 |
| М. Шульц |
|
|
Он умер 14 декабря. Никто, вообще никто, этого не ожидал. Вечером Марк Борисович, как всегда, задержался на работе, потом, как всегда, его отвезли домой. Как всегда, рано утром за ним заехал шофер. Позвонил по телефону, но трубка ответила лишь длинными, тревожными гудками, понял, что с Марком беда. Спасатели вскрыли дверь, врачи скорой помощи констатировали смерть. Обширный инфаркт. Близкие люди говорят, что весь день он чувствовал себя нормально, на проблемы со здоровьем не жаловался. Он, действительно, никогда не жаловался на здоровье, хотя перенес два инфаркта, один из которых - на ногах. На работе. По поводу своего здоровья лишь отшучивался: «а что у нас в стране есть, ничего нет: самоуправления - нет, и здоровья - нет. Ему было 77.
Северная эпопея Марка Шульца началась полвека назад, когда в начале 60-х, едва окончив московский строительный институт, он уехал работать на Дальний Восток. А мог легко остаться по распределению в столице. Весьма перспективного молодого специалиста ждали городские стройки века: стадион «Лужники», аэропорт Внуково-2. Шульц с молодой супругой Эрин выбрали свои стройки века - Амуро-Якутскую магистраль и БАМ.
У талантливой пианистки Эрин было еще и медицинское образование, которое пришлось очень кстати в поселке Томмот, куда приехала семья. Жили в деревянном мужском общежитии, с печкой и привозной водой, работали да растили крохотную дочурку. Потом переехали в поселок геологоразведчиков – Чульман, Марк продолжал строить, а Эрин - учить местную ребятню играть на фортепиано. Из Чульмана Шульца перевели в Тынду, тогда еще поселок Тындинский, руководить дорожным ремонтно-строительным управлением, и эта работа его затянула на двадцать с лишним лет. Уже тогда Марк Борисович не боялся сказать в глаза местным партийным бонзам, что они не правы, что нельзя так работать. Говорил, как и что нужно делать, и к его словам прислушивались.
1991 год стал знаковым в жизни строителя - Марку Шульцу народ доверил руководить городом, впрочем, скорее Шульц решил взять город в свои руки. Интуиция подсказывала – «смогу». Он знал, видел, что взваливает на себя задачи, которые решить будет ох как непросто. К началу девяностых со стороны государства к БАМу отношение становилось все прохладнее. Финансирование грандиозных советских проектов сворачивали, а город нужно было достраивать. Нужна была больница, спортивные, культурные учреждения… Нужно было строить новые дома для людей, десятилетиями живущих в холодных времянках.
Шульц прекрасно понимал, что большие деньги не возьмутся из ниоткуда, а значит, нужно принимать неординарные решения, обходиться лишь городским бюджетом, добиваясь максимального эффекта. В Тынде началась глобальная реконструкция и ремонт приспособленных помещений. Так, был построен целый больничный комплекс, с поликлиникой, хирургией, детским отделением… Появилась современная «скорая помощь», стоматология… Чуть позже в столице БАМа будет построен дворец спорта «Олимп», крытый каток, стадион… Впрочем, «красные ленточки» всевозможных социальных и культурно-массовых «открытий» - это лишь вершина айсберга тындинских проблем. Нужно было что-то делать и с прожорливым ЖКХ. Пошли по пути сокращения маломощных котельных. В итоге их количество с 37 уменьшилось до четырех. Повсеместно и быстро были установлены счетчики учета тепла и воды, латались крыши, ремонтировались подъезды…
Каждое утро, пока город еще спал, Шульц пешком шел на работу и, если на глаза попадалось какое-нибудь уличное безобразие, немедленно поднимал коммунальные службы и просил навести порядок. Просьба из уст мэра звучала, как приказ, требующий безотлагательных мер. Было очевидно - в городе есть хозяин.
Почему в 2004 году народ проголосовал «против» хозяина, наверное, так и останется непостижимой тайной Тынды. Впрочем, все не так сложно – горожанам захотелось все и сразу, это и было обещано другим претендентом. То, что «все и сразу» не бывает, тындинцы поняли очень скоро, однако теперь на целых четыре года город остался без Шульца. Это было не лучшее время для Тынды.
…Четыре года Марк Борисович проработал в городской думе, и, когда подошел срок очередных выборов, Тында вновь проголосовала за него. И еще через четыре года снова проголосует, что называется, без вариантов. Ему доверяли, и он оправдывал это доверие. Была построена новая поликлиника, открыт новый детский сад на две сотни мест и ликвидирована дошкольная очередь, построена суперсовременная горнолыжная база, аналогов которой, пожалуй, нет на всем Дальнем Востоке…
Шульц работал как заведенный, спал по четыре часа, работал - по двадцать. Пожалуй, лишь одну проблему он никак не мог решить: этот позор Тынды - времянки, в которых по сей день ютятся и мерзнут тысячи человек. По большому-то счету - это не проблема мэра, это ответственность государства, но десятилетиями ничего кардинально не менялось. Марк Шульц остро ставит этот вопрос на встрече с тогда еще Президентом России Медведевым в Благовещенске и на селекторном совещании с премьер-министром Путиным. Дело сдвинулось с мертвой точки - началось строительство быстровозводимого жилья.
…Последнее время его Эрин сильно болела, и Марк Борисович отправил супругу лечиться в Москву. Планировал вскоре навестить. Там, в госпитале, ее и застала весть о смерти мужа. Эрин набралась сил, с дочерью и внуком решила лететь в Тынду. В аэропорту ей стало плохо, увезли обратно в больницу. На похоронах никого из родственников Марка Шульца не было. Разве что его отец, покоящийся рядом.
Юрий Мостославский,
«МК в Благовещенске», 20.12.12
