 |
| |
Судья кинула узбеков?
К нам обратился Махаммаджон Эргашев, для друзей просто Марат. Он пояснил, что Игорь Полозов, человек, который имел отношения с судьёй Писаревой, обратился к нему с просьбой заняться отделкой его строящегося коттеджа. Поскольку Эргашев знает многих узбеков в Уссурийске, он направил Полозову группу людей. Как говорит Эргашев, изначально договора на оказание услуг с Полозовым он не подписывал. Чуть больше полугода узбеки выполняли в коттедже работы.
- Все делается оперативно - работа выполняется. Но если требуешь у них деньги за работу, тут же появляется экспертиза, быстренько все арестовывается. Я думаю, это произошло, потому что я требовал 200 тысяч, которые Полозов не доплатил людям. Они уже жили в коттедже, и тут выясняется, что работа им не нравится. Я говорю: «Как не нравится, раньше же нравилась?» - вспоминает Эргашев.
Как он говорит и пишет в своей объяснительной в ОМВД России по Уссурийску, договоренность была устная, то, что делать ремонт будут узбеки, Полозова устраивало. Часть денег, 388 тысяч рублей, он получил. Причем, получал их в подразделении компании «Бархат-ДВ» на улице Чичерина. Позже выяснилось, что Полозов не признает себя руководителем данной организации, и вообще, какое имеет отношение к «Бархат-ДВ», понять сложно. Здесь же Эргашеву, с его слов, предложили подписать договор и приложение к договору (в котором оговаривались виды работ). Эргашев с его слов, подписал только приложение. В документах, которые он мне предоставил, договор подписан только Полозовым, а приложение - обоими.
В общем, хотя договорились, что узбеки получат 514 тысяч рублей, оставшейся суммы Эргашев не увидел. Зато спустя четыре месяца была сделана экспертиза и, согласно исковому заявлению Полозова, только за коттедж Эргашев ему должен 670 636 рублей (на устранение деффектов), 10 000 рублей за услуги эксперта, 50 000 рублей морального вреда. Также в целях обеспечения иска, Полозов требует арестовать: машины, в том числе, «ДЕУ МАТИС», земельне участоки и дом в Уссурийске по улице Краснознаменной. Судья Уссурийского суда Степанова арестовывает большую часть указанного имущества, впрочем, мне непонятно, как она так умудрилась, учитывая, что дом на улице Краснознаменной и машина «ДЕУ Матис» принадлежит Светлане Кирилловой, гражданской жене Эргашева (документы на машину и дом я видела).
Заплати мне за мой коттедж
Недавно Светлане Кирилловой, гражданской жене Мухаммаджона, пришел исполнительный лист.
Как говорят Эргашев, его адвокат Андрей Савельев и прораб Хусниддин Тургунув, женщину, очень похожую на судью Степанову, рабочие видели в коттедже. Она обронила такую фразу: «Мы их по полной программе». Позже Тургунов увидел в суде Степанову и посчитал, что приезжала в коттедж она.
- Писарева работает судьей, а он бывший военный, законы хорошо знает. Муж спрашивал Полозова, когда тот отдаст деньги. Ребята, узбеки, приходят - у них семьи, дети... Полозов говорил Марату: «Зачем ты этих узбеков защищаешь?» А Марат не такой человек - он любит справедливость, он мог бы плюнуть на эти 200 тысяч, но он был был поручителем при передаче денег. Узбеки работали у Полозова почти год. Кололи дрова, копали картошку - он эксплуатировал их, как мы считаем. Потом оказалось, что мы не одни такие, - говорит Светлана Кириллова.
Она добавляет, что сейчас беременна. Светлана и Марат не расписаны, она не ожидала, что суд арестует ее имущество. Сейчас она постоянно нервничает и плохо себя чувствует.
Юрист Эргашева Андрей Савельев, член Приморского отделения ассоциации юристов, поясняет, что у него три таких дела:
- Я веду три дела, в которых истцом является Полозов. Во всей этой процедуре просматривается система. На первый взгляд, ничего противозаконного нет - просят выполнить строительные работы. Но договор изначально не заключается во всех трех случаях. Потом выделяются какие-то деньги на оплату рабочих, закупку материалов. Изначально, расписок не требуется. Когда работы подходят к концу, подытоживается сумма, требуется расписка, что получал сумму. Предлагается подписать договор. В процессе выполнения работ получаются мелкие недостатки. Назначается экспертиза, минуя подрядчика.
Юрист невысокого мнения об эксперте Полозова, говорит, что квалификация не та, на его взгляд.
- Каждый раз выставляются суммы большие, чем цена контракта. Марату должны были 514 тысяч, сумма выставлена 670 тысяч. В общем, подается заявление в суд о возмещении ущерба. С моей точки зрения, здесь есть состав мошенничества. Это не единичный случай - случаи повторяются. Они часто заявляют: «Мы все суды выиграем». Работать с этим делом тяжело. Когда ты знаешь, что за его спиной может стоять судья. Мы планируем направить эти материалы в прокуратуру, - объясняет Андрей Савельев.
Отдай хотя бы лестницу
Как говорит Марат, Полозов ему намекал, что суд он не выиграет. Кстати, помимо тяжбы у судьи Степановой, есть еще дело по «неосновательному обогащению», которое рассматривалось у судьи Щербатой. Помимо коттеджа, узбеки достраивали здание на Чичерина для компании «Бархат-ДВ». В суде «Бархат-ДВ» требовал взыскать неосновательное обогащение с Эргашева в размере 750 тысяч рублей. Столько получили рабочие за то, что из небольшого строения сделали огромный дом (см. на фото рядом), в котором сейчас магазин строительных материалов и что-то вроде шаурмички. Как говорит юрист Савельев, судья отказала в взыскании сумм неосновательного обогащения, однако компания «Бархат-ДВ» заявляет, что они пострадали на 3 млн. рублей - якобы, все построенное теперь надо сносить.
Впрочем, это только дело Эргашева. Есть и другие лица, которые считают, что их «развели».
- Я сделал в коттедже лестницу. Я частное лицо, мы договорились устно, и я начал работать, - вспоминает Анатолий Озлобихин, - Никаких договоров не было заключено. Я вообще не работаю по договорам. Делаю лестницу. Вторую. Претензий не было. Он меня замордовал - заставил рабочих переделывать стену, мне пришлось убрать лестницу, чтобы не мешала. Поставил лестницу, денег он мне дал только на материал. Я приезжаю на фирму, на Чичерина. Там работница предложила мне подписать договор. Задним числом. Я в договоре пишу стоимость работ - 600 тысяч, поставил подпись. Договор им не подписан. Мне сказали: «Подпишет позже». Денег мне не выдали, Полозов говорит: «Денег пока нет». Я узнал от узбеков, что Полозов их просил портить лестницу - бить ее молотком по ступенькам. Я говорю Полозову: «Я верну тебе деньги за материалы, отдай мне хотя бы лестницу». Он говорит: «Зачем мне 200 тысяч, плати мне полмиллиона. Не хочешь проблем - жена федеральный судья», - поясняет Ознобихин.
Как он говорит, договоренность была по двум лестницам на 600 тысяч, сюда входило все - приобретение материала, изготовление, монтаж. Работал Анатолий вдвоем с помощником 8 месяцев.
Вставил окна и оплатил полмиллиона за это
Лоханулись на коттедже и оконщики. Как говорит Максим Неклюдов, у него была оконная компания, этот бизнес ему стал неинтересен, он отдал его знакомому. На момент заключения договора компания называлась «Стройтех». С Полозовым он знаком очень давно, как говорит Максим, Полозов интересовался ценами года два. И, хотя Максим уже не был хозяином оконной компании, договорился, чтобы Полозову поставили окна по старой дружбе подешевле. Этот договор был оформлен на саму судью Писареву.
- К нему ездил замерщик раз 8. Он каждый раз переигрывал - здесь окно, там дверь. Принес 100 тысяч, а сумма была - 190 тысяч. Он заказал 11 окон. Он расписался, что с эскизами согласен. Ему бригада вставила окна, он был доволен. В понедельник звонит, говорит: «В выходные приехала жена, все плохо».
Маким признает, что дефект был - не была сделана обсадка, чтобы, когда дом гуляет не повредило окно. Он объясняет это тем, что не их обязанность делать проемы. Все люди приходят, говорят: «Нам нужно дешевле». А за подготовку проемов нужно было много заплатить. Кроме того, вообще нужно было сделать 13 окон, два окна - в гараже, но сам Полозов все переиграл, он, по словам Максима, попросил сделать окна где-то в ванной, где проемов не было.
Присутствовавший при разговоре прораб Эргашева Хусниддин Тургунов подтверждает - рабочие узбеки сделали дополнительные проемы, куда и поставили окна. Как говорит Максим, позже Полозов отказался от того, что те окна установлены компанией «Стройтех». Впрочем, по словам Максима, он был не против, чтобы вставили окна еще и на гараже. Также не понравилось, как раздвигается одно окно. По слоам Максима, технологически сделать, чтобы окно открывалось по-другому было проблемно - дорого и непрактично, со временем окно вообще перестало бы открываться.
Дальше... Как говорит Максим, началась судебная эпопея. Приходит 1 ноября судебный пристав, говорит: «Мы пришли арестовывать имущество на 467 тысяч рублей». А заседание суда было днем раньше. Со слов Максима, Полозов и Писарева заплатили 100 тысяч, они ему сделали окна на 200 тысяч, еще 467 тысяч взято через суд - ни окон, ни денег.
- Приставы говорят: «Парни, она федеральный судья». Я говорю: «Что нам делать?» «Не хотите же, чтобы ФСБ приехало», - отвечают приставы. В итоге наложили арест. Мы проконсультировались. Нам юрист сказал: «У вас шансы есть только в верховном суде, и то шатко-валко. Но года три деньги на счетах будут заморожены». Я все оплатил, - вспоминает Максим.
Игра в одни ворота
Неклюдов предоставил документы: договор между компанией «Стройтех» и Ириной Писаревой на 195 400 тысяч рублей. Также предоставил претензию Писаревой, в которой она пишет, что заплатила аванс 100 тысяч рублей и оговаривает недостатки: «... из заказанных мною 13 штук, было ... установлено только лишь 11. Среди них одно изделие не соответствует эскизу... Часть ... изделий не соответствует ГОСТам, имеется видимая деформация оконного профиля и т.д. ... отсутствует фурнитура, москитные сетки». Максим прикладывает исковое заявление судьи Писаревой, в котором она просит расторгнуть договор, вернуть ей предоплату (100 000 рублей), выплатить неустойку (169 998 и 11 364 рублей), возместить ей расходы на эксперта (10 тысяч рублей) и компенсацию морального вреда (20 тысяч рублей) и штраф в размере 50% от присужденной ей суммы.
Также Неклюдов предоставил определение об обеспечение иска судьи Уссурийского райсуда Рогалева, в котором он определяет наложить арест на денежные средства, находящиеся в кассе «Стройтех» в размере 467 043 рублей, плюс постановление пристава-исполнителя, об аресте счета на эту же сумму.
Впрочем, несладко пришлось и следующей оконной компании «Идеал».
Дмитрий Сурков, генеральный директор компании «Идеал» говорит:
- Мы сделали Полозову хорошие окна, отправили бригаду работать. Я приехал сам к нему, я знал, какой у него административный ресурс. Он им брякает везде. Я его жену хорошо знаю. Когда им «не понравилось», я приехал на объект, там были незначительные, легко устранимые погрешности. Мы все поправили - появились новые претензии. Но там дом не до конца правильно построен. Первая претензия была на 500 тысяч. Я говорю Полозову: «Игорь, ты понимаешь, что эта неадекватная претензия», он говорит: «Я сделаю экспертизу», козырял фамилией судьи С. Жена (имеется в виду судья Ирина Писарева, - прим. авт) так, как он, себя не ведет и не вела никогда. В общем, мы договорились, я ставлю бригаду. Я привлек не наших людей, он сказал, что наших не хочет видеть. Коллегам я обрисовал ситуацию: тупиковый клиент. Я тогда не знал, что многие люди на его объекте попадают также, как мы. Все обговорили, зашли ребята, день поработали, он с ними поругался, бригадир отзвонился, сказал, что работать с ним не будет. Приходит мне претензия на 300 с лишним тысяч рублей. Я поговорил с адвокатами они мне сказали: «Учитывая административный ресурс, который у него за спиной, это игра в одни ворота. Дело с 95% успехом мы проиграем». Я с ним встретился, говорю: «Коль у нас такая ситуация, мы договариваемся, ты претензии закрываешь». Мы подписали мировое соглашение. Я дал наличными 300 тысяч рублей.
Дмитрий предоставил бумаги: договоры на 134 933 рублей, на 116 тысяч рублей и на 62 733 рублей. Также он предоставил претензию Полозова, в которой тот просит вернуть ему за подготовку дверных проемов 87 тысяч рублей, а требует 362 тысячи рублей с копейками неустойки и 50 тысяч рублей морального вреда. В принципе, это ерунда, что согласно закону «О защите прав потребителей» ст. 28: «Сумма взысканной потребителем неустойки (пени) не может превышать цену отдельного вида выполнения работы (оказания услуги) или общую цену заказа, если цена выполнения отдельного вида работы (оказания услуги) не определена договором о выполнении работы (оказании услуги)». Это одна из претензий.
Также Дмитрий предоставил расписку, что Полозов получил с него 300 тысяч рублей.
Как говорят Сурков и Неклюдов, окна им не вернули. Когда мы ездили к коттеджу, прораб Тургунов показал окна как компании «Стройтех», так и компании «Идеал».
Сурков говорит, что требования, на их взгляд, им выставили завышенные:
- Я знаю его жену. Я говорю: «Ира, есть объект, есть недостатки. Там цена вопроса - пригнать людей, день поработать. Для меня это - 10 000 рублей». Даже если кто-то долбил мои откосы, все равно. В итоге заказчики согласились. Со слов Полозова, есть судья, к которому они обратятся. Это говорилось в открытую. Я был в шоке - мы были повернуты лицом к ним. У всех бывает брак. Мы говорили: «Какие проблемы, мы придем, переделаем». Дом был нежилой. Там в любой момент - приедь, поправь. Я так понял, что он искал поводы.
Хусниддин Туркунов, прораб, который работал на коттедже, заявил, что узбеки, дабы получить хоть какие-то деньги за труд, копали картошку, готовили еду заказчикам. Марат добавил, что Полозов пообещал им деньги и заявил, что якобы с Маратом договорился насчет оплаты за картошку. Ребята работали три дня, звонят ему, докладывают. А Марат об этом впервые слышит... Туркунов не отрицает, что узбеки портили работу других строителей - очень хотелось, наконец, получить деньги. С его слов, Полозов пугал его, что вообще не заплатит. Впрочем, с его слов, Полозов и не заплатил за это все. Что касается Ирины Владимировны, судью узбеки неоднократно видели, она часто приходила, смотрела на их работу. Также он поясняет, что претензий к работе изначально не было.
- Недостатков у нас не было - все было нормально, они говорили: «Давайте, быстрей закончите». Он сказал, что заплатит, если молотком поработаем, - говорит Туркунов.
Суд здесь ни при чем - сработали плохо
Как говорят строители, после того, как они обратились в «АВ», и мы начали освещать эту историю, Ирина Писарева три раза звонила Марату. Он боялся с ней говорить - ждал подставы. Но все-таки собрались в кафе. Судья заявила, что рассталась с мужем и ко всей этой истории отношения не имеет.
Мы со Светланой Кирилловой, имущество которой арестовали по определению судьи Степановой в тяжбе против Эргашева и прорабом Тургуновым поехали на объекты. Видела я тот коттедж, хотелось сказать: «Что б я так жила!» Хусниддин Тургунов показывает забор. Говорит они, узбеки, строили. Ничего за него не получили. Дома были открыты окна, но никто не вышел на наш стук.
Отправились мы к зданию «Бархат-ДВ». Полозова там не было. Зато встретился человек, представившийся его другом, Дмитрий Костюк. Он пояснил, что пришлось переделывать обрешетку. Тургунов ответил, что обрешетки и не было.
- Полозова нет. Он не директор, он один из учредителей, - пояснил Дмитрий.
- Какие претензии по этому объекту? - спрашиваю.
- Здесь все не было сделано в срок, - отвечает Дмитрий, - Когда провели экспертизу, на это иск в суд подали - испорчен материал, за работу строители получили 850 тысяч рублей (напомним, версия строителей, 750 тысяч рублей они получили за работу, - прим. авт).
- Строители получали деньгиот предприятия, говорили, с ними рассчитывались здесь... - спрашиваю.
- Может быть. Если он (Полозов, - прим. авт) свои деньги вносил, говорил: «Давайте, сюда приедут, чтобы в деревню не ехать».
Я спрашиваю, правда ли Ирина Писарева работает в суде - граждане считают, это Полозову помогает выигрывать.
- Как это может помочь в суде? - удивляется Дмитрий, - 95 тысяч рублей лестница.
От лестницы, и вправду, один каркас с наваленными вместо ступенек досками. Светлана говорит, оно столько и стоит. Напомним, лестничник Анатолий Ознобихин оценивает законченные лестницы в количестве двух штук в 600 тысяч рублей.
Мы забираемся на второй этаж.
- Вот, как сделана крыша,...Как зимой такие окна утеплить? Все в дырках, - возмущается Дмитрий.
На крыше, и вправду, есть дырки. По поводу окна не знаю, я в этом не разбираюсь. Но здание построено - к маленькой коморке надстроили второй этаж-мансарду и большую пристройку. На первом этаже строительный магазин с вывеской «Бархат-ДВ» с одной стороны, с другой продается фаст-фуд.
Спрашиваю про коттедж.
- В их доме трескаются стены. Внутри, когда делалась дорогая отделка - стены полопались, потому что дом стал играть. Не прошло и полгода. Дом делался с нуля.
Спрашиваю, имеет ли отношение Игорь Полозов к «Бархату-ДВ», Дмитрий говорит, что нет. Спрашиваю, почему Дмитрий назвал его учредителем. Тот отвечает, что Полозов учредитель другой фирмы. Также Дмитрий провел в помещение, в котором хранится товар, там видны следы от недавней влаги. Говорит, крыша протекает.
- Мы другую фирму наняли, чтобы внутри отделку сделали, надо разбирать заново. Чтобы кафе заработало. Магазин 3 - 4 дня всего работает. От дождя товар промокал, все попортилось, по-новой запенили... Мы будем все переделывать кроме второго этажа.
Ну... оно-то и понятно, что полуголодные узбеки, которые готовы картошку копать, должны все сделать, чтобы комар носик не подточил...
Обиделась на полмиллиона
Мы созвонились и с самой судьей Ириной Писаревой.
- На вас пожаловались строители, они считают, что вы с гражданским мужем построили коттедж за их счет. На их взгляд, выиграть суд у вас невозможно, потому что вы работаете в суде...
- Я с ними уже разговаривала. Я с Полозовым не живу, чем он занимается, я не знаю.
- Вы давно с ним не живете?
- Длительное время.
- Узбекский строитель утверждает, что они покупали материалы вместе с вами.
- Один раз.
- Когда это был ваш коттедж, вы там жили?
- Все вопросы предъявляйте к бывшему супругу. Я к этому отношения не имею.
- Вы, действительно, работаете в суде?
- Какую роль это играет?
- Большую. Имущество отбирается через суд...
- Это его право. То, что я работаю в суде, отношения к этому не имеет.
- Вы видели, как люди делают ремонт. На ваш взгляд, они хорошо работают или плохо?
- На это есть специалисты, я не сведущая.
- Вы видели, там все плохо?
- В течение четырех месяцев пытались устранить недостатки и не устранили...
- Что конкретно там плохо сделано?
- Все вопросы предъявляйте бывшему супругу. Я там не проживаю.
- Когда вам делали окна, заключали договор именно с вами...
- Мы этот вопрос мирно урегулировали.
- Человек не считает, что вы мирно урегулировали этот вопрос. А что они не так сделали?
- Я по телефону отвечать не буду. Если есть вопросы, обращайтесь в судебные инстанции... Там все есть.
На этом я поинтересовалась, что, собственно, мне спрашивать у Хижинского. Позже я повторила вопрос:
- Что вам не понравилось, когда установили окна?
- Все это в претензии, она зарегистрирована.
Хочется добавить, что судья Писарева отрицает, что трясет корочкой, когда ей не нравится ремонт. Впрочем, из нашего разговора видно, что рассказать, какие конкретно проблемы в частности по окнам, судья Писарева не захотела.
А вообще, что хочется сказать? До чего докатились...
Анастасия Попова-Перцева
«Арсеньевские вести», №40, 02.10.13
