[...] Туристы, едущие в Сикачи-Алян, после поворота с Комсомольской трассы, проехав четыре километра, как правило, не замечают табличку «Чернолесье», стоящую около моста через небольшую речушку или ручей, и означающую то ли название водной преграды, то ли название населенного пункта, которого почему-то нигде не видно…
Уже почти столетие отделяет нас от времени Российской Гражданской войны и иностранной интервенции, но интерес к событиям тех дней не иссякает, и не мало желающих истолковать историю по-иному. В том числе и историю этих мест.
Дело в том, что вблизи от населенного пункта Чернолесье, представленного ныне практически тремя хуторами, отстоящими друг от друга более километра, в тайге до сих пор сохранились котлованы партизанских землянок периода гражданской войны и иностранной интервенции.
 |
| Схема населенного пункта Чернолесье. Нажмите, чтобы УВЕЛИЧИТЬ |
|
|
Более трех десятилетий я приезжаю сюда на охоту, рыбалку и по грибы. Исходил вдоль и поперек окрестную тайгу, овраги и ручьи. И сначала не обращал особого внимания на отдельные или групповые котлованы в глухой тайге. В некоторых из них кабаны устроили грязевые ванны и после принятия очередной процедуры трутся о ближайшие лиственницы, чтобы вместе с грязью счистить и докучливых насекомых, в том числе прилипших клещей. Клыками кабаны сдирают кору с лиственниц, и течет смола, как слезы о чем-то печальном и почти забытом.
Однажды мой товарищ капитан Вячеслав Моисеенко во время охоты подозвал меня к себе и указал на заросший холмик с упавшим обгоревшим крестом. В глухом лесу мы наткнулись на одинокую могилу. К кресту была прибита почерневшая и потрескавшаяся от времени доска с выжженной надписью.
Эпитафия гласила: «Путник, не тревожь мой прах, я уже дома, а ты в гостях».
Делавший надпись, судя по всему, обладал определенными графическими способностями. Вероятнее всего, сделал он глубокую надпись раскаленным на костре гвоздем. Пострадавший от лесного пала крест мы вернули на могилу, несколько минут постояли молча, и уже с какими-то непонятными смутными чувствами и мыслями продолжили наши охотничьи странствия.
Кто нашел последние успокоение в глухой тайге? Кто похоронил усопшего? Глубокий смысл эпитафии указывал на то, что сделал её человек образованный и веривший в бессмертие души. Чувствовалась какая-то мистическая связь с названием «Сикачи-Алян», хотя и существовал огромнейший промежуток во времени, и принадлежали мысли представителям разных народов. А, может быть, где-то поблизости находились и другие могилы, которые мы не заметили?
Так перед приездом в Советский Союз руководителя Корейской Народно-Демократической Республики Ким Ир Сена, мне, как топографу, с подполковником Владимиром Мелешиным из оперативного управления штаба Дальневосточного военного округа поручили отыскать около села Вятское кладбище бойцов интернациональной бригады, дислоцировавшейся в период Великой Отечественной войны в этом селе. Мы нашли заросшие, почти сровнявшиеся могильные холмики в березовом лесу. Лес расчистили, могилы облагородили и огородили металлической цепью. Предполагалось, что бывший капитан Красной Армии, командовавший в то время корейским батальоном, пожелает посетить место своей службы и отдать долг памяти умершим вдали от родины бойцам.
Вообще село Вятское, расположенное невдалеке от Сикачи-Аляна ниже по течению Амура, имеет своеобразную историю, связанную с Чернолесьем. Основанное в 1859 году, в годы гражданской войны и иностранной интервенции оно было одной из своеобразных партизанских столиц.
 |
| Д.И. Бойко-Павлов |
|
|
А партизанский Военно-революционный штаб (ВРШ) из Анастасьевки перебрался в Вятское, надолго сделав село партизанской столицей. Следует сказать, что этот ВРШ никакого влияния на действия Я.И. Тряпицына, разгромившего по пути следования белогвардейцев и японцев в Николаевске, не оказывал. Но судя по всему, имел прямое отношение к появлению землянок в районе современного Чернолесья, т. к. Вятское находится всего в пяти километрах от него. В то время здесь не было дорог, озера, дамбы с небольшой плотиной и жилых строений.
13 февраля 1920 года из Хабаровска бежал отряд генерал-майора атамана И.П. Калмыкова, и 16 февраля в город, где находились части японской 14 пехотной дивизии, под командованием начальника Никольск-Уссурийского Военно-революционного штаба бывшего ротмистра эсера Ивана Георгиевича Булгакова-Бельского вступили революционные войска. И.Г. Булгаков-Бельский стал начальником Хабаровского военно-революционного штаба и принял на себя всю власть в городе и Хабаровском уезде. 12 марта 1920 года он передал власть исполнительному комитету Хабаровского городского Совета, а с 13 марта все войска стали называться «советскими». Только 14-16 марта 1920 года в город осмелились войти партизаны Хабаровского уезда отрядов И.П. Шевчука и Д.И. Бойко-Павлова. 5 апреля японцы нанесли неожиданный удар по советским войскам и партизанам. Войска отступили к Красной Речке и на левый берег Амура. Под командованием И.Г. Булгакова-Бельского были образованы два фронта - Хабаровский (Восточный) на левом берегу Амура и Хабаровско-Спасский, охватывавший огромную территорию, от Хабаровска до Спасска, где сохранилась советская власть. Вскоре Хабаровским (Восточным) фронтом стал командовать Степан Михайлович Серышев, а Хабаровско-Спасским - Владимир Иванович Купрессов.
Партизанам пришлось вновь укрыться в таежной глухомани.
Внимательно изучая расположение землянок, я понял, что командование партизан не случайно их так расположило. В первой из землянок, находящейся на мысу около слияния ручьев Коновалова и Чернолесье и образующих современное озеро, находилось боевое охранение. Оно было готово встретить противника, если тот захватит Вятское и начнёт движение вверх вдоль русла ручья. В последних землянках, расположенных группами в самой глуши, хранились запасы вооружения, снаряжения и продовольствия, необходимых для длительной борьбы. В следующих за боевым охранением землянках находились подразделения численностью по 8-10 человек, которые, заняв оборону, могли простреливать всю низину и нанести поражение численно превосходящему противнику.
Судя по событиям 1922 года предусмотрительность партизан сыграла свою роль. В ходе боевых действий, начатых белогвардейцами в ноябре 1921 года против партизан и частей Народно-революционной армии (НРА) Дальне-Восточной Республики, командование НРА в районе Хабаровска решило вновь создать партизанские отряды. Во главе одного был поставлен Иван Павлович Шевчук, а второго - Демьян Иванович Бойко-Павлов. Оба старые партизаны. Им были выданы большие запасы продовольствия, одежды и оружия, которые разместили на тайных базах. Для Шевчука на реке Кур, а для Бойко-Павлова вблизи от Вятского. В ночь с 11 на 12 января 1922 года отряд Бойко-Павлова совершил нападение на город Хабаровск. По сведениям разведчиков партизан в городе не было строевых частей, партизаны не знали, что два белогвардейских полка были отведены в город на отдых. После упорного боя партизаны были вынуждены отступить, они потеряли 6 человек убитыми, 13 пленными и два пулемета, потери белых составили 42 человека, при этом был ранен начальник штаба «белоповстанцев» полковник Л.Л. Ловцевич. Белые преследовали партизан, и через неделю захватили село Вятское. Партизаны скрылись в тайге и больше активных действий не предпринимали. Вообще, нападение на Хабаровск - это единственный боевой эпизод в партизанской деятельности Бойко-Павлова.
После успешной Волочаевской операции 10-12 февраля 1922 года части НРА 14 февраля вошли в город Хабаровск, оставленный без боя белыми.
Вскоре Шевчуку и Бойко-Павлову было предложено сдать все запасы продовольствия, снаряжение и вооружение, но те отказались это сделать. В результате командованием НРА был отдан приказ о направлении кавалерии и пехоты с пулеметами против «шаек банд Шевчука и Бойко-Павлова».
Вообще личность Бойко-Павлова вызывает много вопросов. Работая в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока, находившемся в Томске, я нашел документ, свидетельствующий, что советский отряд по охране города Хабаровска, возглавлявшийся Д.И. Бойко, 4 сентября 1918 года был оставлен в городе, чтобы не допустить поджогов и мародерства. 5 сентября казаки атамана Ивана Павловича Калмыкова и японцы вошли в Хабаровск. 16 октября отряд Д.И. Бойко был расформирован, было сдано19 винтовок кавалерийского образца, 4 винтовки пехотных, 2 винтовки японского образца и 20 шашек. Сохранилось в архиве и требование отряда к городским властям о выплате денег за сентябрь и октябрь. Не будем забывать, что это месяцы жестокого калмыковского террора.
В январе 1919 года Д.И. Бойко появился в глухом селении Бичевая в среднем течении реки Хор, где находился партизанский отряд из бывших красноармейцев, по некоторым сведениям численностью около 600 человек. Весной 1919 года этот отряд был разгромлен казаками атамана Калмыкова, действовавшими вместе с японцами. От отряда осталось около 150 человек, разбившихся на группы численностью по 25-30. В ходе операции калмыковцы потеряли всего три человека убитыми.
Согласно мемуарам участников подполья до декабря 1918 года Бойко находился на легальном положении в городе Хабаровске, затем на нелегальном положении на базе Амурской флотилии.
После разгрома партизан командира отряда Зубкова Д.И. Бойко и М. Попко расстреляли под предлогом, что он виновен в поражении партизан.
В имеющихся у меня мемуарах И.С. Бессонова (настоящая фамилия Анищенко) есть такие строки: «Что касается партизанского движения, то по вине, главным образом, «талантливого» организатора Бойко-Павлова были разгромлены белыми: Хорский партизанский отряд и Хорская партизанская база в районе Хабаровска». И Бессонов корит себя за то, что в Анастасьевке настоял на избрании Д.И. Бойко-Павлова председателем ВРШ, полагая, что он будет устраивать всех. Бессонов вспоминает, что однажды, когда они с Бойко-Павловым вдвоем шли вдоль эшелона, тот, не вынимая из кармана револьвера, выстрелил в него. Д.И. Бойко-Павлов плакал и извинялся, что выстрел произошел случайно. Поскольку ранение было не тяжелым и стрелявший смог убедить пострадавшего в случайности выстрела, Бессонов простил его.
Судьба И.С. Бессонова для исследователей представляет определенный интерес. В Овраге смерти, где ныне стоит памятник «Борцам за советскую власть», ошибочно называемый хабаровчанами «Памятник партизанам», И.С. Анищенко был расстрелян калмыковцами, но тяжелораненый он ночью выбрался из-под трупов. Спас его один из врачей военного госпиталя.
Разбирая в Государственном архиве Хабаровского края материалы бывшего председателя партизанской секции города Хабаровска Акима Аверьяновича Волошина, я наткнулся на письмо, в котором тот писал в крайком КПСС, что он действительно был белым офицером, но перешёл на сторону Советской власти и приписывал себе не существующие заслуги. Письмо это было обусловлено тем, что Д.И. Бойко-Павлов, спустя почти сорок лет после гражданской войны, попросил А.А. Волошина представить его к званию Героя Советского Союза, а тот отказал, заявив, что не знает никаких героических подвигов просителя. Д.И. Бойко-Павлов немедленно написал в Хабаровский крайком КПСС донос на А.А. Волошина. В письме Волошина есть такие слова: «А если бы это был 1938 год?».
Д.И. Бойко-Павлову и А.А. Волошину объявили по строгому партийному выговору, и Волошина убрали с должности председателя партизанской секции, заменив Паниной-Сократ, работавшей машинисткой в частях НРА.
После слов Волошина о 1938 годе невольно встает вопрос: почему Бойко-Павлов до этого молчал, что партизанскую секцию возглавляет бывший белогвардеец?
Не исключено, что столь легкое наказание А.А. Волошин понес поскольку в то время его сын уже был секретарем Железнодорожного райкома КПСС в г. Хабаровске.
В этой связи вспомнилась теория «Смены вех» одного из идеологов демократической контрреволюции Н. В. Устрялова, согласно которой для свержения Советской власти необходимо отказаться от вооруженной борьбы и нужно проникать в руководящие партийные, советские и хозяйственные органы. Судя по всему, в начале 90-х годов прошлого столетия в СССР эта теория сработала блестяще.
Некоторую ясность в этот вопрос внёс мой разговор с Юрием Марковичем Вдовиным, бывшим корреспондентом ТАСС, с которым я дружил, и мы часто сражались на теннисном корте. Когда я рассказал ему об А.А. Волошине и Д.И. Бойко-Павлове, то услышал в ответ: «Однажды я был на пикнике старых партизан. И известный партизан Семикоровкин, будучи в приличном подпитии, показывая на присутствующих, сказал, что здесь нет ни одного партизана. Уж это-то он знает». И я подумал, что сказанное Семикоровкиным и переданное мне Вдовиным, вполне могло быть правдой. Семикоровкин дружил с Бойко-Павловым и одна из винтовок, сданных калмыковцам, вполне могла принадлежать ему, а в последующем он ушёл к партизанам.
Вообще, служба то у белых, то у красных в период гражданской войны была довольно обычным явлением, и хорошо показана Шолоховым в «Тихом Доне» на примере Григория Мелехова.
В моём личном архиве есть мемуары бывшего партизана Н. Хвостикова. В них фотография довольно бравого человека с Георгиевским крестом и две фотографии-фальшивки. Сами же «мемуары» не содержат ни единого боевого эпизода, в которых участвовал автор. Это лишь выписки из публикаций В.К. Блюхера и других военачальников. На одной из фотографий подпись, что саперы под командованием Н. Хвостикова идут на прорыв заграждений на Волочаевской сопке. В действительности на фотографии партизаны времен Великой Отечественной войны в хвойном лесу. На головах партизан шапки-ушанки, которых в 20-е годы на Дальнем Востоке ещё не носили. А тот, кто бывал в районе Волочаевской сопки, знает, что там и близко нет хвойных деревьев, да и фотографы не бегали с треногами и фотоаппаратами по передовой, чтобы запечатлеть мгновения истории. Публикуемая иногда фотография бойцов в папахах, лежащих перед проволочными заграждениями в снегу и выдаваемая за снимок 1922 года, реально сделана при написании картины для панорамы Волочаевской операции, находящейся в Хабаровском краевом краеведческом музее.
На второй фотографии явный фотомонтаж, изображающий командиров рот саперного батальона, и вмонтированная фотография Хвостикова в роли командира батальона. Далее следует рисунок, якобы построенного в 1923 году Хвостиковым на Волочаевской сопке первого памятника на могиле павших народоармейцев и в память о знаменитом сражении. Рисунок столь разительно отличается от описания и фотографии первого памятника, что кроме недоумения ничего не может вызвать. На рисунке боец Красной Армии в каске с красной звездой и автоматом в руках.
После разговора с Ю.М. Вдовиным закралась мысль: «А сколько и как пришлось Бойко-Павлову прятать концы?». По некоторым сведениям в период Великой Отечественной войны ему было поручено на Дальнем Востоке создавать тайные базы на случай, если японцы начнут войну и смогут вторгнуться на нашу территорию.
Однажды, стоя на лестничной площадке, мы разговорились с Сергеем Анатольевичем Торбиным, бывшим в то время главным редактором «Тихоокеанской звезды» (мы жили в одном доме). Я рассказал ему о Д.И. Бойко-Павлове и документах, имеющихся у меня. Он всё восклицал: «Ну давай взорвём бомбу!». Никаких бомб я взрывать не собирался, сказав, что ещё в 1999 году уже кое-что об этом опубликовал в книге «Волочаевка без легенд». Но он всё старался убедить меня в необходимости опубликования правды в газете, так как книга вышла не большим тиражом.
Сегодня уже нет в живых Сергея Анатольевича, и его имя носит теплоход Амурского пароходства, я же вспомнил о Бойко-Павлове в связи с Чернолесьем и Вятским. [...]
Г.Г. Левкин
