(Продолжение. Начало 1, 2, 3, 4, 5, 6)
 |
| Кадьяк (Kodiak) |
|
|
В 1943 году при неизвестных обстоятельствах церковь сгорела. Вместе с ней сгорели и все оригиналы старинных икон. Почему-то время последней войны и период налетов японской авиации на Алеутские острова сопрягается в истории аляскинского христианства с массовыми пожарами православных церквей.
В 1946 году отстроили новую, похожую, церковь и нарисовали иконы: такие же, но не источающие православного дыхания. Какие-то... с налетом католицизма.
Настоящим открытием для меня было то, что в церкви первого русского поселения на Кадьяке – Трехсвятительском – покоятся ныне мощи святых Иоанна Златоуста, Григория Богослова и Василия Великого, привезенные сюда из Рима по настоянию международного православного собора в 1984 году.
На мой вопрос, остались ли при церкви старинные реликвии времен Русской Америки, Иоанн Забинко молча вынес большой серебряный кубок, сделанный в виде рюмки. «Одна тысяча восемьсот третьего лета министр коммерции граф Н. Румянцев чашу спасения послал в Америку», – прочитал я гравированную вязь на стенке сосуда.
Затем отец Иоанн указал на почерневшую от времени, обрамленную витиеватым, действительно славянским, позолоченным окладом икону «Собор архангела Михаила» и еще какую-то, название которой я не успел записать.
Вот и все реликвии, которые остались сегодня от матушки-России в православной церкви Святого Воскресения на Кадьяке.
8 августа намечалось большое паломничество с привлечением множества плавсредств на остров Спрус-Айленд, к последнему приюту святого Германа. Как рассказал отец Иоанн, поминовение это начнется в его церкви 7 августа и затем продолжится 8 и 9 августа по всем православным приходам Аляски. На эти торжества съедутся настоятели всех островных церквей. Будет проведена большая служба и литургия. Приедет епископ Аляски Григорий, отец Николай Харис из Анкориджа, протодьякон Парфений Плетников из села Никольское, отец Иосиф и многие другие, рангом ниже. Намечалось большое стечение верующих христиан.
Мне было жаль, что завтра уходим, и я не смогу увидеть этого исторического крестного хода и переезда на судах верующей братии к обители преподобного Германа.
На прощание Иоанн Забинко передал со мной привет и письмо священнику камчатской церкви святых Петра и Павла – отцу Ярославу Левко – и изъявил искреннее желание в братании наших двух приходов.
- Если вам нужна будет помощь в строительстве и восстановлении церквей, многие православные американцы готовы помочь своим братьям в России как материально, так и личным участием. Только приглашайте, – пожал мне на прощанье руку отец Иоанн.
Староверы в миру и дома
Молодой парень, капитан и владелец рыболовного бота «Кир» Арсений Николаевич Кузьмин сидел в салоне яхты в плотном кольце нашего окружения и обстоятельно с окающим старорусским выговором рассказывал о житье-бытье русской общины староверов в Хомере – городе на Кенайском полуострове, находящемся по карте чуть выше острова Кадьяк.
-...А американы к нам не лезут. У нас нет полиции, это наша земля. Они знают, что в своем доме мы сами порядок сможем навести.
Бот «Кир», принадлежащий русским переселенцам, зашел на Кадьяк на сдачу рыбы. Увидев развевающийся над ошвартованной в гавани яхтой советский флаг, Арсений поспешил к нам в гости.
- У нас под Хомером пять русских деревень построено: Кочемак, Долина, Вознесенка, Раздольное и Николаевск. Где-то с тыщу жителей в них проживает. В школах русские учителя детей русскому языку обучают. Все староверы. Живем общинами. В каждой деревне народ выбирает старосту и настоятеля. Староста дела общественные блюдет, а настоятель за духовной жизнью наблюдает.
Если кто напакостил, собирается собор (совет старейшин) и выносит хулигану меру наказания. В основном – это публичная порка. Постановляют так, чтобы пакостник пакостника выпорол. Меня тоже по молодости пороли, – смущенно улыбается Арсений, – дык ниче: на пользу пошло. А теперь я женат. Жена из Канады. Приезжали оттуда русские к нам в гости, здесь и познакомились. Дочь родилась... В основном, рыбной ловлей занимаемся. Построили в деревне маленькую судоверфь, и каждому по очереди боты делаем. В армию нас американы не берут, а только регистрируют по достижении 18-летнего возраста...
Арсению 21 год. Роста он среднего, коренаст, широк в кости, медлителен в словах и движениях. Славянские черты лица обрамляют чуть волнистые белокурые волосы на голове и редкая юношеская борода (законы общества запрещают мужчинам брить бороды). Живет с отцом, впрочем, как и все десять его братьев и сестер. Один брат утонул, и теперь его именем, Кир, назван рыболовный бот. Отца зовут Николай Захарович. Мать – Гликерия Полиэктовна, урожденная Конева. Познакомились и поженились они в Орегоне (там тоже много русских поселений), а потом приехали сюда: здесь места богатые. Имеют двухэтажный дом, огород, баню, несколько коров и лошадей (впрочем, как и все жители русских деревень в Хомере), два катера. На путину в экипаж нанимаются ближайшие родственники.
Откуда, из каких мест России выехал их род, Арсений не знает. Дед еще маленьким был, когда прадед покинул Русь. Сначала жили в Харбине в Маньчжурии, потом переехали в Орегон (прадед там и умер несколько лет назад), потом сюда, на Аляску. Здесь места привольные, травы густые – коровам и лошадям раздолье. «Бегают сами по лесам. Захочешь помать – не помашь». Каждая семья автосенокосилку имеет, чтобы для скота сено на зиму заготавливать.
- Ну а какие праздники вы здесь отмечаете? И как вам староверская религия: пить и курить разрешает? – задал кто-то из наших вопрос, как только Арсений на секунду смолк и перевел дыхание.
- Ну, Пасху, само собой, – продолжает Арсений, – Рождество, Успения, Богоявления… че ишшо? Ну, все религиозные христианские праздники. Нашу русскую культуру здесь, почитай, только староверская религия и спасала, потому что мы жили общинно и дедовские законы блюли. Вот, пока отсутствую дома – я в миру нахожусь. Как только дома объявлюсь – меня собор на шесть недель от семьи отставит, пока я не очищусь. Спать буду отдельно, питаться из отдельной посуды. И так всем, кто на какое-то время из общины уезжает.
Курить... наши мужики не курят, а пить... бывает, на свадьбе так нагулясси, дык ого-го! Брагу варим, однако самогон гнать собором запрещено. Ну и... матерятся наши мужики... ишшо как!
Геннадий Струначев-Отрок
(Окончание следует.)
«Рыбак Камчатки», № 2, 18.01.12
~rybak/
.