 |
| |
Всколыхнувший дальневосточную общественность внезапный арест «народного», или альтернативного федералам, губернатора повлек многолюдные митинги, ставшие вполне предсказуемой реакцией на московский диктат в политико-экономических вопросах регионального развития и невнятных «прокремлевских пришельцев» на ключевые посты. Так уже было в 2008, 2017 и 2018 годах, когда Приморье взбунтовалось против введения заградительных пошлин и их обязательного оснащения «бестолковой» системой оповещения «ЭРА-ГЛОНАСС», а также сомнительных результатов второго тура губернаторских выборов, победу на которых «одержал» президентский врио (были признаны недействительными из-за многочисленных нарушений). Хотя второй, но уже местный врио пришелся избирателям по душе.
Что касается нынешнего скандала, то тут невольно вспоминаются митинги в поддержку арестованного летом 2016 года главы Владивостока Игоря Пушкарева, впоследствии осужденного в Москве за многомиллионные взятки на 15 лет строгого режима. Кстати, видеозапись его этапирования в столицу, так же как и Фургала, показали по телевидению. Данный факт свидетельствует не только о серьезности намерений правоохранителей, но и о неотвратимости грядущего наказания. В этой связи весьма показательно поведение спецназовца ФСБ России, державшего Фургала за голову, как бы опуская того с губернаторских небес на грешную землю.
Несмотря на сроки давности вменяемых хабаровскому губернатору убийств коммерсантов, суд вряд ли освободит его от уголовной ответственности по ч. 4 ст. 78 УПК РФ. Если опираться на судебную практику по аналогичным делам, то ему грозит более 20 лет строгого режима (столько получил в конце 2014 года бывший депутат Архангельского областного собрания Алексей Пеунков за организацию двух убийств своих конкурентов по лесозаготовительному бизнесу в 2004 и 2006 годах).
Если исход уголовного дела Фургала более-менее понятен, то социальная протестность Дальнего Востока, ставшего «дорогой витриной достижений кремлевского хозяйства», вызывает вопросы. Местные эксперты говорят о некой последней капле, переполнившей чашу народного терпения и повлекшей столь бурную реакцию населения на арест краевого главы. Скорее всего, хабаровчане вышли на улицу не столько за освобождение разонравившегося федералам губернатора-«реформатора», сколько за несбыточную мечту кардинально изменить с его помощью свою безрадостную жизнь.
Вот как охарактеризовал жизнь дальневосточников Комитет Госдумы по бюджету и налогам в своем заключении на проект федерального бюджета на 2019–2021 годы: несмотря на увеличение бюджетных ассигнований на реализацию госпрограммы развития Дальнего Востока, продолжительность жизни там ниже среднероссийской (72,7 и 70,1 года), вдвое выше смертность от туберкулеза (6,2 и 12,4 чел.); а общая смертность трудоспособного населения выше на 21 % (473,4 и 572,3 случаев на 100 тыс. населения); втрое выше доля аварийного жилья - 2 % (самый высокий показатель среди округов); а стоимость новостроек на 21 % выше; уровень долговой нагрузки в ряде регионов ДФО превышает экономически безопасный. Наряду с этим Дальний Восток сохраняет низкий удельный вес в инвестиционных расходах действующих госпрограмм развития культуры и туризма (0,5 %), здравоохранения (2,4 %), образования (2,9 %), жилья и ЖКХ (2,9 %), физкультуры и спорта (4,8 %). В результате этого не обеспечены финансированием даже приоритетные объекты, включенные в «дальневосточные» разделы.
Устав от бесконечного ожидания триллионных инвестиций и связанных с ними высокооплачиваемых рабочих мест, чиновничьих мантр (ТОСЭР, СПВ и САР) и виртуальных льгот, дальневосточники все чаще пытаются достучаться до Кремля. А задуматься и вправду есть над чем. Согласно рейтингу регионов РФ по качеству жизни за 2019 год, 6 из 11 субъектов ДФО оказались в числе худших, очутившись ниже 67-го места, а остальные - между 30-м и 50-м местами. Основные причины - низкий уровень социально-экономического развития, отставание в доходах жителей и безработица. Спрашивается: куда пошли 57,8 млрд руб., выделенные из федерального бюджета на решение задач опережающего развития и повышения качества жизни населения округа?
Обескураживают и результаты проверок Счетной палаты России: «На фоне общего сокращения расходов на поддержку инвестпроектов и развитие инфраструктуры территорий опережающего развития значительно выросли затраты на содержание чиновников институтов развития. При этом на ускорение экономики регионов ДФО их деятельность существенно не повлияла». Несмотря на значительные затраты, реализация госпрограммы «Социальная поддержка граждан» не привела к росту благосостояния жителей Дальнего Востока, а установленные в ней показатели не позволяют ни проверить, ни подтвердить достижение поставленных целей. В результате уровень бедности, т.е. «доля населения с доходами ниже прожиточного минимума в семи из 11 дальневосточных регионов оказалась выше среднероссийской. Значительное превышение этого показателя наблюдается в Забайкалье, Якутии и Еврейской автономии. Хотя там есть соответствующие надбавки и коэффициенты», - заявил аудитор СП Сергей Штогрин.
Есть и более вопиющие факты чиновничьей безалаберности. По итогам прошлого года субъекты ДФО не освоили 2 млрд руб., выделенных им из федерального бюджета в качестве единой субсидии на строительство, ремонт и модернизацию соцобъектов (детсадов, школ, поликлиник, спорткомплексов, автодорог) в 57 центрах экономического роста (там проживает 80 % населения макрорегиона, или 6,6 млн человек). В результате Приморский и Хабаровский края, Сахалин, Еврейская автономия и Амурская область были оштрафованы на 105 млн руб. за «нарушение обязательств по достижению результатов использования трансфертов». Несмотря на это, в апреле правительство подкинуло регионам на эти цели из своих резервов еще 4,3 млрд к уже имеющимся 28,7 млрд руб., а в июне и вовсе приостановило взыскание с них штрафов до 2022 года. Для справки: сегодня на округе уже висит 5,8 тыс. социальных «недостроев» на 195,5 млрд руб.
А теперь пару слов о злополучном кадровом вопросе, который все чаще будоражит общественность. Засилье состоятельных, но политически «правильных» кандидатов и обесценивание института выборов, помноженные на электоральную апатию значительной части населения и многоуровневую коррупцию, - основные причины появления во власти управленцев с темной подноготной. Ведь главным препятствием на пути к вожделенной должности остается неснятая (непогашенная) судимость, а не оперативная информация о принадлежности к преступной группировке. Правда, такой компромат периодически используется для дискредитации неугодного властям кандидата (с помощью провокационных листовок, разоблачительных статей и телепередач). Впрочем, последнее слово остается якобы за избирателем, осознанный выбор которого является надежным заслоном выборных постов от криминалитета. Получается, что в случае избрания сомнительных личностей сам электорат не возражает против них.
Однако существует и другая теория: руководители-«негодяи», избираемые с молчаливого согласия властей, - весьма удобный инструмент для последующего манипулирования, поэтому их темное прошлое мало кого смущает (ибо наверху ценятся личная преданность и деловая хватка). В случае необходимости или неповиновения такого главу всегда можно наклонить: посадить или уволить по утрате доверия.
Ну и, наконец, вспоминая о многочисленном кадровом резерве госорганов (106,2 тыс. чел.), финалистах общероссийского конкурса «Лидеры России» и дороговизне обучения в ведущих вузах страны, невольно задаешься вопросом: а нужны ли власти профессионалы, если в почете безалаберность и корыстолюбие (судя по отчетам Счетной палаты, Генпрокуратуры и Росфинмониторинга). На этом фоне криминальное прошлое чиновника выглядит как банальное недоразумение, а не постыдное пятно биографии. Тем более что уровень социального благополучия населения региона от этого факта отнюдь не зависит, а выделяемые на его повышение баснословные средства разбазариваются сообща.
Александр Сухаренко,
«Новая газета во Владивостоке», №552, 23.7.20
