 |
| |
Вынесенный вердикт подогрел обсуждение истории «партизан» в интернете. Одни выражали несогласие с вынесенным вердиктом, полагая, что «приморские партизаны» - вызов «евсюковщине», другие становились на сторону присяжных.
Вообще скандальные события, которые нагнетались вокруг партизан, трактовались по-разному. В первую очередь непосредственно Управление УМВД РФ по Приморскому краю старалось скрыть истинные причины произошедшего, как я считаю, навязывая собственный миф простым обывателям.
Само судебное следствие началось с исчезновения томов уголовного дела. В нарушение норм УПК суд не направил дело прокурору, просто восстановив тома в копиях. Присяжные выносили вердикт по восстановленным копиям томов уголовного дела.
В ходе всего судебного процесса по делу «приморских партизан» много говорили о нарушениях следствия. Адвокаты ходатайствовали об исключении из материалов уголовного дела многих документов следствия, утверждая, что они являются недопустимыми.
Многие свидетели, выступавшие в судебном заседании, говорили о произволе кировской милиции, с которым пришлось столкнуться «приморским партизанам».
Надо признать, ситуация, сложившаяся в правоохранительных органах, пугает. Порою, прикрываясь законом как фиговым листом, ряд полицейских, по сути, представляет собою бандитское сообщество, с которым делает вид, что борется.
Алексей Никитин и Максим Кириллов ходатайствовали о судебно-медицинской экспертизе
13 марта в судебном процессе по делу «приморских партизан» Вадим Ковтун заявил ходатайство об оглашении в судебном заседании ряда его характеристик. Характеристики огласили. Среди характеристик имелось обращение коллектива станции Кабарга, где Вадим Ковтун работал. Со слов его коллег, Вадим пользовался уважением в рабочем коллективе, потому что являлся грамотным и ответственным специалистом. Конфликтных ситуаций на его рабочем месте не случалось. Глава Кировского поселения о Вадиме Ковтуне также отзывался положительно. По его мнению, он хороший семьянин и всегда положительно характеризовался по месту жительства.
Алексей Никитин и Максим Кириллов заявили ходатайство о судебно-медицинской экспертизе. Согласно справке, которая имеется у начальника Следственного изолятора No.1, Алексей Никитин состоит на учете у врача-терапевта в связи с имеющимся у него заболеванием.
- Прошу назначить судебно-медицинскую экспертизу, - сказал Алексей Никитин, - потому что я три года моего пребывания под стражей провел в спецблоках и в следственном изоляторе. Сотрудники СИЗО провоцировали различные ситуации, только бы посадить меня в карцер или спецблок. За время моего нахождения в СИЗО я приобрел хроническое заболевание астмы и считаю необходимым определить степень утраты здоровья. До моего взятия под стражу я наблюдался в поликлинике, как говорил врач, по причине аллергии. Потом выяснилось, что это не аллергия.
На момент моего задержания у меня не было инвалидности, и диагноз не устанавливался. Иногда у меня случались приступы, я ходил на приемы к врачу, потому что моя мама - медик.
Ходатайствую о запросе в СИЗО по поводу документов, подтверждающих то, что меня, действительно, содержали в изоляторах. Также прошу сделать запрос в Департамент Здравоохранения администрации Приморского края по поводу состояния моего здоровья».
Как пояснила адвокат Рассказова, на адвокатские запросы подобного рода Департамент здравоохранения не отвечает, ссылаясь на медицинскую тайну.
Максим Кириллов также просил о проведении судебно-медицинской экспертизы в связи с тем, что у него раньше случалась эпилепсия, которая является серьезным заболеванием, и требует соответствующего содержания.
- Считаю, что состояние здоровья имеет прямое отношение к назначению наказания, - сказала адвокат Максима Кириллова Олеся Петровна Моисеева. - Я ранее отправляла запрос в СИЗО по поводу побоев, но ответа не получила. В соответствии со ст. 73 УПК, данные сведения могут послужить изменению наказания. В частности, инвалиды первой и второй группы подлежат освобождению из-под стражи. В прошлых судебных заседаниях прокурор оглашал справку о том, что, в связи с имеющимся у Максима Кириллова заболеванием, он был освобожден от службы в армии».
Александр Ковтун: «Так бывает всегда: начинаешь писать жалобы о пытках, тебя пытают еще больше…»
Судья в удовлетворении ходатайств Алексея Никитина и Максима Кириллова о судебно-медицинской экспертизе отказал, заявив, что состояние здоровья подсудимых не является значимым для настоящего процесса, и подсудимые якобы могут сами провести экспертизу на предмет состояния здоровья.
Во время перерыва судебного заседания «приморский партизан» Александр Ковтун заявил, что спецназ ополчился в отношении него.
- Они носят меня «ласточкой» по всему СИЗО («ласточка» - особый вид пыток, так его называют между собою оперативники - прим. авт.). Так бывает всегда, когда пишешь жалобы по поводу применения пыток: тебя начинают пытать еще больше. Сейчас я сижу в изоляторе. Меня поместили в изолятор на 15 суток. Они открыто говорят мне, что мне грозит пожизненное. Откуда они знают об этом? Мы в суде только обсуждаем последствия вердикта, а спецназ с полной уверенностью заявляет мне об этом. О чем это говорит?.
После перерыва потерпевшая Ковальчук - мать убитого милиционера Григория Ковальчука - предъявила исковые требования двоим из «партизан» о возмещении морального вреда в размере двух миллионов рублей.
Показания свидетелей по делу «приморских партизан»
Газета «АВ» следит за судебным процессом по делу «приморских партизан». Многие из доказательств по делу, очевидно, были добыты с нарушением закона - как рассказывают «партизаны», их пытали, чтобы выбить признательные показания.
Парни рассказывают, как начали войну с наркодилерами-беспредельщиками в Кировском, за что их и стали преследовать.
Со слов кировских жителей, развязалась неравная борьба: «приморские партизаны» жгли плантации с коноплей, а на их жизнь покушались, их избивали и всячески унижали. Что говорить о российских гражданах, если на выступления СМИ против пыток власти и соответствующие органы никак не реагируют.
Мои выступления в СМИ по поводу пыток в ОРЧ тоже встретили активное сопротивление соответствующих служб. Они, очевидно, считают, что преступника можно пытать. Но откуда они знают, что он преступник, если порой, кроме показаний, выбитых, как говорят, под пытками, иных доказательств в деле нет?
Похоже, по делу «приморских партизан» та же ситуация. Убери признательные показания и что останется?
Отклики на публикации о «приморских партизанах»
В ходе публикаций о суде над «приморскими партизанами» в редакцию «АВ» звонили неравнодушные читатели. Они высказывали разную позицию по поводу событий в поселке Кировский.
После одной из публикаций на рабочий телефон позвонил мужчина, судя по всему, знакомый милиционеров, погибших на улице Давыдова, и тоже из правоохранительных органов.
В разговоре он распалился до предела, будучи совершенно уверен, что иначе, как с помощью пыток, получать признательные показания, невозможно, как он выразился, это и значит - «раскрыть дело». Мой собеседник порывался приехать в офис в позднее время суток, неизвестно откуда располагая информацией, что я нахожусь именно в офисе.
Мои предложения придать нашей беседе официальный статус, он почему-то отверг, что, надо признать насторожило.
Другой мой собеседник, тоже заинтересовавшийся публикациями из зала суда, встретиться со мной согласился. Он потряс меня сообщением о том, что ему известны иные обстоятельства гибели милиционеров на Давыдова, что якобы «приморские партизаны» к этому инциденту никакого отношения не имеют. Мой собеседник по имени Андрей уверял, что знает истинных убийц, но давать показания в суде отказался, объяснив, что он сам находится под «уголовкой» и прессингом правоохранительных органов.
Звонили в редакцию и местные жители из поселка Кировский. Один из них, как и многие свидетели из зала суда по делу «приморских партизан», рассказывал о кировских «оборотнях в погонах», которые «крышуют» наркобизнес и бесконтрольный вывоз леса.
Пытки и прессинг в отношении «приморских партизан»
Поскольку редакция «АВ» внимательно следила за судебным процессом по делу «приморский партизан», то мне стало известно о многом. В частности, имелись многочисленные справки, ответы на запросы и свидетели, которые подтверждали применение пыток в отношении «приморских партизан».
Не раз я обращалась к председателю ОНК Найдину с запросами, просила навестить в СИЗО «приморских партизан», уверяя, что они могут сказать многое о применении незаконных методов следствия в бывшем ОРЧ-4. Но моя просьба вызвала активное противостояние.
В. Найдин говорил, что проверка представителя Уполномоченного по правам человека из Москвы ничего не дала - применение пыток якобы не подтвердилось. Я ответила, что говорить о пытках в присутствии проверяющих и представителей СИЗО и ГУФСИН одновременно никто из заключенных не станет.
- Знаете, все-таки в условиях СИЗО легко оказать давление, причем жесткое, такие случаи, по словам самих заключенных - обыденная реальность. Да сами сотрудники соответствующих структур в одной из приватных бесед выразили свое мнение, что к ним якобы попадают все бандиты и пытать - это их работа.
Никаких действий со стороны ОНК в ответ на мой письменный запрос не поступило. Никто не посетил «партизан» в СИЗО, не опросил свидетелей, на предмет возможного применения к «партизанам» пыток.
В СИЗО «партизанам создали невыносимые условия
В СИЗО №1 «партизанам», судя по всему, тоже старались создать невыносимые условия.
Адвокат Нелли Рассказова однажды сообщила в «АВ» о том, что Александру Ковтуну в СИЗО устроили гонения за веру.
По словам адвоката, однажды она пришла в СИЗО и узнала, что Александра Ковтуна поместили в карцер за то, что он возносил молитву, что один из дежурных спецпоста кричал, выражаясь в грубой форме. Его дикий гнев выливался в выкрики, вроде того, что он ненавидит «партизан». Он был свободен в своих выражениях и открыто говорил о том, что всем известно о том, что присяжных для суда подбирали специально, чтобы они вынесли обвинительный вердикт. Неужели?
Наталья Фонина,
«Арсеньевские вести», 19.03.14
