Не зря говорят, что писатели - увлекающиеся натуры и реагируют на любую мелочь. Вот и автор этих строк, едва увидев сообщение на форуме «Дебри-ДВ», где говорится о былых распрях между русскими и коренными жителями Аляски, тут же черкнул отклики. Но и на этом не успокоился, поскольку тема задела за живое. И захотелось рассказать одну историю, где индейская тема, вроде бы, далекая, так созвучна дням нынешним.

 

А случилось вот что. Однажды, много лет назад, когда я работал в Гродековском музее, заглянул в наш кабинет знакомый художник Валентин Самар, улыбчивый такой и любитель пошутить.

 

При всей своей скромной комплекции он, оказывается, когда-то служил в спецподразделении, подобранном из людей восточной расы.

 

Проще говоря, наших разведчиков и диверсантов, коих готовили для действий во вражеском тылу. Сейчас об этом уже можно упоминать.

 

Так вот бывший «восточный коммандос», говоря на языке Голливуда, оказался еще и талантливым художником, правда, ершистым и не сразу принятым в члены Союза художников России, как того заслуживал.

 

И у нас с Валентином Лукичом Самаром сразу же завязались добрые отношения. И однажды он предложил: «Давай, дружище, нарисую твой портрет».

 

Нарисовал, сделав минут за десять карандашный набросок, который мне очень понравился. Только выгляжу я на нем человеком… восточной расы.

 

Можно сказать, гордым индейцем с орлиным профилем. «Ну, Валентин, ты и даешь!» - улыбнулся я, пояснив, что, вообще-то, насколько я знаю по своей немалой родословной, людей восточного обличья у нас в роду не было, вот библейских и даже шведских «капелек крови», хватало, но чтобы индейских… такого не ведаю. «А мне как художнику виднее» - упрямо заявил Самар. «Ну что ж, Валентин, коль тебе виднее, тогда и я буду индейцем!» - шутливо согласился.

 

И, надо же, запомнил эту забавную историю, которая, впрочем, не такая уж и забавная, а для людей дотошных и с богатым воображением даже служит чем-то вроде «ключика» к тайнам.

 

А может, Валентин Самар как художник заглянул в мою душу и увидел, с каким интересом и почтением я отношусь к теме этнической, ибо в бытность археологом и экскурсоводом всегда уважительно относился к местам раскопок и древним петроглифам, мысленно обращаясь к душам древних шаманов.

 

И хоть особой симпатии к пришельцам-славянам у коренных жителей Приамурья нет, к кому-то они все-таки относятся лучше. И я думаю, что духи забытых предков всегда были милостивы во время моих таежных странствий.

 

Наверное, и те, стародавние эскимосы и индейцы, с которыми враждовали наши северные первопроходцы, тоже бы выслушали таких, как я, и даже, возможно, приютили во время странствий.

 

Как по-доброму отнеслись когда-то к декабристу Ознобишину, сбежавшему на Аляску и ставшему прототипом главного героя книги «Юконский ворон», прочтите ее, и многое станет понятно.

 

Конечно, помечтать не вредно, скажет кто-то. Но тут не только мечтания, но и житейский опыт и знание темы, ведь я все-таки историк, давно интересующийся этим сложным и запретным когда-то вопросом.

 

А вообще тема взаимоотношения русских первопроходцев и северных племен в той же Америке почти неведома нашим читателям, то есть, конечно, наслышаны о «русской Америке» и даже о калифорнийском Форте Росс, где разворачивалась история любви дипломата Резанова и испанской сеньориты Кончиты ди Агуэрро, известная нам по рок-опере «Юнона и Авось», но дальше этих романтических эпизодов любопытство читателей не простирается. Но тема весьма интересна, даже несмотря на горькие и трагические эпизоды.

 

Не буду идеализировать историю «русской Америки», но она все-таки отличается от той безжалостной экспансии, что осуществляли другие выходцы из Европы. И отличается в лучшую сторону, ибо русские не успели так масштабно и кроваво отметиться, как другие европейцы, и даже смогли породниться с местными племенами, которые сохранили частицу уважения и симпатии к русским американцам.

 

Не случайно «русские» и «сибирские» корни все чаще упоминаются тамошними борцами за права индейцев. Был и такой яркий лидер, как Рассел Минс, утверждавший, что индейцы племени сиу-дакота наиболее близки «Сибири-матушке».

 

И потомки калифорнийских индейцев, которых русские поселенцы вообще не трогали, а даже сохранили их реликвии, доставив в музеи Санкт-Петербурга, тоже уважительно относятся к нынешним русским.

 

И невольно возникает вопрос, а могли бы и у нас появиться такие же яркие личности, как Рассел Минс? Не в том смысле, что откопали бы «топор войны» и стали бы сражаться с «бледнолицыми» - до этого, надеюсь, никогда не дойдет, а как личности, гордящиеся историей и культурой своего народа.

 

Помню, как шесть лет назад в Хабаровск приезжал московский режиссер Алексей Сергиенко, снявший отличный фильм «Близкий дальний, предчувствие судьбы».

 

Мне тоже довелось там сниматься, причем одна из серий посвящалась этногенезу айнов, чьи предки-палеоазиаты жили не только на Сахалине, Курилах и Японии, но и на берегах Уссури и были позднее вытеснены тунгусо-маньчжурскими народами.

 

Алексей проговорился, что и в нем есть частица айнской и японской крови, хотя по внешнему виду я этого не заметил. И когда спросил, знаком ли ему камчатский парень Алексей Накамура, потомок айнов, претендующий на роль лидера в тамошней национальной общине, Сергиенко ответил, да, знаком и о нем тоже снята одна из серий.

 

Фильм задумывался, как многосерийный, но по телевидению показали лишь две серии, показавшимися очень тревожными. Найдите этот фильм в интернете, и вам станет понятно, о чем речь.

 

Это я к тому, что интерес к теме русских землепроходцев и их взаимоотношений с коренными этносами Севера набирает силу, и если не отнестись к этому вдумчиво и толково, по-прежнему замалчивая многие эпизоды, появятся и спекуляции, неверная трактовка, выгодная особенно тем, кто живет далеко на западе и кому наплевать на историю российского продвижения на Дальний Восток и в Северную Америку, но так хочется подкинуть «дровишек» в пропагандистский костер.

 

Поэтому считаю индейскую тему, предложенную на сайте «Дебри-ДВ», весьма своевременной, и почему бы ее не продолжить. И, надеюсь, великий индейский бог Маниту не будет гневаться на меня за то, что я немного вообразил себя в образе гордого индейца, и будет по-прежнему опекать в северных странствиях.

 

Владимир Иванов-Ардашев.