 |
| А. Винников |
|
|
Путь из Москвы до Биробиджана, столицы Еврейской автономной области, занимает почти 11 часов. Сначала 8 часов до Хабаровска на Ил-96, потом еще почти 200 км на автомобиле по федеральной трассе Хабаровск — Чита. И Биробиджан встречает вас малоэтажными зданиями, цветниками, надписями на вывесках на двух языках — русском и идиш, приветливым населением с европейскими чертами лица. Близость к Китаю, конечно, чувствуется: большинство машин на дорогах праворульные, часы в гостинице показывают время по-биробиджански, по-московски и по-пекински, а один из трех главных городских ресторанов, где властвует китайская кухня, называется естественно «Дружба».
Но масштабной китайской экспансии на российском Дальнем Востоке, о которой так часто говорят в последнее время, в Биробиджане не чувствуется. Вероятно, это связано с политикой, которую проводит региональная администрация по привлечению трудовых ресурсов. «У нас главная проблема — нехватка рабочих рук. И мы, конечно, хотели бы, чтобы она решалась за счет наших соотечественников, нежели за счет китайских граждан», — формулирует ее новый губернатор области Александр Винников, заступивший на этот пост зимой нынешнего года, а до этого отработавший более десяти лет мэром Биробиджана. В этом высказывании — суть Еврейской автономной области, которая создавалась в 20−х годах прошлого века как место компактного проживания советских евреев, несущих с собой культуру идиш. Сегодня количество проживающего здесь еврейского населения уменьшилось настолько, что через некоторое время от еврейской автономии могут остаться лишь вывеска и некоторые материальные предметы в виде памятников Шолому Алейхему и первым переселенцам. Но как будто бы намечается и обратная тенденция — приезд еврейских и смешанных семей в Биробиджан, обновление культурно-религиозной жизни и наметившиеся контакты с Израилем и США. От того, куда склонится чаша весов, и зависит, станет ли вновь Еврейская автономная область местом притяжения или же окончательно превратится в один из далеких безликих российских регионов.
В поисках воплощения мечты
Первые еврейские переселенцы прибыли в эти края весной 1928 года из западных регионов Советского Союза — Украины, Белоруссии, Молдавии. Этому событию предшествовали долгие поиски территории, где могли бы поселиться малоимущие, прежде всего выходцы из российских местечек, кустари, ремесленники, рабочие и интеллигенция. Поисками подходящего места занимался созданный в 1924 году при президиуме Совета национальностей ЦИК Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (Комзет). Варианты устройства еврейской автономии в Крыму, Белоруссии, Казахстане и Украине провалились из-за перенаселенности этих мест. А на Амуре евреи никому не мешали. «Когда после долгой и тяжелой дороги мы вышли на станции с таким милым названием «Тихонькая», стояла сущая благодать: светило солнышко, воздух ароматный, чистый, кругом яркая зелень, а главное — почти сплошь незаселенные просторы. Немногочисленное местное население с радостью встречало новых поселенцев», — писал один из организаторов дальневосточного переселения агроном Борис Брук.
В этих словах нет преувеличения. Дальневосточный край действительно богат рыбой, зверем, ягодами, грибами, а климат весьма благоприятен для земледелия. Населяли его в тот момент преимущественно забайкальские казаки и строители Транссибирской магистрали, которых было чуть более 32 тыс. человек на 36 тыс. квадратных километров. Вслед за прибывающими евреями пришла из Америки сельскохозяйственная и дорожная техника, открывались школы и больницы, что, безусловно, только укрепляло связи между местными жителями и приезжими. Видимо, отсюда и берет начало толерантность, которая и сейчас есть в области между представителями разных культур и религий.
Для евреев это был шанс обрести свою землю. «Вы не знаете, как тогда жили евреи на Украине, — рассказывал мне незнакомый пожилой человек на набережной Биробиджана. — Иметь возможность посадить две грядки лука — и то было счастье. А тут безвозмездно давали землю — бери сколько можешь. Вот и поехали…» Причем многие ехали с ощущением, что это не просто земля, а Земля обетованная, которую еврейский народ может обрести после рассеяния римлянами почти две тысячи лет назад. Поэтому сюда вслед за советскими евреями поехали евреи из Аргентины, Америки, Польши и еще десятка зарубежных стран.
Молодое советское государство грамотно использовало идеологические и практически аргументы для мотивации людей к переселению. Поэтому в ЕАО к 1938 году, когда она на правах автономии вошла в состав Хабаровского края, проживало уже 100 тыс. человек. При этом евреев из них, по официальной статистике, было всего 16% (68% — русских, 9% — украинцев). Однако по утверждению некоторых исследователей, их было в два раза больше, но начавшиеся в то время репрессии повлияли и на статистику, и на количество прибывающих.
От Сталина до Ельцина
На самом деле процесс переселения евреев на Дальний Восток проходил не так гладко, как его преподносила советская пропаганда тех времен. В книге Иосифа Бренера «Лехаим, Биробиджан» приводятся факты, когда из восьми переселенцев оставался один — остальные возвращались домой, не могли выдержать холодные (по сравнению с Украиной) зимы, полчища комаров, внезапные разливы рек.
Но в послевоенные годы у советского правительства возник план еще одного массового переселения еврейского населения на Дальний Восток — на сей раз принудительного. Дело не столько в пресловутом «еврейском вопросе», сколько в геополитике. Сталин решил противопоставить что-то нарождающемуся на Ближнем Востоке государству Израиль, и Еврейская автономная область в составе СССР подходила для этого как нельзя лучше. Однако эти планы умерли вместе со смертью советского вождя, и трудовая миграция на уже освоенную территорию приобрела планово-затяжной характер.
По воспоминаниям пожилых людей, до начала 1990−х годов в сельскую местность области продолжали привозить ежегодно до тысячи переселенцев с Украины и из Белоруссии. В послевоенные годы в ЕАО начинает развиваться промышленность: строится Теплоозерский цементный завод, завод автотранспортных прицепов, завод силовых трансформаторов, шахта по добыче олова, чулочно-трикотажная, швейная и обувная фабрики. Для того чтобы обеспечить предприятия рабочей силой, советские агитаторы вновь едут на Украину. Поэтому к 1992 году население области вырастает до 220 тыс. человек. Евреев из них, по официальной статистике, около 9 тыс. человек (4,1%), вдвое меньше, чем до войны. Однако многим памятна роль, которую играла для советского человека «пятая графа», поэтому вряд ли официальная статистика отражает место евреев в жизни ЕАО в тот период.
Тогда уже начался исход евреев из страны. И советское правительство демонстрировало, как могло, толерантность к ЕАО. Показательный пример. К 50−летию области в Биробиджане решили построить здание филармонии на 500 человек. По советским меркам это было явное излишество для города со 130 тыс. жителей, поскольку наискосок уже стоял Дом культуры такой же вместимости. Тем не менее в 1984 году филармонию построили, да на 700 мест, да с вращающейся сценой и другими столичными «излишествами». Далее выяснилось, что строительство обошлось не в 4 млн запланированных рублей, а в 10 млн. В любом другом регионе СССР (за исключением нефтедобывающих) за такое нецелевое расходование бюджетных средств полагалась тюрьма. Однако в «еврейке», как обыденно называли ЕАО, все прошло безнаказанно. Теперь это здание — украшение Биробиджана.
В конце социализма культурная жизнь автономии бьет ключом. Возникают еврейские и славянские художественные коллективы, музыкальные, художественные и хореографические школы, еврейская община «Фрейд». Влияние еврейской культуры тогда было настолько велико, что местные дети и молодежь независимо от национальности танцевали «Семь сорок» и разучивали еврейские песни. Но исход из Еврейской автономной области, как и из страны, все равно произошел.
Исход
В 1991 году область отделяется от Хабаровского края и становится самостоятельным субъектом Российской Федерации. А годом позже начинается массовый отъезд жителей. С 1992−го по 2007 год население области уменьшилось на 35 тыс. человек. Только в Израиль, по неофициальным данным, уехало около 20 тыс. репатриантов, 5 тыс. из которых осели в городе Маалот и составили больше половины его жителей. В самом Биробиджане, как и по всей стране в 1990−х годах, уровень жизни резко падает. «В городе голод, — рассказывает один из участников внешнеэкономической деятельности тех лет. — Спасли нас китайцы. Я сам в это время туда поставлял технику в обмен на быстро приготавливаемую лапшу. Не из-за того, что она вкусная, а из-за того, что людям есть было нечего». Неумная таможенная политика России тех лет приводит к тому, что под напором китайского ширпотреба начинает угасать легкая промышленность региона, и это тоже прибавляет желания оставшимся уехать.
Удержаться на плаву области удалось во многом благодаря малому и среднему бизнесу. При поддержке региональных властей он пошел не только в сферу торговли и услуг, но и в сельское хозяйство, обеспечивая продовольствием как саму область, так и Хабаровский край. Сыграл свою роль и патриотизм, который на самом деле свойствен жителям области и биробиджанцам. «Пусть ботинки “Ростока” (бренд обувной фабрики “Восток-Холдинг”. — “Эксперт») немного дороже китайских, но я их ношу уже четвертый год», — поделился один из местных жителей.
Дух местного предпринимательства хорошо иллюстрирует история Якова Шнайдермана. Переехать из украинского Николаева на Дальний Восток его сагитировал в 1948 году представитель из Биробиджана. Начинал Яков работать в обувной мастерской, а вышел на пенсию в 1995 году как генеральный директор Биробиджанской обувной фабрики. «Занялся другим делом: пеку хлеб. И хотя меня уже одолели поговоркой про сапожника и пирожника, новое дело мне нравится и получается», — улыбается Шнайдерман.
«Почему я не уехал? — переспрашивает известный в области предприниматель Иосиф Бренер. — Потому что нашел свое дело, свою нишу и закрепился в ней».
«Всем, что область имеет последние 20 лет, она обязана малому и среднему бизнесу. Все сельское хозяйство было построено на малых и средних предприятиях. Вся торговля, масса производств — строительных, мебельных, мясоперерабатывающих. Причем это была действительно конкурентная среда, в которой до сих пор ни у кого нет абсолютной монополии, — каждый работает в своей нише», — говорит директор Института комплексного анализа региональных проблем ДВО РАН Ефим Фрисман, помогавший недавно региональным властям разрабатывать новую концепцию развития области.
Тогда же, в 1990−х, в культурной жизни области получают развитие два противоположных процесса. С одной стороны, благодаря поддержке областного правительства возобновлено издание литературного альманаха «Биробиджан», закрывшегося в конце 1940−х годов, раз в два года проходит фестиваль «Театральная весна», в котором участвуют более 50 самодеятельных коллективов, на одной и той же улице строятся православный Благовещенский кафедральный собор и синагога. При мэре города создается комиссия по изучению и сохранению культуры идиш, на улицах появляются памятники Шолому Алейхему, первым переселенцам и памятные доски на трех языках — русском, английском и идиш.
С другой стороны, стремительно сокращается число реальных носителей культуры идиш: одни умирают, другие уезжают. «В 2001 году я был на научной конференции в Америке. И американская университетская профессура спросила у меня, сколько евреев живет в Еврейской автономной области. Я наобум ответил — две с половиной тысячи. Вернувшись в Биробиджан, поразился, насколько попал в точку», — вспоминает Ефим Фрисман.
Точка бифуркации
«За первое полугодие этого года к нам вернулось уже 63 семьи», — с гордостью говорит мне губернатор Еврейской автономной области Александр Винников. И я понимаю его гордость, потому что от того, вернутся ли уехавшие и приедут ли новые, зависит, каким быть региону дальше. Предыдущий губернатор Николай Волков, руководивший областью с 1991 года, был известен как «строитель». Он действительно много сделал для области, а главное — не дал ей скатиться в хаос в «смутные времена» и обеспечил задел для развития. Однако для развития этого задела и превращения Еврейской автономной области из богом забытой территории в нижнем правом углу на карте страны в динамично развивающийся субъект федерации президент России выбрал другого лидера, который может разговаривать не только на уровне Москвы, но и на уровне Тель-Авива.
Действительно, уехавшие в Израиль в последние годы начали возвращаться в Биробиджан. По разным причинам. Кого-то не удовлетворяет там система образования, у кого-то остались здесь престарелые родители, кто-то не смог обрести аналогичный российскому статус и положение в обществе, кого-то замучила ностальгия. Водитель Виктор, например, прожил в Израиле с семьей четыре с половиной года. У него и у жены была работа, дети ходили в школу. «Но рыбалки там нет, — сокрушается Виктор. — У нас здесь рыбы всякой! И она рядом — далеко ходить не надо. А там я как-то поехал на рыбалку — три часа по жаре, по пробкам 100 километров тащился. Доехали до Иордана — он мутный, как не знаю что. Выловил какую-то мелюзгу и обратно потащился. Это не рыбалка». Вдруг он взрывается: «Знаешь, я не хочу, чтоб меня там хоронили. Сказал своей “собирайся”, и мы вернулись обратно. Квартиру, правда, здесь на заработанные там деньги купили».
Однако для того, чтобы у людей возникло желание вернуться в родные места и вложить здесь деньги, нужно два фактора. Первый — экономическое развитие территории. Конечно, оно во многом определяется общим уровнем состояния российской экономики. Однако те планы, которые намечены по развитию минерально-сырьевой базы области, ее сельского хозяйства и транспортной инфраструктуры, в ближайшие десять лет могут вывести ее в число лидеров на Дальнем Востоке. Второй фактор — национальная самоидентификация.
«Сегодня Еврейская автономная область — это не памятник. Это живой организм. Никто не боится и никто не стесняется говорить, что он отсюда. И здесь нет такого сложившегося отношения к евреям, которое есть в европейской части страны. Мне было больно видеть, как на Красной площади торгуют антисемитскими книжками! У нас все живут дружно, и область будет и дальше развивать свою национально-культурную специфику», — отмечает знаток местной истории и активный участник еврейской общины Иосиф Бренер.
«Большинство народа здесь связано с евреями. Родственными узами, дружескими связями, школой, институтом. И это для них достаточно естественное состояние. И это можно закрепить, создав культурологический центр. А можно оставить все так, как есть, и постепенно все пропадет», — рассуждает представитель академической науки Ефим Фрисман.
Очаг культуры идиш
На самом деле разговоры о том, сохранится или нет еврейская культура идиш в Биробиджане, имеют практическое значение. Во-первых, это дополнительный фактор привлечения соотечественников. Во-вторых, возможная помощь со стороны Израиля и еврейских общин в Америке. В-третьих, получение дополнительных доходов в бюджет от развития познавательного и паломнического туризма, организации международной научной, просветительской и культурной деятельности. Ведь культура идиш практически исчезла в Восточной Европе, чуть теплится на Украине, угасает в Америке.
Одним из главных препятствий реализации этой идеи Ефим Фрисман считает отношение Израиля к культуре идиш и ее концентрации в Еврейской автономной области. Это отношение не формализовано в виде каких-то законов, но в среде некоторых кругов, определяющих идеологию Израиля, все, не относящееся к официальной культуре — ивриту, не имеет существенного значения. «Им проще всего объявить, что евреев здесь нет, ничего еврейского здесь нет, и забыть про это дело», — печально констатирует ученый.
На самом деле и евреи, и еврейская культура здесь есть. Живущие здесь евреи не претендуют на создание мощной государственности, как в 30−х годах прошлого века, но хотят сохранить свою национальную самобытность и культурные корни. Речь идет прежде всего об организации культурно-исторического центра на базе Еврейской автономной области. (Парадокс, но даже китайцы в Хэйлунцзянской автономной области, где сейчас нет ни одного еврея, при своей академии естественных наук создали еврейский научный центр, потому что на этой территории когда-то существовала еврейская община численностью 20 тыс. человек.) Если такой культурно-исторический центр, в том числе и с помощью зарубежных еврейских общин, будет создан в Еврейской автономной области, это даст территории дополнительный стимул для развития.
«Самое главное — не допустить кренов и перегибов в развитии национальной автономии. Если мы сумеем и дальше соблюдать равновесие, а я уверен, что мы сумеем развиваться как национально-территориальное образование в рамках Российской Федерации, как Еврейская автономная область, ощущать себя как Еврейская автономная область, от этого и экономика, и культура, и социальная сфера только выиграют», — убежден Александр Винников.
Именно поэтому он так рад каждой семье, вернувшейся или приехавшей в Биробиджан, и не устает общаться с инвесторами и журналистами, в сотый раз рассказывая им об особенностях инвестиционной привлекательности своего региона. В ноябре он намерен презентовать Еврейскую автономную область президенту Израиля, депутатам кнессета и израильским предпринимателям. Это будет первый официальный визит в Израиль главы Еврейской автономной области за все время ее существования.
Вадим Пономарев, специальный корреспондент «Эксперт Online»
Биробиджан,
«Эксперт» №40 (724)/11 октября 2010
