 |
| Хабаровск, ул. Пионерская, 31.08.2013 г. |
| |
В 1682 году крестьяне слободы Покровской и ближайших к Албазину заимок в «челобитной», поданной царю, писали, что в предыдущем году проливные дожди «не дали сена поставить» и «хлеба все вытопили», а в 1682 году «водами сено потопило и разнесло». Профессор А. Половинкин, изучавший в начале нашего столетия наводнения прошлого, утверждал, что подобные донесения редкостью не были. Глубокую память, например, оставил паводок и 1897 года. «Вся водная поверхность, - писал один из его очевидцев, - была сплошь загромождена плавающими предметами, так что трудно было встретить даже крохотные участки чистой воды...»
И перед этим, в 1861 году, случилось большое наводнение на Зее и Амуре. Например, в селах Нагибово и Венцелево затопило все посевы и сенокосы. Бедствие снова повторилось через два года. Но особенные разрушения причинила вода в 1872 году - от нее пострадали многие селения, расположенные но берегу Амура.
Бедственные наводнения, случавшиеся в нашем крае, нашли отражение в записках многих путешественников и в литературных произведениях. В дореволюционное время их причины почти не изучались - только констатировались факты, шло накопление различных данных.
Пожалуй, одной из первых попыток всестороннего изучения разгула стихий стал научно-публицистический сборник «Наводнение 1928 года в Дальневосточном крае», выпущенный издательством газеты «Тихоокеанская звезда» в 1929 году.
По своим размерам и продолжительности это бедствие тогда считалось исключительным. Вода окружила 160 населенных пунктов, в которых проживало 76 тысяч человек. С лица земли были снесены многие селения.
Стихия бушевала в течение почти двух месяцев. Общий итог убытков составил более 23 миллионов рублей. В очерке Н. Кропивницкого «Двадцать дней борьбы со стихией» описывается затопление села Сретенки: «Гибли дома, уносимые стремительными потоками, рушились амбары, из закромов выносило зерно, уносило скот вместе с хлевами, вода захлестывала и топила кур, разметала стоги сена, заливала пашни - многолетний крестьянский труд сводила на нет...» Не ищите теперь на карте Сретенку. Ее больше не существует.
Человек издавна стремился научиться управлять стихийными силами природы. Его интересовало, почему мелкие безобидные речушки вдруг превращаются в бурные, страшные потоки. Можно ли их обуздать, предотвратить наводнения, предсказать их?
На эти вопросы мы получаем теперь ответы от специалистов гидрометеослужбы.
Старший инженер отдела гидропрогнозов Дальневосточного территориального управления гидрометеорологии и контролю природной среды Екатерина Панфиловна Тетерятникова рассказывает:
- Сегодня все чаще и чаще в газетных сообщениях мы читаем: «небывалая жара», «необычайная засуха», «таких осадков не было столетие...» В последние 10-15 лет необычайные явления погоды стали далеко не редкими событиями. Так что же это такое - капризы погоды или изменения климата? Такой вопрос задают себе специалисты - метеорологи, гидрологи, климатологи. Однозначного ответа пока не получено.
Между тем, вопрос этот очень важный: все больше мы убеждаемся в том, что производство продуктов питания, благополучие населения, состояние народного хозяйства в целом в значительной степени зависит от изменений погоды, климата...
Кандидат географических наук К. Лосев, например, отмечает, что хозяйство наше «подстроилось» под климатические условия сравнительно благоприятного периода 1930-1960 годов, который Международная метеорологическая конференция 1957 года рекомендовала как основной климатический ряд. Толщина стен зданий, глубина заложения коммуникаций, отопление, охладительные и многие другие системы были рассчитаны, исходя из данных этого периода метеорологических наблюдений. И все-таки сильные, зачастую действительно небывалые отклонения погоды приводят к очень тяжелым последствиям.
Они обратили на себя самое серьезное внимание всех специалистов, изучающих природу. А на передний край науки об атмосфере выдвинулись климатологи. Это о них известный английский аэролог Р. Сатклиф как-то сказал: «В прошлом климатологи были презираемы их коллегами-метеорологами как собиратели таблиц и данных и любители статистики, но это все кануло в Лету, и все лучшие метеорологи становятся климатологами». Что ж, очень точное замечание! Сейчас очень большая роль отводится как раз численным методам прогноза погоды, чем мы и занимаемся в нашем отделе.
С самого начала наблюдений за паводками, а они систематически ведутся в нашем крае более восьмидесяти лет, синоптики накопили немало интересных данных. Их мы находим и в дореволюционных трудах. Ведь наблюдения за водными режимами Амура ведутся с 1896 года. В этой работе были и перерывы - во время Великой Октябрьской революции, в годы гражданской войны, но все-таки хабаровский гидропост и в это время умудрялся вести наблюдения. Если внимательно посмотреть на все имеющиеся в нашем распоряжении факты, увидим: прежде самый многоводный период отмечался в пятидесятых годах.
Применив численные методы, получили еще более интересную картину: наводнения характерны для нечетных десятилетий, а четные - маловодны. Так продолжалось до семидесятых годов, когда друг стала отмечаться засуха! И затем, сразу же в 1971 году случилось наводнение на Уссури, в следующем году оно повторилось на Зее, Бурее, Амуре. Стихия сменилась сухой жаркой погодой. И говорить о какой-то определенной закономерности теперь трудно. Ее попросту не стало!
Один из опытных дальневосточных ученых-практиков М.В. Тростников предположил, что самые высокие уровни паводков следует связывать с годами повышенной активности Солнца. И эта закономерность, опять-таки, оправдывала себя до середины шестидесятых годов.
В последние годы мы наблюдаем: и при солнечной активности случаются засухи. А в 1981 году, когда сила светила вроде бы чуть-чуть «пошла на убыль», случилось сильнейшее небывалое наводнение... И снова говорить о каком-то определенном законе мы вроде бы не вправе. И все-таки, как я заметила, природа пока не опровергла одного, может быть, очень частного, но тем не менее важного для нас, гидрологов, правила: наводнение на реке Уссури начинается после сухого лета и продолжается на следующий год на Амуре...
Так что же происходит? Почему все труднее и труднее выводить определенные закономерности в изучении погоды? Может быть, она у нас, на Дальнем Востоке, особая? Да, наводнения в нашем крае связаны прежде всего с ливнями. И эту особенность ученые заметили давно.
Почвы Дальнего Востока очень сырые, они плохо впитывают воды. И вот что получается: когда дожди идут беспрерывно, земля испаряет жидкости значительно меньше, чем ее выпадает в виде осадков. Таким образом, воде остается только один путь - стекать по поверхности, и этому очень способствует гористая поверхность нашего края...
Ливни вызываются определенными состоянием атмосферы, формированием так называемых фронтальных зон. Паводки на Амуре формируются, когда к нам близко подходит полярный фронт. Это граница раздела между тропическим воздухом и воздушными массами умеренных широт. И если с севера опустится еще и арктический фронт, может случиться очень сильное наводнение. Летом 1981 года погода вроде бы не предвещала никаких неожиданностей. Снега в этом году выпало мало, даже отмечался его дефицит на Зее и Бурее. И начало лета выдалось сухим. Но потом условия погоды стали резко меняться.
Предпосылки для тревоги стали складываться уже в июле: усилились тихоокеанские субтропические антициклоны, полярный воздушный фронт начал продвигаться к северу - ив течение июня - июля большое количество осадков выпало на юге Дальнего Востока. Здесь отмечались очень высокие уровни воды.
С 30 июля неблагоприятная гидрологическая обстановка сложилась на реке Матай, а полярный фронт приблизился почти вплотную к нашему краю... На Хабаровск только за три с небольшим часа выплеснулась почти месячная норма дождей - до 113 миллиметров. И это было только началом. Взаимодействие тропического воздуха и воздуха местных широт вызвало небывалое явление: грозовые разряды раскалывали небо, ураганные ветры валили деревья, срывали крыши с домов, ливневые потоки уносили мосты, размывали дороги...
В разговор вступает старший инженер-гидролог отдела гидропрогнозов Венера Аубакировна Хайбулина:
- Погодная ситуация, которая сложилась в 1981 году в крае, бывает нечасто. И все-таки, используя численные методы прогноза, основанные на наблюдениях прошлых лет, мы сумели заблаговременно дать предупреждение о надвигающейся стихии. Получить такие данные помогла ЭВМ.
Вот, например, телеграмма, посланная 2 августа в район имени Лазо: «...Вновь ожидаются сильные дожди. В период со 2 по 4 августа все реки района выйдут из берегов. Необходимо срочно убрать из их поймы скот. 2-5 августа на реке Хор сохранится интенсивный подъем уровня, 3 августа будет затоплено село Гвасюги, 4 августа - Кутузовка, Бичевая, 3-й сплавной участок...» И все-таки неточности в прогнозировании были допущены: уровень воды местами поднимался на 20-25 сантиметров выше предполагаемого. Что ж, значит, нельзя стихийные бедствия предвидеть в полном их объеме?
Дело в том, что мы ориентировались на самые высокие уровни воды, которые бывают, допустим, на реке Бичевой раз в 70 лет, а на реке Хор - в 77 лет. И впервые случилось так, что природа не пожелала «действовать» по своим привычным расчетам и законам, подбросив нам новые неожиданности. Но, используя метод соответственных уровней, гидрологи сумели дать достаточно объективные Краткосрочные прогнозы. Благодаря этому вовремя эвакуировали жителей из многих сел, спасли скот, сено, вывели из опасных мест технику...
Разговаривая с Венерой Аубакировной, я ловлю себя на мысли: порой предел предсказуемости погоды, видимо, ограничивается по каким-то причинам буквально днями. Неужели атмосфера -это такая неустойчивая среда, которой достаточно малейшего импульса, чтобы сразу же значительно перемениться?
- Сейчас ученые отмечают, что предсказуемость погоды становится тем труднее, чем большая заблаговременность требуется, - приходит мне па помощь Е. П. Тетерятникова. - Доктор географических наук В.Н. Адаменко, например, считает, что метеорологи могут предсказать, в лучшем случае, возможное отклонение от какого-то среднестатистического состояния. Почему?
Сейчас мы в состоянии учесть не более 12- 35 процентов всех действующих факторов. Любой прогноз зависит от того, учтены ли хотя бы основные из многочисленных действующих факторов, а сделать это очень трудно. Ведь появился новый мощный геологический фактор - человек. Сейчас попробую пояснить...
Уже на заре промышленной революции человек начал «проникать» в атмосферу: выбрасывает в нее пыль, газ, тепло, разнообразные летучие химические соединения. Термодинамическая примесь углекислого газа по этой причине составляет сейчас 325 частей на миллион частей воздуха. Кажется, что тут такого? Но расчеты показывают, что изменение концентрации этой примеси на 30 процентов меняет температуру приземного слоя атмосферы на 0,5-1,0 градуса. А ведь есть немало и других факторов, которые изучить за один день, даже - месяц, никак нельзя - эта работа требует многих лет!
Трудности долгосрочного прогнозирования объясняются еще и влиянием человеческой деятельности на окружающую среду. Это и дает массу неожиданностей. В какой-то степени странности погоды Дальнего Востока в 1981 году объясняются еще и этим, Однако оснований для пессимизма у нас нет.
Всемирная метеорологическая организация предложила осуществить в 1980-1990 годах Всемирную климатическую программу, которая будет единой скоординированной стратегией всех государств в интересах изучения погоды. Сегодня долгосрочный прогноз, по мнению доктора географических наук М.А. Петросянца, возможен, если его связывать с повторяемостью крупномасштабных процессов в том или ином районе.
И в этом случае не важно, что ход погоды, возможно, не будет оправдываться по дням, главное другое: определяется какой-то основной атмосферный процесс, характерный для рассматриваемой территории. В результате появляется основа и для достаточно объективного краткосрочного прогнозирования...
Специалистам Дальневосточного территориального управления гидрометеорологии и контроля природной среды, как мы видим, приходится решать не только сиюминутные задачи, а работать на будущее точных прогнозов. Наводнение 1981 года сейчас тщательно изучается.
Несведущий человек может удивиться: оно, мол, давно прошло, что же - синоптики исследуют нечто несуществующее? Нет, вполне реальные вещи - уровни, до которых вода дошла, валуны и деревья, выброшенные ею на берег. Ведь по ним можно определить и силу течения, и его «характер», и многое-многое другое. А разве не важно знать, какой высоты следует строить дамбы в прибрежных городах и селах, чтобы предотвратить стихийные разрушения? И этим тоже занимаются ученые. Рекам можно помочь, очистив их от наносов. Но где это лучше сделать, как? На эти и многие другие вопросы тоже дадут ответ гидрологи. Они работают не только на «сегодня», но и на «завтра», «послезавтра» - на будущие поколения.
В конце 20-х годов инженер Симбирский опубликовал статью «О гидрологии края», в которой отмечал: «Назрел вопрос о плановом водном хозяйстве; и о необходимости изучения реки... Вся экономическая жизнь и благополучие края связаны с реками, которые, с одной стороны, являются источниками питания и всей жизни в крае, а с другой же стороны - источником бедствий и разрушений. Все это заставляет нас прежде всего заняться изучением рек, чтобы затем знать, как их можно использовать и какими мероприятиями можно бороться со стихийными наводнениями».
За сравнительно короткий срок при Хабаровском гидрометуправлении, созданном в 1932 году, было организовано около 300 гидропостов, множество метеостанций. Немало ценных данных поступает сегодня с космических орбит метеорологических спутников.
Такая широкая сеть наблюдения за капризами погоды помогает правильно использовать водные богатства, знать, какой высоты, допустим, возвести мост через реку, чтобы его не повредило паводками, точно установить, чем вызваны особенности стока дождевых и талых вод, определить, как влияет на водоемы хозяйственная деятельность человека...
Наблюдения на гидропостах проводятся круглосуточно. Специалисты следят за колебаниями уровня воды, изменением ее расхода в руслах рек, количеством проносимых наносов, температурой и химическим составом воды, вскрытием и замерзанием ледяных покровов. Эти и многие другие данные во многом помогают правильно прогнозировать «поведение» голубых артерий дальневосточной природы.
- Результаты многолетних гидрометрических наблюдений позволяют проследить условия формирования водного режима рек, а значит, и обосновать расчетные формулы для вычисления отдельных его фаз, - вступает в разговор начальник гидрографического отдела Анатолии Иванович Котов. - Каким будет уровень реки, важно знать по многим причинам. Это помогает спланировать народнохозяйственные перевозки по рекам, сплав леса, забор воды для населенных пунктов. И, конечно же, прогнозирование паводков без такого изучения будет недостаточно эффективным...
Я слушаю Анатолия Ивановича и вспоминаю... По серой быстро несущейся реке, среди коряг, досок, обломков крыш храбро плыла обычная дюралевая лодка. Посредине в ней сидел человек, одетый в штормовку. В его руках была небольшая металлическая штанга с гидрометрической «вертушкой». Два других, более молодых и, видимо, сильных парней бойко подгребали веслами, уворачиваясь то от бревна, то от невесть откуда выплывшего колодезного сруба. Время от времени суденышко, с берега казавшееся таким ненадежным, словно замирало на месте, и тогда мужчина опускал штангу в воду. Оказывается, я был свидетелем замера расхода воды в реке.
Много позже мне объяснили, что этот отряд гидрографистов изучал наводнение. Что и говорить, работа у ребят была не из легких! Для определения скорости течения нужно суметь выдержать «вертушку» 100 секунд, затем - снова 100 секунд, но уже в другом месте. Теоретически, конечно, совсем не сложно, но попробуйте удержать неподвижно прутик хотя бы в обычном течении и тогда вы, наверное, поймете, почему такими уставшими сходят гидрографисты на берег. И еще долго-долго не слушаются онемевшие пальцы, и белы от напряжения кисти рук...
- Впрочем, скорость течения реки можно определить и по обыкновенной гальке, - смеется Анатолий Иванович. - Величина камешков, которые перекатывает вода, прямо пропорциональна шестой степени от величины скорости течения. А каким оно было сильным в 1981 году, можете судить сами: Бурея, например, перекатывала даже валуны!
Однако такой метод определения скорости не совсем точен, потому и берут исследователи в руки «вертушку», придуманную, кстати, еще Михаилом Ломоносовым. До сих пор это один из надежнейших способов получения объективной информации. Вместе с ним применяются и самые современные - ультразвук, аэрофотографирование и другие, но для иных целей.
Полевой сезон у гидрографических партий начинается рано. Они уходят в тайгу, к горным рекам для изучения снеговых запасов обычно в марте - апреле. Эти работы регулярно ведутся с 1965 года. Их результаты помогают прогнозировать размеры весенних половодий, а случается, и летних наводнений: ведь снега, лежащие на больших высотах, тоже могут внезапно начать таять...
Уже несколько лет изучаются и сели. Снежные лавины ведут себя капризно: то многие годы «молчат», то вдруг начинают оползать, разрушая все на своем пути. Вот и «облюбовывают» исследователи особенно интересные в этом отношении хребты, ставят здесь сруб из трех бревен, настилают пол из жердей, а сверху набрасывают утепленную палатку - готов наблюдательный пункт.
И все-таки самые большие объемы исследований осуществляются, пожалуй, на реках. Они ведутся не только в чисто научных целях.
- Многие наблюдения осуществляем по заказам различных предприятий и организаций, - рассказывает А.И. Котов. - Работать порой приходится в очень трудных условиях. Вот, например, пришлось, как говорится, выдавать «всю гидрологию» для одного из объектов на реке Хани. Применяли для определения скорости ее течения так называемый флажковый метод: пускали флажок по воде, засекали его теодолитом, а потам высчитывали данные. Вроде просто, да?
В лодке нас было трое. Все шло хорошо, но вдруг что-то случилось с мотором - Иван Левинский стал с ним разбираться. А река шумит, ревет, тащит коряги разные - одним словом, половодье в самом разгаре! Для нас это хорошо: можем точно узнать все требуемые данные... Смотрим: мимо лодки несется огромный тополь. Вроде не должен задеть суденышко - далеко стороной обходит. И вдруг случается нечто непонятное: течение заворачивает дерево к нам, вода приподнимает его корни под лодкой. Мысль сработала мгновенно: нужно схватить его, удержать - иначе течением лесину снесет к Левинскому и тогда случится непоправимое. Кричим ему: «Иван! Иван!»
А он в грохоте ничего не слышит, но, видимо, что-то почувствовал - оглянулся, а у нас уже сил нет держать тополь. Успел он упасть на дно лодки и в этот момент дерево, вырвавшись, шибануло корнями по мотору. Капот вмяло сантиметров на пятнадцать! Вот какая силища была у реки! С той поры у меня на ладони отметина осталась - сильно руки поранил...
Своенравная горная река Хани, такая неприметная на карте, в половодье делается грозной. Анатолию Ивановичу она особенно памятна: две лодки у него «взяла», искорежила. Однажды даже пришлось «кувыркаться» по камням около пяти километров вниз по течению, характер которого он так давно изучает.
Работники гидрографического отдела стерли «белые пятна» на реках Анюй, Хор, дали им основные характеристики, включая геологическое строение и растительный покров. Очень напряженной была эта работа, но зато ее результаты, опять-таки, во многом помогли предсказать особенности наводнения 1981 года.
- В 1980 году мы наблюдали на реке Зее, можно сказать, историческое событие: за все время наблюдений уровень воды тут был самым низким, - замечает Анатолий Иванович. - А в следующем году тоже отметили небывалое явление: самый высокий уровень. Таких резких колебаний здесь никогда еще не наблюдалось. Думаю, что полученные данные пригодятся в работе не одному поколению гидрологов...
Сказал он это обычным, будничным голосом. Словно напряженные, полные опасностей дни, проведенные в районе мощнейших разливов, - обычная работа. Впрочем, так оно, наверное, и есть.
- Работали, помню, на Бурее. Погода была тихая, спокойная, и вдруг разразились ливни. От их эпицентра мы, жаль, были далековато, зато наш наблюдательный пост на Усмане оказался прямым «участником» этих событий. Возвращаемся назад - нет его, снесла река! Были бы там, сидели бы на деревьях, наверное. А пик паводка держался тогда долго - 45 минут...
- Сель сошел с одного из баджальских хребтов. Разрушил дом, снес гараж... Наши ребята определили: 800 кубометров снега «скатилось». Вовремя подоспели, свеженькие химические данные получили. На Многовершинном, кстати, в недалеком будущем построят лавинную станцию. Хорошая у нас будет база!
Что и говорить, этим людям приходится работать в экстремальных ситуациях. Но они считают, ничего необычного в их профессии нет. «Раньше, помню, экспедиции просто давался контрольный срок для выхода в определенное место, - вспоминает Анатолий Иванович. - А сейчас? Если что-нибудь случится, тут же вертолет прилетит, «Метеор» подойдет, лодки пришлют. Каждая группа обеспечена двумя рациями. Никакой опасности мы не чувствуем, все время с большим миром связаны. Вот так-то!»
И мне вспомнились строки из старой, не в каждой библиотеке имеющейся книжки В. Попова «Наводнения в Дальневосточном крае»: «Путешественники (имеются в виду гидрологи.- Н.С.) очутились на острове, отрезанном со всех сторон водою. Попробовали перебраться через бушующий поток... Да где уж... Не перейти... Быстро, валом в три метра высотою мчится он и несет с собой массы валежника, камней и вывороченных с корнями деревьев... Несколько дней в жуткой тревоге... Едва отсиделись...»
А сегодня исследователи не только имеют возможность вплотную изучать стихийные явления, но и вовремя, если потребуется, получить оперативную помощь.
Один из исследователей природы Дальнего Востока в начале двадцатых годов отмечал: «Наводнения в Приморье и Приамурье относятся к числу самых обыкновенных и притом широко распространенных явлений. Летние наводнения - это характернейшая географическая особенность нашего края, которая зависит от климатических условий, отчасти от характера поверхности, от характера растительности и даже деятельности человека».
Сегодня человек научился не только предсказывать стихийные бедствия, но и умело бороться с ними, строя дамбы, плотины и другие сооружения. Если, например, в 1928 году наводнение уничтожило город Зею и его пришлось отстраивать на другом месте, то со строительством Зейской ГЭС такая опасность миновала, а климат одной из красивейших долин Дальнего Востока изменился в лучшую сторону.
Дамбы построены во многих городах и селах, тоже - по научным рекомендациям. Важное значение имеют и постоянно проводимые агролесомелиоративные мероприятия. Ведь леса и посевы не только испаряют избыток влаги, но и, накапливая ее в почве, регулируют речной сток.
Данные, полученные в Дальневосточном территориальном управлении гидрометеорологии и контроля природной среды, помогут провести и множество мероприятий по обсушке обширных заболоченных пространств, правильно выбрать место для пашен и строительства населенных пунктов, различных народнохозяйственных объектов.
...Перелистывая страницы книги «Наводнение 1928 года в Дальневосточном крае», я видел немало документальных снимков, поражающих размерами стихийного бедствия: затоплены целые седа, важные объекты, по центральным улицам Благовещенска люди плавали на лодках, а вот другая картина: по речонкам Чердымовке и Плюснинке большая вода пришла в Хабаровск, население спасает свое имущество... Мелькает мысль, что ведь это было не самое сильное наводнение в истории края. А сколько бед оно принесло, потому что люди не подготовились к нему, не знали со всей определенностью, как оно будет развиваться.
Сейчас мы не только умело противостоим стихии, но и во многом ослабляем ее разрушительное действие. Где эти речушки Плюснинка и Чердымовка? Навряд ли молодое поколение хабаровчан догадывается, что некогда бежали они там, где сейчас находятся Амурский и Уссурийский бульвары - красивые, засаженные деревьями, обстроенные кварталами современных домов. С ликвидацией этих речек город себя обезопасил от воды.
Как, впрочем, небывалый разгул летних стихий 1981 года намного ослаб перед силой, упорством и мужеством дальневосточников. И сегодня, следовательно, мы можем пересмотреть старую хрестоматийную истину, что наводнение, большое или маленькое, чуть ли не обычный каприз нашей природы и население перед ним полностью бессильно. Тайфуны и циклоны прошлого года наделали немало бед, но разруха могла быть во много раз больше, если бы человек не знал причин возникновения стихийных бедствий, не сумел предсказать «маршрут», по которому они двигались, не противопоставил им свою организованность.
Ученые-метеорологи и климатологи все активнее проникают в тайная тайных Погоды, дают во многом верную оперативную информацию. Надо полагать, что заблаговременные прогнозы год от года будут все точнее...
И тогда, естественно, борьба со стихийными силами природы станет более эффективной.
Николай Семченко, 1981 год.
Хабаровск»
Из книги:
По законам мужества. Книга о массовом героизме и самоотверженности трудящихся Хабаровского края, проявленных в борьбе со стихийным бедствием и при ликвидации его последствий. Отв. ред. В. И. Степанов. - Хабаровск: Кн. изд., 1982. - 208 с., ил. (стр. 116-144)
