от крови, и прямо высказал своё возмущение ему данным случаем, и предупредил, что подобного не потерплю и доложу всё в горком комсомола. Отношения у нас с директором после этого случая стали напряжёнными. Чашу моего терпения переполнили безобразные случаи, которые я сам увидел в Детском доме:
Как-то, на празднование юбилея Детского дома, многие крупные заводы и фабрики, предприятия города привезли детям подарки. Это были новые ковры и коврики к постелям детей, мебель, хрустальные люстры и светильники, посуда для столовой, детская одежда и другие хорошие вещи, производимые в городе на предприятиях. Всё это было разгружено в склад. А вечером я увидел, как директор Цой П. вместе с кладовщиком всё это раздавали людям, подъехавшим на чёрных автомашинах «Волга», принадлежавшим горисполкому, городскому отделу образования, районо, и другим. А затем, что осталось, распределялось между родственниками директора и доверенными работниками Цоя П. После такой делёжки от двух машин, привезённых шефами города подарков для детей, почти ничего не осталось.
На следующий день картина повторилась снова, но только уже возле нашего подсобного хозяйства. Так же и те же самые машины увозили по полтуши свежего свиного мяса, забитого в честь юбилея для нашей столовой. От двадцати свиней осталось только пять, а в столовую детям подали остатки, которые не взяли приезжие.
Дождавшись утра, я пошёл в Горисполком и добился приёма к заместителю главы города по социальным вопросам. Ей я честно и правдиво рассказал о всех безобразиях, которые происходят в Детском доме под руководством директора Цоя. Она внимательно выслушала меня и сказала по-матерински: «Юра, спасибо, что ты пришёл, мы во всём разберёмся». Я, воодушевлённый её словами, пошёл на работу в Детский дом. Какое же было моё удивление, когда на крыльце Детского дома я увидел директора Цоя, поджидавшего меня. Он очень грозно и строго сказал: «Пошли со мной в кабинет!». Я в этот момент почувствовал себя перед ним таким же воспитанником Детского дома. В голове у меня всё перемешалось, появилось чувство страха, и я подумал, что вот сейчас он меня так же будет бить, как и других воспитанников. Он бросил мне на стол чистый лист бумаги и сказал: «Пиши». Я не мог понять, что я должен был писать. Он прорычал над моей головой: «Пиши заявление на увольнение с сегодняшнего дня». Я был беззащитным в этот момент и написал заявление. Он бросил мне в лицо мою трудовую книжку, которая уже заранее была подготовлена, с записью об увольнении и добавил: «Чтоб я тебя больше не видел возле Детского дома на пушечный выстрел». Так я остался в один момент без работы. Таким образом, я впервые в своей жизни столкнулся с несправедливостью, за то, что пытался найти правду, и защитить беззащитных детей, воспитанников Детского дома №1.
Откуда я, тогда мальчишка, мог знать, что я жалуюсь и ищу правды у тех, кто сам приезжал на этих чёрных «Волгах» и растаскивал эти подарки и мясо, обворовывая сирот.
Я не успел ещё дойти до дверей Детского дома, как тому же директору Цою, позвонили из отдела городского образования и сказали: «Кого ты держишь возле себя, он же нас всех разоблачит, и ты первый лишишься работы».
Так всю свою сознательную жизнь я продолжаю бороться за правду и людей, за что несу тяжёлые жизненные испытания.
Прошли годы…. Много изменений, к сожалению, далеко не в лучшую сторону….
И не хочу показаться слишком самонадеянным, но складывается такое впечатление, что только когда я был одним из руководителей в городе, детдомовские дети не были забыты: им помогали все предприятия, устраивались их дальнейшие судьбы, даже на моём предприятии их было около 40 человек. Теперь же, много лет спустя, ситуация с детскими домами и их воспитанниками просто ужасающая: все их здания были проданы властями города под коммерческие частные предприятия, а сами детишки были выселены далеко за черту города. Получилось что-то вроде зоны, или колонии для малолетних, которые теперь отрезаны от всех детских радостей, таких как, походы в кино, прогулки в парках города, встречи с друзьями, посещение детских заведений, кафе-мороженное.
В апреле 1968 года лишившись работы, я вернулся в свой детский клуб «Прометей» и стал искать работу. Устроился я слесарем-натяжителем на завод Железобетонных изделий №4. Работал в три смены, работа была тяжёлой, но давала возможность мне выжить и помогать моей маме и братишке Геннадию. Мы готовили железобетонные плиты и блоки, для вновь строящихся домов, сейчас этот крупнейший завод разрушен и на фотографиях видно, как его довели до такого состояния власти города.
В этот же год меня пригласили в ГК ВЛКСМ на беседу. Там, помня о моей активности в работе с детьми, предложили возглавить комсомольскую организацию торговли. Я согласился, так я стал секретарём комсомольской организации «Горпищеторга №1», лидером молодёжи торговых предприятий города. Это были бурные, интересные и замечательные годы моей жизни.
Моим учителем и куратором была председатель профсоюзного комитета Людмила Кондратьевна Сафронова. Впоследствии она стала парторгом и директором Горпищеторга, очень многому в жизни она меня научила и помогла. Я всегда вспоминаю её душевность, заботу, теплоту и ту строгость, с которой она подходила к моей работе, зачастую помогая мне советами и практической помощью.
Когда я стал Генеральным директором объединения «Плодоовощи», я пригласил её работать моим заместителем по коммерции, она уже была на пенсии, но огромный её опыт, владение знанием торгового дела, вносили большой вклад в общую работу нашего объединения.
Быть лидером молодёжи в торговле это почётно и ответственно, и я всю свою работу в первую очередь строил на интересах молодёжи, решая их проблемы и разделяя радость побед, которые мы достигали результатами в социалистических соревнованиях.
Мой день начинался с объезда нескольких крупных продовольственных магазинов, встречи с комсомольцами и молодёжью, беседой с директорами этих предприятий. Участвовал в собраниях, в обсуждениях, в проведении вечеров, организовывал комсомольско-молодёжные свадьбы, отстаивал интересы молодёжи перед руководством торговли.
В 1972 году, когда мне исполнилось 23 года, меня по рекомендации партийной организации переводят в «Трест столовых», и назначают директором головной столовой «Комсомольского Рыбокомбината». В состав этого головного предприятия общепита входили: рабочие столовые на «Автомобильном ремонтном заводе»,
«Лесоперерабатывающего комплекса», две школьных столовых, буфет в кинотеатре «Восток», и буфет в «Бани». Штатный состав коллектива насчитывал 48 человек.
Вот так я стал самостоятельным руководителем небольшого предприятия общественного питания, которое находилось на окраине города Комсомольска на «Старой площадке». А вот мой первый коллектив, в котором я начал работу директором, в котором стал познавать азы торговли и с чего началась моя директорская жизнь.
Коллектив столовой «Рыбокомбината». В штате был ещё один мужчина – это дядя Вася, наш ответственный водитель лошади. Раньше у нас ещё не было автомашины, и все продукты по столовым мы развозили и летом, и в зимние морозы на телеге, запряжённой лошадью, а когда он болел, то я садился в повозку и развозил продукты сам. Поэтому, я каждый год заготавливал сено для своего живого транспорта.
С 1970 года член партии коммунистов, и в 1972 году стал дипломированным специалистом.
В мои 23 года, я оказался самым молодым директором не только в «Тресте столовых», но и в нашем городе, и в Хабаровском крае.
Приведу выдержку из газетной статьи того времени, газета «Дальневосточный Комсомольск»:
«Безусловно, личные качества нового директора сыграли немалую роль. Исключительная честность, высокая работоспособность, привычка всё делать до конца, человеческое тепло – вот отличительные черты Юрия Семёновича Наумова».
В 1974 году мой труд заметил директор железнодорожного ресторана Сабир Донаевич Нармухомедов и пригласил меня работать с ним, его заместителем. Многое я почерпнул от этого легендарного человека. Он прошёл всю войну, был заместителем главнокомандующего флота по тыловому снабжению, имел очень много орденов и медалей, и был одним из опытнейших и заслуженных директоров торговли края
Будучи уже генеральным директором городского объединения «Общественное питание», я регулярно организовывал торжественные вечера для ветеранов Отечественной войны и Труда. На фотографии крайний справа мой учитель С. Д. Нармухамедов. Молодой музыкант, на заднем плане, Виктор Стам, с моей поддержкой и помощью вырос от заместителя директора ресторана, до директора главного Универмага города. Моим кредо всегда была поддержка и продвижение молодых кадров.
И вот с 1974 года, когда нужно было что-то построить и запустить в общепите города, меня стали переводить и назначать руководителем на эти ответственные участки. Я строил и открывал. Мной была построена и открыта краевая база треста ресторанов, но директором я проработал после открытия немного времени, меня в 1976 году уже переводят директором строящегося комплекса «Аэропорт» Комсомольска-на-Амуре. Передо мною ставят задачу, построить и возглавить торговый комплекс этого огромного строительства в городе по тем временам. И я с поставленной задачей успешно справился: Открыта большая рабочая столовая для работников аэропорта и посёлка, запущен цех бортового питания пассажиров в самолётах рейса Комсомольск-Москва-Комсомольск, ресторан «Полёт» на 150 посадочных мест, два буфета в зале ожидания, бар и салон в депутатской комнате. Года я не проработал в должности директора этого нового комплекса, как последовало новое назначение.
Меня переводят в город Николаевск-на-Амуре директором треста столовых и ресторанов, в это время мне 27 лет, самый молодой директор треста в СССР, и коллектив, который я возглавил, был отстающий в системе управления края. Город Николаевск-на-Амуре один из первых форт - постов России на Дальнем Востоке, имел большую лесоперабатывающую промышленность (грузит лес на экспорт), большой ремонтный судостроительный завод, рыбную промышленность, большой порт в городе и в посёлке «Маго», и ряд других производственных предприятий. Отличительная черта города – это «северный» завоз всего летом, в том числе и продуктов питания по реке Амур, так как, зимой, река Амур покрывалась льдом и не позволяла производить поставку товаров, и оставалось только сообщение путём Аэрофлота. Всё это накладывало на меня большую ответственность: я должен был успеть перевезти баржами товары и оборудование, строительные материалы, а самое главное сделать закладку до следующего года: мяса, муки, крупы, овощей, фруктов, произвести засолку капусты, помидоров и огурцов. Обеспечить все рабочие, школьные и детские столовые, рестораны и кафе бесперебойной поставкой продуктов на весь год. И с этой задачей я успешно справлялся.
Из отстающего предприятия Николаевский трест столовых и ресторанов вышел в один из передовых, много пришлось сделать; полностью реконструировать некоторые предприятия, построить новые склады, капитально отремонтировать старые, был пересмотрен график досрочного завоза продуктов.
Улучшили питание школьников, снабжение больниц, в столовых предприятий организовали магазины полуфабрикатов и кондитерских изделий.
Открыли три новых столовых на судостроительном заводе, рынке и в медицинском училище, организовали городскую ярмарку «Золотая осень».
Министр торговли РСФСР Шиманский В.П., за мой труд наградил меня нагрудным знаком «Отличник советской торговли», а коллектив Нижнеамурского треста столовых и ресторанов был награждён переходящим Красным знаменем и Почётной Грамотой Министерства торговли РСФСР.
Я был избран депутатом Николаевского-на-Амуре городского Совета депутатов трудящихся.
3 января 1976 года, моя мама, находясь у меня в городе Николаевске-на-Амуре умирает от инсульта. Для меня это был, самый сильный удар в жизни, который мне пришлось пережить. Я потерял самого близкого и родного человека, который всегда и во всём понимал меня, помогал и поддерживал в трудные минуты.
В 1978 году меня возвращают в город Комсомольск-на-Амуре и назначают Генеральным директором объединения «Общественное питание», на место варяга приехавшего из Украины Осадчего И.Ф., его сняли с работы за развал всего объединения города. Мне посчастливилось в это время работать в городе под руководством Александра Романовича Буряка, это действительно был талантливейший руководитель города, о таких говорят «человек – глыба». Под его руководством Комсомольск стал одним из ведущих городов Дальнего Востока, выпуск промышленности которого составляла 70% всего Дальнего Востока и Забайкалья. Строились и расширялись заводы и фабрики, на глазах росли новые жилые микрорайоны, строились школы, детские сады и детские комбинаты, больницы и поликлиники, Дом престарелых и инвалидов, новый речной вокзал, аэропорт, росли новые магазины и универмаг, открывались новые столовые, рестораны, бары и кафе, реконструировались ТЭЦ-1, ТЭЦ-2. Введена в строй новая ТЭЦ-3, новая электрическая линия электропередач и подстанций, город строил БАМ (Байкало-Амурская Магистраль), построен и введен в действие новый железнодорожный и автомобильный мост через реку Амур, новый нефтезавод, огромный свинокомплекс и многое другое.
В городе большими темпами развивалось: машиностроение и металлообработка, самолётостроение и судостроение, электротехническая промышленность, производство подьёмно-транспортного и технологического оборудования, черная металлургия, энергетическая, нефтеперерабатывающая промышленность, лёгкая промышленность, лесная, пищеперерабатывающая, строился и наращивался потенциал строительного комплекса.
Численность постоянного населения города составляла 360 тысяч человек.
Вот на этом подъёме города я и начал свою работу Генеральным директором объединения «Общественного питания». И мне нельзя было отставать от темпа роста города, нужно было опережающими темпами не только развивать своё объединение, но быть и участвовать в центре того мощного движения, который в своём росте и продвижении набирал город.
Кадры решают всё. Это первый вопрос, который стоял передо мной. Я пошёл по тем временам на рискованный эксперимент: я стал выдвигать на руководящие должности молодых специалистов девушек и юношей, привлекать молодежь с других предприятий города, заменяя ими старых руководителей, которые не желали перемен в сфере общественного питания, и не соответствовали требованиям времени, которых устраивала паутина застоя. Цель их жизни проста и понятна: без всяких усилий иметь как можно больше незаслуженных ими благ.
Так в объединении появился штаб молодых руководителей, который собирался два раза в неделю в моём кабинете. На штабе шла учёба: что должен знать и делать директор, шёл обмен опытом работы между молодыми руководителями. Мной ставились ближайшие и перспективные задачи по развитию каждого предприятия, решались вопросы ремонта, реконструкции, изменения интерьеров торговых залов, новые формы прогрессивной торговли. На штаб приглашались опытные прогрессивные руководители, которые уже имели большой жизненный и производственный опыт работы. Они делились с молодёжью своим опытом, вносили предложения, и советы по наболевшим вопросам того времени. Я заслушивал 3-5 молодых директоров, о проделанной ими работы за прошедший период, одних я поощрял, других поправлял, и всегда старался оказать им помощь не только советами, но и конкретными делами.
В штабе появились братья Баранниковы, Миша и Вася. Оба с моей помощью поступили в техникум Советской торговли и были назначены: Вася директором нового Коктейль-бара, детского кафе «Снежинка» и кафе «Молодёжное», а Миша -товароведом базы, а затем директором пивного бара «Бархатный». Вася был моим воспитанником, жил в моём доме и старался впитать в себя те знания, которым я учил его ежедневно, обсуждая с ним дома, как прошёл его рабочий день на посту директора, (таких популярных в то время у детей, да и всех жителей города предприятий, которые я доверил ему, студенту в 20 лет). Много я потратил времени и сил, чтобы из простых дворовых ребят, братьев Баранниковых (в детстве они ходили ко мне в детский клуб «Прометей»), сделать самостоятельных руководителей предприятий общественного питания. Все свои накопления и отпускные я тратил на своего воспитанника Васю Баранникова и его брата Мишу, (так же помогая их большой семье), старался, как можно больше дать им знаний и жизненного опыта.
Находясь в отпуске, я брал с собой начинающих руководителей, братьев Баранниковых, в разные регионы страны и за рубеж, чтобы они видели, учились передовому опыту и новым прогрессивным формам торговли и общественного питания и применяли у себя в предприятиях. В этих поездках я и сам набирал передовой опыт, который по приезду в Комсомольск применял в объединении на практике.
С 1978 по 1984 год мы побывали в городах: Москве, Санкт-Петербурге (Ленинград), в республиках СССР: Грузии, Армении, Эстонии, Латвии, Литве, за рубежом в Болгарии.
Много новых и современных предприятий было построено в городе под моим личным руководством. Все, что я черпал из поездок, я старался реализовать, обобщая свои мысли и увиденное. Так после увиденного мною во Франции, где я был с делегацией ЦК ВЛКСМ, в городе появились: детское кафе «Снежинка», «Гриль-бар», «Бар Малахит», «Коктейль-бар» с танцевальными программами, варьете, которые я доверил молодым руководителям Шмелькову Сергею, Женжибиру Вячеславу, Баранникову Василию.
Вот крупные основные предприятия общественного питания, которые были построены, реконструированы и введены в действие под моим личным руководством за 6 лет работы с 1978 по 1984 год, на посту Генерального директора объединения «Общественное питание» города Комсомольска.
Я всю свою сознательную жизнь созидал и строил.
И как же мне больно было смотреть на то, как мои и моих молодых соратников результаты хорошего труда, были уничтожены за короткий промежуток времени властью города. «Команда разорителей» Михалёва В.П. не только всё разорила и продала, но и ликвидировала все прогрессивные формы торговли, которые мной были введены в отношении питания школьников и студентов, на стройках города, в промышленных предприятиях и заводах. Наверное, не зря поётся в революционной песне прошлых лет: «Мы всё до основания разрушим, а затем мы свой («воровской»), мы новый мир построим». Хотелось бы всё же знать, за что господин Михалёв В.П. получал свои многочисленные награды, если, когда-то процветающий, город был фактически разорён и продан им и сегодня стоит на грани выживания. Сейчас уже невозможно увидеть эти прекрасные предприятия, многие заводы уже несуществуют, многие переделаны под бизнес с утратой достигнутого. Крупнейшее предприятие завода Судостроителей, «Фабрика кухня», превращена в торговый бизнес-центр. А верный мэру города Михалёву В.П., его заместитель по торговле Семёнов С.Н. открыл для своего сына большой супермаркет с продажей вино-водочных изделий прямо на проходной завода.
Власти всё дозволено, им всё можно, то, что нельзя простому жителю города, или мелкому предпринимателю.
За достигнутые успехи в работе объединения «Общественного питания» к Юбилею города, большая группа передовиков производства была награждена Правительством СССР, государственными наградами: орденами и медалями, Почётными дипломами и Грамотами.
Постоянно совершенствуя свою работу, я организовывал ежегодные конкурсы среди молодых поваров, кондитеров, официантов. Это позволяло обобщить лучший передовой опыт и распространить его по всем предприятиям объединения. Выявлялись самые лучшие, которые в последствии защищали честь объединения на краевых и республиканских конкурсах, все участники и победители были отмечены подарками и грамотами
Не забывал я и о старшем поколении, Ветеранах Великой Отечественной войны и Ветеранах труда. Для них мы так же проводили торжественные вечера, на которых чествовали их, вручали медали «Ветеран труда», ценные подарки, а они делились с нашей молодёжью жизненным опытом и воспоминаниями о прежних временах. Никто не забыт, ничто не забыто.
Объединение «Общественное питание» взяло шефство над тремя Детскими домами №1, №2, №4, Со своим коллективом и комсомольской организацией мы произвели полную замену столового оборудования, столового инвентаря, посуды, столовой мебели в трёх детских домах, осуществляли контроль за доставкой качественных и свежих продуктов для детей-сирот. Детскому дому №2 подарили полный комплект музыкальных инструментов для их ансамбля, ко всем праздникам готовили подарки, устраивали детские утренники с чаепитием с нашей кондитерской выпечкой, которую готовили наши знаменитые кондитеры для них. Вся эта помощь и детям, и престарелым людям делалась нашим коллективом от души, сердечно и безвозмездно!
Дети Детского дома №2 на зимних каникулах в городе-Герое Севастополе. Внизу слева на право, второй, Громов Володя, впоследствии ставший моим приёмным сыном
Однажды, перед Новым годом, готовя новогодние подарки для детей и престарелых, я делал объезд по детским домам, это было 30 декабря 1979 года. В детском доме №2 меня встретила директор Мукагова Галина Михайловна и повела показывать детский дом, и как они готовятся встретить наступающий Новый год. Обойдя все помещения и столовую, мы зашли в актовый зал, где шли последние новогодние приготовления, украшалась ёлка игрушками и оформлялся зал. Я обратил внимание, что у большой стены напротив новогодней ёлки стоял стол, а на нём табуретка, и вот на этой высоте стоял ко мне спиной маленький мальчик и заканчивал рисовать огромную по размерам новогоднюю картину во всю стену. Картина была просто замечательная: запряжённая тройка лошадей по зимнему лесу везла Деда Мороза и Снегурочку с подарками. Я подошёл ближе и спросил, обращаясь к маленькому мальчику: «Как тебе удаётся такую большую и красивую картину нарисовать?» Он повернулся ко мне, засмущался, пожал своими худенькими плечиками и ничего не ответил. На меня смотрел широко открытыми голубыми глазами худощавый, симпатичный мальчик. Что-то ёкнуло у меня в сердце, как-то сразу он мне понравился, и запал в мою душу. Чтобы как-то разговорить, его я опять спросил: «Может тебе что-нибудь нужно помочь или купить для твоего искусства?» Он ответил: «Мне хочется иметь набор цветных фломастеров и большой альбом, но в магазинах в продаже их почему-то нет». Я пообещал ему всё это привезти. На следующий день наши комсомольцы вместе с моим шофёром Николаем Архиповым привезли новогодние подарки для детей, и для Вовы Громова (так звали этого мальчика) большой набор фломастеров, красок и огромный альбом.
Прошла Новогодняя неделя. Как-то вечером я просматривал документацию, вдруг в мой кабинет входит моя секретарь Татьяна Мячина и говорит: «Юрий Семёнович, там в приёмной вас уже долгое время поджидает какой-то маленький симпатичный мальчик. На вопросы, зачем тебе нужен Юрий Семёнович, ничего не говорит, только сказал, что хочет сам увидеть Вас». Ну, я сказал, пусть зайдёт, если хочет меня увидеть. На пороге появился тот самый маленький художник, которого я видел за работой над новогодней картиной в Детском доме №2. Он подошел к моему большому, письменному, директорскому столу и как-то стеснительно протянул мне лист из альбома. «Это Вам» - сказал он. На альбомном листе был нарисован мой портрет. Я был очень удивлён, его исполнением, качеством, той душевностью, с которой он постарался меня отобразить, увидев всего один раз.
Так мы стали друзьями, я стал чаще заезжать к нему в Детский дом, забирал его, и мы ездили на моей «Волге» по городу, я показывал ему свои предприятия, стройки которые я вёл в то время, он с большим детским интересом относился ко всему, что видел. Мы обедали и ужинали вместе в одном из салонов ресторана, где я обучал его, как пользоваться вилкой и ножом во время обеда, а так же посудой, для него это всё было необычно, и он старался всё познать. Как-то я повёз его в детский Универмаг, который возглавлял мой бывший ученик Виктор Стам. Я попросил Виктора полностью одеть Володю в самую современную и модную одежду для детей. Через час мальчик пришёл к нам в кабинет неузнаваемый, держа в руках пакет со старой детдомовской одеждой и ботинками с отвалившейся подошвой, прибитой большим согнутым гвоздем. Спросил меня: «А что мне теперь сказать в Детском доме, скажут, что я эту красивую одежду украл у кого-нибудь». Я успокоил его и сказал, что всё объясню его директору, а старую одежду можно выбросить в мусорный ящик. Он возразил сказав, что это одежда Детского дома, и нужно вернуть её обратно, с чем я конечно согласился. Когда мы подъехали к Детскому дому, он на радостях, в новой одежде забыл о старой.
Так мы общались. Со временем он стал приходить ко мне домой на субботу и воскресенье, отпросившись в Детском доме. Спустя год, с согласия и при большом желании Володи я забрал его к себе, и он стал моим приёмным сыном. Попал он в Детский дом из Дома ребенка, где его оставила родная мать сразу после родов.
К этому времени мой воспитанник Василий Баранников уже стал взрослым и не возражал, чтобы в нашей семье появился ещё один воспитанник-сирота из Детского дома.
Так Громов Володя стал членом моей семьи, и до сегодняшнего дня мы всегда вместе с ним все эти годы, радуясь успехам и борясь с трудностями и бедами, которые наваливались на меня в эти годы.
Володя окончил дневную школу 8 класс и директор Детского дома Мукагова Г.М. курирующая его жизнь в нашей семье, своим решением определила его в училище Судостроительного завода обучаться профессии слесаря. Я возражал, а Володя был возмущён, что даже его мнения не спрашивают, где он хочет дальше учиться и кем хочет стать. В итоге Володя, благодаря моему вмешательству, по своему желанию поступил в Хабаровский техникум Советской торговли на заочное отделение в филиал города Комсомольска, и пошёл работать учеником повара на «Фабрику-кухню» Судостроительного завода. Успешно окончив техникум, получил специальность товаровед продовольственных товаров.
1 августа 1984 года меня незаконно арестовали и посадили в тюрьму. Арест явился настоящим испытанием на порядочность всех моих воспитанников, учеников, друзей и соратников, с которыми я проработал все эти долгие годы и которых вырастил, и помогал в продвижении по жизни.
Веря, в меня и в мою невиновность, все мои воспитанники, ученики и весь коллектив объединения «Общественное питание» до суда и в суде, твёрдо отстаивали мою невиновность, и опровергали все сфабрикованные показания и доносы, выдвинутые прокуратурой в обвинительном заключении. (Их я привожу в этой книге чуть позже).
После суда, когда мне объявили срок в 10 лет зоны усиленного режима, тут вот и проявилась и обнажилась вся фальшивая искренность, правдивость и верность моих воспитанников, учеников и соратников по работе. Все тут же забыли обо мне, старались дистанцироваться в бывших отношениях со мной, чтобы как-то не навлечь гнев власти и прокуратуры, чтобы не испортить свои дальнейшие судьбы. Вот так, тоталитарное Советское государство путём угроз и запугивания воздействовало на своих же граждан.
О каких человеческих правах можно было тогда говорить? Да и сейчас в России почти ничего не изменилось.
Я остался один, и рассчитывать должен был только на себя и свои силы, чтобы доказать правду. Тогда я очень многое понял, что такое «искренняя дружба», и те затраченные годы помощи, которые я посвятил молодым ребятам и девчатам, отдавая все свои знания, время для их обучения и роста по работе и жизни. Но не все смалодушничали, испугались или отступились от поиска правды. Среди таких оказались: моя родная сестра Виолета, бывший начальник отдела общедоступных столовых объединения Галина Николаевна Линёва, и мой приёмный сын Громов Владимир.
А вот мой воспитанник Василий Баранников вместе со своим братом Михаилом, когда встал выбор, который ему предложила власть и прокуратура: выбрать - или защищать меня, или дальнейшее продвижение по службе, в обмен на сотрудничество с ними в отношении меня, они выбрали последнее. В этом я убедился, когда спустя многие годы, мне была передана папка документов с грифом «секретно» «Дело Наумова», изъятая из сейфа второго секретаря ГК КПСС Ставицкой Т.Д., во время путча и перехода власти от коммунистов к «демократам». В этой папке было подробно описано, как фабриковалось дело на меня, кто помогал прокуратуре, и кто говорил правду в защиту меня. А так же были нарисованы все схемы по фабрикации ложных показаний и доносов (Эта папка в подлиннике и сейчас у меня).
Да, коротка память у Баранникова Василия Ивановича и его брата, не помнит он те слова, которые говорил в интервью собственному корреспонденту газеты «Советская торговля» С.Тимофеевой., 7 июня 1983 года за №68 (8752) «Мечтатель из города на заре»: «Я тоже из «Прометея», - сказал мне с гордостью двадцатидвухлетний директор коктейль-бара Василий Баранников. – Юрий Семёнович рекомендовал меня в партию. Он брату моему Мише, помог. Без его участия наша жизнь могла бы сложиться по-иному».
А когда Баранников В.И. узнал, что против меня прокуратура возбудила уголовное дело, он не встал рядом со мной плечом к плечу ко мне, не поддержал меня в трудную минуту морально, как я это делал все эти годы в отношении его. Он просто сбежал из нашего дома, бросив работу, скрытно уехал в самый дальний уголок Иркутской области в деревню. Оформившись слесарем по ремонту автомашин, он там отсиживался, пока его не привез, в Комсомольск следователь прокуратуры Лопатин. А после первого допроса был сразу отпущен и уже не пришёл к нам домой, а пошёл жить к своей матери и брату Мише. Наверное, чувствовал, что совесть его вместе с братом в отношении меня нечиста. Да и показания его и брата в суде носили чисто абстрактный характер, а ведь кому, как не ему было не знать, что я не виноват.
Очевидно, за свой крысиный характер он и получил после суда очень престижную должность директора известного в городе ресторана «Дземги», в то время как люди, пытавшиеся всеми силами защитить меня перед судом, были уволены со своих должностей, и на них были заведены уголовные дела, впоследствии закрытые в связи с необоснованностью предъявленных им обвинений.
А как только закончился судебный спектакль, и я получил незаконный срок наказания, Баранников Василий не бросился защищать меня в высших судебных инстанциях, добиваясь правды и снятия обвинения с меня (своего старшего брата, как они меня называли везде). Он бросился сразу же по судам, в том числе и в высшую инстанцию добиваться моей квартиры, в которой он был прописан мною, для себя и своей молодой жены, свадьбу с которой они сыграли спустя месяц, после того, как меня незаконно осудили. И моего приёмного сына Владимира он не стал пускать в мою квартиру, боле того, стал прятаться от него, чтобы не быть замеченным в оказании помощи мне, сидящему в заключении. Баранников В.И. в битве за мою квартиру дошёл даже до Верховного Суда РСФСР, уверенный в том, что я в связи с заключением потерял право на жильё, в надежде прибрать к рукам мою квартиру. Но Верховный Суд РСФСР окончательно отказал Баранникову В.И. в его нелепых притязаниях, выселив из квартиры.
За все пять лет он ни разу не навестил меня в местах заключения, как это постоянно делал Володя Громов. Более того, когда Володя обратился к нему за помощью в оплате московскому адвокату, Баранников В.И. категорически отказал в этом. Да что там говорить о деньгах, если даже когда Володя попросил у него один килограмм колбасы, чтоб отвезти мне передачу, так как, естественно, в зоне заключения кормят очень плохо, хуже, чем животных, Баранников В.И. самым позорным образом просто спрятался от него, закрывшись у себя в директорском кабинете, велев секретарше сказать, что его нет.
Я думал, воспитывая с детства Васю Баранникова и его брата Мишу, что они вырастут и станут порядочными людьми, помогал всей их многочисленной семье материально, но как я жестоко ошибался: Василий вырос корыстным, очень хитрым и подлым человеком, благодаря чему и дорос до высокого поста заместителя Министра правительства Хабаровского края, который успешно и занимает по сегодняшний день.
В отличие от Баранникова В.И. другой мой воспитанник и приёмный сын Володя Громов, пытался помочь мне всеми доступными для него способами: пересылал все мои жалобы в высшие судебные инстанции, обращался в редакции газет и журналов, писал жалобы от своего имени в высшие инстанции Прокуратуры и Верховный Суд РСФСР и СССР.
Когда Президент СССР М.Горбачёв приехал на Судостроительный завод в город Комсомольск-на-Амуре, Володя пытался передать ему лично в руки одну из моих жалоб на произвол Советского правосудия, его арестовали, отвезли в КПЗ (камера предварительного заключения). Там стали выяснять, почему мальчишка пытался передать Горбачёву М.С. жалобу в защиту Наумова Ю.С. Прокурор Скрыпкин Л.П. бил Володю головой об стенку и говорил: «Зачем ты пишешь и защищаешь какого-то зека, он для тебя никто, чужой человек, прекрати этим заниматься, иначе окажешься вместе с ним!».
(Продолжение следует)
Юрий Наумов,
«Жизнь в трёх измерениях»
.
