Надежда Томченко, пресс-секретарь бывшего губернатора Хабаровского края Сергея Фургала, которого обвиняют в причастности к серии заказных убийств, решила продолжить работу со своим начальником. В интервью Znak.com она рассказала о конфликте Сергея Фургала с полпредом президента в Дальневосточном федеральном округе Юрием Трутневым, давлении Москвы и боязни критиковать федеральные власти.

 

 

- Ну, не спустя месяц, Сергея Ивановича арестовали 9 июля. Потом все-таки была какая-то надежда на чудо, может быть, что-то поменяется. Но в принципе решение о том, что я буду уходить, было принято сразу. Нужно было передать дела новой команде. Как только все закончила, написала заявление об уходе по собственному желанию.

 

 

- Наверное, стоит отметить, что в виновность Сергея Ивановича я искренне не верю, считаю, что в данной ситуации Фургал, скорее, стал точкой преткновения, где сошлись интересы разных [политических] групп и людей.

 

 

- Я не буду говорить подробнее, потому что всем и так все очевидно. Разные мнения на этот счет могут быть. А я не хочу об этом говорить, потому что это опасно.

 

 

- Это моя человеческая позиция. Я и до работы с ним, и до работы в правительстве края была знакома с Сергеем Фургалом как журналист. Просто верю, что он хороший человек, который попал в капкан, ему нужно помочь выбраться оттуда. Чем могу, тем и буду помогать.

 

 

- Да, я продолжаю быть пресс-секретарем Сергея Ивановича. Хотя официально такой должности, наверное, уже и нет. Но я буду продолжать помогать информировать население о ходе следствия. Другая любая помощь, которая ему будет нужна от меня - я готова.

 

 

- Возможно. Я не исключаю такого. Понимаю, что, возможно, это будет считаться каким-то негативным бэкграундом, тянуться за мной шлейфом, как многие говорят. Ну, что поделать. Пусть будет так. Я ведь не ради каких-то чинов пошла на госслужбу, я пошла помогать Сергею Ивановичу. Он предложил, я согласилась, он ушел, и я ушла вместе с ним.

 

 

- Мне предложил [принять участие в предвыборной кампании Фургала] мой хороший друг, который тогда [в 2018 году] был помощником Сергея Ивановича [в Госдуме]. Он сказал, что будут выборы, что Сергея Ивановича выдвинули в качестве кандидата, спросил, есть ли у меня желание поучаствовать в кампании, ведь, наверняка, ему (Сергею Фургалу - Прим. ред.) будет нужна моя помощь. Я согласилась, потому что мне это было интересно.

 

 

- Профессиональный рост. Для меня это была первая кампания, первые выборы, за которыми я могла наблюдать изнутри, посмотреть, как это работает, погрузиться во все.

 

 

- Да, мы это понимали. Была такая негласная информация, что до конца идти не нужно. Но потом что-то менялось, что конкретно, я не могу говорить, в Москве какие-то решения принимались, а мы в Хабаровске действовали по следам этих решений. Многие из них были нам непонятны, мы могли только предполагать, что происходит.

 

 

- Я же была человеком, максимально далеким от всех этих [выборных] процессов. И даже несмотря на то, что мы примерно предполагали, каким должен быть результат, который бы устроил Москву, все равно было интересно посмотреть за полевой работой. Хотя мы ее практически и не вели. У нас не было социологии, мы не работали с опросами, замерами, мы действовали, как говорят, топорно, но мы наблюдали за реакцией людей, смотрели, как люди реагируют на кампанию Фургала, тем более, что это была его вторая попытка занять губернаторское кресло. Наблюдали и за собой: а можем ли мы что-то сделать полезное для людей? К [бывшему губернатору Хабаровского края Вячеславу] Шпорту тогда приехала большая команда политтехнологов из Москвы. И, если честно, было интересно поработать с ними, профессионалами.

 

 

- Я не могу сказать, что он не остановился, ведь он сделал все ходы, которые, если честно, сильно били по его репутации политика. Но команда Шпорта сделала все, чтобы проиграть, а нам для победы даже не нужно было ничего делать.

 

Если вы помните, за три дня до выборов Сергей Иванович записал то злосчастное видео, где говорит, что готов стать заместителем губернатора края. Даже люди, кто не понимал, как устроена структура администрации края, восприняли этот поступок Фургала как предательство или даже скорее как слабость. В тот день, когда видео было опубликовано, много людей, в том числе и в предвыборном штабе, хотели закидать Фургала камнями. У нас была такая злость, мы не понимали, как такое могло произойти. Но мы видели, что он идет на жертвы даже в политическом аспекте, даже понимая, что после таких поступков люди за ним вряд ли пойдут.

 

 

- Подождите, я не могу тут ничего сказать, потому что с нами (сотрудниками предвыборного штаба Фургала - Прим. ред.) такие большие люди, как Юрий Петрович, и не общались. Если и были такие договоренности, то они были исключительно между Фургалом и Трутневым. Мы о них ничего не знали. Но предполагали, что договоренности были.

 

Вопрос же в другом. Можно ли вообще говорить, что Фургал что-то нарушил? Сергей Иванович же записал то видео? Записал, взял все риски на себя. Если бы он отказался записать то видео, можно было бы считать это признаком нарушения договоренностей.

 

Но ведь надо понимать, что есть еще центральный аппарат ЛДПР, Владимир Вольфович [Жириновский], который очень резко выступил - Сергей Иванович должен идти до конца этой гонки. Это был для нас сигнал - кампания идет дальше.

 

 

- Не берусь судить. Я, если честно, не видела и не вижу никаких признаков того того, что договоренности [между Трутневым и Фургалом] были нарушены, я этого как технический человек в кампании не видела. То, что после избрания Сергея Ивановича губернатором на него оказывалось давление - да, я слышала от него. Но от кого конкретно было давление, Фургал никогда не говорил.

 

 

- Тяжело было работать, мы постоянно отбивались от атак, в информационном поле нас глушили, говорили, что губернатор Фургал плохой. Весь интернет в Хабаровске кипел от новостей, что Фургал - обманщик, популист и мошенник, и вообще ничего хорошего не сделал. И мы жили два года в таком режиме, когда нас уничтожали, можно сказать. А что у Фургала творилось в отношениях с АП и полпредством, иными политическими структурами, силовиками - сказать сложно.

 

Я вот сравниваю сейчас [отношение федеральных властей к Фургалу] с врио губернатора Михаилом Дегтяревым. Только за первые две недели к нему приехал федеральный министр (глава Минстроя Владимир Якушев - Прим. ред.), у него состоялся прямой разговор с Михаилом Мишустиным. Чтобы Сергей Иванович мог пригласить федерального министра в Хабаровск, а тот с радостью сюда приехал - это было бы очень сложно. Дегтяреву сейчас, конечно, помогают, а Фургалу так никто не помогал. Про отношения с полпредством ничего не буду говорить.

 

 

- Это было не совещание. Юрий Петрович прилетел в Хабаровск после того, как прошла первая субботняя акция в поддержку Фургала. По-моему, это было воскресенье. Нас собрали в Доме приемов, обвинили в том, что это мы устроили протесты, и дали понять, что мы и должны уладить эту ситуацию. Но если учесть, что мы эти акции не организовывали, очень сложно представить, как это надо было все погасить. [На совещании] у нас просили помощи.

 

 

- (Молчит) Вы сейчас очень провокационный вопрос задаете. Я сейчас ухожу с госслужбы, но не знаю, буду ли я еще работать в этой системе.

 

 

- Это моя позиция. Я не комментирую действия Юрия Петровича. Он все-таки представитель президента на Дальнем Востоке, это федеральная власть, и я не беру на себя ответственность комментировать действия федеральных властей.

 

 

- Если в рамках разумного, то нет.

 

 

- А зачем? Я могу сказать, что этот человек из правительства Хабаровского края уже ушел. Он тоже находился под давлением определенных структур, и был вынужден выполнять свою работу в той ситуации и тех обстоятельствах. Я не держу на него зла.

 

 

- Журналисты немного исказили. Этот человек работал с правоохранительными органами.

 

 

- Были и после этого разговоры с определенными людьми, которые имеют влияние. Но это были намеки и полунамеки. Но я думаю, что меня в любой момент могут задержать, вызвать на допрос. Не исключаю, что такое может быть даже после моего увольнения.

 

 

- Какая разница, кто доносит до меня намеки, если задерживать потом будут все равно не они.

 

 

- Конечно. Полпред в Хабаровск приехал не один, с ним приехали люди, которые занимаются внутриполитической историей в регионах. Юрий Петрович улетел, а они остались.

 

 

- По моей информации, здесь есть люди [из Москвы], которые помогают гасить конфликт.

 

 

- Это было бы неэтично. Я была чиновником, но оценивать своих коллег я не буду. Многие из них большие профессионалы.

 

 

- Я не знаю, не могу сказать.

 

 

- Я никак не могу это прокомментировать. Я от вас первый раз слышу.

 

 

- Я знаю, что после ареста Мистрюкова Сергей Иванович летал в Москву. Но он достаточно быстро вернулся, мы были всегда на связи. Никаких намеков на то, что на Сергея Ивановича давят, не было тогда. Сложно сказать, делали ли [следователи СКР] Фургалу какие-то предложения, но думаю, что да. Но утверждать не буду.

 

 

- Для Сергея Ивановича очень тяжело быть в информационном вакууме, для него это психологически тяжело. Он такой человек, ему необходимо с кем-то делиться своими мыслями и эмоциями.

 

Например, [экс-журналист «Коммерсанта» и «Ведомостей», советник главы Роскосмоса] Иван Сафронов [обвиняемый в госизмене] тоже содержится в «Лефортово», но он получает письма, может на них отвечать. И я не понимаю, почему в таком случае Сергею Ивановичу не доставляют письма.

 

Я думаю, что Фургала лишают возможности коммуницировать с внешним миром, чтобы он не попросил о помощи, как было, например, с Мистрюковым, который отказывался от своих же защитников, а прямого контакта с правозащитниками у него не было. Может, таким образом хотят, чтобы Фургал дал нужные показания, оговорил себя.

 

 

- Сергей Иванович всегда был против беззакония. Не знаю, как бы он отреагировал на митинги в этот раз. Но думаю, если бы он о них знал, то это бы его поддержало. Он все-таки волнуется, задается вопросом, что люди думают после его ареста. Он же понимает, что это пятно на его репутации. А как возвращаться потом в Хабаровск? С гордо поднятой головой или ему вообще будут не рады?

 

 

- Мы не знаем, откуда он взялся. Тут только догадки можем строить.

 

 

- Сергей Иванович уже не занимался бизнесом, дела вела его супруга, этого никто не скрывал никогда. Но и на жену Фургала сейчас оказывается давление, компаниям, где у нее были доли, предъявлены многомиллионные иски, это надо учитывать. Все счета Сергея Ивановича арестованы, все наличные средства изъяты. Семья Фургала могла и сама обеспечить ему защиту, они это прекрасно понимают, но их лишили этой возможности.

 

 

- У меня нет актуальной информации.

 

 

- Не могу даже примерно сказать.

 

 

- На следующий день после нашего обращения было собрано чуть более 1,5 млн рублей. Спасибо большое всем!

 

 

- Дегтярев прилетал в Хабаровский край в прошлом году, у нас были выборы в думу, мэра Комсомольска-на-Амуре. Дегтярев приезжал, чтобы оказать помощь своим однопартийцам. Не могу сказать, что у Фургала и Дегтярева близкие отношения, что они друзья. Они однопартийцы, уважительно относятся друг к другу.

 

 

- Когда Фургал узнал [о назначении Дегтярева врио губернатора], он говорил Еве Меркачевой, что расстроен. Только вот не знаю, он был расстроен тем, что его отстранили в связи с утратой доверия или тем, что был назначен именно Дегтярев на его место.

 

 

- Я думаю, что этого не будет. Протестующие же просят суда присяжных. И теоретически такой вариант возможен, но для присяжных нужно ведь отбирать людей, кто не находится под влиянием тех событий, что сейчас происходят. А в Хабаровске таких людей, кто не слышал бы об этой вопиющей ситуации, уже не найти, наверное.

 

По поводу протеста сложно сказать. Каждую субботу мне казалось, что уже все. Я видела по соцсетям анонсы, где люди звали кормить голубей. Но я не верила, что люди будут выходить в таком количестве каждый раз! Я не верила, что первая акция в поддержку Фургала повторится три раза подряд, а людей будет все больше. Люди хотят, чтобы их услышали.

 

 

- Да что вы! Я же должностное лицо еще пока.

 

Анастасия Мельникова,

ИА «Znak», 5.8.20