Юрий Трутнев за год своей работы в должности полпреда, успел побывать почти в каждом уголке Дальнего Востока |
|
Мы познакомились с Юрием Петровичем, когда он занимал пост губернатора Пермской области. Меня всегда поражало в нем достоинство, с которым он делал любое дело. Не было ни одного случая, чтобы ты к нему подошел, а он отказался от разговора. На все интервью, брифинги и пресс-конференции он приходил с точностью до минуты.
Почти одиннадцать лет Трутнев не живет в Перми, но какую бы должность он ни занимал - министра природных ресурсов России или полпреда президента в Дальневосточном федеральном округе и заместителя председателя Правительства РФ, - пермяки его помнят и по-прежнему любят.
Удивительно редкий по нынешним временам факт. В чем секрет этой народной любви? Как живет сейчас наш высокопоставленный земляк? Об этом мы и побеседовали с Юрием Петровичем, что называется, без всякой политики и работы.
- Юрий Петрович, сейчас вы занимаете высокий государственный пост. Но вас по-прежнему помнят и любят в Перми. Как часто удается бывать на родине?
- Конечно, скучаю. Но теперь езжу гораздо реже, чем хотелось бы, даже реже, чем ездил раньше. Когда была жива мама, раз в две недели обязательно был в Перми. Сейчас, к сожалению, мамы нет. Для меня слово «родина» (большая родина - страна, Россия, и моя малая родина - Пермь) имеет, без всякого пафоса, особое значение. Я абсолютно уверен в том, что человек не может быть сильным, оторвавшись от корней.
Нельзя встать на голой площадке и сказать: вот он я! Не всегда бывает легко, иногда бывает очень трудно, иногда возникают сомнения - прав ты или нет, тем ты путем идешь или нет. И когда ты об этом думаешь, то в любом случае опираешься на своих предков, родителей, на понимание того, как деды твои жили. И это дает силы.
У меня ощущение, что в Перми - другая энергетика, и когда прилетаю на родину, то полночи не могу заснуть: я физически чувствую, что приехал на родину. Для меня важно просто походить по пермским лесам.
Для меня необходимо, чтобы это иногда происходило. Сейчас, увы, порой по два-три месяца не могу добраться до Перми - хоть вроде бы и близко, но график работы стал гораздо жестче. А когда бываете, то наверняка обращаете внимание на то, как развиваются Пермь и Пермский край. За что душа болит?
- Чего не можете принять в нынешнем состоянии родного региона?
- Всегда хочется, чтобы место, которое ты любишь, где ты родился, развивалось как можно быстрее, чтобы как можно лучше там жили люди. Я тоже этим все время болел, да и продолжаю болеть. Вот во взглядах на этот вопрос мы и разошлись с предыдущим губернатором Олегом Чиркуновым.
Изначально мы могли часами спорить. Я доказывал ему, что он не всегда принимает правильные решения, надеялся, что мое мнение ему поможет. Не получилось. Человек хотел доказать, что он сам все может. Спустя время он сам в этом признался.
Я как-то его спросил: «Олег, в чем была причина такого жесткого неприятия моей позиции, я же не стремился отнять у тебя право принимать решения, просто предлагал вместе думать над развитием, пытаться искать этот путь, сделать так, чтобы быстрее развивался край?» Он ответил: «Мне было важно доказать, что я сам могу». А это фантом. Когда что-то делаешь совместно, когда усилия объединяются, то результат всегда получается лучше.
- А с администрацией Виктора Басаргина также не получается найти взаимопонимание по вопросу развития региона?
- Если ты уже оставил какое-то рабочее место, то пытаться влиять на процессы через кого-то другого, к сожалению, бесперспективно. Не получается. Люди ревнуют, считают, что им самим надо двигаться и доказывать. Жалко, но получается как-то так. Поэтому мне и сегодня кажется, что Пермь может развиваться намного динамичней, она начала уже серьезно отставать от Екатеринбурга, хотя когда-то мы наступали им на пятки.
Я стараюсь помочь любому земляку, который ко мне обращается, но не вмешиваюсь в работу администрации и не пытаюсь с ними что-то обсуждать. У меня нет ощущения, что они готовы услышать меня.
- Юрий Петрович, вы всегда были сильны своей командой. Многие ваши соратники прошли с вами долгую дорогу, но сейчас из них рядом остались единицы. Почему?
- Слово «команда» для меня имеет важнейшее значение. Мне кажется, что человек, каким бы сильным и умным он себя ни считал, один может не очень много. Нельзя сделать все самому, решения лучше принимать вместе. Я ценю в людях умение иметь свое мнение и умение его доказывать.
Другой разговор, что я не за «народное вече» в принятии управленческих решений уже после того, как все позиции высказаны, обсуждены и все решения приняты. И я достаточно жестко требую, чтобы это решение выполнялось, даже если кто-то думал по-другому.
Но доказывать свое мнение и иметь его - это необходимые качества. А если у человека позиции нет и он только и ждет указания от руководителя, то какая от такого человека польза?
Поэтому у нас команда всегда складывалась из сильных, умных и эффективных людей. Толя Темкин, Олег Жданов, Татьяна Марголина, Валерий Щукин… могу многих других назвать. Почему они сейчас не работают со мной?..
У каждого человека - свой путь. Его нельзя так просто перенаправить, а чело-века перетащить из одной оболочки в другую. Будет очень странно, если, переходя с одного места на другое, я буду всех «срывать» и требовать немедленно все бросить и перейти на другую работу вместе со мной.
Человек отдает работе часть себя. Он становится специалистом, ему это начинает нравиться. Кроме того, он может искать другие горизонты. Например, поработав на госслужбе, Анатолий Темкин (бывший вице-губернатор и заместитель министра природных ресурсов РФ. - Прим. авт.) или Олег Жданов (бывший вице-губернатор. - Прим. авт.) захотели уйти в бизнес. Это нормально.
Я не считаю это разрушением команды, потому что с любым из них я и сейчас с удовольствием встречаюсь, мы и сейчас единомышленники, мы можем обсуждать любые темы. Но это не значит, что они всюду должны ходить со мной или я всюду с ними. Это неправильно.
- А почему такое большое значение вы отводите команде?
- На мой взгляд, команда - это пространственная структура. Формирование команды, отношений с людьми - один из важнейших приоритетов в моей жизни и работе. Тут все очень просто: если люди тебе не верят, не согласны с твоими решениями - они никогда не будут эффективными. Создав команду, ты можешь двигаться вперед только вместе с этими людьми. И ты не должен обманывать, предавать, бросать своих товарищей, оказавшихся в сложной ситуации. А иначе ты просто не сможешь работать.
Сейчас у меня совсем новая команда, если говорить о губернаторах Дальнего Востока. Мы с ними познакомились год назад. Но я стараюсь выстраивать отношения на принципах, которые считаю правильными.
Исхожу из того, что я не должен никогда обманывать, подводить их, и никогда не допущу, чтобы они это делали. Если попытка возникнет, я не пройду мимо, буду достаточно жестко реагировать. Мы должны верить друг другу, чувствовать друг друга, только тогда мы вместе можем хорошо работать.
- Наличие команды - важный элемент успеха, но это не все. Как вы сами считаете, в чем секрет ваших достижений?
- Я не добивался, я выбирал направление и старался этот путь пройти. Я могу разделить свою жизнь на несколько отрезков, имеющих для меня очень важное значение. Прежде всего это спорт. Я занимался каратэ, сегодня имею черный пояс. Я занимался автоспортом, стал мастером спорта. Бизнес. Это работа по созданию предприятий, по экономической деятельности. Этот опыт мне сегодня помогает, потому что я чувствую экономику.
В меньшей степени на макроуровне, это не совсем моя специальность, а то, что касается деятельности конкретного предприятия, как оно живет, какие и когда могут возникать сложности, как из них выбираться, как строить стратегию предприятия, как бороться за нишу на рынке - такие вещи мне понятны. Не говорю уже о том, что это создает экономическую независимость: можно не думать о том, как содержать семью.
- И государственная служба?..
- Деятельность в органах государственной власти можно разделить на разные периоды. Работа мэром Перми была очень яркой страницей в моей жизни. Это прямое общение с людьми, которые тебе доверяют, и доверие которых ты должен оправдать. Эта работа была замечательна тем, что все твои действия и решения видны почти сразу.
Город - локальное образование. Смог ты вычистить улицы, вышел - а они чистые. Красота! Тебе приятно. Смог фасады привести в порядок, киоски снести - здорово! Сумел запустить предприятие, которое простаивало,- замечательно! Новые дороги, тоннели - все видно, все очень доступно. И свои результаты работы видишь уже скоро. С губернаторством сложнее, потому что там нет мгновенного эффекта: область огромная, у каждого - свое понимание чувства ответственности, но меня всегда очень расстраивало, что есть куча сел, в которых я за время работы губернатором просто даже побывать не смогу.
Ты реально упираешься, стараешься что-то сделать, а люди этого могут годами не чувствовать, потому что изменения до них просто не доходят. Не работает так экономический механизм, чтобы сразу все начали жить лучше.
Сейчас, когда я работаю на федеральном уровне, эффект от действий может быть еще более отложенным во времени, и, честно говоря, для меня это большая проблема. Потому что меня никогда не интересовал процесс - процесс меня бесит, меня интересует конечный результат.
- Юрий Петрович, сейчас вас часто можно видеть рядом с первым лицом государства. Какие ощущения при этом испытываете?
- В жизни есть, наверное, единственный человек, при общении с которым я робею,- это Владимир Владимирович Путин. Это абсолютно так. Во-первых, у него совершенно неожиданные вопросы. Если ты готовишь доклад на какую-то тему, то надо быть готовым к тому, что он может спросить об этом все что угодно. И несмотря на то что долгое время работаешь в его команде, каждый раз готовишься к докладу, как к экзамену.
Владимир Владимирович - очень любознательный человек. Ему интересно буквально все. И ты должен все это знать. У меня пару раз были в жизни такие случаи, когда я не знал, что ответить на его вопрос. Было стыдно.
- Но человек не может знать абсолютно все…
- Не может. Но Владимир Владимирович считает, что обязан.
- Юрий Петрович, со времени пермского губернаторства вы успели стать «отцом-героем»?
- Нет, героями бывают только матери. Отцы - что с них толку?
- Но ведь у вас пятеро детей!
- Это правда. Но по нашим временам пятеро - это очень много!
Пятеро - это мало. Неплохо бы иметь шестого. У маминых родителей было шестеро детей. Дедушка прошел всю войну, от первого до последнего дня. Меня родители, уезжая в командировку, как-то оставили на месяц начинать учиться в деревне у бабушки с дедушкой.
В школу надо было ходить в соседнюю деревню, за два километра. Мне приходилось вставать в шесть часов, чтобы позавтракать и дойти до школы вовремя. Когда я вставал, на столе стояли лепешки горячие, я не понимал, во сколько бабушка встает, чтобы успеть их приготовить к шести часам. Когда ребенок в семье один, все внимание концентрируется на нем.
Я не великий воспитатель, есть вещи, в которых я точно разбираюсь гораздо лучше. Что касается производственных процессов, структурировать, повысить эффективность - это ко мне. А что касается воспитания - я ничего в этом не понимаю.
Именно поэтому предпочитаю не рисковать. Я понимаю, что если всю любовь и внимание сосредоточить на одном конкретном маленьком человеке, велик шанс, что его нос задерется вверх, он будет считать, что он самый великий, пуп земли, и этим ему можно испортить всю жизнь, потому что он с этим сознанием в жизни дальше никуда не пройдет.
А когда их куча, когда они носятся в разные стороны, создают броуновское движение, когда любой может оказаться в углу, любому может достаться, они понимают, что у них свой коллектив. И это лучшая история.
Мы говорим: жить тяжело. У нас сейчас в семье, в Москве, редко у кого одна, обычно пара машин. Зарплаты почти европейские. Люди боятся лишнего ребенка завести - бред полный. Своим же детям портят жизнь. Себе тоже ничего не улучшают, потому что кажется, что много детей - много забот.
Конечно, много, я могу своей жене только поклониться за то, сколько внимания детям она уделяет.
Когда мы жили в деревне с дедушкой, чтобы купить учебники, мы ходили на дачи и продавали куриные яйца, потому что не было денег в доме. Яйцо стоило 6 копеек. Голодным никто не был, все было нормально, при этом шесть детей, все носились. Дедушка был очень жесткий человек, для него было принципиально, чтобы все дети, независимо от того, где они жили, в отпуск летом должны были быть у него в деревне, помогать, общаться. Не было такого, чтобы все разъехались и не приехали, дед такого не допускал. Это нормально, так и надо жить.
- Ничего себе! Помнится, вы рассказывали как-то о самой маленькой своей дочке - Женечке. Чем она сейчас занимается?
- В этом году Женя пошла в первый класс. Мне стыдно, что я обещал ее отвести 1 сентября в школу, но не сумел, потому что был на Дальнем Востоке. И никакой возможности вести Женьку 1 сентября в школу не было.
- Обиделась, наверное, девчонка?
- Да, причем ее обманывать нельзя. Она… как бы это сказать… очень правильная девочка. Если старшие могут «балбесничать», то Женька всегда правильная и справедливая, какая-то мудрая, по-моему, с рождения. Стыдно перед ней. Я стараюсь замолить грехи, говорю: «Жень, я тебе обещаю, что мы с тобой соберемся вместе, обязательно схожу с тобой в школу чуть попозже». Я это обещание обязательно выполню.
- А старшие чем занимаются?
- Старший, Дмитрий, получил высшее образование, занимается бизнесом. Он у него шел методом проб и ошибок. Я его старался особо ни к чему не подталкивать. Поэтому он хватался за все что ни попадя. И в течение лет трех-четырех не очень было понятно, получится из него что-то или нет. Идей у него было много. По концепциям он приходил советоваться. Чаще всего получал совершенно разгромные от меня заключения. И тем не менее не сдавался, двигался вперед. Сейчас у него стало получаться. Я считаю, что он молодец.
Средний, Александр, учится. Где учится - военная тайна. В общем - на Дальнем Востоке. Младший сын Андрюшка учится в школе. Он чемпион Европы, занимается ушу серьезно. Маша тоже занимается спортом. И у нее тоже неплохо получается.
Спорт в жизни детей, мне кажется, имеет очень важное значение. Я просто сам прошел его школу, и это очень важный «кирпичик» в фундаменте будущего развития, будущей жизни.
Потому что, во первых, спорт исключает дурное свободное время. Потому что когда дурное свободное время у ребенка есть, то он его использует исключительно замысловато и не всегда на пользу себе самому. Во-вторых, совсем не помешает хорошая физическая форма. Это дает определенную уверенность, запас энергии и здоровья.
Ну и с точки зрения самоутверждения, формирования характера, когда человек учится бороться с усталостью, привыкает к определенной дисциплине, что устал ты или не устал, нравится тебе или не нравится, ты должен поставленную задачу выполнить необходимое количество раз, с необходимым качеством выполнить упражнения.
- Отпуск как проводите?
- Нынче были на Камчатке. Забавные бывали ситуации. Утром складываем рюкзаки в лодку, и вдруг Наташа, супруга моя, таким тихим, абсолютно спокойным голосом сзади меня говорит: «Ой, мишка, мишка!» Я поворачиваюсь, смотрю: медведь стоит в метрах семи. Мужчины закрыли детей, женщин. У нас какое-то оружие было с собой. Женька подбегает, дергает меня за рукав, говорит: «Папа, нельзя стрелять мишку!» Отвечаю дочери, что не собираюсь в него стрелять.
У нас была маленькая собачонка, она медведя и прогнала, он сделал дугу метров 30 и шлепнулся тут же в воду рыбу ловить. Он явно подумал: река моя, что вы мне тут мешаетесь? Я потом Наташу спрашиваю: «А что ты так тихо? Все-таки медведь рядом был, а мы не видим». А она говорит: «Я боялась медведя испугать». Очень по-русски!
- А дети с вами всегда советуются?
- Так, наверное, никогда не бывает, чтобы постоянно советовались. У них - свой мир, свои увлечения. Важно чувствовать себя близкими людьми, важно надеяться, что по каким-то значимым вопросам они действительно будут с тобой откровенны, будут советоваться. У меня ощущение, что это пока у меня получается.
- Как ваши дети относятся к тому, что их отец - большой начальник?
- Я считаю, что это никак не должно влиять на детей. У них не должна даже мысль возникать, что они хотя бы в чем-то имеют преимущества. Эта тема в семье никогда не обсуждается. Как-то один коллега рассказывал, что приходит домой, на него бросается котенок и повисает на брюках. А дочь берет кота и говорит: «Как ты себя ведешь, ты же котенок министра!»
Мы дома смеялись. Ребенок должен иметь свой путь в жизни. И быть абсолютно уверенным в том, что его любят, что папа и мама рядом, будут помогать своим опытом, советом,поддержкой, любовью. Но не будут за счет должностных возможностей эту дорогу в жизни расчищать. Если начать этим заниматься, то из детей получатся неудачники.
- А есть у вас талисман, который приносит удачу?
- Талисмана специального нет. Но должен покаяться, я чуть-чуть суеверен. Привыкаю к определенной одежде, к определенным вещам. Приведу простой пример. На охоту я стараюсь ходить с одним и тем же ножом уже, наверное, лет двадцать. Мне его когда-то приятель выковал и подарил, не бог знает какой крутой, но он удачливый. Я знаю, что если я его беру, как правило, у меня все в порядке. Тоже самое относилось к спортивной форме.
Когда я выступал, в машину садился, у меня были перчатки любимые в автомобиле. У меня есть ощущение, что какие-то вещи, которыми мы пользуемся и побеждаем, хранят частицы этой удачи. И когда ты продолжаешь ими пользоваться, то частички удачи рядом с тобой.
Поэтому у меня много таких любимых вещей. Это не только мои собственные, но и подарки. У меня, например, и сейчас на столе лежит камешек, галька речная, раскрашенная со всех сторон. Это мне Маша нарисовала и вручила.
Я домой пришел, она говорит: «Папа, это тебе цветочек на счастье». Когда ребенок дает на счастье - это же, значит, на счастье. Правда? Я эту гальку взял, положил на рабочий стол, и она у меня много лет лежит. (Подошел к столу и нашел этот цветочек на счастье. - Прим. авт.)
- Что вы делаете, когда самому неимоверно тяжело на душе?
- Естественно, бывает трудно. Бывают не самые приятные минуты в жизни, но обычно расстройства и уныния у меня проходят часа за три - время, за которое я с этим состоянием справляюсь. Мне кажется, что самое трудное для человека, когда он чувствует, что совершил подлость. Как выбраться из этой ситуации, сложно себе представить. Поэтому я стараюсь такого просто не совершать.
А когда ты ощущаешь свою правоту, даже если у тебя что-то не получилось, что-то пошло совсем не так, как ты хотел, с этим можно справиться. Ничего такого критического не возникает. У меня вообще характер такой - как пружина.
Если на меня начинается какое- то давление, она сжимается до какой-то степени. Но если после какого-то момента она сжиматься перестает, то, значит, вот-вот распрямится. Не получалось у меня в жизни «отступить и сдаться».
- Вы ходите в церковь, просите защиты у бога?
- Я бываю в храмах, не могу сказать, что регулярно. Я не очень верю в то, что можно жить как ни попадя, потом прийти в храм, поставить свечку, помолиться и дальше снова продолжать то же самое делать. Я не вижу ничего созидательного в таком пути. По ощущениям, отношения с богом и со своей совестью - это для меня довольно близкие понятия. Их надо выстраивать каждый день. И каждый день думать о том, что твои поступки не растворяются где-то там во времени, они остаются с тобой. Из них складывается судьба.
Мне кажется, что человек во многом формирует свой путь сам. Он достаточно свободен в формировании пути. Просто каждый день представляется возможность выбора. Да, ты можешь полениться и что-то не сделать, а можешь напрячься и пройти до конца. Ты можешь струсить и промолчать, а можешь высказать свое мнение и его обосновать.
Можешь пойти по трудному, но правильному пути, можешь пойти по легкому, но кривому. А дальше - как веточки дерева. Вот ты пошел куда-то вбок, и она вбок, вкривь и закончилась. Пошел правильно - она дальше вверх растет. Вот как-то так получается с жизнью. Я совершаю ошибки, но я все-таки стараюсь идти правильным путем.
- Юрий Петрович, а можете назвать несколько принципов, которые держите за свои жизненные правила и стараетесь от них не отступать?
- Я стараюсь не делать поступков, за которые мне потом будет стыдно. Я стараюсь не обманывать людей. Для меня недопустимо сказать человеку: ситуация изменилась, извини. Нарушишь слово - это очень плохая история.
Понятие дружбы, человеческих отношений для меня фундаментальное. Даже если я не видел человека много лет, но он нуждается в помощи, в поддержке, я буду делать все возможное для того, чтобы помочь.
Не всегда может получиться, но стараться буду однозначно. У меня нет какой-то «таблицы правил», просто я стараюсь делать так, чтобы мне было не стыдно смотреть на свое отражение в зеркале, вот и все.
Беседовала Наталья Жукова
Интервью Юрия Трутнева общественно-политической газете «Пермская трибуна».