 |
| Первая в истории России крупная плотина, построенная иностранцами для себя, да еще и без экологической экспертизы |
| |
Зеленая революция на заднем дворе
Руководство Китая в прошлом году наконец-то полностью запретило рубки на миллионах гектаров тайги Большого Хингана - горной цепи на границе с Россией. Взамен выделило этим лесным областям щедрые субсидии на поддержание экосистемных услуг - они теперь производят чистые воду и воздух - самые дефицитные в Китае продукты. Глава Большехинганской лесопромышленной группы (леспромхоза по-нашему) Сяо Цзянчун вместо рапортов о рубках теперь должен отчитываться о восстановлении лесных экосистем, о количестве приехавших экотуристов, сборе и переработке грибов и ягод.
Но и перед лицом суровой зеленой реальности товарищ Сяо все равно не хочет сдаваться: «Мы не бросим любимого дела, мы выйдем на международный уровень и постепенно возродим Большехинганский леспромхоз за рубежом, расширяя добычу леса в Гайане и России...» - заявил он на пресс-конференции.
Эффективность охраны лесов в КНР засвидетельствована не только докладами на партийных пленумах, но и мониторингом из космоса. В научной статье, опубликованной в марте 2016-го, Андреас Вина с соавторами из Мэрилендского университета беспристрастно констатируют: за последние 10 лет прирост деревьев многократно превышает убыль в большинстве районов Китая.
И действительно: например, в находящемся супротив нашего Могочинского района Забайкальского края уезде Мохэ создан форпост «экологической цивилизации». Здесь охраной лесов от пожаров занимаются четыре хорошо укомплектованных техникой отряда численностью 2200 человек. В основном это те же мужики, что раньше рубили лес и не уехали на лесозаготовки в Сибирь. В результате здесь фиксируется 10 возгораний в год, а до пожара дело просто не доходит.
Безлюдный лес пышно зеленеет, теперь уже и представить сложно, что всего 20 лет назад Большой Хинган был одной большой рукотворной плешью, возникшей в результате пожаров и рубок, его объявили даже зоной экологического неблагополучия.
Воодушевленный успехом охраны естественных лесов на Хингане премьер Ли предложил в начале марта, на заседании Всекитайского совета народных представителей (ВСНП), объявить полный мораторий на рубки во всех природных лесах уже к 2017 году. Цена вопроса - 49 миллионов кубометров древесины в год, столько в 2014 году поставляли природные леса Китая.
Расплатятся же по этому счету не столько новые лесные плантации (чтоб их заложить и вырастить, уйдет 25-40 лет), сколько леса других стран. Учитывая, что Большой Хинган производил в год лишь до 5 миллионов кубометров кругляка, можно сказать, что за границей, то есть в основном у нас, придется основать не один, а с десяток новых Большехинганских леспромхозов.
10 лет полярных страданий
И к этому, кстати, уже все готово. Так, еще в начале 2000-х годов по специально открытому «сезонному пограничному переходу» Покровка - Лоугухэ стали ввозить с российского берега Амура лес-кругляк. Рубили самое вкусное, восстановлением не занимались, всякие правила тоже игнорировали: кругом могочинская тайга - кто спросит. Переход был в фактическом управлении частных фирм видного областного бизнесмена Константина Нагеля, но его с треском закрыли московские власти, выявив в ходе федеральной проверки нарушения за гранью приличий.
Чувствуя, что просто тянуть из России кругляк больше не дадут, китайский Большехинганский леспромхоз учредил 10 лет назад государственную акционерную компанию «Синбан», а правительство провинции Хейлунцзян заключило с Читинской областью договор о комплексном освоении приграничных лесов. Договор предусматривал создание Амазарского завода для производства 400 000 тыс. тонн целлюлозы в год и лесопильных производств, способных вместе переработать более 2 миллионов кубометров «низкосортной» древесины ежегодно. Российской «дочкой» от этого брака стало ООО ЦПК «Полярная» со 100%-ным китайским капиталом и конторой на станции Амазар.
20% акций «Синбана» взял себе основатель - Большехинганский леспромхоз, 20% получила за умение брать кредиты провинциальная компания по развитию международного сотрудничества «Лунсин», а 60% купила некая контора «Чжецзянское торгово-инвестиционное ООО «Фуцзинь», принадлежащая инвестхолдингу «Золотая лошадь». Эту последнюю и выдавали российским партнерам за «главного компетентного инвестора», который должен был вложиться в стагнирующие регионы нашей страны. Правда, главным активом ООО «Фуцзинь» был гостиничный бизнес, и целлюлозой эта компания отродясь не занималась.
Примерно миллион гектаров леса взяли в аренду полдюжины компаний - «внучек» «Синбана», соучрежденные все тем же печально известным бизнесменом Нагелем. Они исправно платили за аренду и почти ничего не рубили. Первые пять лет хозяева «Полярной» демонстративно гноили лес на складах посреди Амазара и уныло требовали у России заново открыть пограничный переход, ибо иначе нет им рентабельности.
Это было явным признаком того, что китайские товарищи, скорее всего, хотели просто вывозить российский кругляк, чем строить что-то лесоперерабатывающее. А часть наблюдателей до сих пор уверена, что интересовал «инвесторов» даже не лес, а кратчайшая дорога к наиболее пустынному участку Транссиба и автотрассы № 1. Уже десять лет назад китайцы впервые заявили о готовности построить за свой счет в этой глуши мост через Амур, но российские власти с закономерной подозрительностью отнеслись ко всем этим посулам и переход так и не открыли.
Неуступчивость российской стороны принесла свои плоды: компания «Лунсин» получила под проект Амазарского ЦЛПК заем у Банка развития КНР, и «строительство «Большого Хингана» за рубежом» началось.
Три года назад с большой помпой открыли первый роботизированный лесопильный цех, он распилил несколько бревен и сразу получил предписания от пяти российских комиссий об устранении недоделок, исправление которых длится по сию пору. На важнейшем для района притоке Амура - реке Амазар - без экологической экспертизы начали строить огромную плотину - для обеспечения водой «предприятия с оборотным водоснабжением». Дальше - больше: для дополнительного обеспечения комбината сырьем запланировали отдать земли традиционного природопользования эвенков в соседнем Тунгиро-Олекминском районе.
Жители пытались добиться независимой оценки опасности этого предприятия, но начинание получило статус приоритетного инвестпроекта Минпромторга, что скостило вдвое налоги и выплаты в российскую казну. К 2015 году на территории, отданной на заклание, уже высились здания цехов, складов, очистных сооружений и гаражей. Но тут окончательно иссякли кредиты, и никто не хотел дальше поддерживать долгострой. Согласно аудиту, представленному в 2015 году на Шеньчженьскую биржу, предприятие в плюсе: долгов всего 2 миллиарда юаней (т.е. 24 миллиарда рублей), а активов на 270 миллионов юаней больше, но это все пассивные активы - недостроенный Амазарский завод посреди тайги.
Тогда-то неунывающий гендиректор «Синбана» Сюй Цзяньчу на очередной встрече с (теперь уже бывшим) губернатором Ильковским сказал примерно следующее: «Господин начальник, просто под лесной комбинат денег нам больше никто не даст, давайте используем популярную в КНР тему сельскохозяйственных баз за рубежом. Комплексное лесо-сельскохозяйственное освоение приграничья подходит под приоритеты программы «Шелковый путь» - китайское государство поможет нам найти частного инвестора». Губернатор сказал «да» и пошел искать землю, тогда как Сюй Цзяньчу пошел искать инвестора.
В какой скандал эта афера вылилась в России, читатели хорошо знают из расследования Зинаиды Бурской. Не нашел еще губернатор земли, годной к аренде (да и искал ли?), как на ее защиту вышли на демонстрации коммунисты и патриоты всей России. Они обвиняли Ильковского в намерении продать Родину в размере 115 тыс. га, заросших бурьяном, напрочь забывая, что его предшественник Гениатулин уже отдал тем же китайцам более миллиона га лесов.
Теперь попробуем понять, как это начинание работает с китайской стороны.
Швейная машина допэмиссии
В марте 2016-го группа «Чжунцзе» (Zoje Resources Investment Co), известная как крупный производитель неплохих швейных машин марки Zoje, опубликовала самоотчет: «Наша Стратегия - в диверсификации: так как доходность от производства швейных машин падает, мы вынуждены искать способы устойчивых инвестиций. Поэтому мы объявили в 2015 году закрытую допэмиссию акций, чтобы приобрести несколько перспективных сельско- и лесохозяйственных проектов, компанию «Синбан» и Амазарский завод по производству целлюлозы и пиломатериалов. Когда эмиссия увенчается успехом, мы приступим к развитию этих новых для нас видов деятельности...»
Для обеспечения допэмиссии акций «Чжунцзе» родила 100%-ную «дочку», лукаво именуемую в российских забайкальских СМИ как «Чжецзянская инвестиционная компания «Хуа Э Синбан». Вездесущий Сюй Цзяньчу ее возглавил и подписал с администрацией Забайкальского края абсолютно никого ни к чему не обязывающий меморандум об аренде дешевой земли в семи далеких районах. Как теперь понятно, главной задачей участников было громко восхвалить «прорыв Хуа-Э в сотрудничестве», чтобы обеспечить во время допэмиссии скупку акций компании по производству швейных машинок далекими южнокитайскими лохами.
В нанятой для промоушена прессе будущим акционерам расхваливали «экологически чистый проект, который предполагает выращивание фуражной пшеницы на 64 000 га для прокорма 600 тыс. голов свиней и 100 тыс. овец, а также - обработку мяса и отходов в едином цикле».
Сотрудник исследовательского центра при минсельхозе КНР Чжан Жаосин пояснил нам, что в этой «панаме» не было злого умысла: «Вы же поймите, государство и инвесторы поощряют гигантские проекты. Иначе им денег не видать...»
Интерес к «Чжунцзе» был сильно подогрет лавиной статей и привел к существенному повышению стоимости акций в момент проведения допэмиссии в конце июня прошлого года. И «Чжунцзе» опубликовала первое непубличное предложение для 10 своих акционеров - дополнительную эмиссию до 1,3 млрд акций с общей ценой не более 8,2 миллиарда юаней. Покупатели акций не имеют права перепродать акции в течение 36 месяцев. За первую неделю было скуплено акций более чем на 4 миллиарда юаней.
Но на российской стороне к тому времени репутация сельхозначинания была уже безнадежно испорчена «патриотическим» скандалом, который широко транслировался китайскими СМИ. Вскоре сайт минкоммерции КНР печально констатировал: «Из России нам пишут, что, так как в положенный срок китайский партнер не представил конкретных предложений, то правительство края так и не рассматривало в деталях возможность выделения земли...» К сентябрю стоимость акций «Чжунцзе» с 12 юаней опустилась до 7.
Без земли не получилось, а без леса сможете?
Но 17 ноября 2015 года правительство Забайкальского края вдруг объявило о создании рабочей группы для доработки проекта соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Китайской Народной Республикой о совместном строительстве и эксплуатации пограничного мостового перехода через реку Амур в районе пункта пропуска Покровка - Лоугухэ. Новость о том, что «переход оживает», вскоре подхватили китайская пресса и финансовые аналитики, и это вряд ли случайное совпадение.
Именно в ноябре «Чжунцзе» предприняла вторую попытку допэмиссии. Из инвестиционного пакета предложений были убраны русские свиньи. Сведение русского леса под корень теперь уравновешивалось интенсивным разведением грибов в провинции Юннань. Пакет похудел до 4,9 млрд юаней, но зато акции снова выросли в цене до 13 юаней - не без помощи новости о пограничном переходе, и эта высокая цена продержалась на бирже до середины декабря.
Детальный результат продажи акций нам не известен, но предполагаем - он был не блестящим, поскольку в целом группа «Чжунцзе» закончила год с почти полумиллиардным убытком и существенным падением всех других показателей.
От проекта вскоре отошли его главные основатели и крышеватели: Комиссия по развитию и реформам провинции Хейлунцзян официально объявила 3 марта на своем сайте, что хочет продать свою долю в Амазарском недострое, которой владеют Большехинганский леспромхоз и Корпорация Лунсин.
Для этого компания «Хуа Э Синбан» (уже лишенная иллюзорных свиней, но возглавляемая все тем же неунывающим Сюй Цзяньчу) от имени группы «Чжунцзе» в марте 2016-го привлекла 210 миллионов юаней в трастовых фондах для выкупа 35% компании «Хейлунцзянская ООО Синбан». Те же фонды выделяют до 240 миллионов в кредит для развития ООО. И видимо, на использование именно этих денег «Синбаном» получено 25 марта разрешение минкоммерции КНР. На днях следует ждать бравурных реляций о «вступлении в решающую фазу» проекта Амазарского ЦЛПК и энергичного наступления на окрестные леса, реки и территории традиционного природопользования эвенков.
Беда только в том, что воссоздание китайского леспромхоза «Большой Хинган» в пограничном с ним Забайкальском крае России все равно не получится. По причине банальной и страшной - в Забайкалье уже нет леса, чтобы поддерживать крупные лесопромышленные предприятия. Все ресурсы на самом деле (а не в бумагах) серьезно истощены рубками времен вывоза в Китай кругляка и катастрофическими пожарами последних 15 лет.
Проанализировав 200-километровую зону вокруг Амазара, Алексей Ярошенко из Лесной программы «Гринпис России» с сотрудниками наглядно показали, что для удовлетворения заявленной «Полярной» потребности в древесине имеющейся в наличии сырьевой базы может хватить примерно на 10-15 лет, и только при условии, что за это время не произойдет никаких катастроф. А при нынешнем уровне охраны лесов Забайкальского края от лесных пожаров спасти эти леса от новой катастрофы на протяжении целых 10-15 лет может только чудо...
Но оптимистичный китайский аудит 2015 года пророчит «Полярной» срок окупаемости 12,25 года при фантастической 50%-ной рентабельности. А это значит, что, с большой вероятностью, китайское предприятие выберет под ноль всю доступную в округе древесину и закроется, даже и не окупившись.
Владельцы акций группы «Чжунцзе» пока еще не знают, что в действительности они купили. Но что нам до них…
А вот если и дальше региональные власти и контролирующие федеральные органы продолжат закрывать глаза на назревающую катастрофу, то пророчество главы китайского леспромхоза Сяо Цзянчуна о «Большом Хингане» за рубежом» сбудется в самом зловещем виде: территория Забайкальского приграничья превратится в сплошную мозаику из вырубок и горельников, а китайские соседи будут говорить приезжим экологическим туристам, указывая на страну на другом берегу: «Глядите, там прямо как у нас четверть века назад - зона экологического бедствия».
Семен Ласкин,
«Новая газета», 09.04.2016
