Давайте попытаемся разобраться в том, что произошло с рефрижератором «Ирина», и что это ЧП означает, опираясь на те скудные факты, которые имеются в нашем распоряжении. Рефрижератор «Ирина» дал сигнал бедствия в 21.20 мск 3 января, находясь в Охотском море, в 13 милях от побережья острова Кунашир. Кунашир большой, и «13 миль от побережья» это слишком общо, но уж что имеем, то имеем. Что произошло с судном, из сообщений СМИ поначалу было непонятно, кто-то писал о пробоине, кто-то об отказе двигателя, кто-то об отказе и двигателя, и рулевого устройства. Позже СМИ вытянули из Минтранса некоторые подробности, но понятнее не стало.
«Произошло касание грунта винтом при развороте в условиях шторма. После этого заглох главный двигатель, началось поступление воды в машинное отделение. Откачка воды производилась одним насосом, который не справлялся с поступлением воды, попытки запустить главный двигатель не удались. Ветровой крен судна составлял от 3 до 10 градусов. Капитан принял решение об оставлении экипажем судна».
Где был разворот, как именно вода стала поступать в корпус, что там с чем не справлялось, и зачем понадобилось запускать главный двигатель при вроде бы поврежденном винте, непонятно. Крен 3-10 градусов в шторм, это не смертельно опасно, это вообще не опасно, это нормально. Поблизости находился рефрижератор «Татарстан». Из Корсакова в 22.30 мск того же дня вышел спасатель «Атлас». В районе шторм, высота волн до 6 метров, скорость ветра до 30 м/сек, но никто не сообщил, с какого направления ветер и волнение, а в данном случае, с учетом места ЧП, это имеет большое значение. СМИ в своих «горячих» новостях ссылались то на МСКЦ (Госморспасслужба) Южно-Сахалинск, то на МЧС. Все, как обычно: МЧС само по себе, Госморспасслужба сама по себе - информация об аварии идет через вторые-третьи руки в сильно искаженном виде.
Экипаж рефрижератора «Ирина» перешел на борт рефрижератора «Татарстан» где-то около 04.00 мск 4 января. При этом судно осталось на плаву, а подошедший к нему где-то ночью – рано утром по местному времени 5 января спасатель «Атлас» «приступил к мониторингу экологической ситуации в районе бедствия, в ходе которого будет установлено, не образовалась ли утечка топлива из танков рефрижератора». Откуда вышел спасатель «Суворовец», остается тайной - говорилось вроде, что из Владивостока, но он совершенно внезапно оказался около «Ирины» и «начал заводить концы для буксировки». Судно будем надеяться, удастся спасти. Что все это означает?
Произошло, по сути, следующее – с аварийного, но отнюдь не тонущего судна, в условиях штормового зимнего Охотского моря сняли весь экипаж. Риск погибнуть или пострадать в таких случаях больше риска пребывания на аварийном судне. Судно без экипажа, без борьбы за его живучесть, остается на плаву, живым укором панике и бардаку. Оно держится, несмотря на «не справляющийся с поступлением воды насос». Кто принял решение об эвакуации, неужели капитан? Сильно сомневаюсь. Экипаж сняли не по необходимости, а из страха возможных последствий, если вдруг что случится, памятуя недавние трагедии с «Булгарией» и СПБУ «Кольская».
Проще говоря, думают уже не об авариях и как с ними бороться, не о спасении судов, а о возможных последствиях и очень реальных уголовных делах. Судно принадлежит частному владельцу, но и это не помеха - ему, в конце-концов, лучше потерять судно, чем загреметь котелками по зоне. Да его могли и вовсе не спрашивать - все морское и прочее начальство перепугано так, что потеряло способность трезво мыслить и реально оценивать ситуацию. Главное – прикрыть себя. Поэтому людьми неоправданно рисковали, приняв сомнительное решение об их немедленной эвакуации.
СК до сих пор не завел «дела», нет оснований. Вот если «Ирина» потонет, тогда можно будет «шить» дело о халатности, повлекшей за собой «экологическую катастрофу», ведь на Ирине аж около 150 тонн ГСМ. С «Ирины» сняли экипаж, то есть сделали все возможное, чтобы ее потопить. Разве что торпеды не хватает. Если судно потонет, то главным образом благодаря эвакуации. Но обвинять в «экокатастрофе» будут понятно кого. Капитана и судовладельца. Тут же выскочат Иванов, глава Морской Коллегии, и Шойгу, глава МЧС, и опять начнут разоряться насчет преступной тяги к наживе и барышам.
Как известно, СК окончательно распоясался после трагедии «Булгарии». Высочайшим указом СК был поставлен выше всех специалистов, выше всего отраслевого руководства. И благодарный СК ответил чередой уголовных дел, возбуждаемых раньше, чем спасатели добирались до аварийных судов. Естественно, мы пришли к тому, к чему пришли - к панике в отраслевом руководстве при каждой аварии, к попыткам избежать возможной ответственности любой ценой. И само собой, безопасности, о которой так пекутся следователи СК и их высочайшие руководители, больше от того не будет. Ее будет только меньше.
Страх самый плохой советчик. В каких-то конкретных случаях это будет приводить к неоправданной гибели людей и судов, а в общем - к тому, что из российских вод и из-под российского флага самые достойные, самые профессиональные моряки и судовладельцы будут убегать стадами (они уже убегают), освобождая место для авантюристов и для тех, кто не может рассчитывать на работу в хорошей компании.
Михаил Войтенко,
главный редактор журнала «Морской бюллетень»
морской эксперт
«Новая газета», 05.01.12
