 |
| Александр Вертинский |
| |
Для каждого города и поселка далекой окраины послевоенного Советского Союза его концерты стали настоящим чудом. Чудом - после 9-летней эмиграции Вертинского, откуда он вернулся в самый разгар Великой Отечественной войны в 1943 году. Никто даже и подумать не мог, что он, исчезнувший из страны в годы сталинских репрессий, вдруг возникнет из небытия и забвения на сцене хабаровского театра музкомедии, что располагался тогда на улице Шевченко, а потом даст концерт для военного гарнизона на Красной речке.
Наши дедушки и бабушки шли на Вертинского только потому, что это был Вертинский. Честно говоря, многие совсем не понимали его упаднические настроения, образа грустного Пьеро, душераздирающих унылых текстов песен, но все-таки шли и шли на концерты, как завороженные. И плакали, когда он пел. Кстати, к этим гастролям артист попытался кардинально изменить свой репертуар, и исполнял даже песни на стихи советских поэтов. Правда, порой это звучало очень неуклюже.
В Хабаровск певец приехал в начале ноября из Приморья, где дал за три недели около трех десятков концертов. Это было голодное и холодное время. Залы для выступлений не отапливались, люди сидели в пальто и в валенках, сняв лишь верхние головные уборы. 60-летний Александр Николаевич Вертинский был в своем непременном смокинге с белой бабочкой и платочком в кармане, концертных штиблетах.
Певец перед своими выступлениями нередко пытался хоть немножко рассказать зрителям о своей жизни, о которой люди в большинстве своем не знали и не могли знать в то время. Нет, об эмиграции и о дореволюционном отрезке жизни Вертинский даже не заикался. На каждом его концерте присутствовал сотрудник госбезопасности. Он говорил о любви к своей родине, о том, что совершил ошибку, покинув ее, а иной раз рассказывал и о своей семье.
Как-то он даже нелепо разоткровенничался и сказал, что отправился в такую дальнюю и долгую поездку на окраину страны для того, чтобы заработать денег на покупку своим двум дочерям дачи. Казалось, что эти дальневосточные гастроли были настоящей пыткой для Вертинского. Однако он ездил и пел. Позднее он назовет эту поездку «Ледяным походом».
«Дорогая Пекочка! - писал из Хабаровска своей молодой жене Вертинский. - У меня паршивое настроение. Голос устал. Я переутомлен и сегодня еле довел концерт. Надо сделать перерыв. Я все мучаюсь со своим «творчеством». Чехов говорит: «Писать надо не то, что есть, и не то, что «надо», а то, о чем мечтаешь»! То, что есть - не интересно. То, что «должно», - я не умею. А то, о чем я «мечтаю», - писать нельзя!»
Здесь в Хабаровске певец встретился со своим давним знакомым по китайской эмиграции литератором Всеволодом Ивановым. И даже написал о нем своей супруге: «Был у меня Всеволод Никанорович, он тут работает в газете. Часа три разговаривал с ним. Он все-таки неглупый человек, и интересно иногда с ним поговорить». Кстати, именно Всеволод Иванов, увидев жуткие душевные мучения Вертинского, посоветовал ему, все-таки не писать и не петь о том, что надо.
16 лет назад тогда еще молодой сотрудник хабаровского журнала «Лукоморье» Алексей Карлин предложил установить мемориальную доску на здании краевой филармонии в память о концертах Вертинского. Может, это сделать сейчас, в ноябре, к 65-летию тех гастролей певца? Полагаю, барельеф легендарного Пьеро или маэстро с бабочкой и в цилиндре вполне подойдет.
Андрей Мирмович
