Ю. Ковалев

Эффект «двойной пробки»

За три минувших года, с тех пор как автор этого репортажа последний раз гостевал в Абхазии у своего армянского брата Сурена, в этих чудесных краях изменилось многое. Например, дорога от авиатерминала до российско-абхазской   границы заняла  нынче в три раза больше времени, чем в июле 2009 года. Тогда  мы с ветерком пронеслись 40 километров на «Жигулях»  до кордона Республики Абхазии (РА). Теперь сплошная полуденная пробка фактически парализовала на 2 часа движение от Адлера до таможенного перехода через реку Псоу. Цена черепашьего продвижения на такси по загазованному автобану  за 36 месяцев также подскочила - примерно с 200 до 800 рублей. Ни один вид общественного транспорта от аэропорта до границы отныне не ходит.  

- Этот бардак на дорогах временное явление, - надеется местный шофер в облике джигита, прораб по имени Даур, -  Просто перед Олимпиадой вся инфраструктура вокруг Сочи превратилась в сплошную колоссальную стройплощадку. Все перерыли, людей из частных домов со скандалами и через суды отселили. Рвутся сюда сейчас в основном желающие заработать. Ведь Олимпиада-2014 притягивает невиданные деньги. А дышать, передвигаться,  жить в сегодняшнем Адлере пока проблематично. Но власти обещают скоро все привести в порядок и открыть несколько дополнительных трасс, в том числе и до границы. Так что, и для нас, и для туристов когда-нибудь кончатся мучения. Хотя они, если откровенно,  могут за пару сезонов  извратить мнение об отдыхе на Черноморском побережье Кавказа.

От палящего солнца и техногенного пекла нас временами укрывают надвигающиеся из-за горных вершин передовые черные тучи, которые, как  вскоре выяснилось, несут к 6 июля большую беду на побережье Краснодарского края.  

До самой границы в этот ненастный день нам доехать так и не удалось. Сотрудники ГИБДД без объяснений перекрыли для транспорта подъезд к кордону через главный ряд некогда щедрого Казачьего базара. Сегодня он представляет собой, увы, уже не богатые ряды с местными сельхоздарами. Нынче здесь - почти как на рынке Хабаровска: безликие линии типовых киосков, как правило, с китайским ширптребом и турецкими восковыми фруктами.

Под молниями и нешуточными каскадами небесной воды, помогая землякам, дальневосточники тащатся с чемоданами, орущими маленькими хабаровчанами и комсомольчанами по лужам к российским пунктам паспортного контроля. Недобрым словом поминаются первые лица МИД России, обещавшие в этом году навести порядок на границе РФ - РА.

В толпе изможденных путешественников, шокированных неожиданным потопом и сногсшибательным прикордонным сервисом, заметны и ванинские докеры, и комсомольские бизнесмены, и крупнокалиберные приамурские чиновники, терзаемые женами и дочерьми, давно отвыкшими от подобного отпускного экстрима. Но всех поголовно мокнущих в узком пограничном проходе туристов  вскоре ждет очередное  испытание – непреодолимая  «пробка» из сотен абхазских и российских граждан, буквально штурмующих заграждения пограничников.  

Прелюдия к курорту

- Из пятнадцати пунктов паспортного контроля, как видите, работает только четыре, - комментирует ситуацию абхазский туроператор Мадина, пытаясь протолкнуть через заслоны своих многострадальных туристов из Тагила, высаженных с автобуса вместе с основательным багажом. – Это дикое столпотворение, возможно, выгодно тем, кто не желает российских отпускников выпускать за пределы РФ, чтобы оставить прибыль с отдыхающих в государстве. Хотя российские пограничники и таможенники говорят, что давка, якобы, из-за дефицита личного состава. Набрали в штат женщин, а они, мол,  в декретных отпусках растворились, «съев» весь фонд зарплат.

Туристы, тем не менее, продолжают рваться в дружественную соседнюю республику, ведь в Абхазии простор на пляжах, первозданные природные и исторические заповедники, отменная и доступная кухня, а проживание у самого моря «с удобствами во дворе» начинается с 300 рублей за сутки. Не даром Апсны, где светлую память о себе оставили такие гости как Алексей Толстой, Грэм Грин, Анри Барбюс и Антон Чехов,  переводится с абхазского как Душа.

Но проведя полдня в пробках, ощутив  неимоверную давку под крик малых детей и стенания пожилых людей (почти как в фильме «Граница. 1918 год»),  у многих душевный порыв  - узнать Кавказ  поближе  - пропадает. И к тому же становится обидно от реплики абхазского прапорщика на таможне: «Будем надеяться, что власти вашей страны наведут у нашей границы порядок на деле, а не словах».

К вечеру, вслед за многодетными семьями дальнобойных туристов и армией кавказских торговцев с тележками, очевидцу вышеизложенных фактов удалось выбраться на просторы Кавказа и втиснуться с абсолютно промокшим грязным рюкзаком в маршрутку «Псоу - Пицунда». Вскоре и я почувствовал себя «пробкой», которая после долгих усилий выстрелила торжественной пеной из бутылки шампанского вина.

С левой стороны проплывают снежные пики воспетой поэтами горы Мамзышха. Справа от трассы - штормящее под обрывом бирюзовое море и вспененные затяжным грозным ливнем вспененные устья горных рек. Забегая вперед, сразу воздам должное мелиораторам и градостроителям времен СССР. В свое время они продумали все, чтобы прибрежные населенные пункты-курорты Абхазии не накрыли буйные потоки, как это произошло в постсоветских частных секторах Крымска.

И все же то трагическое для россиян-черноморцев наводнение отразилось в начале июля и на экономике Апсны, пережившей глобальные отключения в течение двух суток почти всего энергетического комплекса от Сухуми до Гагр.  Несмотря ни на что прибывающие в Абхазию российские туристы, слушая по автоприемникам радиосводки из разрушенных районов Краснодарского края, переживали  в те дни по большому счету не за себя, а лишь за своих пострадавших соотечественников.

...И нет проблем

Даже в самый разгул стихии пляжная жизнь, экскурсионная и концертно-развлекательная деятельность в Гаграх, Пицунде, Новом Афоне и в окрестностях озера Рица, как убедился собкор газеты «Приамурские ведомости»,  ни на час не прекращалась. К бесчисленным кафе, где  на газу и мангалах бесперебойно готовились форель, хачипури и шашлык, шлепали порой по колено в воде дружные дальневосточные отпускники.

Пьянея под проливным дождем от 70-градусной чачи с винокурни аксакала Геннадия Багателия и чарующего воздуха Мюссеро-Пицундского заповедника, напитанного сосново-эвкалиптовым эфиром, незаметно становишься  настоящим эгоистом, быстро забывая в краткосрочном отпуске без телевизора и прессы все земные невзгоды. Даже  самые насущные проблемы запиваются густым мандариновым соком и растворяются до отлета в Хабаровск в молодом инжирном вине.  

Свидетель вышеизложенных фактов, кроме прочего,  добывал совковой лопатой  со дна Инкитского озера  уникальных червей-эндемиков, которых сюда приезжают промышлять рыболовы со всей Абхазии и даже с Сочи, где каждый экземпляр маленького доисторического чудовища продается приезжим удильщикам у городских санаториев по 15-20 рублей. Лучше лакомства, надо отметить, для местных морских  рыб просто не найти.

Накопав при содействии старожилов Инкита за вечер (пока супруга была на концерте в знаменитом органном зале Пицунды)  штук сто вертлявых существ, я более 10 суток бережно хранил их в конспиративной банке под видом некого деликатеса на полке гостиничного холодильника. Зато по полной программе удил в огромных мутных волнах барабульку, кефаль и удивительно красивых хищников с коренными названиями  «горбыль» и «карагез».

Ю. Ковалев

Это занятие, между тем, здорово разнообразило курортный рацион заядлого рыбака Приамурья, так как на пицундском рынке кило свежевыловленной рыбешки предлагают по цене от 700 рублей. При этом торговцы, рекламируя вкусовые качества крошечной по размеру барабульки, лишь обреченно вздыхают: «С тех пор, как власти стали отдавать рыбопромысловые квоты заморским компаниям, турецкие донные тралы подчистую вычерпали и нашу жирную камбалу, и гигантского прибрежного лосося и глубоководных осетров.  То, что осталось – на вес золота».

Аллигаторы тоже плачут

У одного из прибрежных кафе, пытаясь перекричать децибелы из ревущих колонок, безысходно подает голос пятимесячный медвежонок, давясь в духоте на цепной удавке. Подачки в виде мороженного и шашлыков, разбросанных рядом, в этом аду ему ни к чему. Крошечный мишутка безмолвно благодарит лишь прохожих, напоивших его просто водой.  Таких косолапых малышей, отобранных зимой из-под убитой медведицы, по всей республике десятки. С этим явлением многие отдыхающие не в силах смириться на территории Страны Души. Сердца сердобольных туристов угнетают повсеместные страдания плененных зверей и птиц, которых местные жители используют в  жестоком фотобизнесе.

У скульптурной композиции «Ныряльщики и дельфины» у центральной набережной Пицунды молодые люди держат с помощью удавки в течение дня под беспощадным солнцем огромного орла. Мучительно отходящая в мир иной гордая птица уже никак не  олицетворяет гордый дух жителей  Кавказа. И повсюду на смотровых площадках Абхазии - совята с воспаленными сомкнутыми веками. Пронырливые юноши наверняка знают, что для ночного обитателя дебрей день под палящими лучами – изощренная пытка. Но их аргумент до сих пор неопровержим: «Работы другой пока нет, а с каждого  зверька имею доход -  более 300 тысяч рублей за сезон».  

Страшно при этих словах наблюдать и за   крокодиленком, которого юные абхазские фотографы ради наживы тягают по асфальту и  после снимка с дородным туристом вновь на петле опускают в фонтан. На замечания отдыхающих эксплуататоры диких животных реагируют по-хамски, они уверены в своей безнаказанности.

- Моральные страдания россиян, наблюдающих экзекуции над беззащитными  представителями дикой фауны, перечеркивают перспективы  современного туризма на территории Абхазии, - комментирует происходящее молодой отец большого семейства Игорь Гуляев, предъявляя в пустое пространство удостоверение представителя  Всемирного Фонда Дикой Природы (WWF).  -  Не исключено, что преступное обогащение не обходится без содействия коррумпированных чиновников  или под «крышей»  ОПС. Кроме того, грубо попираются международные нормы охраны окружающей среды.

После этого интервью под тихий клекот ослепшего совенка-невольника пришлось прервать плановые развлечения и официально обратиться к начальнику ОВД  Пицунды   Радику Хеция с просьбой  установить личности граждан, которые в присутствии детей цинично издеваются над представителями местной и зарубежной экзотической  фауны. Майор абхазской милиции отреагировал поначалу с улыбкой: «А в России над зверями не издеваются»? Чтобы дать ход делу, пришлось напомнить офицеру о том, что преступления совершаются везде, а бороться с ними можно лишь на вверенной территории.

О том, что на страданиях диких зверей в Абхазии  процветает криминальный бизнес, попадающий под юрисдикцию пункта 2 статьи 243 УК РА «Жестокое обращение с животными», был уведомлен и председатель Госкомитета РА по туризму Тенгиз Лакербая. Однако при личной встрече с дальневосточником, рассказавшим бывшему экс-министру юстиции Абхазии о мерах дальневосточных властей по сохранению таежных обитателей, пришлось в ответ услышать лишь два небрежных слова: «Э-э-э…ерунда это».

Единственным уполномоченным представителем Абхазии, с пониманием воспринявшим заявление журналиста и представителя WWF,  предстал заместитель местного прокурора Казбек Чичба. Именно он уведомил меня о проведенной, якобы, межведомственной проверке мест содержания зверей и птиц, используемых для фотографирования туристов.

Однако уже после этого обнадеживающего телефонного звонка мне с болью пришлось наблюдать на том же прибрежном «пятачке» и аллигатора со скотчем вместо намордника,  и  сгорающего от боли, позора и солнечного огня кавказского орла на лавочке рядом со своими истязателями.  Прощай, Страна Апсны… В Душе твоей  я не обрел покоя.

Юрий Ковалев,

«Приамурские ведомости», 01.08.12