 |
| И. Штыль |
|
|
Бронзовую медаль Ивана Штыля лично я воспринял спокойно. Да, был он фаворитом, уже на Играх олимпийский рекорд побил, но конкуренты тоже готовились и без боя отдавать «золото» не собирались. В спорте побеждает тот, кто был сильнейшим в конкретную минуту и секунду старта. Поэтому «бронзу» посчитал нормальным результатом: не триумф, но и не провал.
Однако последующие три дня показали, как я был не прав. Об этом, как выяснилось, большом успехе сообщили на сайтах власти Приморья и Санкт-Петербурга. Тексты были практически одинаковые, но только в одном Иван обозначался как приморец, а в другом — петербуржец. Отметились и наши университеты. Из этих текстов я узнал, что Иван Штыль является выпускником факультета водных видов спорта МГУ им. Г. И. Невельского и еще студентом Школы гуманитарных наук ДВФУ («борьба» за право использовать образ спортсмена в своих целях развернулась между вузами еще в прошлом году). Выполнил свой информационный долг и глава Комсомольска-на-Амуре, поздравивший уроженца города с олимпийской медалью. Параллельно появилось сразу несколько интервью с призером, которые удивили своими объемами. Пожалуй, гребцы-чемпионы Игр Юрий Постригай и Александр Дьяченко поведали о себе миру в эти дни куда меньше.
Так кем же является на самом деле Иван Штыль — приморцем, петербуржцем или комсомольчанином? Какой диплом о высшем образовании для него будет более ценным? Почему-то именно такие вопросы возникают, когда читаешь здравицы в честь бронзового медалиста и понимаешь, как за двадцать лет изменился российский спорт. Когда в 1996 году Российская Федерация впервые на Олимпийских играх выступила отдельной командой (Игры 1908 и 1912 годов не в счет — тогда Россия была империей), как-то все было проще, а с точки зрения спортивного результата как минимум не хуже.
Спустя пару недель после олимпийских стартов можно было прийти на владивостокский стадион «Динамо» и спросить после тренировки легкоатлета Дмитрия Косова: что же сломалось в отлаженном механизме у нашей эстафетной команды (чемпионов Европы, между прочим), которая не попала в финал? Можно было пригласить «по горячим следам» в студию на интервью бронзового призера тех Игр гребца Георгия Цыбульникова. Готовя этот материал, пересмотрел ту запись, чтобы освежить память. Это было уникальное интервью: журналист говорил больше, чем его собеседник, но все-таки мы совместными усилиями сумели рассказать приморским любителям спорта, как наша четверка нашла в себе силы на такой бурный финиш, что сдвинула с пьедестала поляков, а будь дистанция метров на двадцать длиннее, то и команда Венгрии могла бы остаться без «серебра».
Тогда не возникали вопросы, какой регион представляют в сборной спортсмены: эти приморцы на старты уезжали из Приморья и сюда же возвращались. И интервью давать, прямо скажем, не умели, но выступали, повторюсь, как минимум не хуже. Достаточно вспомнить, что в Атланте наша олимпийская сборная завоевала 26 золотых медалей и была второй в общекомандном зачете. Тогда Россия еще «не встала с колен». Теперь, наверное, встала, так как этим мы занимались последние двенадцать лет. Результаты известны: 24 «золота», четвертое общекомандное место, и мы, честно говоря, уже во второй группе спортивных держав. Зато заметно прибавили в количестве интервью и здравиц по каждому поводу.
Шестнадцать лет назад, когда случилась последняя никем не оспариваемая приморская олимпийская «бронза», медаль этого достоинства была поводом поговорить: почему не получилось выиграть «золото»? Над чем надо еще работать? Сегодня той же «бронзы» вполне достаточно, чтобы устроить «пиар духа», беря пример со старших по рангу товарищей. Логично, что следующим шагом в плане генерирования информационных поводов станет сообщение: «принял участие в Олимпийских играх…».
Ушанов Павел,
«Новая газета во Владивостоке», №149, 16.08.12
