К примеру, вот уже с год краевая администрация Приморья и лично губернатор Владимир Миклушевский озабочены своей оторванностью от народа, а потому без устали говорят в микрофоны о необходимости добиваться максимальной открытости и прозрачности в работе. Да не просто говорят, но создают «под проблему» общественные спецструктуры - открытое правительство, экспертные советы… Заряжают эти «обоймы» беспокойными активистами всех сфер и мастей и даже проводят с ними встречи и совещания. А потом сообщают, что их провели.

 

А если не сообщают ни до ни после, значит, знать об иных мероприятиях ни общественникам, ни прессе, ни прочим посторонним не положено.

 

Недавно я попыталась пройти на одно совещание. Узнала, можно сказать, случайно: и. о. начальника департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды краевой администрации Алексей Почекунин пригласил к себе специалистов на обсуждение проблемы сколь острой, столь и «долгоиграющей» - создания охранных зон вокруг заповедников и прочих особых территорий. Вернувшись из командировки в Лазовский район, где из-за нерешаемых земельных проблем перессорились охотники-любители и национальный парк «Зов тигра», точно знала: разговор на совещании будет горячим.

 

- Вас туда не пустят, - вежливо сообщила мне пресс-служба. - Совещание рабочее, Почекунин решил провести его без журналистов. Вы ж понимаете: хозяин барин.

 

- Не пущу! - подтвердил, закрыв грудью вход в кабинет, вскоре и сам Почекунин.

 

Дискутировать на тему открытости и прозрачности краевых властей, а также общественного интереса к земельной проблеме и законных прав журналиста на информацию этот чиновник явно не собирался. Совещание - внутреннее дело департамента, объяснили мне. Как семейные отношения. Как частная собственность. Как отношения с женой. Короче, не нарушайте интим.

 

В общем, так и не продвинувшись глубже приемной, я покинула «гостеприимный» краевой департамент природных ресурсов - особо охраняемую (от чужих) территорию.

 

Написать, что ли, жалобу на Почекунина его непосредственному руководству - стремящемуся к максимальной прозрачности губернатору? Чтоб оценил правомерность действий своего подчиненного на встрече с открытым правительством или на общественном экспертном совете по охране природы?

 

Я бы послушала, что там скажут.

 

Так ведь снова не пустят.

 

ПОД ТЕКСТ

 

 

Именно под предлогом того, что кто-то такие сведения разгласит, а пресса услышит и тут же их широко разнесет, председательствующий в суде Даниил Логинов выставил журналистов за дверь, объявив прения сторон закрытыми. И это само по себе удивительно, потому что начавшийся еще в середине января судебный процесс первоначально шел, по сути, в открытом режиме. Но чем ближе к финалу (похоже, совсем скоро присяжные вынесут очередной вердикт), тем чаще судья волнуется за гостайну: не попала бы та в руки врагов-журналистов.

 

На самом деле «посторонним», то есть обществу, просто мешают составить независимое мнение как о причинах трагедии на «Нерпе», так и о качестве расследования, проведенного Военной прокуратурой ТОФ. В зале судебного заседания в живом диалоге сторон, непричесанном и несогласованном, открываются не гостайны, а куда более важные вещи. Интонация, отдельная фраза, тот или иной аргумент… И ты понимаешь, за кем - правда и правота, а за кем - одна сермяжная служба мундиру.

 

Наверное, будь на то судейская и чиновная воля, в перечень сведений, составляющих гостайну и подлежащих охране от журналистов, угодили бы и прения в суде, и спор на рабочем совещании. Само собой, под призывы к предельной открытости.

 

Островская Наталья,

«Новая газета во Владивостоке», №184, 25.04.13