 |
| В. Путин |
|
|
— Мы очень многому у вас научились, когда были совсем бедные и слабые, — сказал мне как-то профессор. — Китайцы за это благодарны русским. Мы научились у вас и марксистской диалектике — в мире все часто меняется местами. Теперь больше нет старшего и младшего брата. Вы нам просто предлагаете свои товары, и мы их покупаем, если они нравятся. А иногда вы просите у нас деньги в долг, и мы даем, если считаем это нужным. Жаль только, что молодежь у нас все хуже знает ваши замечательные песни.
Слова философствующего профессора я невольно вспомнил в связи с состоявшимся 11—12 октября визитом главы российского правительства Владимира Путина в Пекин. Свою первую зарубежную поездку после фактического выдвижения на пост президента он совершил именно в Китай, хотя, скорее всего, это было совпадением. Однако получилось символично. Китай фактически еще раз назван главным другом и важнейшим экономическим партнером. Одновременно в том же Пекине было сказано, что США паразитируют на монопольном положении своего доллара. Хлесткое слово «паразит» токийские газеты с удовольствием выносили в заголовки.
На встрече с премьером Госсовета КНР Вэнь Цзябао Путин сообщил о рекорде — в нынешнем году объем российско-китайской торговли, по его словам, выйдет на 70, а то и на 80 млрд долларов. Цифра, кто спорит, хорошая, но Китай, я уверен, она вовсе не потрясает. Для справки: в прошлом году объем его торговли с Японией превысил 344 млрд долларов. С США — приблизился к 400 миллиардам.
Впрочем, во время визита стороны постарались все обставить помасштабнее. Будущего президента России сопровождала внушительная делегация из 160 человек. Подписано большое количество документов об инвестициях, сотрудничестве в энергетике и металлургии. Проекты оцениваются в 7 млрд долларов. Например, за счет китайских денег предполагается финансировать строительство Тайшетского алюминиевого завода.
Была, как сообщается, урегулирована и больная проблема китайских неплатежей за российскую нефть. Однако визит показал, что Пекин, несмотря на прекрасные слова о дружбе, остается крайне жестким и прагматичным переговорщиком, который вовсе не считает Россию незаменимым экономическим партнером. Именно поэтому к визиту так и не удалось реализовать многолетнюю мечту Москвы — начать крупномасштабные поставки в Китай российского газа по одному или двум трубопроводам. Все уперлось в цены, китайцы продолжают упорно выкручивать руки своему северному соседу.
Первый двусторонний документ о поставках газа стороны подписали еще в 2004 году. Китайцы русский газ покупать хотят, но по ценам стоят насмерть.
Прорыв нам обещали еще в минувшем июне, когда в Москву приезжал председатель КНР Ху Цзиньтао, — не получилось. На сей раз еще до начала визита Владимира Путина в Пекин журналистам предусмотрительно сообщили, что соглашения по газу опять не будет. Сам премьер, пребывая в столице КНР, сказал лишь, что «мы приближаемся к финальным стадиям работ» на этом направлении. Сообщалось также, что технология расчета цены вроде бы уже выработана, и она будет привязана к некоей азиатской нефтяной корзине. Что это такое — пока не ясно.
Детали переговоров, понятно, не разглашаются. Однако совершенно очевидно, что Китай категорически не согласен следовать так называемой научной формуле расчета цены, которую «Газпром» применяет к своим европейским покупателям. В Азии все должно быть намного дешевле, твердят в Пекине, где уступать никому не привыкли — даже ради стратегического партнерства.
Китайцы, во-первых, прекрасно понимают, что на европейском направлении газовые возможности Москвы уже практически исчерпаны. ЕС поставил перед собой стратегическую цель снизить энергетическую зависимость от России, поскольку усматривает в этом не только экономическую, но и политическую угрозу. Недавние выемки документов в офисах «Газпрома» в европейских странах показывают, что тамошние власти очень хотели бы поставить на место самую большую газовую корпорацию мира.
Фактор второй — неуникальность нашего товара. Природного газа, как оказалось, достаточно и в мире в целом, и в Азии в частности. Пока шли изнурительные переговоры с Москвой, Китай проложил до своей территории трубопровод из Туркмении, дав этой изолированной стране долгожданную возможность напрямую выходить на рынок без посредничества России. В нынешнем году по туркменской трассе будет поставлено 15 млрд кубометров газа, а потенциал — до 60 млрд. Это примерно столько же, сколько Москва предлагает Китаю. Пекин к тому же активно закупает и сжиженный газ, которого немало на рынке.
Тем временем до Владивостока с месторождений Сахалина уже протянут газопровод, который Путин хотел бы продлить до Китая. Но Пекин пока от этого варианта отказывается — его больше интересует получение российского газа из Западной Сибири через Алтай.
Короче говоря, спор с китайцами из-за цены путает трубопроводные планы Москвы в регионе. Например, зависшую ветку до Владивостока Россия теперь очень настойчиво предлагает тянуть до Южной Кореи через КНДР. Японская пресса получила сведения о том, что в начале ноября президент Дмитрий Медведев на встрече в Санкт-Петербурге с президентом Южной Кореи Ли Мён Баком якобы предложит Сеулу особые условия.
«Газпром», по этим данным, готов на свои деньги строить трубу на территории строптивой и непредсказуемой КНДР. Россия якобы готова восполнить Сеулу возможные потери поставками сжиженного газа, если КНДР вдруг перекроет вентиль.
Впрочем, лишнего сжиженного газа пока у России нет — продукция единственного завода на юге Сахалина практически вся продана на долгие годы вперед. Речь может идти только о новых предприятиях по сжижению.
Проект корейской трубы вообще пока выглядит фантастикой, хотя его на словах поддерживают и Москва, и Сеул, и вроде бы даже товарищ Ким Чен Ир. Однако практический смысл в обсуждении почти невероятной идеи имеется — вдруг перспектива ухода газа на юг Кореи напугает китайцев, и они будут сговорчивее на переговорах?
Конечно, Москва с Пекином рано или поздно договорятся по газу. На него в энергетическом балансе КНР приходится лишь 4 процента, и страна будет расширять закупки, чтобы сократить зависимость от экологически вредного и неэффективного угля. Рынок Китая огромен, на нем найдется место и «Газпрому», и наследникам Туркменбаши, и еще многим.
Но дело в другом: визит Путина напомнил, как сильно меняются отношения России с ее гигантским азиатским соседом. Помимо газа Москва некогда считала, что Китай будет сильно нуждаться в русской нефти — сейчас РФ по объему ее поставок в КНР стоит только на пятом месте. Китай быстро избавляется и от зависимости от России по военным поставкам. В начале 90-х из РФ поступало более 90 процентов импортируемого китайцами оружия. Однако в 2007 году Китай наполовину сократил закупки вооружений в России, их объемы продолжают падать.
Сейчас на КНР, по данным Стокгольмского института исследования проблем мира, приходится лишь 10 процентов российского экспорта оружия, а было — сорок. Китайцы умело скопировали многие образцы наших вооружений, включая истребители, и уверенно создают собственную оборонную промышленность. Например, сами делают боевой самолет пятого поколения.
Ситуацию, конечно, не надо драматизировать, но Пекин все меньше нуждается в России и дает это понять вполне отчетливо. И если вспомнить слова знакомого китайского профессора, то в нашем мире действительно старший и младший братья иногда меняются местами.
Василий Головнин,
зав бюро ИТАР-ТАСС в Японии —
специально для «Новой»,
Токио
«Новая газета», 16.10.2011
