На днях в управление судебного департамента по Хабаровскому краю пришла очень необычная жалоба. Вернее требование, где гражданка настаивает на том, чтобы ей выплатили 2000 рублей в качестве компенсации за моральный вред, который был ей причинен... во время посещения ею Железнодорожного районного суда.

Если вы думаете, что женщину заставило написать это письмо не совсем корректное отношение к ней работников аппарата суда, то ошибаетесь. Дело в другом. «Душевную травму» дама получила, добираясь до здания суда по разбитой и утопающей в грязи дороге. Войдя же внутрь, она и вовсе забыла о цели своего визита. Поспешила ретироваться, опасаясь за свою жизнь и здоровье.

Узнав о том, что визит журналиста связан с необычной жалобой в судебный департамент, заместитель председателя Железнодорожного суда Николай Михайленко лично устроил нам экскурсию по зданию. А посмотреть, надо сказать, там есть на что.

В принципе убогость обстановки бросается в глаза уже с порога: чего стоят только прогибающиеся под ногами полы, покрытые остатками латаного линолеума, осыпающаяся штукатурка на стенах и потолке, времен развитого социализма столы и стулья для посетителей в коридорах.

Но то, что скрыто за дверями, где идет, как выражаются судьи, отправление правосудия, трудно поддается описанию. Честно говоря, увидев огромные трещины на потолках и разводы - следы недавнего дождя, я поняла, что испытала автор жалобы в судебный департамент. Не вчитываясь в документы санитарных врачей и пожарной инспекции, которые давным-давно запретили это здание к эксплуатации, ясно, что обрушиться все это может в любой момент. Страшно даже подумать о последствиях, если это случится во время судебного заседания.

- Смотрите, - говорит Николай Яковлевич и, нисколько не повышая тона, просит какую-то Лену принести ему папку с документами. Через минуту в кабинете, где мы с ним вдвоем, появляется девушка с кипой бумаг. Неужели существует какое-то переговорное устройство, позволяющее общаться людям в разных кабинетах? Увы, все намного прозаичней. Между стенами и потолком щели, примерно с палец шириной. Поэтому все, что происходит в соседнем кабинете, прекрасно слышно. Как выглядит картина, когда в смежных помещениях одновременно идут судебные заседания, легко представить. Тем более, если речь идет об уголовных делах, слушание которых, к примеру, по постановлению суда идет в закрытом режиме.

Впрочем, это можно считать мелочью по сравнению с тем, в каких условиях идут здесь сами процессы. Абсолютное большинство кабинетов размером не больше пресловутых кухонь в «хрущобах». Всем участникам процесса приходится сидеть там в буквальном смысле плечом к плечу. Судья в двух шагах от подсудимого.

Иногда все не вмещаются, и свидетелей, после того, как они дадут показания, приходится выгонять в коридор, что никак не соотносится с требованием уголовно-процессуального законодательства. Допрошенные свидетели по закону должны оставаться в зале, чтобы исключить возможность их общения с теми, кому еще предстоит дать показания и кто дожидается свой очереди за дверью. Соблюсти это правило здесь невозможно по той простой причине, что зал судебного заседания просто не вмещает всех участников процесса. А дела-то рассматривать надо, как ни крути, судьи не вправе откладывать дела в «долгий ящик».

Впрочем, как бы ни старались работники Железнодорожного суда избавиться от волокиты, сделать этого не получается по вполне объективным причинам.

Как известно, работа судьи связана с изучением огромного количества серьезных документов, которые он должен тщательным образом изучить, проанализировать, и от того, насколько внимательно он это сделает, зависят человеческие судьбы. Как это может сделать судья, у которого вообще нет своего кабинета?

В Железнодорожном суде двое судей не имеют своих рабочих кабинетов. Чтобы познакомиться с материалами дела, им приходится ловить момент, когда освободится место, или заниматься делами поздно вечером. А ведь еще где-то нужно вести прием, общаться с прокурорами и адвокатами.

Условия работы аппарата суда вообще никуда не годятся. Достаточно сказать, что почти все специалисты архива страдают аллергическими заболеваниями, которые «заработали» на службе. Теснота в комнате, где от пола до потолка - полки с судебными делами, такая, что протиснуться между ними можно только худому человеку и то боком. А ведь с этими документами нужно еще и работать. Как они там находят нужные бумаги, не представляю.

Примерно то же в канцелярии суда. Девушки сидят буквально «друг у друга на головах», все столы и даже пол завалены судебными делами. И в этой обстановке еще нужно отвечать на вопросы посетителей, выдавать копии решений и при этом быть максимально вежливыми и сдержанными.

Помнится, когда несколько лет назад в Хабаровск приезжали правозащитники из Великобритании и посещали СИЗО-1, они были просто шокированы тем, в каких условиях у нас содержатся арестанты. Интересно, что бы они сказали, увидев, в каких условиях находится столь значительное государственное ведомство? Как известно, в Европе и Америке дома правосудия выглядят, как настоящие дворцы. И это правильно: во-первых, это дает простым гражданам ощущение солидности, значимости ведомства, во-вторых, судьи должны работать в максимально комфортных условиях, согласитесь. Судить - это вам не ботинки починять.

Железнодорожный суд Хабаровска далеко не единственный в крае в таком положении. Примерно такая же ситуация в суде Центрального района Хабаровска, в Ванинском, Верхнебуреинском, Ульчском, Аяно-Майском, Бикинском районных судах. Судов, которые находятся в относительно нормальных условиях, в нашем крае по пальцам посчитать можно - Краснофлотский и Индустриальный районные суды Хабаровска, суд района имени Лазо и Ленинский районный суд в Комсомольске.

Неужели нельзя решить эту проблему? С этим вопросом мы обратились к председателю Судебного департамента Хабаровского края Геннадию Коржову.

Как он рассказал, ситуация на сегодняшний день в этом плане складывается печальная. Куда только ни обращались в департаменте с просьбой помочь в разрешении этой проблемы, даже в прошлом году зазвали в краевую столицу московскую комиссию, закидали Москву жалобами, но все без толку. А дело вот в чем. Как федеральное ведомство суды имеют полное право занимать здания, являющиеся федеральной собственностью.

В Территориальном управлении Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Хабаровскому краю нашей редакции пояснили, что готовы хоть завтра выдворить с занимаемых площадей частных арендаторов и отдать их судебной системе. Они и рады бы помочь, но загвоздка в том, что таких зданий нет.

Когда вступил в силу 131-й федеральный закон, и муниципалитеты, край и федерация поделили недвижимую собственность, объектов государственной принадлежности в крае осталось не так уж и много.

Тому же Железнодорожному суду по-хорошему надо 5,5 тысячи квадратных метров. Таких зданий, уверяют в агентстве, в крае нет. В некоторых районах навстречу судебной системе идут муниципальные власти, предоставляют свои здания, правда, с большой неохотой - в отличие от прочих арендаторов это ведомство арендную плату в бюджет не платит. Обязать нефедерального собственника предоставить площади никто не может, нет такого закона. Другое дело - участки мировых судей: обеспечивать их помещениями законодательство обязало местные власти, поэтому эта проблема у нас в крае практически решена.

Что же касается районных судов, то, по словам Геннадия Петровича, пока приходится обходиться «латанием дыр». Выделяемых из госбюджета денег только-только хватает, чтобы провести косметический ремонт. В ближайшее время, например, в Железнодорожном суде будут перекрывать крышу.

И все таки надежда на то, что хабаровская судебная система переедет в достойное здание, есть. Правда, пока что призрачная, но все же. В районе Затона есть недостроенное здание больницы - федеральная собственность. Площадей там хватит, чтобы разместить сразу три районных суда. Нужно только его достроить, на это требуется порядка 800 миллионов рублей. Этот вопрос сегодня решается в Судебном департаменте при Верховном суде. Даже если он будут решен положительно, переехать на новое место служители Фемиды смогут только через несколько лет. Боюсь накликать, и все же: что будет, если за это время в каком-нибудь суде рухнет крыша? Что, судебные процессы будут идти под открытым небом, прямо на улице? Или жителям района придется ждать, пока достроят несостоявшуюся больницу, чтобы подавать исковые заявления?

Оксана Омельчук,

«Тихоокеанская звезда», 03.08.07.