 |
| А. Фитисов |
|
|
Шокированные чиновники Дома правительства №1 после холодного душа дали указание пересчитать голоса. Пересчитали: на двух участках обнаружили дополнительные три голоса в пользу Фитисова. Он стал яркой иллюстрацией того, что не все в этом мире делается по разнарядке...
На планерках новый глава района может ругаться так, что дребезжат оконные стекла. Но отходчивый – через минуту может травить подчиненным скабрезные анекдоты.
8 июня Фитисов наконец-то, спустя полгода после избрания, встретился с президентом Борисовым. А после добрались до него и мы.
- Вы – человек идеологически чуждый нынешней исполнительной власти. Ощущаете административное давление?
- Я не могу быть идеологически чуждым. Цели и задачи у всех политических партий одни и те же. Но пути достижения, инструменты разные. Пока на собственной коже я никакого административного давления не испытываю. Работаю в нормальном режиме. Из стороны в сторону не прыгаю.
Моя главная задача – укрепить в людях веру в то, что все можно поменять собственными руками. Если люди поймут это, я буду считать, что моя роль в истории выполнена. Школы, садики, больницы – это же все серьезно, это не игрушки. Ответственность на мне колоссальная. И потом всем – и единороссам, и эсерам, и беспартийным – должно быть выгодно, чтобы жизнь в районе была нормальной. Чтоб все было честно и прозрачно.
- Это нормально, когда глава стратегически важного для республики района встречается с президентом спустя полгода после своего избрания?
- Я как вновь избранный глава должен был проявить себя. Свою позицию по отношению к избирателю. Это все логично. К тому же Борисов – президент, ему виднее, когда встречаться.
- Но ведь это вы проявили инициативу. Говорят, вы под президентскими дверями сидели...
- Скажем так: я опередил президента. Он должен был со мной встретиться, а я его опередил. Я не чувствую оторванности. У меня нет ощущения, что я работаю бесконтрольно. Я держу регулярно связь с администрацией президента, с аппаратом правительства. От того, что я не встречался с президентом, ничего не меняется.
- О чем вы с ним разговаривали почти два часа?
- Обо всем. Президент интересовался моей личной жизнью, спрашивал о семье, сколько я живу в Якутии и где был. О детях, о супруге.
- Вы никогда не был единороссом. Почему? Это же было модно когда-то...
- Я – вечный оппозиционер. Я никогда не боялся высказывать свою точку зрения, что бы это мне ни стоило. Даже своим подчиненным говорю: «Вы не обязаны со мной соглашаться!» Да, я принимаю решение. Но решение это мы обсуждаем коллективно. А в партии «Единая Россия» нет дискуссий. Мне было бы некомфортно в этой партии. Она какая-то неправильная.
- У вас в Нерюнгри Владимир Путин очень мало голосов набрал...
- Но это же не значит, что если мы оппозиционеры, то нам нужно перекрыть кислород. Мы тоже граждане. И потом, у нас самый маленький показатель в процентном соотношении. Но наши 62 процента за Путина гораздо больше значат, чем 80 процентов в любом улусе. Потому что явка у нас большая была. Так проголосовали люди. Значит, так нерюнгринцы «любят» Путина.
- Говорят, Нерюнгри умирает. Что люди в массовом порядке покидают город. Что перспектив больше нет никаких...
- Вы рассуждаете довольно распространенными клише. А то, что в прошлом году в отличие от позапрошлого у нас на 102 ребенка родилось больше, вам ни чем не говорит? В этом году по итогам полугодия приток людей – плюс 72 человека! Был в 2010 году кризис угольной отрасли, когда уголь невостребованно лежал на складах. Люди уезжали. Сейчас уголь вновь востребован – у нас в городе бродит масса эмиссаров, которые требуют: «Дайте угля! Дайте угля!» Если есть работа, то люди никуда не уедут.
- У вас конфликтная ситуация с мэром Нерюнгри Русиновым?
- Скажем так: тяжелая ситуация. По многим вопросам у нас диаметрально противоположные взгляды на вещи и события. Его политика за последние несколько лет принесла очень много вреда Нерюнгри.
- Как вас приняла нерюнгринская элита?
- Я не люблю слово «элита». Я сам себя называю интеллигентом в первом поколении. А еще более грубо – я сын колхозницы и двух рабочих. Все мы выходцы из СССР, поэтому какая на фиг «элита»? Коммерсанты, руководители предприятий, уважаемые люди, отработавшие не один десяток лет, приняли меня нормально. Откровенных врагов себе не нажил.
- Вы чувствуете, что стали своим?
- Почему я должен быть чужим?
- Варягом?
- Нет. Я приехал сюда из Томпонского улуса. Я чувствую себя прежде всего якутянином.
- У вас достаточно авторитарный стиль управления. Почему ругаетесь?
- А вот через год посмотрите сами. Если будут у меня как у управленца хорошие результаты, значит, я не добротой и пушистостью их заработал. Значит, не квашня. Значит, не размазня. Да, я человек импульсивный. Но я не кричу. Я просто громко разговариваю. Но при этом все мои подчиненные знают? Если я не ругаюсь и кричу, то это не самое страшное. А вот если я начинаю разговаривать тихо, почти шепотом, тогда это уже опасно.
- Вы закончили в Якутии школу. А корни ваши откуда?
- Туляк я. Из крестьян. Вот посмотри на мои ноги (показывает). Я не могу носить узкую итальянскую обувь. У меня же предки в лаптях ходили. Поэтому и нога у меня широкая. Я мог бы и чемпионом мира стать по плаванию – это не ноги! Это же ласты!
- Часто бываете на родине?
- Каждый день. Моя родина – Якутия. В Тульскую область езжу по возможности. В последний раз там был три года назад.
- Вы по городу пешком ходите?
- В хорошую погоду люблю прогуляться. Понимаете, в моей жизни ничего не изменилось. Семья, друзья, близкие люди не поменялись. Рыбачу. После своего дня рождения я поехал в тайгу.
- Знаете, чем Нерюнгри отличается от Якутска? У вас здесь молодежь под вашими окнами, прямо у ног Ленина, пьет пиво. В Якутске бы забрали в отделение полиции...
- Как управленец, хозяйственник и отец могу сказать, что я не сторонник запретительных мер. В свое время на окраине Нерюнгри открылась летняя дискотека. И молодежь там собиралась. Была откровенно криминальная ситуация. Постоянно выезжали полицейские: драки, разборки. Поэтому дискотеку закрыли. А здесь они сидят прямо под моими окнами. Вся площадь нашпигована камерами видеонаблюдения. Здесь безопасно. Ну пьют они пиво, и что? Запретный плод сладок. Все равно втихушку будут собираться у подъездов и выпивать. Так что лучше уж пусть выпивают у меня под окнами.
- А сами на рыбалке можете рюмашку хлопнуть?
- А почему нет? Я не ханжа. Ничто не человеческое мне не чуждо. Могу выпить. Более того: умеренно даже люблю это дело. Под хорошую закуску в приятной компании люблю посидеть. Я обычный человек. А если отдыхаешь на природе, то рюмку водки выпить просто необходимо!
- Бывший глава Нерюнгринского района Клжевнико стал ни много ни мало «человеком тысячелетия». Вы себе такой титул не собираетесь прикупить?
- Боюсь, мне не под силу тягаться с Чингисханом.
- Подозреваю, что у вас есть амбиции в политике. Дальше пойдете?
- А почему нет? Я так далеко не загадываю, но чем черт не шутит.
- Чего вам не хватает как руководителю?
- Денег. Проектов много, но реализовать все не могу.
Михаил Романов,
«Якутск Вечерний»,
«Yktnews», 15.06.12
