Развитие российского востока - не модная тема, а насущная необходимость, доказывает всем Виктор Ишаев - и верит в то, что инвестиции в регион пойдут триллионами. Точка роста именно на Дальнем Востоке, потому что рядом азиатские динамичные рынки. От того, как будет расти Дальний Восток, во многом зависит развитие всей российской экономики, доказывает полпред, поэтому региону нужно особое отношение. Отношение уже есть, теперь дело за вложениями. Без триллионов рублей на инфраструктуру никак не обойтись, в этом Ишаев абсолютно уверен и предъявляет государству немалый счет.
 |
| Виктор Ишаев, министр по развитию Дальнего Востока, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Фото: С. Портер/Ведомости |
|
|
- Отток населения с Дальнего Востока продолжается. Несмотря на заверения власти о грядущих вложениях в регион, похоже, люди не верят в то, что на Дальнем Востоке будет хорошо жить.
- Дальневосточный округ не монолитный и не однообразный: у каждой территории своя история. Например, в Якутии и на Чукотке фиксируем прирост населения, а из Магадана люди уезжают. Если говорить в целом по федеральному округу, то итоги переписи 2002 г.: в нем живет 6 440 000 человек, в 2010 г. стало действительно меньше - 6 285 000. Надо развивать регион - и люди поедут. У нас же сейчас не сталинские времена, когда людей завозили. При царе на Дальнем Востоке давали землю, можно было работать на себя.
- И вы давайте землю.
- И что люди с землей будут делать? Разве земля - товар? В Москве - да, в Хабаровске - да, а в 50 км от Хабаровска уже нет. Сейчас другие времена, просто землей людей не заманишь. Люди сейчас концентрируются вокруг городов - где есть инфраструктура, рынок и рабочие места.
- Пока на Дальнем Востоке люди живут хуже, чем в Центральной России.
- Да. У нас все значительно дороже - и продукты, и электроэнергия, и транспорт. В среднем по России доходы составили 20 000 руб., а на Дальнем Востоке - 23 000. Но если сделать пересчет на затраты и покупательную способность, то получается 17 000 руб. Если посмотреть, как развивается Россия и как Дальний Восток после 1998 г., то увидим, что вектор однонаправленный, но разновеликий. До обвала 2009 г. разрыв в развитии достигал 37%. После кризиса он сократился до 16%, но вовсе не потому, что Дальний Восток стал хорошо расти, а потому, что устояли, в то время как российские показатели пошли вниз. Мы устояли со своей структурой экономики, ведь рядом были потребители, которые покупают продукцию, - Китай, Япония, Корея.
- Получается, что Китай, Япония и Корея вам помогли выжить в кризис?
- Абсолютно. И в первый кризис, и во второй. У нас, кстати, каждый год идет рост ВВП - небольшой, но уверенный.
- Что дальше?
- В первую очередь надо развивать крупные инфраструктурные проекты. И надо понимать: они не окупаются в течение многих лет, порой десятков. Инвестор должен видеть длительную перспективу. Краткосрочные и даже среднесрочные проекты не дают возможностей для привлечения. Дальний Восток - мощнейший субрегион, подсистема экономики России. Мы одно экономическое пространство. Но жизнь Дальнего Востока за последние два десятилетия изменилась: если раньше 75% продукции региона отправлялось на внутрироссийский рынок, то сегодня - только 21%. Переориентировались на экспорт.
- Так это хорошо!
- Это как посмотреть. Горько, что мы работаем как сырьевой придаток: на первом месте по экспорту ресурсный блок (24,6%). На втором месте транспорт, но это тоже не делает нам особой чести - мы же везем не свои грузы. Инфраструктура Дальнего Востока - порты и дороги - обеспечивает развитие России, а не отдельно взятого Дальнего Востока.
- Вам не кажется, что Дальний Восток уже проиграл борьбу за право стать транзитной территорией?
- Ничего не проиграл. Вы говорите на эмоциях.
- При чем здесь эмоции? Пока Транссиб стоит в пробках, товар ездит по дорогам, построенным в других странах, - Китае, Казахстане.
- Ни Транссиб, ни БАМ ничего не проиграли. Но инфраструктурная модернизация давно назрела. Транссиб должен перевозить значительно больше, чем 100 млн т грузов в год. У БАМа сейчас проектная мощность - 12,5 млн т, а он должен везти 100-105 млн т. И не когда-то далеко, а в ближайшей перспективе.
- Не многовато получается?
- Мы все рассчитали. Спросили у крупных компаний - у «Мечела», СУЭК, якутского Нерюнгринского разреза. 70 млн т грузов набегает только навскидку. А еще надо везти контейнеры и другие генеральные грузы. Ориентир - не менее 100 млн т грузов в год. БАМу нужна электрическая тяга, второй путь, инфраструктура. Этот проект вместе с БАМом мы оцениваем в 1,1 трлн руб., если говорить об одной только дороге - 400 млрд руб. Этот проект крайне нужен.
- 1,1 трлн руб. нужно вложить во все дороги?
- Нет. Только в проект в зоне БАМа. Оценка, подчеркну, приблизительная. Если же говорить о развитии железных дорог, то мы имеем в виду четыре дороги: модернизация Транссиба, БАМ-2, Транскорейская магистраль и мост на Сахалин.
- Планы у вас грандиозные. Этот мост на Сахалин тоже ведь немалых денег стоит?
- Мост абсолютно недорогой. До сих пор нет решения, что именно будут строить - мост или тоннель. Или это будет комбинированный мост, поскольку в некоторых местах можно сделать земляные переходы.
- Во что вы оцениваете проект?
- Весь проект - миллиардов 400, не больше.
- Для одного моста не многовато? У нас на все здравоохранение из федерального бюджета в год тратится сопоставимая сумма.
- Это не просто мост: железная дорога, совмещенный (автомобильный и железнодорожный) мостовой переход, развязки и другие работы. Я не считаю, что это какие-то большие деньги.
- Вы уверены, что Транскорейская так сильно нужна?
- Не сомневаюсь. Мы должны в Пуссане взять грузы и ближайшим путем увезти в Европу. Транскорейская магистраль - не только Южная Корея, но и Северная: мы уже построили выходы в порт Раджин. Все территории готовы, переговоры прошли. Включить Корею в обойму перевозок очень выгодно. Если говорить о транспорте, нельзя не упомянуть Северный морской путь. Если он полноценно заработает, то грузы получатся процентов на 40 дешевле. Северный морской путь должен заканчиваться в Петропавловске-Камчатском, где надо сделать портовый хаб. Все пришедшие товары либо развозились бы по территории, либо свозились для экспорта - такая перевалочная база. Если это сделать, будет очень хорошо. Очень.
- Даже то, что вы навскидку назвали, это многие триллионы…
- Вы хотите сказать, что нет денег?
- Хочу понять, сколько это может стоить.
- Мы дали предложения на 5 трлн руб. Но мы и не говорим, что все они должны поступить из федерального бюджета. Многие проекты окупаемы. Например, БАМ.
- Наверное, очень не скоро.
- Не факт. Грузы поедут завтра. Сейчас уголь перегружается через порт Раджин в Северной Корее. Какую-то часть средств на проект даст федеральный центр, какую-то инвесторы. Еще можно продать часть собственности, выпустить облигации. Надо просто правильно структурировать проект. А есть инвесторы, которые говорят: дайте нам, мы построим, что вы волнуетесь.
- Вы имеете в виду наших инвесторов или иностранных?
- И тех и тех.
- Кто же из российских компаний готов строить железную дорогу, кроме РЖД?
- Есть такие. Совсем не обязательно все должна строить РЖД. Не буду говорить названий, но у нас есть компании, которые готовы строить дорогу, если она будет передана в концессию. Неплохой бизнес: один раз вложился - и всю жизнь получай доход.
- Вы так говорите об этих проектах, что кажется, все легко - бери и прокладывай. Так в чем же дело? Почему не строите?
- Сегодня нет концентрации усилий и нет уверенности. В этом загвоздка. Чтобы что-то начало происходить, нужна политическая воля, нужны политические решения.
- Какие?
- Например, твердо сказать: мост на Сахалин будет. Не важно, когда - сегодня, завтра или послезавтра. Главное, он будет. Нужно начинать готовить технические задания. Техзадание моста на Сахалин могут оплатить сами сахалинцы, БАМ-2 - РЖД. Тогда мы уже точно будем понимать стоимость. Пока же мы говорим только о сравнительной схеме.
- План проектов уже есть. Теперь нужны деньги и инструменты.
- Есть разные модели развития: Гонконг, Тайвань, северо-восток Китая, Сингапур. Смелая модель у китайцев, и она нам ближе. На Дальнем Востоке плохо формируется прибыль, а значит, нет развития реального сектора. В Китае давали льготы, и у нас они должны быть. У нас затраты выше, поэтому их нужно сокращать. Когда нам говорят: давайте сделаем ниже тариф - это глупость. Тариф должен стоить столько, сколько он стоит. Снижая искусственно тариф, можно энергетику уничтожить. Так что есть один путь снижения себестоимости: преференции.
- Какие?
- Льготы по налогу на прибыль, налогу на землю и на имущество. Особенно для вновь создаваемых предприятий. Когда говорят, что тем самым разрушается налоговая база, это говорят неграмотные люди. Сегодня просто нет предприятий, а значит, и налоговую базу они не формируют. А если предприятие начнет работать, то оно будет платить НДФЛ, появятся рабочие места, люди с деньгами. А это уже развитие экономики. Экономику движут не олигархи, которые держат свои деньги в зарубежных банках, формируя отложенный спрос, а обычные люди с деньгами, которые платят за квартиру, покупают одежду и еду. Люди должны иметь возможность платить за себя. Только если появится этот фактор, появится и качество товаров, и труда, и взаимоотношений. Тогда и будет развиваться экономика, ориентированная на внутренний спрос. В Китае добились уровня доходности предприятия выше 40%, оно имеет деньги на модернизацию и развитие. У нас уровень дохода - 12%. На эти деньги не проживешь и ничего нового не получится. И обязательно должен быть выравнен тариф на электроэнергию и транспорт до среднероссийского.
- Вы имеете в виду дотировать тариф?
- Не обязательно. Есть различные механизмы. Почему в Средней России газ покупают по $35 за 1000 куб. м, а у нас по $150. В чем дело? Мы что, плохие, что ли? Давайте выравняем. Почему в России электроэнергия стоит 1 руб. 52 коп., а на Камчатке - 4 руб. 50 коп. за 1 кВт ч. У нас что, враги народа живут? Если можно дотировать тариф населению, то почему коммерческим предприятиям нельзя? Это же все сказывается на том же населении: в зарплатах и доходах. Сейчас разрабатывается механизм свободной экономической зоны. Обязательно должны быть созданы особые таможенные условия. Пошлины на вывоз необработанной продукции - будь то рыба или древесина - надо резко поднять, а переработанной - снизить. Нужно ввезти оборудование для переоснащения. Чтобы запустить переоснащение фондов, нужно компенсировать таможенные пошлины. Мы прописали много механизмов. Вообще-то надо принять закон по развитию Дальнего Востока, чтобы в нем одном были собраны все льготы и преференции.
- Проект готов?
- У нас есть наработки такого закона. Я перечислил его основные составляющие.
- Насколько важен Фонд по развитию Дальнего Востока при Внешэкономбанке (ВЭБ)? Правительство недавно его решило докапитализировать на 15 млрд руб.
- Очень важен. Ведь это наши фонды. Опираться только на бюджетные финансы невозможно. Вообще-то ВЭБ немного уменьшает свои функции, мы ему говорим, что надо еще брать концессию.
- Правительство в этом году на Дальний Восток направляет дополнительных средств около 100 млрд руб.
- Правильное решение. И вообще, правительству нужно решить принципиальный вопрос: нужен ли резерв на случай кризиса в размере 7% ВВП. Министр экономики Андрей Белоусов считает, что 5% ВВП хватит. Я его поддерживаю. Деньги должны поступать в экономику. В условиях кризиса госрасходы всегда возрастают. У стран, которые сужают свои расходы, все останавливается. Нельзя сужать расходы.
- Спорный вопрос. Если в неэффективную систему дать много ресурсов, то получится «Оборонсервис».
- Это разные вещи.
- Почему разные? На те деньги, которые неэффективно использовало Минобороны, на Дальнем Востоке можно завод построить.
- Может, и не один даже (смеется). Например, воруется ежегодно на $1,5 млрд рыбы. Ежегодно отчетность Китая и Японии фиксирует, что они у нас закупили на $1,5 млрд больше, чем мы им же продали, по нашей отчетности. Это все видно из таможенной статистики.
- И давно заметили?
- Первый раз - когда Евгений Максимович Примаков премьером был. Он тогда назвал цифру расхождений: $2 млрд.
- Примаков был премьером 12 лет назад. С тех пор эта история тянется?
- Да, с тех времен. Меняется только объем серых продаж, а ситуация не меняется. Провели Совет безопасности по этому вопросу во Владивостоке. Но пока воз и ныне там. К рыбакам есть вопросы. Дали им преференцию на четыре года, чтобы они из 53 млрд руб. начисленных налогов заплатили только 26 млрд, остальное можете вкладывать в свое развитие. Недавно спрашиваем рыбаков: покажите, куда потратили. Стали смотреть - больше 8 млрд руб. не находим. Куда ушли деньги?
- Вот сами и подтверждаете тезис: если миллиардами и триллионами ударить по территории, не факт, что получите ожидаемый результат.
- Это разговоры вообще.
- Космодром - следующая после саммита АТЭС во Владивостоке большая стройка…
- Я курирую этот проект по поручению президента. В 2015 г. должен пройти запуск непилотируемого спутника. Сегодня ориентировочная стоимость строительства составляет 251 млрд руб., из которых 82 млрд руб. расходуются исключительно на программу Роскосмоса, остальное - строительные работы. Строит там «Спецстрой», уже выполнено работ на 3,5 млрд руб. Уже создана база для размещения людей, построены автомобильные и железные дороги, начато строительство комплекса, технических сооружений. Работа идет, хотя и не так активно, как хотелось бы.
- А в чем проблемы?
- До сих пор нет постоянно размещенной дирекции, нет выданных разрешений, до конца не урегулированы вопросы стоимости, нет системных графиков. Технологическая линия нужна, а ее пока нет. Тормозят организационные вопросы. Что касается финансирования, то его даже больше чем достаточно. Я предлагал Роскосмосу другую схему, чтобы они разделили систему - космическую и строительную. Чтобы Роскосмос контролировал свое, а Минрегион - стройку. У Минрегиона есть опыт, система, они могут эти вопросы решать быстрее. Но со мной не согласились: все же видят 251 млрд руб. и думать не хотят.
- Как показали последние события с арестом ответственного за дирекцию Минрегиона замминистра Романа Панова, Минрегион тоже мастер не очень большой. А вы не хотите извлечь уроки из стройки к саммиту АТЭС: например, больше привлекать к работе местных жителей, а не приезжих?
- Губернатор Амурской области Олег Кожемяко ведет иную политику. В Амурской области подписано соглашение об использовании на строительстве местного населения и ресурсов.
- Вы и полпред, и министр по Дальнему Востоку. Хотели бы получить дополнительные полномочия?
- Жизнь подскажет. Я сразу сказал: мы не будем делить ресурсы - это грязное дело. Пусть другие делят, а мы проверим. Мы будем только согласовывать и контролировать.
Евгения Письменная
Vedomosti.ru, 29.11.2012
Эта публикация основана на статье
«Нет концентрации усилий и нет уверенности», - Виктор Ишаев, министр по развитию Дальнего Востока, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе» из газеты «Ведомости» от 29.11.2012, №227 (3241).
.