Интервью с президентом республики Вячеславом Штыровым примечательно по двум причинам. Во-первых, это всего второе интервью, данное «НВ» за 15 лет истории газеты. А во-вторых, нынешнее, знаковое - и не только для нашего издания - событие случилось на фоне с новой силой разгоревшихся дискуссий о возможном уходе якутского президента.

В. Штыров

В воскресенье, 7 марта, Вячеслав Штыров пришел на встречу в строгом деловом костюме, который дополнял брусничного цвета галстук, слегка зауженный по нынешней моде.

Впрочем, современность взглядов Штырова прослеживается не только в этой детали гардероба - внутреннее либеральное, реформаторское начало в этом человеке гармонично уживается с внешним, консервативным. По крайней мере, в этом за два часа беседы генеральный директор издательского дома «Наше время» Кирилл Алексеев и главный редактор Роман Мандзяк убедились совершенно.

Тема, как говорил русский классик, «склонности к перемене мест» - речь в нашем случае зашла о перемене места государевой службы - оказалась одной из самых чувствительных для нашего собеседника. Впрочем, просто отшучиваться в ответ, как накануне в Нерюнгри, Вячеслав Анатольевич не стал.

ПСИХОЛОГИЯ УПРАВЛЕНИЯ И ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ

В.Ш.: Сообщения о моем уходе, переходе на другую работу, как о якобы решенном вопросе, они ведь и раньше появлялись — и в начале моего срока, и в середине, появляются и сейчас, когда до окончания полномочий осталось не так много времени. Мне кажется, что повышенный интерес к этой теме сильно подогревают две категории людей — во-первых, вы сами, журналисты, а во-вторых, оппоненты действующей власти — их немного, но они есть, которым по столь выгодному поводу грех не по-пиарить себя в роли экспертов.

Если взглянуть на эту тему в более общем плане, то в теории управления считается, что человек не должен работать на одном месте более пяти - шести лет. После этого он теряет мотивацию и становится тормозом развития, считают теоретики.

«НВ»: Вы примеряете эти правила на себя?

В.Ш.: Десять лет — два срока по пять лет — это очень большой период. Но я не думаю, что нужно слепо следовать этим нормам, как директиве, здесь все индивидуально. При этом я убежден, что ротация кадров на всех уровнях — это хорошо и полезно. И не нужно цепляться за должность, все смены нужно проводить вовремя, если этого требуют интересы дела.

«НВ»: Все-таки, как вы отреагируете, если поступит достойное предложение из Москвы?

В.Ш.: Если я смогу быть полезнее на другом месте и буду знать, что потяну эту работу, то... Существуют официальные процедуры, и все пройдет в соответствии с ними.

ТЕОРИЯ КИБЕРНЕТИКИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКЗОТИКА

«НВ»: Вы упомянули, что оппонентов у вас немного. Действительно, если взглянуть на российскую политическую действительность, то очевиден кризис оппозиционных идей. С другой стороны, доминирующая роль «Единой России» у многих вызывает прямые аналогии с КПСС. На ваш взгляд, поможет ли другим партиям «приободриться» курс на модернизацию политической системы, объявленный президентом страны Дмитрием Медведевым?

В.Ш.: В 90-е годы у нас существовали десятки партий-однодневок, которые создавались просто под человека или под выборы, не отражали интересов сколь-нибудь широких слоев общества. На рубеже веков пришло понимание того, что процесс свободного партийного строительства затянулся. Можно, конечно, было бы подождать лет сто, и система отрегулировалась бы сама собой, но уже времени не было, потому что эта аморфная и неустойчивая политическая система начала сильно тормозить развитие страны.

Вот почему уже при Владимире Владимировиче Путине началось целенаправленное создание условий для образования крупных, жизнеспособных партий. Ужесточилось законодательство в части обязательного представительства партий в регионах, численности, проходного порога на выборах в Госдуму и так далее. Но целью всегда оставалась именно многопартийная система, основанная на деятельности двух или нескольких крупных общенациональных партий, представляющих интересы широких слоев или, как говорят ученые, стратов общества. Система дошла до определенного этапа в развитии, но, к сожалению, оказалась недостроенной, когда наступил момент истины.

«НВ»: Экономический кризис?

В.Ш.: Да, кризис послужил встряской не только для экономики, социальной сферы, но и для политики. Стало понятно, что мы не успели создать многопартийную систему в том виде, в котором задумывалось. По сути, была создана только одна сильная партия. Хотя это вполне в наших традициях, но в случае кризиса, по логике вещей, необходима смена правящей партии, а второй партии, такой как «Единая Россия», нет, третьей тоже нет, власть передать некому. Решение трудностей через смену власти путем выборов невозможно.

И вот как раз это, я думаю, подталкивает Дмитрия Анатольевича к тому, что необходимо ускорить создание настоящей многопартийной системы, чтобы придать устойчивость государству. Ведь как гласит наука кибернетика, если система слишком проста, она легко рушится от внешнего воздействия. Система должна состоять из двух, а лучше нескольких подсистем, способных менять друг друга.

«НВ»: А как же коммунисты?

В.Ш.: Если бы КПРФ была бы способна к самореформированию, скорее всего, у нас бы сегодня была двухпартийная система с сильной социал-демократией, типичной для многих стран. Но эта партия со временем слабеет, а не укрепляется и сегодня тоже нуждается в поддержке властей.

«НВ»: Ну, а как вы, например, относитесь к идеям укрупнения регионов и переименования губернаторов или парламентов — тоже, к слову, преподносящимся как часть процесса модернизации политической системы?

В.Ш.: Все это — политическая экзотика. Своеобразные забавы некоторой части московской политической элиты, чтобы отвлечь внимание от настоящих проблем.

«СВЯЩЕННЫЕ КОРОВЫ» И АПЕЛЬСИНЫ В ЯКУТИИ

«НВ»: С политикой более-менее ясно, а как модернизировать экономику? Как сделать ее инновационной?

В.Ш.: Здесь ситуация ничуть не легче. Во-первых, нет четко выработанных критериев, что считать инновацией, а что нет. Вот, например, поставим мы на «Жигули» новые колеса, это будет инновацией или нет?

«НВ»: Судя по моему водительскому опыту, нет.

В.Ш.: А многие считают, что это тоже инновация. И здесь борьба идет, скорее, за возможность заполучить под эти самые инновации - настоящие, или мнимые - бюджетные деньги. На мой взгляд, гораздо важнее создать условия, при которых бизнес сам, добровольно, будет вкладываться в новые технологии, в переработку, а не только в добычу полезных ископаемых, как это происходит сегодня.

Куда должен идти капитал? По теории, в те отрасли, которые приносят максимальную прибыль. У нас в стране — это добывающие.

«НВ»: И как заставить капитал идти в другие отрасли?

В.Ш.: Прежде всего, на мой взгляд, надо понимать, что классический свободный рынок Адама Смита не применим в отношении такой монополизированной экономики, как у нас. Здесь не может быть, как это происходит сейчас, свободного ценообразования. Цена на продукцию монополий на внутреннем рынке должна определяться квази-рыночными формулами: нормативные издержки производства плюс прибыль, равная средней по промышленности. Если монополия извлекает ренту, она должна доставаться государству. Таким образом, даже «Газпром» будет поставлен в равные условия с любым другим российским предприятием, производящим кастрюли или пироги. Тогда капиталу будут равно выгодны любые виды деятельности, а не только добыча полезных ископаемых. Тогда будут выгодны и любые, даже грошовые инновации, поскольку они дают дополнительную прибыль. А сейчас любая прибыль съедается тарифами монополий.

Вопросы демонополизации и ценообразования — важнейшая часть хозяйственного механизма. Но они даже не обсуждаются в угоду монополиям — «священным коровам». Говорится о многом: денежной политике, административных барьерах, коррупции и других правильных вещах, но эти ключевые вопросы пока остаются за кадром.

Более того, почти общепринятой стала идея, что цены на энергоносители в России должны быть мировыми.

А теперь представьте себе такую ситуацию: допустим, мы с вами построили теплицу в Якутске и выращиваем в ней апельсины - примерно по тысяче рублей за штуку. А король Марокко посмотрел на нас и сказал: у них тысяча рублей за апельсин, давайте, и у нас в королевстве такие же цены установим — мировые ведь цены должны быть! Тогда нам незачем и покупать у него апельсины. Вот также и здесь: вся наша продукция вместе с инновациями станет неконкурентоспособной и опять придется возвращаться к продаже сырья. Обо всем этом я говорю, чтобы подчеркнуть, что надо еще хорошо поработать, чтобы создать действенные комплексные механизмы запуска и поддержки инноваций.

«СУРГУТЯНЕ - ЭТО ТОЖЕ ЯКУТЯНЕ»

«НВ»: Ну, а мы в Якутии в какую сторону движемся? Разве все эти крупные добывающие корпорации, которые пришли к нам в последние годы, и те, которые придут после, не рассматривают республику исключительно как «сырьевой придаток»?

В.Ш.: Дело в том, что у нас с этими компаниями совпадают стратегические интересы. Они хотят развивать свое производство, и мы хотим того же. Их производство - это работа, хорошая зарплата, профессиональный и человеческий рост — для нас. Я уже не говорю о развитии социальной и производственной инфраструктур.

Ну, вот, казалось бы, идиллия — интересы совпадают — в добрый путь. Но на самом деле все не так просто. Например, тому же «Сургутнефтегазу» выгодно не тратиться на вахту, а иметь местных работников. Но работники-то эти должны удовлетворять их требованиям.

Поэтому мы должны отчетливо понимать, что приходящий в республику капитал станет нашей работой и нашими доходами, если мы будем конкурентоспособными: квалифицированными, дисциплинированными, мобильными. Прежде всего, это касается нашей молодежи.

И я должен сказать, что у нас это получается. И благодаря целенаправленной работе правительства республики, и благодаря качеству наших специалистов.

Перелом сознания в отношении нашей республики у крупных корпораций произошел. Например, «Сургутнефтегаз». В 2004 году, когда компания пришла в Якутию, они вели себя настороженно: мол, специалисты наши им не подходят из-за невысокой квалификации, не проходят тестирование. А когда брали кого-то на работу, делали это как одолжение.

Сейчас же в «Сургутнефтегазе» работает две тысячи якутян. Больше того, сами сургутяне хотят обосноваться у нас на постоянное местожительство, мы отдаем им целую улицу под застройку в Витиме. «Сургут» отправил на учебу 70 якутян. Они вернутся на работу инженерами. У нефтяников и газовиков успешно работают и наши местные подрядчики. Руководители «Транснефти», например, в прошлом году меня просили, чтобы я уговорил поработать у них на подряде наших алданцев. Это уже показатель.

Пришло также понимание, что вахтовый метод годится только для определенных видов работ, а для воспроизводства человека, как главного звена в производстве, нужно постоянное место жительства, хороший соцкультбыт. Только разведанных запасов нефти у нас хватит минимум лет на сто, так что нужно обустраиваться. И предприятия начали строить не только современные промышленные, но и социальные объекты, как в местах базирования — в Витиме, Пеледуе, Олекминске, Алдане, так и в Якутске.

Или взять нефтепровод ВСТО. Его главная база находится сегодня у нас в Якутии. Под контролем двух наших управлений - Нерюнгринского и Ленского - две трети всего этого гигантского нефтепроводно-го хозяйства. Персонал управлений более чем на 90 процентов состоит из жителей Нерюнгри, Олекминска, Алдана. «Транснефть» загодя готовила кадры для себя, в последние два года отправляя на учебу в свои центры почти по 600 жителей республики в год. Компания также активно развивает социальную сферу и инфраструктуру — дороги, объекты энергетики.

Но думаю, что и нам самим тоже пора переломить свою психологию. И понять, что новые предприятия, такие же наши, как «Якутуголь», АЛРОСА или «Сахатранснефтегаз». Соответственно, к ним должно быть такое же отношение и внимание. И даже эти пресловутые разливы нефти на ВСТО — дело наших рук, а не какого-то дяди из Москвы.

«НВ»: Рабочие места, развитие социальной сферы — это, конечно, замечательно, но каков вклад этих корпораций в бюджет республики?

В.Ш.: Бытует мнение, что крупные компании недоплачивают нам налоги, поскольку зарегистрированы не в республике. Это ошибочное мнение. Применительно к ситуации в Якутии дело обстоит ровным счетом наоборот. Возьмем, например, нефтяников. Республика в полном объеме получает налоги на имущество нефтяных компаний, находящееся на нашей территории, и на доходы работающих у нас их специалистов, другие платежи по расчету. Но плюсом к этому мы получаем еще и часть налога на прибыль нефтяных компаний, пропорционально численности работающему в республике персоналу. А надо иметь ввиду, что наши месторождения пока прибыли не дают в силу высоких затрат, при малых объемах производства они убыточны. Следовательно, налог на прибыль нам приходит от работы нефтяников в других регионах России. Этого бы не было, если бы предприятия были зарегистрированы в Якутии. А в целом, мы получили в прошлом году от деятельности нефтяников около 6 млрд рублей доходов в бюджет. Это второй результат после алмазной промышленности.

Или взять угольщиков. Из-за мирового экономического кризиса в прошлом году персонал ОАО ХК «Якутуголь» находился несколько месяцев в простое. Но ведь в это время зарплата людям и налоги в республику выплачивались. Эти деньги пришли от деятельности предприятий ОАО «Мечел» другого профиля.

Когда к нам приходят крупные компании - это очень хорошо. Они быстро становятся нашими, привязываются к нам инфраструктурой, основными фондами, капиталами, месторождениями в конце концов, поэтому они никуда не денутся, их вклад в ВРП будет постоянно расти. И если мы хотим работать в условиях рынка, нужно правильно выстраивать с ними взаимоотношения, а не относиться к ним, как к варягам.

«НВ»: А почему мы не развиваем крупные местные, республиканские компании?

В.Ш.: Из того, что было сказано выше, наверное, понятно, что ко всем компаниям, работающим в Якутии, я отношусь как к своим, республиканским. Вероятно, ваш вопрос я должен понимать в другом контексте — с точки зрения того, почему не развились компании, которые были в собственности республики.

Республика владела в 1990-е годы собственностью в нескольких компаниях, а принесло ли нам это счастье? Попытки государства заниматься бизнесом, прямо руководить акционерными обществами в большинстве случаев ни к чему хорошему не привели. Большинство предприятий стали банкротами. Дело не только в скверном менеджменте, дело и в том, что республика и правительство попросту не имеют возможности заниматься финансовой поддержкой или бюджетным финансированием крупного бизнеса. У нас другие задачи. Правительство республики не может не платить учителям и врачам, а вместо этого отправить деньги на строительство нефтепромыслов или добычу урана.- Наши функции - создавать благоприятные условия для ведения бизнеса.

АЛМАЗНАЯ ДОЛЯ РЕСПУБЛИКИ

«НВ»: На фоне бурного развития нефтегазовой отрасли несколько отошла на второй план АЛРОСА. Тем временем, на федеральном уровне уже объявлено о преобразовании компании из ЗАО в ОАО. Существуют опасения, что доля республики в результате этих преобразований может снизиться.

В.Ш.: Это очень актуальный для нас вопрос. С одной стороны, открывать компанию необходимо, с другой - мы должны получить гарантии, что доля Якутии при этом не уменьшится. Компания сегодня не имеет выхода на рынок капиталов, что само по себе очень плохо. Открытие позволит увеличить ее капитализацию, привлечь дополнительные ресурсы.

Зачем ей ресурсы? Пик производственных возможностей АЛРОСА пройден еще в 80-е годы XX века. Тогда мы добывали алмазов больше, чем все остальные компании мира, причем, самым дешевым, открытым способом.

Сейчас алмазодобытчики вынуждены переходить на более дорогой, подземный способ добычи. Причем этот процесс идет непрерывно. Заканчиваешь отработку одного месторождения, к этому времени должен быть подготовлен новый объект. Вот ввели подземный рудник «Мир» за полтора миллиарда долларов, казалось бы, можно взять передышку. Ничего подобного - нужно срочно строить подземный рудник «Удачный», потому что там в 2014 году закончится добыча открытым способом. Это, к слову, будет самый крупный комбинат в мире по добыче руды подземным способом, до 4-х млн тонн в год. Стройка обойдется в 2-3 миллиарда долларов, которые нужно привлечь извне, поскольку собственных средств у компании недостаточно. Потом подойдет очередь «Юбилейной» и «Нюрбинской». Получается бесконечный круг. Но ведь надо думать и о будущем, ведь запасы алмазов не беспредельны. Значит, нужно проводить диверсификацию производства в близких по технологии отраслях компании. А они капиталоемки.

Сейчас АЛРОСА получила лицензии на железорудные месторождения у нас в Якутии, заплатив за них миллиарды рублей. И это только начало инвестиций, дальше еще потребуется миллиарды, но уже долларов.

Открытие компании поможет применить гораздо больший арсенал механизмов привлечения средств, чем традиционные и обременительные кредитные механизмы.

С другой стороны, существует проблема «размывания» пакетов акций в результате дополнительной эмиссии и угроза уменьшения доли республики. Есть и другие вопросы, на которые пока нет однозначных ответов. Мы создали совместную со специалистами федеральных ведомств и самой компании рабочую группу, чтобы проработать технологию преобразований. Вероятно, уже к концу весны должны подготовить какие-то более-менее приемлемые предложения.

ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОВОДЫ И НАГЛЯДНЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

«НВ»: Еще один проект, который скептиками рассматривается, как бессмысленный и даже вредный в плане экологии. Речь идет о строительстве железной дороги до Якутска и моста через Лену.

В.Ш.: Их главный довод - что по ней перевозить? Но ведь уже сегодня грузооборот на работающей части железной дороги достигает 1,5 -1,6 млн тонн в год — и это только до Томмота. «Железка» сама себя окупает, постепенно перетягивая грузопотоки с автомобильного транспорта, как более дорогого. Для республики строительство железной дороги имеет и другой эффект - Якутск станет крупнейшим логистическим узлом северо-востока страны, где сойдутся воедино все виды транспорта — железнодорожный, воздушный, водный, автомобильный. Здесь сойдутся три только федеральные автодороги — «Колыма», «Вилюй» (которая протянется до Иркутска) и «Лена», кроме них — четыре республиканских. Поэтому принципиально важно для их связи построить мост на левый берег Лены. Новые возможности откроются и для наших районов Арктики. Изменится, вообще, вся схема завоза грузов, она станет дешевле, что послужит дополнительным толчком для местной промышленности.

«НВ»: А что, в общем, сегодня важнее - строительство железной дороги или ускоренное развитие нефтегазовой промышленности?

В.Ш.: На первом месте среди наших мегапроектов, возможно, неожиданно для кого-то, стоит создание федерального университета, одного из двенадцати по стране. Для нас это важнейшее достижение, это новое качество региона, новое качество образования, рост человеческого капитала, конечно, когда мы хорошенько поставим наш вуз на ноги. Далее идут «железка» и газовая промышленность, затем — Южная Якутия. За ними будущее, они будут обеспечивать экономический рост республики.

«НВ»: Со стороны может показаться, что вам достаточно легко удается принятие важнейших стратегических решений в высоких кремлевских кабинетах. Съездили, поговорили и вот уже ВСТО прокладывают по Якутии. В следующий раз — «Схему-2020» защитили, затем мост через Лену... Вы считаете себя хорошим лоббистом, к коим вас относят многие центральные СМИ?

В.Ш.: Если посмотреть на взаимоотношения Москвы с регионами в ретроспективе, то они сильно изменились за последние десятилетия. Я еще застал жесткую советскую систему. В 90-е система стала супердемократичной, но строилась, в основном, на индивидуальных подходах к каждому региону, при этом огромную роль играли личные связи и взаимоотношения.

Сейчас система стала значительно более справедливой. Конечно, мы иногда бываем недовольны, но расчеты межбюджетных отношений сегодня базируются на методической основе, единой для всех субъектов. Сегодня мы критикуем не лично того или иного министра, которому по каким-то причинам не приглянулась Якутия, а определенные недостатки самой системы расчетов, формул. Мы предлагаем свои коррективы. И надо сказать, что к нашему мнению прислушиваются, а вообще, отношение к республике в последние годы очень позитивное.

«НВ»: И в этом состоит сегодня лоббизм?

В.Ш.: Скорее, сегодня лоббизм в хорошем смысле этого слова касается не стандартизованных отношений, а вопросов реализации тех или иных идей, крупных проектов. Здесь нужны не столько личные связи, сколько набор серьезных обоснований и аргументов, твоя собственная убежденность и уверенность в важности вопроса для государства. Важным моментом является и приглашение в республику руководителей и специалистов правительства, министерств, ведомств, компаний. Непосредственно на месте, в гуще событий всегда острее чувствуется необходимость тех или иных решений.

ВАЖНЕЙШЕЕ КАЧЕСТВО НАШЕГО ВРЕМЕНИ

«НВ»: Вы ведь во власти, на высшем ее уровне, почти двадцать лет. Не ностальгируете по девяностым?

В.Ш.: Тогда и сейчас - это две разные эпохи. Девяностые характерны стремлением к абсолюту — если демократия, то безграничная, с огромным множеством политических форм, вплоть до маргинальных. Если экономика — то дикий, нерегулируемый рынок. Ecли суверенитет, то тоже полный и бескомпромиссный. Такая лавина новизны имеет свое преимущество, потому такие периоды — это возможность для творчества, создания чего-то нового, самореализации. Но и сейчас, признаюсь, работать не менее интересно.

С приходом Владимира Владимировича Путина маятник качнулся в сторону большей централизации власти, укрепления государственности, здорового консерватизма. Но в то же время, на смену неопределенности 90-х пришла стабильная уверенность в 2000-х. Важнейшее качество нашего времени — мы можем планировать будущее, ставить для себя какие-то рубежи и достигать их. Почему этого было нельзя сделать раньше? Не было необходимых условий — краеугольных камней новой российской государственности: устойчивой политической системы, выстроенных взаимоотношений с субъектами, твердых принципов построения бюджета и фискальной политики, в основном решенных вопросов собственности. Фундамент создан, от него уже можно двигаться дальше...

Сейчас снова пошел процесс в сторону либерализации отношений. И это объективно. Только амплитуду колебаний этого маятника не нужно допускать слишком большой, иначе механизм не выдержит. Но и остановка недопустима — это будет конец развития страны, общества как такового.

В конце нашего разговора хотелось бы поздравить газету «Наше время» с пятнадцатилетием. Помню, как начинала ваша газета в середине 90-х, необычная по форме, со своим взглядом на происходящее. Газета тогда внесла свежую струю и до сих пор высоко котируется в республике. Особенно некоторые ее фирменные рубрики. Вот, смотрю, полковника Акынова в генералы уже произвели!..

(Текст интервью, вышедшего 19.03.10 в юбилейном выпуске «НВ», взят из сайта ИА «SakhaNews.ru»).

«В Якутии.ру».