 |
| |
Свежие могильные холмики и кресты обнаружили некоторое время назад в районе бухты Воевода. На табличках говорилось, что здесь будто бы покоятся моряки, погибшие во время Русско-японской войны, включая членов экипажа крейсеров «Рюрик» (погиб в бою в Корейском проливе в 1904 году), «Россия» (тяжело поврежден в том же бою), «Громобой» (поврежден миной в 1905 году), миноносцев «Страшный» (погиб под Порт-Артуром в 1904 году) и № 208 (погиб на мине у острова Скрыплёва в 1904 году). Еще одна табличка (она, правда, недавно куда-то исчезла) гласила: «Кладбище героев Белой гвардии, уничтоженное красными вандалами в 1924 году», восстановлено магическим салоном «Рог изобилия»…
На поверку оказалось: кладбище на этом месте действительно было. Вот только никакого отношения ни к Русско-японской войне, ни тем более к Белой гвардии оно иметь не может. Только в 1906 году в районе бухты Воевода разместили 33-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, который стоял здесь до начала Первой мировой войны. Давно утраченные могилы относились именно к этому полку. Все остальное - чистой воды выдумка. Ведь одни погибшие в ходе Русско-японской войны пошли на дно вместе со своими кораблями, тела других предавали морю с воинскими почестями, третьи, как нижние чины с крейсера «Варяг», были перезахоронены на Морском кладбище Владивостока, открывшемся в 1903 году.
Историк, член Русского географического общества Дмитрий Анча: «Я это кладбище увидел в 1990 году, когда мы с Николаем Аюшиным и Владимиром Калининым (краеведы, авторы трудов по истории Владивостокской крепости. - Ред.) занимались выявлением объектов крепости и постановкой их под охрану. Были остатки крестов, одна или две разоренные могилы. Оставалась еще одна могила - вполне возможно, офицерская, потому что на ней стояли пустые снаряды трехдюймовые. Но давным-давно там ничего нет, потому что металлисты в 1990-е годы весь Русский остров вырезали. Но и в 1990 году - никаких табличек, надписей, фамилий… Ничего идентификации не подлежало уже тогда, поэтому невозможно говорить, что это военно-морское захоронение».
Член РГО, специалист по истории Русского Олег Стратиевский: «На Русском острове - пять кладбищ, они нанесены на карты. Всего на кладбище 33-го полка, которое не могло появиться раньше 1906 года, было захоронено 19 человек, из них один офицер, еще двое взрослых, остальные - дети. О каких воинских захоронениях может идти речь? А то, что какая-то Огневеда (так называет себя хозяйка «магического салона». - Ред.) упирала на то, что «вот я видела», - она ничего не видела! Она в открытую позиционирует себя как ведьма. Это пустота, это глупость чистейшей воды! В 2002 году мне посчастливилось застать в живых первого лесничего Миронова Сергея Андреевича, мы с ним завернули на кладбище 33-го полка, зная, что оно нанесено на карту. Кладбища мы не обнаружили. Каменные бетонные кубы в лучшем случае могли быть какими-то воротами. Ровное пустое место. Мы нашли какие-то подкопы, какую-то четверть плиты наподобие надгробной, но я не могу утверждать, что она надгробная. Хотя понятно, что на этом месте кладбище было. «В 1924 году красные варвары уничтожили кладбище»? Совесть надо иметь, вы о чем говорите? Даже с Покровским кладбищем - только в 1930 году обсуждался вопрос, чтобы там был устроен парк. А в 1924 году, на отшибе Русского острова, на заброшенном кладбище - какая была нужда? Больных людей надо лечить, это мое твердое убеждение».
Возникают вопросы: зачем понадобилась вся эта, как сейчас модно говорить, фальсификация истории и что с этим делать?
Руководитель Инспекции по охране объектов культурного наследия Приморского края Владимир Осецкий: «К объектам культурного наследия данная территория не отнесена, к воинским захоронениям никакого отношения не имеет. Мы здесь сталкиваемся с рядом федеральных законов - о погребении и похоронном деле, об увековечении памяти погибших при защите Отечества, об объектах культурного наследия. Видим здесь пробел не пробел, но вопрос возникает: а как относиться к таким территориям? Такие вещи можно оценивать с точки зрения морально-этической, но, возможно, есть смысл в данном случае проконсультироваться с правоохранительными органами. Должно быть решение о демонтаже и приведении территории в порядок непосредственно людьми, которые все это сотворили».
Руководитель Приморского краевого Совета ветеранов Дмитрий Григорович: «Назвать это вандализмом не совсем, наверное, будет верно. Скорее всего, это сволочизм. Надо направить документ в прокуратуру. Должно быть решение: кто ставил - должен снести и понести ответственность».
Алексей Буяков, резюмируя пресс-конференцию, пообещал в ближайшее время официально обратиться в прокуратуру: «Чего затягивать-то?» Не исключено, что «прецедент Огневеды» в итоге приведет к тому, что в какие-то из названных или неназванных законов будут внесены поправки, которые в будущем помогут оперативнее реагировать на подобное мракобесие.
Сергей Павлов
«Новая газета во Владивостоке», №586, 25.3.21
