В январе, на побережье, в Ванино приезжали известные спортсмены - самбисты, Хабиб Зарипов - мастер спорта международного класса и Сергей Громов, тоже спортсмен, чемпион мира по самбо и дзю-до. Они - старейшины клуба Самбо-70, проводили краевые сборы для местных ребят. Оба уже в возрасте, но нашли время, чтобы приехать из Москвы.
Хабиб Зарипов воевал в горячих точках в молодости. Он прислал материал о своем друге, А.Плюснине, который воевал в Афганистане, участвовал в бою за дворец Тадж-бек, где показал чудеса героизма. А вот орден так и не получил...
С уважением, Ольга Демиденко
«Народ должен знать своих героев» - это аксиома, не требующая доказательств. Однако, к сожалению, в реальной жизни человек, совершивший подвиг, часто оказывается на задворках истории и предается забвению, а вместо него общественное признание и высокую награду получает другой.
Передо мной стоял «несгораемый шкаф»
 |
| А. Плюснин |
|
|
Прежде чем перейти к описанию событий 1979 года, необходимо добавить несколько штрихов к портрету А.Н. Плюснина. Они без сомнения помогут понять суть и целостность этого русского паренька, родившегося в поселке Аше на берегу Черного моря. Детство и юность прошли как у большинства детей Советского Союза: пионерская организация, комсомол, интернациональное воспитание.
Наше послевоенное поколение, выросшее на героях Великой Отечественной войны и фильме о Чапаеве и «Подвиг разведчика» были заряжены на служение Отечеству, и спорт в нашей жизни был той составляющей, без чего ни один уважающий себя пацан, не считал возможным идти в военкомат.
Во время учебы в Ростове Саша становится призером города и области по борьбе самбо. Срочная служба проходила на Черноморском флоте и Каспийской флотилии в школе «морских котиков».
Переехав в Москву, продолжил занятия спортом в Самбо-70. В один из дней 1972 г. Д.Рудман познакомил меня с Александром: передо мной стоял «несгораемый шкаф».
При росте 172 см и весе 82 кг выглядел потрясно: в нем было что-то восточное – темноволосый, с карими глазами, он излучал теплоту и несокрушимую мощь русского богатыря. Это был двигательно-одаренный, хорошо координированный и физически развитый пацан. Он с легкостью преодолевал 2 борцовских ковра, непрерывно выполняя фляги. Обычно после разминки мы делились на две команды человек по 20 и «зарубались» в регби. Это была не игра, а великая битва. На ряду с «мамонтами» Б.Антонов, И.Овчинников, Г.Никишкин, рубились средневесы А.Сабуров, В.Миронов, А.Громов, Д.Рудман и «мухачи» В.Астахов, С.Громов, С.Орлов.
Частенько мы оказывались по одну сторону баррикад, и, когда мяч попадал к Саше, он, словно пантера, полагаясь на звериное чувство, совершал обманные финты и без ошибочно преодолевал защиту из 6-8 человек и поражал цель. В этой сече доставалось всем: Д.Рудман не раз уходил с фингалом.
Летом, купаясь в водоемах, Сашок прыгал в воду с высот недоступных другим, чем вызывал восхищение у публики своей бесшабашностью.
На одной из тренировок в ЦСКА занятия штангистов были прерваны выходкой Сашка: он подошел к штанге в 120 кг и с легкостью водрузил над головой, перехватив в одну руку.
К нему тут же подлетели тренеры и стали выяснять, кто такой. После длительной беседы вынесли вердикт : «Парень, штанга - твоя судьба», но самбо не отпустило.
Став призером чемпионата Москвы, ему присвоили звание мастера спорта СССР по борьбе самбо. Он, как Сильвестр Сталлоне, всегда вызывал повышенный интерес у девушек. Руку и сердце ему предлагала профессорская дочка.
За спиной многие говорили: нормальный вариант, квартира, прописка и многое другое.
Но Саша остался верен себе, у него был свой путь, свой крест. Работая сварщиком на «ЗиЛе», он был привлечен к борьбе с расхитителями социалистической собственности, и за непродолжительное время работы на этом поприще им было задержано более 20 «несунов». Он ко всему относился серьезно, был немногословен, но его интересовало все: политика, культура, экономика.
Стремление работать в конторе было бескорыстным, а желание одно - служить Отечеству. В 1973 г. он сочетался браком со своей избранницей Ларисой, их жилье на Автозаводской, словно «штаб революции», было доступно для всех: к ним приходили и с радостью, и с горем. Андрей Александрович Будзинский, первый чемпион СССР по борьбе самбо, очень высоко отзывался о Саше, но реализовать свой потенциал ему было не суждено.
В конце 1974 г. при зачислении в штат 9-го управления КГБ по охране правительства, он увлекся карате, обладая аналитическим складом ума и природной предрасположенностью к занятиям спортивными единоборствами, за короткий период он овладел премудростями кун-фу и техникой вен-чун. Он с легкостью разбивал доски 40 мм толщины. Тренировки, проводимые Сашей для сотрудников управления в зале на Автозаводской, собирали человек по 90, и по окончанию занятий десяток однополчан шли к нему домой и, расположившись на полу, просматривали на катушечном видаке «Сони» первого выпуска японские, американские фильмы и спец хронику про О. Яму, Брюса Ли и других выдающихся специалистов по карате и кун-фу. В 1975 г. у них с Ларисой родился первенец Михаил, с мамиными глазами. Во время неторопливой беседы его память воспроизводила не только события, но и даты, и время. Он рассказывал:
«Хорошо помню, как 16.06.1977 г. я стоял у дверей зала заседаний Политбюро. Через 10 минут после начала заседания из зала вышел В.Н. Подгорный, зашел в буфет, махнул стакан коньяка и направился к выходу. Его попытался остановить один из членов Политбюро, на его обращение В.Н. ответил: «Да идите вы все на х…». Это были его последние слова, произнесенные в стенах Московского Кремля.
В скором времени на меня вышел В. Романов и предложил перейти во вновь создаваемое подразделение по борьбе с международным терроризмом. Работа предусматривала боевые командировки за рубеж. Я загорелся: служба в группе «А» это настоящая работа. «Девятка» долго не отпускала, но Романов организовал письмо лично от Андропова, в котором Ю. В. прямым распоряжением откомандировал меня в группу «А».
Первая моя командировка в составе группы боевых пловцов была на Кубу в 1978 г. В Гаване мы обеспечивали безопасность официальных делегаций, располагавшихся на гражданских и военных судах нашего флота во время фестиваля молодежи и студентов в Гаване. Работа была тяжелой, изнуряющей. Вероятность совершения подводной диверсии была очень высокой, и нам помногу раз на день приходилось обследовать днище лайнеров с целью выявления магнитных мин».
Забытая хроника
Плюснин прерывает свой рассказ и перечисляет хронологические факты, предшествующие вводу в Афганистан ограниченного континента Советских войск.
Забытая хроника 19.01.1978 г. НИИ ГРУ СССР, Аналитическая записка для членов Политбюро. Согласно информации поступающей из источников близких к правительству США и стран блока НАТО, ЦРУ США проводит крупно масштабную, планомерную работу по вовлечению СССР в губительную трясину Афганской политики с целью дестабилизации обстановки на южном фланге советской границы и создания угрозы национальной безопасности.
27.04.1978 г. Лондон, Агентство Рейтер со ссылкой на передачу радио Кабула сообщило, что в Афганистане совершен военный переворот, и власть перешла в руки Революционного совета.
22.12.1978 г. Лондон, Агентство Рейтер со ссылкой на лидеров ИПА-ИОА: «Количество беженцев в лагерях размещенных на территориях Ирана и Пакистана возросло до 5 млн. человек, а численность полурегулярных мятежных формирований достигла 40 тысяч человек».
Юлиус Мадер, признанный эксперт по ЦРУ за рубежом, в своем исследовании «Операция Гиндукуш» утверждает, что Адольф Дабе (Спайк) специально был направлен в Кабул после апрельской революции, чтобы готовить там государственный переворот.
15.03.1979 г. Вспыхнувший мятеж с трудом удалось подавить.
19.03.1979 г. Тараки в беседе с А.Н. Косыгиным сообщил, что с Иранской стороны заброшено четыре тысячи переодетых военнослужащих.
30.07.1979 г. В войсках раскрыт крупный заговор.
Обострение обстановки способствовало активному вмешательству в дела Афганистана, в первую очередь стран НАТО, мусульманских организаций и Китая. В период с 14 апреля по 12 декабря 1979 г. было удовлетворено 16 обращений руководства ДРА по оказанию военно-технической помощи Советским союзом.
«В марте у меня родилась дочь, - продолжает рассказ Плюснин. - Забрав через неделю из роддома жену и дочурку, я вынужден был оставить ее с двумя детьми и уехать в Афган, первая командировка проходила на фоне обострения внутри клановой и религиозной борьбы. За время пребывания в Афганистане была проведена огромная работа ставшая залогом успеха декабрьской операции Байкал-79.
Летом и осенью мы отслеживали происходящие события в регионе и занимались плановой подготовкой по программе. Все бойцы группы «А» прошли спецподготовку: владели всеми видами оружия, рукопашного боя и управляли всеми видами технических средств на земле, воде и воздухе.
За два дня до штурма
 |
| Вид на дворец Амина до штурма. Неприступность очевидна. |
|
|
25.12.1979 г. в 12.00 в войска поступило распоряжение министра обороны Д.Ф. Устинова, в 15.00 начать переход и перелет государственной границы ДРА войсками 40-й армии и авиации ВВС. Особая роль в обеспечении ввода войск отводилась группировкам кораблей ВМФ СССР в Индийском океане, Красном и Средиземном морях. В задачу мусульманского батальона ГРУ СССР состоящего из солдат срочной службы преимущественно таджикской и узбекской национальности входило осуществление внешнего блокирования дворца.
Поскольку «мусбат» по взаимной договоренности между СССР и ДРА входил в бригаду президентской охраны то 23 декабря батальон под командованием Хабиба Халбаева был переброшен в Кабул. За несколько дней, чтобы притупить бдительность охраны дворца мы приучали гвардейцев к шуму двигателей машин, отрабатывали десантирование из БМП на ходу.
За два дня до штурма обжили казарму, переоделись в выданную форму афганской армии. Каски были неплохие, «бундесверовские», бронники держали только пистолетный и осколочный вариант, автомат прошивает его запросто; нашили дополнительные карманы для гранат и магазинов. Чем ближе мы подходили к точке отсчета, тем большее напряжение витало в воздухе, только на кануне штурма 26 декабря разведчики-диверсанты смогли внимательно осмотреть и изучить внутреннее расположение объекта и составить поэтажный план. Разбились по пятеркам на каждого приходилось по 45 кг амуниции.
В день операции волновался, мандражировал, как перед схваткой на ковре. Ни у кого из наших реального опыта участия в военных действиях не было. Присели, выпили по сто пятьдесят; закуска не шла.
Перед посадкой на технику я уединился, чтобы настроиться, ушел в себя, попрощался с семьей, с близкими на всякий случай. Нас бойцов из спецназа КГБ было по 24 офицера в группах «Гром» и «Зенит», разместили в пяти БМП-шках, а их в четырех БТР-ах. Дворец Тадж-Бек располагался на высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме, все подступы к нему были заминированы.
Сам дворец был трудно доступным сооружением, местность вокруг простреливалась из танков и крупнокалиберных пулеметов.
Охрана резиденции, вооруженная пистолетами-пулеметами МР-5 и Беретта состояла из гвардейцев, прошедших подготовку в Рязанском училище ВДВ, в четыре раза превосходила нас в живой силе.
Изучив ситуацию с привязкой к местности, и прикинув нерадостное соотношение сил, нам стало понятно, что овладеть цитаделью будет не просто. Всего в бригаде охраны было около двух тысяч пятисот человек, кроме того в окрестностях и самом Кабуле находились другие части Афганской армии которые необходимо было блокировать к началу штурма. Нам предстояло, опровергая основы теории обороны и, следуя заповеди А.В. Суворова: «Побеждай не числом, а умением», совершить то, чего не было в аналогах новейшей истории спец служб мира. Конкретные задачи соединениям и частям на подавление сопротивления мятежников были поставлены в директиве министра обороны Д. Ф. Устинова №312/12/002.
Вначале был хаос
От 27.12.1979 г. - начало штурма несколько раз переносили на более позднее время. Но вот настала та минута, и гусеницы боевых машин рванули мерзлую землю и с ревом ушли в темноту. Бойцы «Грома», преодолевая спирали земного ада по серпантину единственной дороги, двигались ко дворцу.
Один из моих командиров, Балашов, подколол меня перед самым прыжком: «Сейчас посмотрим, как ведут себя в бою диверсанты». Меня это разозлило.
В состав нашей пятерки вошли В. Карпухин, С. Коломеец, В. Гришин, Н. Берлев и я. Первую машину гвардейцы подбили на подъезде к верхней площадке дворца.
Вторая броня столкнула в кювет выведенную из строя технику и, приняв на борт десант, двинулась к цитадели.
Всего охрана уничтожила два БТРа и повредила одну БМПшку. Водитель-механик из мусбата сумел подать нашу «карету» с офицерами к крыльцу главного входа. Из башенной пушки вынесли входные двери (секунда), спешились (секунда), подскочили под козырек еще три секунды. Десантировался я первым, потом мы прикрывали высадку десанта (полминуты), под ураганным огнем гвардейцев вдвоем просочились в холл дворца (пять минут, а то и меньше), нас отсекли от основной группы.
В первые же минуты был ранен Балашов. В нашей группе в первые минуты боя тринадцать спецназовцев получили ранения, а у В. Романова от перенапряжения случился почечный приступ: он не мог передвигаться, но продолжал вести огонь из-за укрытия.
Грамотные действия командира роты мусбата В. Шарипова, поддержавшего нас огнем, не дали захлебнуться атаке. В бою время тянулось медленно. Каждый рывок, каждый бросок от колонны к колонне сопровождался автоматными очередями, от угла к стене снова очередь в сторону «окопавшихся» гвардейцев.
Эти секунды были такими длинными, а ноги не хотели двигаться, и я до сих пор помню некоторые колонны, потому что я смотрел на них и думал успею добежать, чтобы прикрыться. Сам бой в холле занял пять минут, валил всех, кто попадал в прицел. Действовать приходилось стремительно и быстро. Вначале был хаос. Мы все были необстрелянные. Когда стреляешь по воинам, имеющим практику, а они по тебе, когда бежишь и спотыкаешься о трупы и поскальзываешься на их крови, а на губах ощущается привкус соленого, и в те короткие секунды между очередями, когда лучшие эпизоды твоей жизни пролетают перед глазами ты понимаешь - это не кино, а реальность. Скольких гвардейцев я убил? Не помню, честно.
Зная, что наши силы тают с каждой секундой, уже были убитые и тяжелораненые, я рванул вверх по парадной лестнице на второй этаж. За мной бежал Коломеец, не дойдя двух ступеней до площадки, шквал огня вынудил меня залечь. Огонь был настолько плотным, а гранаты сыпались, как груши при сборе урожая, некоторые, правда, не взрывались. Гвардейцы, противостоявшие нам, были ребята спортивные, под два метра. Одного такого атлета на моих глазах снял из мухи Анисимов.
Он стрелял снизу с расстояния пятнадцати метров, высокий пулеметчик-афганец стрелявший с балкона из ручного пулемета, с грохотом рухнул на пол мраморного холла.
После падения он поднялся в полный рост, прошел четыре метра до крыльца, сел возле колонны и там умер. Я швырнул гранату в дверь зала заседаний Совмина. Она находилась левее личных покоев Амина. Силу броска я не рассчитал, граната ударилась о стенку и отскочила ко мне. К счастью, скоба не дала ей покатиться гладко, и взрыв ушел в колонну. Меня лишь слегка контузило и обдало мраморной крошкой.
Коломеец не выдержал напряжения и сбежал вниз. Я его не виню, разумеется, тем более,что он получил в бою ранение. Перевернувшись на спину, я стал стрелять лежа снизу вверх по гвардейцам, дуэль эта продолжалась еще полминуты. Я огляделся и понял, что на пятачке перед входом на террасу второго этажа я остался один. Я продолжал опустошать магазины короткими очередями, пока не закончился боекомплект.
Оценив обстановку, вычислил мертвую зону куда не долетали пули и осколки, прикрывшись стенами и воспользовавшись тем, что скорострельная «Шилка», стрелявшая снаружи, не давала гвардейцам на этом участке высовываться, я «чирикал» патроны в пустые магазины из мешка.
Снарядив шесть магазинов, я увидел краем глаза крадущихся по лестнице Голова, Берлева, Карпухина и Семенова. И так нас стало пятеро у дверей покоев Амина. Надо было действовать быстро, пока не пришли в себя гвардейцы, не заняли круговую оборону и не смяли нас.
Я выбил ногою стеклянную дверь и швырнул в покои гранату, последовал оглушительный взрыв, и сразу же за ним раздался пронзительный, истошный женский крик «АМИН, АМИН, АМИН!», разлетевшийся по коридорам и этажам.
Заскочив в покои, первой я увидел жену диктатора: она громко рыдала, сидя над трупом своего мужа. В том, что Хафизулла Амин был мертв, сомнений уже не было. Он лежал на боку в одних трусах и майке, в луже собственной крови, скрюченный и какой-то маленький.
В комнате было темно, мы посветили фонариками и убедились, что все -готов. Так уж вышло, что моя граната взорвалась в глубине покоев, убив самого Амина, прятавшегося за своими бабами и детьми. Помню в комнате кроме членов семьи находилась наша медсестра из бригады советских врачей, приставленной к диктатору после попытки его отравления.
Если бы гвардейцы сумели перегруппироваться и, заняв круговую оборону, продержаться до подхода их пятой танковой армии, то нам пришлось бы очень туго, но практически сразу же после ликвидации Амина его охрана начала сдаваться. Их усаживали в холле на полу на корточках, руки на затылке. Пленными забили весь холл и вестибюль.
Официальное опознание трупа Амина произвели афганские товарищи Гулябзой и Сарвари. По окончанию процедуры опознания была произведена зачистка, а я получил приказ вывезти их из дворца любой ценой и доставить в наше посольство. У нас на это ушло три часа. Намаялись: то БМПшка заглохнет, то мы заблудимся. После их выступления по Кабульскому радио с сообщением о победе народа над кровавым режимом и кончине диктатора, мы еще три дня опекали их как малое дитя, пока не вернулись в свое расположение. В. Романов сообщил, что за успешное выполнение поставленной задачи я представлен к званию Героя Советского Союза, но мне видно не хватило административного ресурса, или у них был свой герой?
Мавр сделал свое дело
По окончанию операции среди наших гуляла байка, если бы штурм захлебнулся, был приказ: «Накрыть градом сам дворец со всеми, кто там будет. Не знаю, правда это или нет. Многие из наших в это верят. Лезть в Афган не нужно было. Сейчас я бы туда не пошел. Жаль братишек павших и искалеченных в чужой стране и забытых теми, кто посылал их за речку. Меня списали из органов в 1982 г. в звание старший лейтенант. После увольнения я три года не мог найти себе места. Сначала пошел работать сварщиком на завод, потом устроился в службу безопасности одного отеля».
Крылатое выражение «Мавр сделал свое дело мавр может уходить», не потеряло актуальности спустя столетия, боевой офицер, не уронивший чести и достоинства был уволен из рядов элитного подразделения, а подвиг, совершенный, им был предан забвению на тридцать долгих лет.
Много воды утекло за эти годы со дня проведения операции Байкал -79, иных уж нет, другие далече, но для тех гренадеров, кто был рядом в тот сакральный день и сорок три минуты кромешного ада, проведенные вместе во дворце, казались вечностью. И независимо от наград и занимаемых ими должностей, знают и помнят,чтобы не писали и не говорили о тех событиях?
Александр Николаевич Плюснин как был, так и остается человеком выполнившим поставленную задачу, предотвративший возможные жертвы и изменивший ход событий на десятилетия.
Мы потеряли страну, но не потеряли людей, совершающих подвиг во имя спасения других. В завершении беседы Александр хитро улыбается и говорит: «Единственным преимуществом спецназа КГБ вечером 27 декабря 1979 г. были только скорость, русский мат и удача». Я часто вспоминаю тот вечер в декабре. Многие участники событий считают 27 декабря вторым днем рождения.
Хабиб Зарипов,
мастер спорта международного класса по самбо и дзюдо,
друг Александра Плюснина
.