 |
| |
Историки называют не менее 10 восстаний, произошедших на Дальнем Востоке в 1929-32 гг.: 1929 г. - Тыргетуйское - в Читинском округе); 1930 г. - Малетинское и Переднебыркинское - в Читинском округе, Удычинское (Сретенское) и Чернышевское - в Сретенском округе, Ундино-Талангуйское - в Сретенском и Читинском округах, Сианское (Зейское) - в Зейском округе; 1931 г. - Александрово-Заводское - в Читинском округе и Уровское - в Сретенском округе; 1932 г. - восстание в Агинском аймаке в Забайкалье и Улунгинское - во Владивостокском округе Приморья. Их тоже жестоко подавили, при этом около 160 мятежников было убито и более 100 ранено. Большинство арестованных и явившихся с повинной повстанцев репрессировали, а их семьи выселили в отдаленные местности.
Материалы архивного уголовного дела на «Сараевскую контрреволюционную казачью повстанческую организацию» проливают свет еще на одну неизвестную страницу истории - Самарский вооруженный мятеж 1930 года в Екатерино-Никольском районе Амурского округа Дальневосточного края.
Начало этой кровавой драмы восходит к периоду гражданской войны на Дальнем Востоке, когда часть амурского казачества выступила на стороне белых. В с. Пузино был создан т.н. Штаб военного совета белых, а на территории Екатерино-Никольского станичного округа против красных действовал отряд полковника Сараева В.В. численностью до 800 человек.
Курсировавшие по Амуру красные пароходы периодически обстреливались казаками.
 |
| Схема Самарского мятежа. Составлена и нарисована автором |
| |
Организатором одного из таких обстрелов был станичный атаман Сараев Г.И., выезжавший из Пузино в Екатерино-Никольское во главе отряда более чем из 20 казаков. В 1918 г. в районе станицы Екатерино-Никольской они захватили пароход «Лев Троцкий» (бывший «Барон Корф»), сняли с него вооружение, боеприпасы и ценности, высадили на берег и вскоре расстреляли революционерку-кореянку.
После поражения в гражданской войне часть казаков эмигрировала в Маньчжурию и обосновалась за Амуром в поселке «8 балаганов», напротив села Пузино. Но еще в течение нескольких лет белоказачьи отряды проникали на советскую территорию. Например, известно о рейдах, совершенных в 1926-27 гг. в Екатерино-Никольский район отрядом Арестоулова численностью 35 человек и отрядом из 18 человек под командованием полковника Карлова.
По оперативным данным ОГПУ, концентрация в приграничье казаков-эмигрантов привлекла внимание белоэмигрантов в Харбине. Там решили воспользоваться этим для создания с позиций «8 балаганов» повстанческой организации в Екатерино-Никольском районе и подготовки вооруженного мятежа.
По версии чекистов, к тому имелись реальные предпосылки: в районе отмечались разрозненные, организационно не оформленные группы бывших казаков, недовольных политикой Советской власти. К 1929 г. белой эмиграции якобы удалось создать такую организацию с ячейками в селах Пузино, Екатерино-Никольское, Самара, Венцелево, Биджан, Квашнино и Михайло-Семеновское.
 |
| Сараев Г.И. |
| |
Сомнение в реальности повстанческой организации возникает из анализа архивных документов, где беззастенчиво скомпилированы материалы следствия и агентурные сведения, бесчестно и непрофессионально смешаны правда и домыслы. Чего только стоит, например, описание «организационного оформления» повстанческой организации в селе Пузино, изображенное чекистами по образу и подобию… партийно-комсомольских собраний!
В ночь на 21 июня 1928 г. в кустарнике за огородом Дутова И.П. тайно собрались около 30 казаков на первое «учредительное» собрание. В своем «докладе» Дутов Т.С. разъяснил цели организации, а «содокладчики» Куликов Ф.Д., Богомяков И.О. и Кибирев П.И. говорили о необходимости вооруженного сопротивления Советской власти, разоряющей крестьянство.
После коротких прений все согласились такую организацию в селе «учредить», считая ее головной по отношению к аналогичным ячейкам на территории Екатерино-Никольского района. Руководителем и ответственным за связь с закордоном избрали Куликова Ф.Д., заместителями - Сараева Г.И. и Лалетина А.К., секретарем - Богомякова И.О., уполномоченными по вербовке в окрестных селах новых членов организации - Лалетина И.К., Дутова Т.С. и Кибирева И.Р. Протокол первого собрания якобы не велся, но впоследствии секретарь должен был все протоколировать и даже вести списки повстанцев. Удивительно, что еще «членские взносы» не решили собирать!
После конфликта на КВЖД, на фоне начавшейся в конце 1929 г. коллективизации, ПП ОГПУ по ДВК решило ликвидировать угрозу казачьего повстанчества в Среднем Приамурье. По подозрению в принадлежности к Сараевской повстанческой организации с 7 февраля по 15 марта 1930 г. в Екатерино-Никольском районе арестовали 72 человека. Именно в это время на волне протеста против насильственной коллективизации, раскулачивания, массовых выселений и арестов вспыхивает Самарский вооруженный мятеж.
 |
| Попов В.Т. |
| |
На сопке Осиновой у истоков рек Осиновка и Листвянка, в двух десятках вёрст от села, беглецы стали лагерем, дав своему отряду романтическое название «Чайка». Отчаянных повстанцев было всего 14...
В течение семи дней мятежники укрывались в тайге в ожидании поддержки односельчан и крестьян из окрестных сел. Но не дождались. Сочиняли воззвания и листовки, пытаясь сформулировать причины, цели и лозунги восстания, но распространить не успели. В одной из них под заголовком «Обращение к рабочим и крестьянам» Попов В.Т. писал:
«Время пришло настала пора подумать о жизни существования человечества, голод создали, жизнь враждебна, коммунистическая партия ликуется крестьянскими крохами и пьет как жадный паук кровь трудового народа. Смело и гордо встает голодный народ на борьбу с произволом, карательством, арестами, отбиранием имущества ярко доказывает - восстать против коммунистического террора. Верные рабочие и крестьяне пошли на путь таежных полян дать верный протест произволу. Вас ждет отряд партизан на горных долинах, мужайтесь, крепитесь, вливайтесь в ряды, Вас ждут верные борцы крестьянских партизан в ближних горах. Да здравствует крестьянский рабочий и партизанский отряд против власти коммунистов».
Власти организовали розыск «мятежников», и 22 марта их обнаружили выступавшие под видом охотников колхозные активисты из села Биджан. Они убедили казаков, что в Биджане тоже имеется повстанческая группа, и через несколько дней она прибудет на пасеку на реке Кулемной для соединения с самарцами. Разведав численный состав и вооружение мятежников - две «трехлинейки» и 12 «берданок» - биджанцы оставили неподалеку засаду и отправили гонца с донесением в сельсовет, а оттуда - на погранзаставу в Венцелево.
24 марта четыре пограничника, четыре бойца отряда самообороны и семь биджанских «охотников» во главе с начальником Венцелевской погранзаставы Когачевским устроили засаду на пасеке на реке Кулемной.
Когда 25 марта мятежники покинули свой таежный лагерь и подошли к пасеке, они услышали крики: «Самарцы, стой! Сдавайтесь живыми!».
В перестрелке шестеро повстанцев были убиты: Игнатов Н.И., Колобов П.А., Колобов П.А., Колобов П.Н., Пермяков И.В.- 2-й, Пермяков Ф.В. Захватили в плен Попова В.Т., а остальные бежали в тайгу. Среди пограничников потерь не было, за исключением… сбежавшей с испугу колхозной лошади! Через день после боя брат Попова В.Т. - Кирилл - вернулся в Самару и сдался властям, а остальные повстанцы ушли в Маньчжурию.
Плененного Попова В.Т. доставили в Венцелево и через день конвоировали в Благословенное. Согласно первому протоколу допроса, 30-летний Виктор Тимофеевич Попов происходил из амурских казаков, родился и вырос в с. Самара. Хлебороб-середняк, беспартийный, семейный, трое детей.
Неожиданно для мятежника-антисоветчика, во время гражданской войны был партизаном-подпольщиком, позднее - членом Самарского сельского совета! Образование - четыре класса сельской школы, но достаточно развитый и начитанный, даже стихи писал. На допросе он откровенно рассказал о причинах и целях восстания:
«…Я не согласен с крестьянской политикой Советской власти. Кроме [того], я считаю, что Советской власти вовсе не существует. Во всем царит произвол, творимый коммунистической партией, сковавшей свое благополучие на разорении и эксплуатации крестьян.
Партия насильственными способами отнимает от крестьян средства к существованию и свободному развитию своего хозяйства, отдавая все это в исключительное пользование правящему классу - рабочим, и ничего - крестьянам, которые лишены всех прав и возможностей в Советской России. Репрессии последних месяцев, применяемые к отдельным группам крестьянства, называемым правящей партией кулаками, зажиточными, я считаю актами террора, против которого крестьянство должно оказать сопротивление. По моему мнению, эти группы крестьянства, поскольку они приобретали свое хозяйство трудом, имеют равные права на существование со всеми остальными. <…>
Между тем политика коммунистической партии навязывала крестьянству нежелательные ему формы, применяя для этого насильственные методы. С этим, я считал, необходимо было решительно бороться, крестьянство должно было показать себя как самостоятельный класс, интересы которого не совпадают с интересами диктаторов в Советском Союзе. Нужно было показать партии, что кр-во [крестьянство] представляет собою силу, с которой нужно считаться. Мои взгляды я не утаивал, и на общегражданских собраниях в селе Самара постоянно выступал, критикуя насильственную политику партии, высказывался против репрессивных мероприятий, как-то: доведение планов до двора, конфискации, выселения и т.п.
В Самаре имелась группа людей, разделяющих мои взгляды, считавшая, что необходимо в крестьянских массах проводить известную пропагандистскую работу для поднятия активности массы и возбуждения сопротивления политике партии. <…>
Все они также постоянно выступали на гражданских собраниях против мероприятий, проводимых партией. Никакой оформившейся организации у нас не было. Каких-либо тайных собраний, посвященных вопросу о борьбе с компартией, ни у меня, ни у кого-либо другого не устраивалось. Лично у меня сложилось убеждение, что борьба эта должна выражаться в форме организованного протеста путем вынесения соответствующих резолюций и посылки их в центр. Свои политические убеждения я подробно изложил в нескольких прокламациях, написанных лично мною. <…>
Партизанский отряд «Чайка» организовался совершенно случайно в связи с арестами, проводившимися в с. Самара…»
Всего в 1930 г. по уголовному делу на «сараевцев» было арестовано 94 человека. Поскольку следствие велось в Хабаровске, всех арестованных поместили в Дальневосточный краевой дом заключения. Когда 31 марта 1930 г. Попова В.Т. конвоировали в Хабаровск, он, видимо, хотел свести счеты с жизнью, инсценировав побег: недалеко от с. Благословенного, с криком «Стреляйте!», бросился от дороги к лесу, но был ранен в ногу и задержан.
Не сумев добыть объективные доказательства вины ряда арестованных, на стадии предварительного следствия из-за отсутствия улик 22 человека освободили из-под стражи, в том числе брата Виктора Попова - 18-летнего Кирилла. В отношении пятерых материалы выделили в отдельное производство и осудили уже по другому делу. Один обвиняемый во время следствия умер. Остальные 66 «повстанцев» были осуждены, хотя 43 из них виновными себя ни в чем не признали, а 23 признали вину частично, категорически отрицая принадлежность к повстанческой организации.
21 июля 1930 г. Тройка ПП ОГПУ по ДВК приговорила 53 человека к заключению в концлагерь на срок от 1 года до 10 лет, один получил год лишения свободы условно и один осужденный - ссылку сроком на 5 лет. В отношении трех человек уголовное преследование было прекращено из-за отсутствия состава преступления.
К расстрелу приговорили 8 «сараевцев», в том числе Виктора Попова. В списке расстрелянных - Григорий Иванович Сараев из Пузино, последний дореволюционный станичный атаман Екатерино-Никольского станичного округа в 1913-1917 гг. Семьи 17 «сараевцев» общей численностью не менее 106 человек в 1930-33 гг. в административном порядке были выселены на спецпоселение в отдаленные местности.
Из числа бежавших после боя на реке Кулемной двоих мятежников - Колобова Н.Н. и Колобова Я.Н. - арестовали через год и в 1932 г. отправили в лагерь на 10 лет, откуда они уже не вернулись. Елина С.М. арестовали военные контрразведчики «Смерш» в 1945 г. в китайском городе Цзямусы. Его осудили на 15 лет лагерей. Судьба еще троих самарцев - Иванова А.А., Колобова М.М. и Пермякова И.В.-1-го - остается неизвестной.
Лишь спустя 33 года прокуратура Хабаровского края опротестовала осуждение «сараевцев», и решением Президиума Хабаровского краевого суда от 18 октября 1963 г. постановление Тройки ПП ОГПУ по ДВК от 21 июля 1930 г. было отменено, а уголовное дело производством прекращено в связи с отсутствием в действиях осужденных состава преступления, предусмотренного ст. 58-2 УК РСФСР. Все проходившие по делу лица были реабилитированы. Все, кроме Виктора Попова.
Владимир Журавлев,
г. Биробиджан
