 |
| Целиться, стрелять и попадать в кита Владимир Путин начал одновременно. Фото: РИА Новости/ STF |
|
|
Погода в самой бухте Ольга и по пути к ней вчера была отвратительной. Молочный туман из фильма Стивена Кинга "Мгла", который первую четверть часа полностью перекрывал видимость пилотам, океан под нами и отвесные скалы слева от нас... Пилоты сначала сквозь зубы ругались, а потом решили снизиться, и я вдруг увидел прямо под иллюминатором, метрах в десяти от себя воду. Вертолет, казалось, шел по ней как катамаран. Слева, тоже метрах в десяти, были те самые скалы, над которыми пилоты не хотели и не могли подняться. Они шли вдоль берега, изредка скалы сменялись, к общему облегчению, зелеными долинами, и тогда было видно, как из-под вертолета шарахались то бурые медведи, то стадо оленей, которых в этих местах гораздо меньше, чем медведей, а их, в свою очередь, тут, по-моему, больше, чем в Москве диких собак.
Рано утром ученые нашли в океане несколько серых китов, самых древних в мире, и далеко они уйти не могли (не потому, что самые древние, а потому, что здесь много хорошей еды). Правда, чтобы найти их, надо было пройти несколько километров на лодке вдоль побережья и на расстоянии нескольких сотен метров от него.
Глава заповедника Тихон Шпиленок рассказал, что в основной моторной надувной лодке (катера киты к себе не подпускают) лежит арбалет с десятью стрелами, на каждой стреле — поплавок. Владимир Путин должен попасть в кита. На первый взгляд по такой громоздкой мишени трудно промахнуться, но, увы, только на первый. Поэтому в лодке было не меньше десятка стрел, тем более что мишенью ученых во главе с председателем попечительского совета Российского географического общества и лидером партии "Единая Россия" господином Путиным должен был стать по возможности не один кит.
По биопсии, то есть по пробе ткани, можно понять, к какой группировке относится кит, зачем и куда он идет (хотя, по-моему, самому киту это меньше всего интересно).
По мнению директора заповедника, в основном киты идут из Северной Америки на Сахалин, а бухта Ольга для них — кафе, короткая остановка в бесконечной дороге. Кроме кафе Ольга, для китов в этом пути другой радости считай что и нет.
Владимир Путин переоделся в непромокаемый и непотопляемый гидрокостюм, сделавшись и сам непромокаемым и непотопляемым, спустил на воду шлюпку и вместе с еще несколькими учеными, такими же энтузиастами своего дела, как он сам, исчез в серой водной взвеси. На берегу остались несколько человек из тех, кто готовил этот визит к китам. Местность на этих людей произвела сильнейшее впечатление. Прошлой ночью в палатку заглядывали лисы, по берегу ходили медведи, которых люди видели, когда выходили по нужде (и наоборот). Директор заповедника Тихон Шпиленок, оставшийся на берегу, а мысленно он был, конечно, если и не с Владимиром Путиным, то с китами-то уж точно, предположил, что экспедиции не будет часа два, не меньше.
— Полчаса будут идти вдоль побережья как минимум, а потом надо попасть из арбалета хоть в одного кита. И это тоже займет время.
— Почему же именно из арбалета? — спросил я.
— А из чего же? — в свою очередь, удивился он.
Я представил себе Владимира Путина, стоящего на корме надувной лодки среди волн с арбалетом в руках и стрелой, готовой поразить серого кита, которому достаточно взмахнуть хвостом, чтобы еще долго председатель правительства не стоял на корме с арбалетом в руках и не щурился бы, вглядываясь в черные воды Тихого океана.
Это была во всех отношениях опасная затея. Поднимались волны, шел дождь.
Между тем на стаю китов неумолимо надвигался председатель правительства Российской Федерации с арбалетом в руках. Один против всех. Как всегда.
И все-таки картина эта не укладывалась в голове. Никак. Вообще. Такого с ним еще не было.
Экспедиция не вернулась и через два часа, и даже больше.
Сведения на берег поступали отрывочные и недолго. Вот они вроде бы обнаружили стаю китов, вот, кажется, начали преследовать одного из них...
Потом связь оборвалась. Надо понимать, что впервые за десять с лишним лет с одним из высших лиц в государстве — с господином Путиным не стало связи, и в какой момент!
Никто там, в море, не реагировал на позывные.
"Восток"...— слышал я.— "Дружба" (позывные в интересах автора изменены.— А. К.)... Ответьте!
Ответа не было.
Я снова представил себе раздраженный взмах китового хвоста. Кто-то успел представить себе даже взмах зубастых китовых челюстей, но ему объяснили, что по сравнению с китовыми зубами детские молочные выглядят волчьими.
Наконец, я увидел, как на берегу снаряжается новый десант. В океан ушла еще одна лодка, со связью, чтобы попытаться найти тех, чьему безумству кто-то уже пел песню.
— Да какая там может быть связь?! — недоумевал потом один из участников экспедиции, пресс-секретарь премьера и член Российского географического общества Дмитрий Песков, ушедший в экспедицию в джинсах и полуботинках. В них он и вернулся, но был таким же мокрым, как и сам Тихий океан.
— Какая там может быть связь?! — повторил он.— Да она там просто не нужна! Вы не понимаете! Это место, где связь — лишняя!
Минут через сорок на горизонте показалась черная точка. Я сначала принял ее за нерпу, которых тут было полно: они оказались существами беззастенчиво любопытными и, высунув головы и туловища наполовину из воды и обратив их к берегу, внимательно изучали нас и, кажется, оставались недовольны.
Но это была не нерпа. Это шла к берегу первая надувная лодка. Я знаю людей, которые сидели в ней, не первый день. Я никогда не видел их такими промокшими, взбудораженными и счастливыми.
На второй лодке был виновник этого торжества чистой науки перед светлым разумом Владимир Путин. Он вышел в своем красно-сером непромокаемом и, очевидно, несгораемом костюме (в нем он прошел бы и через медные трубы), огляделся, вздохнул и рассказал о случившемся.
Причем первых слов я не расслышал, потому что не мог поверить, что страна снова обрела председателя своего правительства. Но он уже говорил.
— Ощущения? Экстрим есть в этом такой... определенный,— произнес он, снова оглянулся по сторонам, словно и сам не верил, что и вокруг земля и что сам он тоже стоит на земле.— Интересно. Они там, по-моему, с нами поиграли, да? — спросил он у одного из организаторов экспедиции Владимира Барканова, выбравшегося из основной лодки.
Я представил себе, как киты решили немного поиграть с лодкой господина Путина.
Хвостами они ее покидали между собой, что ли?
— Вы их сразу заметили в таких волнах? — спросил кто-то.— В таких-то волнах!
— Ну вот специалисты и замечают по фонтану воды, которую они выпускают,— объяснил премьер.— Мы пытались с тремя или четырьмя китами работать, но достали только одного.
— Вы стреляли? — осторожно спросила премьера Мария Маргун из ВГТРК.
— Конечно! — засмеялся премьер.— Именно этим я и занимался.
Мне не давала покоя одна мысль.
— А что значит, они с вами поиграли? — спросил я Владимира Путина.
— Выпрыгивали из воды прямо перед лодкой,— охотно объяснил он.— Свечки делали. Играли.
Я не был уверен, что это была игра. В конце концов, ученые сами потом рассказывали, что никогда еще стаи китов не окружала стая лодок из пяти штук. Максимум, на который решаются ученые, две лодки — чтобы не спугнуть серых.
— Скажите честно: страшно же было? — спросил я.
— Не-е-е-т,— покачал головой премьер.
— Но это не очень хорошо,— сказал я.— Должно же быть у человека чувство страха, опасности. А какое чувство было?
— Чувство азарта,— признался Владимир Путин.— Три раза промазал, в четвертый раз попал!
— Вот эта биопсия,— показал Владимир Барканов кусочек кожи, по которому можно теперь и правда определить, откуда пришел этот кит, к какой популяции он относится — правда, с вероятностью до 80 все-таки процентов.
— Сейчас нам подробно рассказывали, что в XIX веке истребили корейских китов,— продолжил премьер.— Так вот, они или не они появились опять у берегов Сахалина? Специалисты хотят установить, восстанавливаются ли это корейские киты, или речь идет о калифорнийско-чукотских китах, которые размножаются, а сюда приходят на обед.
Премьер рассказал, что государство думает об экотуризме, и выразил глубокую уверенность, что у нас в стране найдется много людей, которые захотят приехать сюда и испытать примерно то же самое, что испытал он только сейчас.
У меня такой уверенности не было. Но чтобы утверждать что-то наверняка, надо было самому постоять с арбалетом на корме резиновой шлюпки перед делающим возле тебя свечку пятнадцатиметровым серым китом.
— Скажите,— спросил я, невольно все еще примеривая на себя эту былинную ситуацию,— вы из арбалета первый раз стреляли?
— Первый,— неожиданно застенчиво признался премьер.— Меня прямо там, в океане, научили.
— Вообще-то мы в такой воде и в такую погоду не стреляем,— добавил его ученый коллега Владимир Барканов.— Попасть почти невозможно. Лодку болтает...
— А кит поднимается, падает, поднимается, падает...
— А когда надо стрелять? — спросил я из чисто академического, а не прикладного интереса.
— Когда он на подъеме,— твердо сказал премьер.
В чем-то он был абсолютно уверен и без этой экспедиции.
Кто-то спросил его, какую жизненную ситуацию напомнил ему этот эпизод.
— Это и есть сама жизненная ситуация,— рассмеялся премьер.— Ее я и буду вспоминать всю жизнь потом.
Он снова рассказал про свечку, которую делал перед ним тридцатитонный кит, и повторил, что чувства опасности не было.
— Зачем вам нужен такой экстрим? — спросил я.— Вы не можете без этого?
— Мне нравится,— сказал Владимир Путин.— Мне нравится.
— Несмотря на то что вы не чувствовали опасности, вы же понимали, что она есть? — добавил я.
— Ну,— пожал он плечами,— жизнь вообще опасна.
— А кому из политиков,— спросил его Александр Гамов из "Комсомольской правды",— вы бы посоветовали сделать то же самое?
— Никому! — засмеялся премьер.— Такое никому не надо повторять.
Он переоделся в сухое и пошел к своему вертолету (погода все ухудшалась, надо было торопиться), когда я догнал его и спросил:
— Гепард, уссурийский тигр, белый медведь, бурый медведь, серый кит... Кто следующий?
— Следующий — вы! — неожиданно ответил он.
— Откуда такая жестокость? — переспросил я.
— Жестокость? А я вам не больно сделаю. Вам понравится.
Я представил себе операцию по биопсии в исполнении Владимира Путина. Что-то подсказывало мне, что на этот раз он не промахнется ни разу и при этом выпустит все десять стрел.
— Не больно? — сказал я.— Из арбалета стрелой по человеку — и вы считаете, что не больно?!
— Ну тогда,— задумчиво добавил Владимир Путин, перебрав, видимо, в голове оставшиеся варианты,— можно вживить в вас такие антенки, чтобы знать, где вы во всякий момент времени находитесь, в какой популяции и куда мигрируете (или эмигрируете.— А. К.). Можно будет постоянно наблюдать за вами. А то все время вы за мной наблюдаете!
— Как будто у вас и без этих антенок других средств наблюдения нет...— пробормотал я.
И только тут почувствовал, как вдруг я посерел.
Газета «Коммерсантъ» № 156 (4456) от 26.08.10
