 |
| |
Судя по всему, предел наступил, и этому способствовало решение Биробиджанского районного суда, которое, как я понимаю, направлено на «выдавливание» из областной больницы молодых врачей-специалистов. Замечу, что это не первый обвинительный приговор в отношении молодого врача. В областной больнице, на мой взгляд, уже вошло в практику «всех собак вешать» на молодых докторов даже тогда, когда они, по сути, не виновны. Так проще: если пациент умер, а его родственники требуют разбирательства в причинах смерти, проще виновного «назначить», чем выявить, особенно если в качестве виновного «маячит» статусная фигура типа заведующего отделением или главного врача. Статусные фигуры здесь, даже если виновны, как правило, не привлекаются к ответственности.
В результате, например, за смерть роженицы, случившуюся в 2018 году, до сих пор никто не ответил, потому что, видимо, на молодого врача в этом случае «повесить» вину никак не получается, а бывший главный врач Гасиленко и действующая заведующая отделением Колчинцева - фигуры статусные, они для наших правоохранителей и судов, как я понимаю, - неприкосновенны. К тому же у погибшей роженицы нет влиятельных родственников, а не влиятельные воспитывают оставшегося круглым сиротой ребёнка. У них нет времени писать жалобы, нет денег нанимать юристов.
В случае, о котором пойдёт речь, и в связи с которым более ста сотрудников больницы подписали «Открытое письмо», главную роль сыграл как раз родственник умершего в больнице восьмидесяти четырёхлетнего пациента. Но о нём - чуть позже. Сначала письмо:
«Конец июля 2019 года стал знаковым для медицинской общественности ЕАО и их пациентов. 30-го июля Биробиджанский районный суд Еврейской автономной области вынес обвинительный приговор врачу нашей области, ограничив свободу и лишив права заниматься медицинской деятельностью, таким образом чётко разделив своим решением медицинскую общественность и администрацию лечебных учреждений, создав прецедент и указав одним на наказание, которое может последовать в отношении каждого медицинского работника, который имеет контакт с пациентами прямо и опосредовано, так сказать, находится на острие, выполняя свою повседневную работу, другим - на безнаказанность их бездействия, их попустительства в разрушении всех служб больницы в частности и здравоохранения области в целом. В своём решении суд, по нашему глубокому убеждению, упустил суть проблемы, которая давно назрела в организации и обеспечении работы медицинского персонала, оставив без должного внимания важность грамотной работы администрации больницы и её вины во всех возникающих проблемах в деятельности рядовых работников и, как бы поощряя разделение пациентов на обычных и «особенных», ради которых административный аппарат готов горы свернуть, сделать невозможное.
Медицинская общественность в нашем понимании - это все работники здравоохранения: врачи, фельдшеры, медсестры, санитарки и уборщики технических помещений, обыкновенные слесари и электрики, повара и водители, которые занимаются рядовой, незаметной для многих деятельностью в медицинских учреждениях нашей с вами области, которые борются за жизнь пациентов, лечат их недуги, кормят и ухаживают за ними, содержат в работоспособном состоянии помещения больниц, поликлиник, рабочие автомобили и медицинское оборудование.
Когда мы говорим «пациенты», то имеем в виду всех жителей и гостей нашей области, пенсионеров, детей, взрослое население, работающее во всех структурах, в том числе и в полиции, прокуратуре, следственном комитете и судах, правительстве области, которые, увы, тоже подвержены недугам и острым заболеваниям, требующим экстренной помощи в лечебных учреждениях области.
Проблемы взаимоотношений между администрацией областной больницы, управлением здравоохранения, правительством области и рядовыми представителями медицинской общественности, приведшие к кризису в системе здравоохранения в целом и, в частности, - к данному уголовному делу, возникли давно: организации работы экстренных служб, обеспечению их достаточной материально-технической базой не уделялось и не уделяется соответствующего внимания. Не хватает специалистов, оборудования, просто не налажена чёткая работа диагностических служб, например, не несут ежедневную экстренную службу врачи УЗИ-диагностики и рентгенологи, имеют место постоянные перебои с клинико-диагностической лабораторией, помещения больницы в плачевном состоянии и требуют капитального ремонта. При наличии в ОГБУЗ «Областная больница» двух аппаратов КТ (компьютерная томография) стабильно не работает ни один уже в течение двух лет. В результате, диагностика пациентов ограничивается знаниями и опытом конкретного доктора в конкретно взятой ситуации. Нет препаратов, зачастую и самых простых, и жизненно необходимых, нет расходных материалов. И это - малая толика существующих сегодня в больнице проблем.
Биробиджанский районный суд, озвучив 30-го июля обвинительный приговор врачу областной больницы, поставил тем самым всех медицинских работников перед выбором: работать дальше под страхом потерять свободу и честное имя, или бросить любимое дело и пациентов на произвол судьбы, ведь следующим, к кому могут быть применены подобные меры, может стать любой врач, который, вместо того, чтобы тратить время на написание бесконечных докладных главному врачу о той или иной проблеме, о которой сам главный врач прекрасно знает, занимался лечением пациента, не смотря ни на что. Следующей может стать медсестра, не написавшая бумагу главному врачу об отсутствии бинтов, перчаток, шприца, и, несмотря ни на что, выполнявшая в это время назначения доктора; санитарка, не написавшая бумагу об отсутствии моющих средств и убиравшая палаты; водитель, не написавший докладную (Пятую? Десятую?) главному врачу об аварийном состоянии автомобиля, и на свой страх и риск, возившему бригаду медиков на экстренный вызов.
Суд не мог, не имел права, на наш взгляд, забывать, не учитывать, что рядовой медицинский работник нанимается в медучреждение главным врачом и работает в тех условиях, которые создала администрация и, в частности, главный врач. Но он забыл! Он не учёл! Таким решением суд, по большому счёту, превращает всех врачей, медсестёр, санитарок в винтики бюрократической машины, функционал которой - бумагооборот, а основным направлением деятельности главного врача больницы делает бюрократические отписки, а не реальную работу, направленную на улучшение качества оказания медицинской помощи…».
Молодой врач-невролог после окончания медицинского вуза приехала в Биробиджан в 2013 году, сначала работала в поликлинике. В 2016 году перешла в стационар областной больницы. И коллеги, и пациенты отзывались о ней очень хорошо. В пятницу восьмого сентябре 2017 года в отделение неврологии областной больницы поступил пациент. «Скорая помощь» доставила его с подозрением на черепно-мозговую травму. Врач пациента осмотрела, назначила рентген, который никакой травмы не показал, в неврологическом статусе тоже ничего подозрительного выявлено не было. Получив врачебные рекомендации и назначения, пациент отправился домой.
Утром следующего дня - в субботу его снова привезли в больницу. Со слов фельдшера «Скорой помощи», пациент был найден дома лежащим на полу. Дверь в квартиру вскрывали сотрудники МЧС, так как он сам не мог встать и открыть её. Фельдшер диагностировал у него хроническое заболевание, которое, как правило, выражается в головокружении, шаткой походке, изменении памяти и т. д. Тем не менее, врач приняла решение сделать компьютерную томографию, но не смогла, потому что в субботу-воскресенье никого из тех, кто делает КТ, (врачей, лаборантов), в больнице не было. Они по выходным не работали. Врач госпитализировала пациента, назначила обследование, лечение, передала всю информацию дежурному доктору и ушла, поскольку её рабочий день закончился. Ещё раз обращаю внимание читателей на то, что пациента госпитализировали не с черепно-мозговой травмой, а с хроническим заболеванием, присущим людям преклонного возраста.
В понедельник, придя на работу, врач-невролог узнала о том, что по распоряжению руководства больницы из неврологического отделения на КТ можно направлять только двух пациентов в день, поскольку томограф работает с перебоями, то отключается, то перезагружается и так далее. А в субботу-воскресенье в отделение поступило пятнадцать человек, и половина из них - в тяжёлом состоянии. Естественно, в первую очередь на КТ направляли самых тяжёлых больных. В результате восьмидесяти четырёхлетнему пациенту удалось сделать КТ только через пять дней. С момента госпитализации и до тринадцатого сентября пациент сам передвигался по палате, хотя врач ему вставать запрещала. Но он вставал и несколько раз падал. В конце концов, санитарки установили по бокам его кровати доски, чтобы он не мог встать А за день до прохождения КТ ему стало хуже, он практически, уже был без сознания. В четверг КТ показало наличие гематомы. Когда она появилась - после первого падения, или после падений в больнице, - не известно, но, повторяю, рентген, сделанный в тот день, когда пациента доставили в больницу первый раз, никаких гематом не показал. После проведения КТ пациента прооперировали в нейрохирургии и перевели в реанимацию. Через четыре дня он умер.
Вот теперь речь пойдёт о родственнике пациента - его сыне Хмаруке Сергее Петровиче, который при губернаторе Винникове недолгое время работал начальником управления здравоохранения правительства ЕАО и, насколько я помню, успел поучаствовать в закупке медицинского оборудования, качество большой части которого, в том числе и компьютерные томографы, оставляло желать лучшего.
Итак, сначала Сергей Петрович, явившись в больницу, потребовал, чтобы ему выдали справку о смерти отца без проведения вскрытия. Но больница не хотела нарушать закон. Сергей Петрович, по словам врачей, дошёл до руководства больницы, требуя немедленно выдать ему справку, чтобы он мог быстро похоронить отца. То есть, никаких претензий изначально он предъявлять больнице не собирался.
Но потом, через некоторое время, Сергей Петрович вдруг написал заявление в следственный комитет, в котором просил разобраться по факту халатности врача, которая, якобы, находясь в сговоре с главным врачом Гасиленко, положила в больницу его отца умирать.
Следственный комитет тут же начал проверку, следователь вызывал всех врачей, имевших отношение к лечению пациента, всех медсестёр, лаборантов. Врача-невролога, естественно, тоже вызывал, но в качестве свидетеля. Следователь объяснял ей, что всё будет нормально, что не она виновата в том, что КТ не работает, что в выходные дни не дежурят рентгенологи. Это - ответственность главного врача.
Шло время. И вдруг, в феврале этого года следователь вызывает врача-невролога и сообщает ей, что переводит её из свидетеля в подозреваемую.
Только после этого врач узнала, что следствие заказывало проведение трёх экспертиз в разных городах. Сергея Петровича Хмарука об этих экспертизах следствие информировало, а вот врача-невролога - нет.
Эксперты, как правило, в своих заключениях только отвечают на поставленные заказчиком вопросы. Мнение Сергея Хмарука о том, какие вопросы должны были быть поставлены перед экспертами, следствие, как я понимаю, учло. А мнение врача никто не спрашивал, хотя должны были это сделать.
Суд над молодым врачом-неврологом длился долго. Свидетели подтверждали и невозможность проведения в больнице компьютерной диагностики в выходные дни, и нарушение пациентом запрета врача вставать с кровати, и неоднократные падения пациента в больничной палате.
Но суд, по словам адвоката обвиняемой, внимательно слушал Сергея Хмарука и его адвоката, а все доводы обвиняемой и её адвоката называл просто «линией защиты».
Администрация больницы тоже не очень-то стремилась защитить своего работника. А бывший главный врач Гасиленко на суде заявил, что понятия не имел о том, что компьютерный томограф не работал. То есть весь город знал и сегодня знает, что КТ сделать в больнице почти невозможно, что томограф постоянно ломается, а главный врач не знал. Почему? Оказывается, потому что врач-невролог не подала ему об этом докладную. А как же указание направлять из неврологического отделения в день только двоих пациентов на КТ? Так ведь письменно это не подтверждается, а дачу устных распоряжений ещё доказать надо. Я думаю, удалось бы и это доказать, если бы суд предоставил такую возможность. Но он отказался принимать во внимание даже результаты официально заказанной адвокатом врача-невролога экспертизы. Её проводили в Хабаровске специалисты в области судебной медицины и неврологии: заведующий кафедрой судебной медицины ФГБОУ ВПО ДВГМУ Минздрава России, доктор медицинских наук, профессор Авдеев и профессор кафедры неврологии и нейрохирургии ФГБОУ ВПО ДВГМУ Минздрава России, доктор медицинских наук Захарычева.
На вопрос о том, подтверждается ли давность образования у пациента гематомы, иными словами, действительно ли гематома возникла в результате падения, после которого пациента первый раз доставили в больницу, эти эксперты однозначно ответили: нет. Более того, они указали на то, что она могла возникнуть именно в результате обострения хронических заболеваний (атеросклероза, гипертонии), а не падения, что никакого перелома височной кости у пациента не было. Эксперты подтвердили диагноз, поставленный пациенту врачом-неврологом. А ещё они отметили, что лечащий врач не несёт ответственность за плохую организацию работы медучреждения, что за это отвечает администрация больницы, а именно главный врач. И наконец, на вопрос о том, что являлось основным в наступлении смертельного исхода - характер и тяжесть самого заболевания или недостатки медицинской помощи, эксперты ответили: «При ознакомлении с представленными медицинскими документами… и исследовательской частью судебно-медицинских документов какие-либо признаки травмы головного мозга и его оболочек не выявлены.
Недостатки медицинской помощи, обусловленные объективными причинами в организации работы лечебного учреждения (отсутствие специалистов по лучевой диагностике, неисправность КТ-аппаратуры на данный период) не позволили вовремя провести диагностические исследования для объективной оценки динамики развития заболевания. Наиболее вероятно основным в наступлении смертельного исхода является характер и тяжесть самого заболевания». Иными словами, причина смерти - хроническое заболевание.
Суд вынес приговор: «Признать (…) виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ и назначить ей наказание в виде ограничения свободы сроком на 2 (два) года… На основании ст. 47 УК РФ назначить (…) дополнительный вид наказания в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью на срок 2 (два) года… Взыскать с (…) в пользу Хмарука Сергея Петровича сумму процессуальных издержек в размере 300 000 (триста тысяч) рублей…».
По сути, Биробиджанский районный суд вынес приговор не врачу-неврологу, а всему областному здравоохранению. Ну какой молодой специалист после этого рискнёт приехать в нашу область? Какого молодого врача администрация больницы уговорит пойти работать в областную больницу, если она сам - администрация - не то, чтобы не помогает, а просто «подставляет» молодых специалистов под уголовные дела?
Не так давно обвинительные приговоры были вынесены в отношении двух молодых врачей акушерского отделения больницы. Один из них после этого просто уехал из области, решив сменить профессию. Что делать врачу -неврологу, если апелляционная инстанция не отменит приговор Биробиджанского суда? Она живёт в служебной квартире, у неё маленький ребёнок, а суд запретил ей работать в течение двух лет. Квартиру наверняка попросят освободить. Что дальше?
А дальше Хмарук Сергей Петрович, наверное, подаст гражданский иск и потребует от молодого врача-невролога пару миллионов рублей в качестве компенсации морального вреда, на суде будет рассказывать, как он сильно страдал из-за случившегося с отцом. Он, конечно, не вспомнит, как на следующий день, после смерти отца, требовал дать ему справку без проведения вскрытия, чтобы не тянуть с похоронами, как потом вдруг, подав жалобу в следственный комитет, требовал наказать не врача-невролога, а главного врача Гасиленко, далее - как его адвокат звонил адвокату врача-невролога, предлагал решить проблему деньгами. Мол, врач-невролог заплатит Сергею Петровичу один миллион двести тысяч рублей - и вопрос будет закрыт. Он, конечно, об этом не вспомнит, а если ему напомнят, всё будет отрицать.
По мему глубокому убеждению, так обычно поступают те, кто использует любой повод, в том числе и смерть близкого человека, для получения финансовой выгоды.
В своём «Открытом письме» коллектив областной больницы, обращаясь к губернатору Левинталю, областному прокурору Джанхотову, начальнику управления здравоохранения Жукову, главному врачу областной больницы Рябко, просит:
«1. Ходатайствовать о смягчении вынесенного приговора по уголовному делу.., не лишать права заниматься медицинской деятельностью и оказывать помощь жителям ЕАО.
2. Возложить обязательства по выплате процессуальных издержек истцу на ОГБУЗ «Областная больница».
3. Обеспечить все лечебные учреждения области необходимыми препаратами и расходными материалами.
4. Устранить нехватку специалистов.
5. Организовать и обеспечить работу экстренных служб ОГБУЗ «Областная больница» на должном уровне (обеспечить круглосуточную работу врачей-рентгенологов и ультразвуковых диагностов, компьютерных томографов, рентген-аппаратов, лабораторий).
6. Разработать внутренние порядки оказания медицинской помощи и обеспечить их реальную работоспособность».
Понимая, что вопрос состояния областного здравоохранения касается и медиков, и людей, не имеющих отношения к медицине, авторы «Открытого письма» обращаются ко всем жителям ЕАО:
«Всех несогласных с положением дел в здравоохранении ЕАО, переживающих за судьбу медицины своей области и желающих получать качественную медицинскую помощь, просим подписаться под этим письмом в любом удобном для вас варианте…».
Я думаю, что согласных с положением дел в областном здравоохранении найти будет крайне трудно, (разве что губернатор, начальник управления здравоохранения и администрация областной больницы, как прежняя, так и нынешняя. Ах да, ещё следователь, который вёл дело, перевёл врача-невролога из свидетеля в подозреваемую, а сам быстренько переехал жить в Хабаровск). А вот несогласных - все сто с лишним тысяч человек, проживающих в ЕАО, потому что все сто с лишним тысяч человек прекрасно понимают: те, кто должен менять ситуацию в здравоохранении к лучшему, наоборот, доводят её, по большому счёту, до катастрофы, создают медикам условия, при которых невозможно оказывать качественную помощь населению, «выдавливают» из системы здравоохранения молодых врачей, «обвешивая» их уголовными делами, а жителей области разоряя платной медициной, но при этом сами живут припеваючи с большими зарплатами и без уголовных дел!
Елена Голубь
«Газета на Дом», № 33 от 28.08.19
