Что такое прокурорский работник сталинской эпохи? Душегуб - важнейшая рабочая деталь репрессивной машины, научно оправдывающий, более того, дающий от имени государства рекомендации чекистам по ужесточению режима уничтожения людей. Это потом, «врагов народа» принимали под свою опеку расстрельные команды и садисты ВОХРа. Но без прокурора ничего не начиналось. Сталину очень была важна демонстрация правового поля и научная обоснованность - декорация законности своих преступлений. Мол, дорогие соотечественники, братья и сестры! Мои университеты, как вы знаете, проходили на разбойничьих тропах, где с кинжалом и обрезом под полой бурки я грабил, простите, экспроприировал у буржуев для нужд революции презренные материальные блага. Поэтому, прокурор, товарищ Вышинский, со своими учеными коллегами, гораздо лучше меня объяснит необходимость государственного преследования врагов народа, методы их разоблачения и обвинения, а так же - необходимость народной кары.
    Пожалуй, самой катастрофической ошибкой постсталинского советского периода, было то что, вместо реабилитированных жертв сталинизма, народом пережившим неслыханные страдания, Народом-Победителем, не были отправлены в освобождающие лагеря их палачи, - идеологи политических репрессий, прокуроры, судьи и чекисты исполнители «приговоров». Доброта и незлопамятство моего народа, вновь отпустили на волю вирус правового произвола, который вскоре перерос в общегосударственную эпидемию ставшей причиной гибели Советского Союза. Ещё вчера, отправляющие своих соотечественников на плаху «правосудия» прокуроры и судьи боязливо входили в свои кабинеты и не могли поверить, что их, совершивших чудовищные злодеяния, простили. Без сомненья, им ещё долго казалось, как рядом по улицам ходили выжившие в лагерях жертвы их, замешанной на пытках и фальсификациях, прокурорско-судейской стряпни. Любой прохожий мог к ним подойти, плюнуть в лицо и сказать: "А ты, гад, помнишь? Я выжил. Но сколько хороших людей по твоей вине там осталось!" И подходили. И говорили. И харкали беззубыми от цинги ртами туберкулёзной слюной в прокурорские рожи.
    Кажется, советские прокуроры, пережившие шок разоблачения своих преступлений должны были, навсегда проникнутся с отвращением к своей профессии. Они лучше других знали, что ненаказанное преступление всегда влечет за собой рецидив - новое преступление, зачастую гораздо более тяжкое. Они, лучше, чем кто-нибудь понимали, что служить в прокурорском качестве чекистскому режиму - несмываемый позор и вечная вина. Редко, кто с таким пониманием пережил пятьдесят третий год. Впрочем, редко кто, с таким пониманием, до него доживал. И если доходила до близких их последняя весточка, то главным наказом детям всегда считался: вырасти достойными людьми.
    Но прошли десятилетия, и прокуроры, пережившие разоблачения сталинизма, так же мечтавшие видеть в своих детях «достойных людей» отправляли своих отпрысков на юридические факультеты. Сложно сказать, были ли представители «достойных» династий в большинстве среди однокашников и насколько лучше других они преуспевали в учебе, но с карьерой у них складывалось значительно успешней. Попробуйте поближе рассмотреть сегодняшнего видного прокурорского или милицейского чиновника, - редко у кого Вы не обнаружите предков - динозавров с большим опытом работы в «органах» Ну, для примера: прокурорский сынок, генеральный прокурор России Устинов.
    Даже на взгляд неискушенного в юридических вопросах человека ясно, что как прокурор - Устинов никакой. На эту тему, при желании, можно докторскую диссертацию защитить. Я не утверждаю того, что Устинов старший, используя свои корпоративные связи двигал сына по служебной лестнице. Однако, воспитание, полученное им от отца - ветерана, сформировало у будущего генерального прокурора специфические для сталинских времен качества, оказавшимися весьма кстати для диктатуры режима ФСБ. Было бы глупо думать, что на этом прокурорская династия Устиновых иссякла. Она только, с упреждением на конъюнктурную перспективу, немного видоизменилась. Будущее России, как видится «нашему генпрокурору», принадлежит ФСБ, наверное, поэтому его сын был отправлен на учебу в Академию ФСБ. Ну, а женитьба молодого Устинова на дочери серого кардинала Кремля, заместителя главы президентской администрации Сечина, совет им да любовь, гарантировано раскатала для внука сталинского прокурора ковровую дорожку к вершинам государственной власти завтрашней России.
    Но вернемся к нашим баранам.
    Когда я увидел его в первый раз, на фоне чеченского пейзажа, в камуфляжной, без знаков различия, куртке, то ещё до голоса диктора, комментирующего телевизионную запись, узнал в нем наследного прокурора Николая Костюченко. Узнал сразу, за поразительное внешнее сходство с его отцом.
    С Николаем Петровичем, Бог миловал, судьба не сводила, зато папашу его, старшего советника юстиции, прокурора Еврейской Автономной Области, знал лично.
   Ровно двадцать лет назад отправил я ему по почте заказным письмом подарок - пятикопеечную брошюру «Конституции РСФСР» с письменным пожеланием перечитывать её в день получки, дабы не забывал, за что ему «отстёгивает» народ денежное и остальные виды нехилого прокурорского довольствия. Несколько дней спустя, получаю повестку: явиться к прокурору области. Хоть знал уже, с кем имею дело, но каюсь, подумал: «Проняло мужика, осознал». Однако ошибся. Вызывал меня, старший советник юстиции, для того, чтобы вернуть брошюру. Так и сказал, нажимая на слово «твоя».
   -Я прокурор, мне твоя конституция не нужна. Потом добавил ещё что-то нелицеприятное. Ну и я, не сдержавшись, «отвязался», не помню точно, но примерно:
   -С удовольствием забираю брошюру обратно. Нечего тебе, говнюку, нашу Конституцию своими грязными руками лапать.
   В общем, поговорили задушевно...  Из книги Опухоль

В.Дертко, А  что в Израиле  тебя  не читают? Или ты  все  страдаешь без Хабаровска?

Не верю в историю с Конституцией и Прокурором! Лет пять лагерей за оскорбление тогда получил бы гражданин, да и сейчас не меньше.

Что то аж не верится, что бы наше российское правосудие приняло решение не в угоду "политического момента" и прокурорской дури, а в соответствии с законом и здравым смыслом. Респект и уважение судье!! Только  жаль его : не выживают  в системе люди самостоятельные и порядочные

ЛИЛИИ.  Как это у Вас все  спереди?

Чтобы разобраться в какой-то ситуации, нужно чаще ставить вопросы и искать на них ответы. Вопросы у меня простые. И самый простой: почему великая страна, а Россия - великая страна, занимающая гигантскую и богатейшею территорию, населенная не глупыми и, в общем-то, не ленивыми людьми находится в столь плачевном состоянии?   Подобные вопросы возникают у большинства людей за день много раз. Многие знают на них ответы. Для них, сегодняшнее положение страны ясно и понятно. Я пишу не для них. Пройдут десятилетия и новые жители земель, на которых расположена сегодняшняя Россия, должны знать причины падения и развала на куски некогда великой, от княгини Ольги, тысячелетней страны.  Из книги Опухоль 2004г.

В период репрессий к расстрелу приговаривали не суды, а внесудебные органы: "тройки". И прокуроров, в большинстве своём добросовестных и ответственных работников, стоявших на страже законности, расстреливали наряду с другими, а часто - в первую очередь. Репрессировали, в том числе расстреляли, по приговору "тройки" несколько прокуроров центральных аппаратов (СССР и РСФСР). На Дальнем Востоке расстреляли не менее семи прокуроров, в их числе прокурора Амурской области, прокурора Дальневосточного края, заместителя прокурора Хабаровского края (после реорганизации прокуратуры ДВК). Приговор в исполнение приводили в отношении них в течение 15-20 минут после провозглашения - они были лишены даже права обжаловать суровость постановленного решения.

Для Г.А. : в тройку, входили 3 должностных лица: 1-й секретарь обкома (крайкома), начальник НКВД области, и областной прокурор. Без прокурора (либо лица, исполняющего его обязанности) никого не расстрелять.  Не надо наводить тень на плетень - советская прокуратура ВСЕГДА была на острие "классовой" и вообще борьбы со своим народом. Да, расстреливали и прокуроров. Но это нисколько не умаляет их ведущей роли в репрессиях. Кстати, если про те времена и роль прокуратуры: с самого начала репрессий и до момента наложения моратория на применение смертной казни (то есть до середины 90-х ) прокурор был обязательным участником процесса исполнения смертной казни.  Без прокурора не расстреливали. Только в присутствии прокурора.

Вы ушли от темы борьбы с коррупцией в правоохранительных органах. По данному делу прокурорские работники опозорились перед всем народом области и мне стыдно за них, и за Дьяконову, которую хорошо знаю.
Действительно в настоящее время  работники прокуратуры во множестве  случаев не соблюдают конституцию РФ, да и другие законы, орган стал сильно политизированным.

виктор (бывший работник прокураутуры ЕАО), А орган и должен быть политизированным)

Как ловко Дертко увел обсуждение в сторону! Ну просто мастер! По существу - Мои поздравления, Елена и Максим! Это действительно важная победа, пускай и на промежуточном этапе. Судье респект и уважение. Думаю в перспективе его ждет повышение.

"А орган и должен быть политизированным". Где начинается политизация прокуратуры, там перестают работать законы, а прокуратура становится холуём преступной власти. Потому как в стране, где перестают работать законы власть всегда преступная и государство перестает быть государством. Что мы в России и наблюдаем с осени 1991года.

Г.А.

В период репрессий к расстрелу приговаривали не суды, а внесудебные органы: "тройки". И прокуроров, в большинстве своём добросовестных и ответственных работников, стоявших на страже законности, расстреливали наряду с другими, а часто - в первую очередь. Репрессировали, в том числе расстреляли, по приговору "тройки" несколько прокуроров центральных аппаратов (СССР и РСФСР). На Дальнем Востоке расстреляли не менее семи прокуроров, в их числе прокурора Амурской области, прокурора Дальневосточного края, заместителя прокурора Хабаровского края (после реорганизации прокуратуры ДВК). Приговор в исполнение приводили в отношении них в течение 15-20 минут после провозглашения - они были лишены даже права обжаловать суровость постановленного решения.

 
Коллега, не надо так безапелляционно! Не только "тройки" приговаривали к ВМН. Очень активно это делали Военные Трибуналы и Военная Коллегия Верх. Суда СССР, которые были вполне судебными органами! Ну, и насчет "в первую очередь" - не горячитесь. Вот посмотрите "не менее семи" дальневосточных прокуроров (это не все, было еще несколько человек, но в целом картинка вырисовывается):
Баранов Юрий Васильевич - военный прокурор погранохраны НКВД по Камчатской обл. У/Д прекращено, освобожден.
Галандер Александр Андреевич - прокурор резерва областной прокуратуры, Хабаровск. У/Д прекращено, освобожден.
Дорфман Макс Вениаминович - пом. краевого прокурора. Расстрелян 03.09.1938.
Дроздов Александр Денисович - прокурор Хабаровской обл. Расстрелян 03.09.1938.
Пономарев Антон Максимович - прокурор Ульчского района. У/Д прекращено, освобожден.
Турков Андрей Деомидович - пом. прокурора Биробиджанской прокуратуры. У/Д прекращено, освобожден.
Устюжанинов Архип Зотович - краевой прокурор ДВК. У/Д прекращено, освобожден.
Чокло Абрам Гдальевич - военный прокурор Амурского бассейна. Расстрелян 09.04.1938.
Из 8 лишь 3 расстреляно...
А о ком Вы, о прокуроре ДВК? Устюжанин? Освобожден...
А пом. прокурора Хабаровского края - кто? Дорфман? Да, расстрелян. Вот только прошу пардону - никак он не мог быть пом. прокурора Хабаровского края, ибо Дальневосточный край был упразднен и разделен на Хабаровский и Приморский края Указом ПВС СССР от  20 октября 1938  года, а Дорфмана расстреляли еще 3 сентября 1938...

!?!?!

Для Г.А. : в тройку, входили 3 должностных лица: 1-й секретарь обкома (крайкома), начальник НКВД области, и областной прокурор.

 
За все время существования на Дальнем Востоке т.н. "тройки" в ее работе (т.е. в рассмотрении дел и вынесении по ним "приговоров") принимало участие 32 работника прокуратуры, 26 сотрудников госбезопасности, 3 сотрудника УПО (погранохраны), 1 представитель ГУЛАГа...
В 1937 г. тогдашний Генеральный Прокурор СССР Вышинский разослал в органы прокуратуры
телеграммы следующего содержания:
«Ознакомьтесь в НКВД с оперативным приказом Ежова от 30.07.37 г. за № 00447. В соответствии
с п. 2 раздела пятого обязываю прокуроров присутствовать на заседаниях Троек, где прокуроров в составе Троек нет. Соблюдение процессуальных норм и предварительные санкции на арест не требуются... Дела о контингентах, указанных в разделе первом, еще судом не рассмотренных,передавать в Тройки... Требую активного содействия успешному проведению операции. Возлагаю на Вас сохранение секретности в аппарате прокуратур о проводимой операции».
Имеющиеся в делах резолюции работников прокуратуры свидетельствуют, что если до 1937 г.
хотя редко, но встречались резолюции «направить дело на доследование» или «с решением не
согласен», то после вышеуказанной директивы Вышинского своего мнения у прокурора не было.
Выносился только обвинительный приговор.
Практически все прокуроры ДВК, их заместители, а также помощники за 11 лет существования
Троек поставили свои подписи в протоколах...
 
Сотрудников крайкома партии в составе Троек за время их существования было 15:
Андреев В. М., 1930 г., секретарь крайкома; Анисимов А. M., секретарь крайкома; Гричманов А.П., 1932 г., секретарь крайкома; Гусев М. И., 1932 г., член бюро крайкома; Донской В.А., 1938 г.,секретарь крайкома; Иванов В. С, 1932 г., секретарь крайкома; Касридзе К. М., 1930 г., член бюрокрайкома; Мальцев Д. Ф., 1930 г., член бюро крайкома; Матусевич В. С, 1931 г., кандидат в секретари крайкома; Новикова, 1930 г., член бюро крайкома; Птуха В. В., 1937 г., секретарь крайкома; Соболев С.М., 1938 г., секретарь крайкома: Стацевич Г. М.. 1937 г., секретарь крайкома; Таныгин П. М., 1933 — 34гг., секретарь крайкома; Федин П. Г., зав. отделом крайкома.

Г.А.

В период репрессий... прокуроров, в большинстве своём добросовестных и ответственных работников, стоявших на страже законности, расстреливали наряду с другими, а часто - в первую очередь...

 
                     «У нас свой УПК и все прокуроры в наших руках!»
 
                                            ВОЕННОМУ ПРОКУРОРУ ВОЙСК НКВД ХАБАРОВСКОГО КРАЯ
 
                                            От бывшего военного прокурора войск НКВД    
                                            Камчатской области БАРАНОВА Юрия Васильевича
 
                                       ЗАЯВЛЕНИЕ
 
24 января 1938 года, по провокационным материалам, враждебными элементами, стоявшими у руководства УНКВД по ДВК – предателем и японским наймитом ЛЮШКОВЫМ, я был незаконно арестован.
16 февраля 1938 года первый раз был вызван на допрос в кабинет № 515 ОО 2-й ОКА сотрудником ДРАГОМИРЕЦКИМ, который сразу же предложил мне писать собственноручные показания о своей вражеско-шпионской деятельности и потребовал признания от меня о том, что я являюсь членом «военно-фашистского заговора», и «следствию» об этом точно известно. На мой отказ и заявление о том, что это глупость, ибо я никогда ни к каким контрреволюционным организациям не принадлежал и ни в антипартийных группировках, ни в оппозициях не участвовал, ДРАГОМИРЕЦКИЙ непозволительно-циничными словами стал наносить мне оскорбления и затем избил, требуя признания и чистосердечного раскаяния.
Такой «допрос» продолжался до 1-го марта. В этот промежуток времени ДРАГОМИРЕЦКИЙ в компании с другими палачами – ГРЕКОМ, МИРОШНИЧЕНКО (точно фамилию не помню) и КИБАЛЬНИЧЕНКО – особенную жестокость проявили в ночь с 22 на 23 февраля. Приводя меня к «сознанию», они избивали меня кулаками по лицу, бутылкой по голове, рвали уши, поливали холодной водой, рвали волосы из бровей, бороды, груди и других мест, давили на мошонку, выкручивали руки и проделывали ряд других манипуляций, сопровождая все это гнусное глумление площадной руганью не только по моему лично адресу, но и по адресу органов прокуратуры и закона, заявляя: «Такие методы допроса в вашем (?!) УПК не написаны, а у нас «свой» (?!) УПК и все прокуроры в наших руках. Кого хотим, того и посадим, а жаловаться тебе кроме нас некому».
Первый «этап» боевой «подготовки» окончился, и ДРАГОМИРЕЦКИЙ от меня отказался со словами: «Теперь режим допроса тебе усилится, и показания все равно дашь».
26 марта ночью меня вызвал в кабинет 514 провокатор ЛИБЕРМАН, который сразу же потребовал признания в причастности к правотроцкистской организации и японской разведке. На мой отказ ЛИБЕРМАН заковал меня в наручники и предупредил угрозой: «Сегодня будет горячая баня». Вслед за этими словами стал записывать адреса всех (моих) родственников и родных с угрозой арестовать (их), если я не дам «показаний». Перед тем, как заковать меня в наручники, ЛИБЕРМАН подошел ко мне, держа руки у себя за спиной, затем сунул мне в нос наручниками, сказал: «Это наш УПК, а это – ваш», и швырнул УПК под стол со словами: «Такими средствами, которые изложены в нем (в УПК) с контрреволюцией бороться могут только (такие) прокуроры, как ты».
В эту ночь и вплоть до 2 апреля 1938 года меня под руководством ЛИБЕРМАНА и ХОРОШИЛКИНА «кололи» способами и приемами, применяемыми в застенках гестапо, известных мне из литературы.
Закованного в наручники, (меня) истязали, как звери, изощряясь в самых причудливых формах тупого и бессмысленного глумления. Они меня ставили на голову и били об пол головой, поднимали на дыбу за наручники, рвали волосы, уши. Подвергали пытке нашатырным спиртом и холодной водой, заливая эти «средства добычи доказательств» в горло, нос и уши – приводили меня тем самым в сознание, которое я неоднократно терял. Возвратив (у меня) проблески сознания, гестаповцы, облаченные в советскую красноармейскую гимнастерку, снова начинали (меня) допрашивать, избивая уже потерявшее чувствительность тело. Били линейкой по половым органам, тыкали горящей папиросой в глаза и задували в них дым. Однажды АЛЬТГАУЗЕН, видимо, в целях лишения меня жизни, забил (мой) нос хлебом, а затем, когда, очевидно, я упал со стула на пол без сознания, карандашом выковырял хлеб из ноздрей.
В этот период мне повредили уши, вызывали медицинскую сестру, чтобы та остановила кровь и наложила повязку. Живот разбили до такой степени, что содержание желудка и кишечника с кровью стало выливаться в брюки здесь же, на стуле. Особенное усердие в этот раз было проявлено ГАВРИЛОВЫМ, АЛЬТГАУЗЕНОМ, ГРЕКОМ, ЛИБЕРМАНОМ, ИВАНОВЫМ и рядом других лиц, фамилии коих я не знаю.
В довершение всего этого сеанса 28 марта 1938 года, замученного до полусмерти, меня бросили в холодный карцер с цементным полом, невероятным количеством грязи и водой на нем, где я валялся до 2 апреля 1938 года, подвергаясь «выдерживанию».
2 апреля 1938 года (я) снова был притащен в кабинет 514, где со мной сидел сотрудник БАРКОВ, требуя, чтобы я писал собственноручные показания, и несколько раз концом линейки ткнул мне под нос.
После «бани» ЛИБЕРМАНА я лежал в камере совершенно больной, не в состоянии двигаться на ногах до 22 апреля 1938 года, и без пищи, так как не мог ничего есть в связи с тем, что органы пищеварения были разбиты.
Результатом перенесенных пыток и терзаний я почти весь 1938 год ничего не слышал, правой рукой не мог производить никаких механических движений, мучился поносами и т.п. недугами, полученными за свое упорство в защите правды и Советского закона.
В ночь с 23 на 24 июня 1938 года (я) был вызван в кабинет 310 сотрудником в артиллерийской форме, отказавшимся назвать свою фамилию, который такие потребовал от меня признания, и получив отрицательный ответ с моей стороны, избил меня, и без того совершенно больного. Об угрозах расстрелом без суда и прочими карами», применяемыми для запугивания, я уже не говорю. Эта «мелодия» пелась вплоть до мая месяца 1939 года при каждом вызове.
В ночь с 21 на 22 августа 1938 года я был вызван в кабинет 301 ХОХЛОВЫМ, который «попугав» меня «толщиной» дела и «убедительностью» (имеющихся) показаний на меня, заявил: «Если не хочешь по-хорошему сознаваться, будем изобличать (тебя) на очных ставках», и тут же вызвал ВОРОНЦОВА, как я потом узнал, который повел меня на 5-й этаж, где (комната, кажется, 505) со СТРАХОВЫМ мне дали инсценированную очную ставку. На этой очной ставке проводящими ее БОЛЬШАКОВЫМ и ВОРОНЦОВЫМ я был подвергнут всяческим оскорблениям, и от БОЛЬШАКОВА получил несколько ударов носком сапога в живот, от чего раза два очная ставка прерывалась и меня водили в уборную, так как живот и без того болел невыносимо. По окончании очной ставки ВОРОНЦОВ привел меня опять в комнату 301 и здесь, грозя расстрелом, нанес мне несколько ударов, заявив: «С тобой иначе разговаривать нельзя». Отобрав стул, заставлял меня стоять на ногах, ругаясь площадной бранью. Будучи не в состоянии стоять на ногах вследствие болезненного состояния, я вынужден был сесть на пол.
21 ноября 1938 года в 6 часов утра я был вызван в кабинет 510 сотрудником МАРТЫНЕНКО, который, не зная ничего в моем деле, начал по образу предыдущих «следователе» требовать от меня признания во вредительско-шпионской деятельности. Не получив нужного ему ответа и раздосадованный неуспехом, (он) стал наносить мне удары по челюстям.
Вскоре в качестве «второй тяги» явился ВОРОНЦОВ и, обрушивая на меня весь запас своего подзаборного лексикона, требовал признания. Явившийся в середине дня ХОХЛОВ начал также угрожать и замахиваться линейкой.
13 января 1939 года меня вызвал ПАВЛЮЧЕНКО в кабинет 511 для предъявления обвинения (заметьте, это было ровно через год без нескольких дней!). На мой отказ подписать постановление ПАВЛЮЧЕНКО, обругав меня нецензурными словами, «фашистом» и «провокатором», нанес (мне) несколько ударов по лбу (и) отправил (меня) в камеру.
25 января с.г. этот же ПАВЛЮЧЕНКО вызвал меня на допрос, во время которого у нас получился конфликт, так как он отказывался записывать протокол с моих слов, а «формулировал» сам. На мой категорический отказ подписать такой протокол ПАВЛЮЧЕНКО, в целях воздействия на меня, со словами: «Тебя мало еще били, мы тебе сейчас дадим баню», вызвал на помощь ВОРОНЦОВА, который, очевидно, и содержался для таких целей. Явившись в кабинет 511, ВОРОНЦОВ, как и раньше, набросился на меня с угрозами и криками, замахиваясь для удара, но сильного удара не нанес, а только пальцами толкнул меня в лоб, заявив: «Все равно расстреляем». Этого ВОРОНЦОВА я 17 октября 1939 года встретил. Он разгуливает на свободе и, очевидно, никакой ответственности не понес за свою «работу» в Особом отделе.
31 марта (1939 г.) ПАВЛЮЧЕНКО вызвал меня в кабинет 504 и задал вопрос, собираюсь ли я когда-либо раскаиваться? Услышав отрицательный ответ, (он) стал на меня кричать и оскорблять, а затем подскочил, схватил (меня) за нос, стал вертеть, угрожая, что сегодня я специально вызван для того, чтобы дать (мне) баню. После этого ушел из кабинета и вернулся обратно вместе с зам. военного прокурора войск НКВД Хабаровского округа т. СТЕКЛОВЫМ, которому мною устно и было заявлено о преступлениях и беззакониях, творящихся в Управлении НКВД по ДВК, с просьбой отобрать мое дело у ПАВЛЮЧЕНКО и принять к производству Военной прокуратуры.
В ночь с 20 на 21 апреля с.г. меня вызвал сотрудник КАЗАНЧИКОВ в кабинет 509, который во время допроса также пытался записать свои «формулировки». Не увенчав успехом свое беззаконие, КАЗАНЧИКОВ совершил подлог, изъяв подписанную мною страницу, написал вторую от своего имени. Заметая, как пакостливая кошка, свои следы, состряпал рапорт на меня начальнику ОО 2-й ОКА, в котором описал, что я отказался подписать протокол и другие нелепости. В этот же раз я получил последний удар каблуком по колену от сотрудника МОШКИНА (фамилию узнал при ознакомлении со своим делом).
21 апреля об этих беззакониях было заявлено Вам (и.о. ВП войск НКВД Хабаровского округа СТЕКЛОВУ). После этого меня еще несколько раз вызывали, пытаясь криками и угрозами получить показания о не существовавших в природе фактах.
17 октября 1939 года я освобожден из-под стражи и опять твердо вступил на землю, чтобы быть, как и раньше, активным строителем коммунизма. Враги Советской власти, народа и партии, чувствуя приближение своего конца пребывания на земной поверхности, принесли много непоправимого вреда нашей стране. Нет сомнений в том, что если бы я переступил порог честности и пошел бы на фальшивую сделку с совестью, (то) пал бы лишней жертвой в кровавых руках вражеских элементов, орудовавших в органах НКВД. Но этого не случилось и не могло случиться, ибо я рассуждал так: «Лучше погибнуть, если товарищи не освободят в скором времени, чем затоптать правду в грязь и наговорить ложь на себя и на других». Нужно отметить, что беспардонная ложь весь этот период выдавалась провокаторами за правду.
Прошу изложенные факты приобщить к делам уже арестованных провокаторов и привлечь к уголовной ответственности тех, кои присмирели и стараются держаться незаметными «святыми» (вроде ВОРОНЦОВА). По существу этих фактов прошу допросить меня в качестве свидетеля в установленном законом порядке.
 
К сему, Ю. Баранов.
19 октября 1939 г.
г. Хабаровск.

Молодец судья! Вот видно сразу что не коррумпированный,а выполняет свои обязанности в рамках закона и не по звонку свыше. Кстати, очень наслышаны о порядочности этого судьи. Примите уважение к Вам от  жителей города! А то, если чиновник попадает в суд, то почему-то его вдруг оправдывают, а это наводит на мысли... Взять Сироткина хотя-бы, а сейчас наверное выплывут Пархоменко и Кривошеев, будет очень жаль и опять наводит на мысли, а судьи кто...извечный вопрос в России.

Хотелось бы  что бы  авторы подобных статей  несли  более  полную информацию. Кочев- судья  административной  коллегии областного суда ЕАО. Но никак  не  судья  апелляционного  суда! Кочев рассмотрел апелляцию  в соответствии с законом принял  судебный  акт. Поправил   нижестоящего судью. Доказательств, что нижестоящий  судья действовал  умышленно и хотел нарушить закон - нет.Решение   квалификационной  коллегии отсутствует. И никогда не нужно говорить  по поводу  жирной  точки. У прокуратуры  есть право  обжаловать   судебный  акт Кочева в кассационном  и надзорном  порядке. Таким образом  простой  человек  просто может  быть введен в заблуждение  этой статьей. Самое  смешное -  в интернете  отсутствует информация  на  сайтах Биробиджанского городского суда! Жители  ЕАО  -Ваши права нарушаются, а Вы помалкиваете! У Нас  в Хабаровском  крае  в этом отношении   порядок!

гость
Даа...
Гениальность Ленина - с таким народом совершить Октябрьскую революцию.
Гениальность Сталина - с таким народом построить СССР и победить в войне.
Гениальность Путина - с таким народом подымать Россию с колен.

Виктор Киселёв, А  Россию на колени Сталин поставил?

Искренне уважаемая Лилия
"А  Россию на колени Сталин поставил?" - спрашиваете?)))
Ну.... Если интересуетесь - отвечу.)))
Россия - с таким народом! - САМА становится на колени для удобства тех, кто её имеет.
Для удобства тех, в чьей она власти. Ведь славяне не имели рабов! В племенах славян сроду равноправия не было! Потому и чужие рабы им были без надобности. СВОИХ ХВАТАЛО. Ведь рабами у избранных воевод становилась избравшая их чернь.
Так что Путин с таким народом подымает Россию с колен только из желания сменить позу?)))