В 2006-м, в день 95-летия В. Сысоева, мы, журналисты «Суворовского натиска», пришли к нему домой поздравить с юбилеем...

Один из таких людей, Всеволод Сысоев, ушёл от нас 7 апреля 2011 года, не дожив совсем немного до своего столетия. Человек-глыба, человек-скала, дольше всех из известных нам современников возвышавшийся над потоком всё смывающего и всё растворяющего Времени. Но, главное, очень многое успевший на своём долгом и трудном жизненном пути. На пути, который он, как ледокол в ледяных торосах, пробивал сквозь великие исторические события XX века и через неблагоприятные обстоятельства, которые окружают любого из живущих на планете Земля. А уж тем более человека, который выделяется на общем фоне и приобщён к деяниям, изменяющим окружающий нас мир.

Мне повезло, наверное, как очень и очень немногим. Я не только лично знал Всеволода Петровича, но и неоднократно общался с ним. И даже получал в подарок от Сысоева его книги с бесценными теперь, после его ухода, дарственными надписями и автографами.

Но предмет особой гордости - то, что, когда я был главным редактором газеты Дальневосточного военного округа «Суворовский натиск», именно мы впервые опубликовали его автобиографический роман «Мятежная душа».

Мой заместитель как-то предложил: «А давай попросим у Всеволода Петровича для публикации в «Суворике» что-нибудь новое, неизданное! Тем более что он ещё и ветеран-фронтовик, а не за горами очередной юбилей Победы...»

К тому времени у нас в газете уже было опубликовано несколько повестей и рассказов дальневосточных писателей, тоже участвовавших в Великой Отечественной войне, - Владимира Клипеля и Николая Наволочкина. Но вот потревожить такую глыбу, как Всеволод Сысоев, мы как-то не решались. Я ещё подумал, помнится: к нему, наверное, даже федеральные издательства и толстые журналы в очередь за рассказами и повестями выстраиваются, а мы-то даже приличного гонорара не сможем предложить, хотя любой творческий труд надо вознаграждать по достоинству...

Заместитель главного редактора, впрочем, связался с Сысоевым и передал наше предложение. Но, закрутившись в редакционно-газет-ной рутине, я вскоре подзабыл об этом проекте или просто не рассчитывал на ответ от Всеволода Петровича, человека по-прежнему без скидок на весьма солидный возраст, очень занятого. И вдруг - звонок Сысоева.

Он обратился ко мне по имени-отчеству (хотя я, будучи моложе его почти на полстолетия, ему во внуки годился), как к давно знакомому. Уже позже узнал, что Всеволод Петрович, во-первых, на протяжении долгих лет периодически читал нашу газету (а в 50 - 60-е годы прошлого века регулярно в ней публиковался), был в курсе наших дел, заочно знал многих из нас, авторов публикаций. И, во-вторых, также заочно знал и меня - со слов целого ряда коллег-журналистов и прежде всего моего хорошего товарища и коллеги, ныне покойного Валерия Усольцева -дальневосточного писателя и военного журналиста, который постоянно бывал у Сысоева.

«Я тут жизненные итоги в своей книге, ещё не изданной, подвожу, - сказал наконец Всеволод Сысоев по поводу нашей просьбы, добавив, - нет, помирать пока не собираюсь... Дальний Восток, чем тут занимался. Вещь, в общем, автобиографическая. Если подходит - пожалуйста, берите, публикуйте...»

Для любого редактора газеты или журнала, согласитесь, это была колоссальная удача. И вскоре после того разговора дочь Всеволода Петровича, Ольга Всеволодовна, принесла к нам в редакцию рукопись.

Вначале мы хотели напечатать лишь некоторые, самые важные и относящиеся к Дальнему Востоку главы, как выяснилось, весьма объёмистого романа. Ведь формат «Суворовского натиска» предполагал публикацию за один раз отрывка объёмом всего в одну газетную страницу.

Однако, как сейчас вспоминаю, сел я готовить роман к публикации в газете - и забыл обо всём. Поглощал текст уже не как редактор, а как простой читатель. Такая удивительная открылась передо мной человеческая судьба - встроенная в несколько значительнейших десятилетий истории нашей страны. Целая духовно-интеллектуальная вселенная, сотканная из ярчайших и интереснейших дел, мыслей, эмоций!

Прежде всего завораживала временная даль (только представьте, вдумайтесь, мысленно «потрогайте» саму дату!): ведь родился-то Всеволод Сысоев ещё до Первой мировой войны! В год безумно далёкий не только для нынешней молодёжи, но и для людей зрелого возраста. В год 1911-й...

Рядом с ним (и в немалой степени через него), корёжа и переформатируя нашу страну, прошли Первая мировая война, две революции 1917 года, Гражданская война, НЭП, голод рубежа 20 - 30-х годов XX века, коллективизация и индустриализация, сталинско-ежовско-бериевские массовые репрессии 30-х годов, Великая Отечественная и Вторая мировая войны и многое, многое другое.

А Всеволода Сысоева не только не захлестнуло этим потоком, но и не помешало ему заниматься любимым делом и принести пользу стране, людям, сделать очень многое на благо Дальнего Востока, который стал для Всеволода Петровича, уроженца Украины, краем не менее родным.

Роман «Мятежная душа» мы опубликовали лишь с минимальными сокращениями. От гонорара за публикацию Всеволод Петрович отказался. Сказал: «На крайний случай, если это разрешено, отдайте его тем, кто готовил рукопись к публикации, - корректорам, сотрудникам...»

Кстати говоря, сегодня, уже спустя более пяти лет после публикации «Мятежной души», даже используя интернет-поисковики, мне не удалось найти информацию, публиковал ли его кто-либо и где-нибудь, кроме нас. Нет почему-то и упоминания об этой книге В. Сысоева ни на страничке о нём на сайте «Энциклопедия Дальнего Востока» (в разделе «Сочинения и труды»), ни в посвященном писателю информационном блоке на «Википедии». Только на сайте «Архивы Хабаровского края» в разделе «Фонд Всеволода Петровича Сысоева (Р-1243)» имеется упоминание, что в нём в числе прочих хранится рукопись его романа «Мятежная душа».

Только рукопись... Неужели об этом произведении нашего выдающегося земляка так мало знают, а главное - некому его напечатать достойным тиражом?!

Ещё одна, навсегда врезавшаяся в память встреча с Всеволодом Петровичем относится к ноябрю 2006-го. Тогда, в день 95-летия В. Сысоева, мы, журналисты «Суворовского натиска», пришли к нему домой поздравить с юбилеем. Мой товарищ Валерий Усольцев захватил, как водится, коньяк: «Не на сухую же Деда поздравлять!» Я же, памятуя из автобиографического романа о проведённой в Ялте юности юбиляра, взял с собой кагор массандровского производства. А ещё - сына Вадима, тоже журналиста, тогда ещё только начинавшего свою творческую карьеру. Очень хотел, чтобы и он когда-нибудь, спустя много лет, мог с гордостью сказать: «Мне тоже посчастливилось встречаться с Всеволодом Сысоевым, человеком-легендой и живой летописью Дальнего Востока».

Что тогда всех нас поразило: человек, у которого за плечами было без малого столетие, был по-прежнему молод душой, ясен и гибок умом. Вопреки запрету дочери, он, таясь от неё, пил с нами не кагор, а коньяк: «Немножко можно!» И рассказывал нам о том, что читает, о чём размышляет на досуге: «Читал на днях книгу о Древнем Риме. И понял, что их погубило. Безделье! Без-де-лье... Представляете, у них в году было чуть ли не двести дней праздников. Разве можно так жить, не работая?! Я бы так не смог...»

Он бы действительно так не смог. Трудиться, созидать было правилом всей его долгой и плодотворной жизни.

Мой сын всё это время старался поймать в объектив фотоаппарата яростно жестикулирующего, сверкавшего молодыми глазами и очень эмоционально выражавшего свои мысли нашего 95-летнего собеседника. К счастью, ему это удалось. И сегодня в нашем домашнем архиве есть фотографии выдающегося современника Всеволода Петровича Сысоева. Даже глядя на снимки, я поражаюсь жизнелюбию, энергии и какой-то особой, доброй солнечности этого человека. И никак не могу согласиться с одним из его уже давних заявлений. В нём он утверждал и явно-таки немного лукавил: «Прошло 40 лет, но я не стал ни учёным, ни писателем, ни исследователем, ни путешественником. В общем, получается не жизнь, а какой-то промежуточный жанр. Но я благодарю судьбу за то, что мне пришлось работать как бы на стыке науки и искусства. Мне кажется хорошо, что такие возможности у меня были и мне не следует жаловаться на судьбу...»

Нет, он стал и учёным, и писателем, и исследователем, и путешественником. А главное - примером для подражания для самых разных поколений дальневосточников.

Да, Всеволод Петрович Сысоев совсем немного, всего чуть-чуть не дожил до своего столетия... Впрочем, в энциклопедиях, справочниках и других фундаментальных изданиях и России, и мира рядом с его именем и фамилией всё равно будут стоять, как пограничные столбы целой эпохи, эти маркирующие столетие даты: 1911 - 2011.

Воистину громадная дистанция созидательной, творческой жизни дальневосточного российского Титана.

Александр Пасмурцев.

Фото Вадима Пасмурцева,

«Суворовский натиск», №13, 07.04.12