 |
| Чернобыльская АЭС после взрыва |
| |
если известны ее причины…».
Конрад Лоренц, лауреат Нобелевской премии 1973 года
Окончилось второе десятилетие чернобыльской эры нашей цивилизации.
Началось и идет ее следующее, третье десятилетие, в котором можно почти ежедневно отмечать памятные даты - различные этапы ликвидации последствий аварии, гибели Легасова, очередных сокрытий-раскрытий «большой правды о Чернобыле» и т.п. И до сих пор у всех только один вопрос - так можно ли было предотвратить Чернобыль? Отвечу. Безусловно. И это главное. А еще стали появляться «доказатели» от чиновничьей и научной бюрократии, что «хиросимы» и «чернобыли» даже полезны человечеству, потому что среди переживших эти катаклизмы наблюдаются отдельные долгожители.
Немного истории.
1957-1985 гг. «дочернобыльской эры».
Сентябрь 1957 года - авария близ Челябинска, радиацией была заражена обширная территория, население эвакуировали, а весь скот уничтожен.
1 января 1974 года - взрыв на первом блоке Ленинградской АЭС, жертв не было.
1977 год - расплавление половины топливных сборок активной зоны на втором блоке Белоярской АЭС, ремонт с переоблучением персонала длился около года.
Октябрь 1982 года - взрыв генератора на первом блоке Армянской АЭС, машинный зал сгорел.
27 июня 1985 года - авария на первом блоке Балаковской АЭС, погибли 14 человек, авария произошла из-за ошибочных действий малоопытного персонала. Куча аварий на атомных кораблях и подводных лодках.
Два сотрудника Билибинской АЭС получили повышенную дозу радиации 14 марта этого же года при погрузочных работах с ядерным топливом. В итоге один из работников получил дозу радиации в 9 бэр, а другой - 1,2 бэра при годовой допустимой дозе радиации для сотрудников АЭС в 5 бэр.
При эксплуатации Калининской, Нововоронежской и ленинградской атомных станций в минувшем месяце производилось снижение мощности отдельных энергоблоков для устранения возникших неисправностей оборудования.
* * *
В результате катастрофы на Чернобыльской АЭС было эвакуировано около 96 тысяч человек из Припяти, Чернобыля, отселено более 70 населенных пунктов тридцатикилометровой зоны, а также за ее пределами - в полесском районе Киевской области. В 1990 и 1991 годах принимались меры по дальнейшему отселению людей с загрязненных территорий Киевской и Житомирской областей, семей с детьми и беременными женщинами прежде всего.
Всего только за эти годы эвакуировано около 130 тысяч человек, хотя на радиационно загрязненных территориях даже без Киева, живет около более полутора миллионов человек. Удельный вес здоровых в данных районах уменьшился за эти годы с 50 до 20 процентов. И хотя неблагоприятные тенденции нарастают, государственные программы отселения практически свернуты. Общая площадь Украины, загрязненная цезием-137 (по стронцию и плутонию результатов так и нет), составляет около 600 миллионов гектаров. Радионуклиды, естественно, попали в моря и реки, просочились в грунтовые воды и более глубокие подземные.
Невозможно говорить даже об относительной чистоте Десны и Днепра. Невозможно говорить о радиационной безопасности. Растет общая смертность населения Украины - ежегодно на 7-8-9 процентов. До шестидесятипятилетнего возраста не доживают более 38 процентов мужчин и почти 19 процентов женщин. Детская смертность остается очень высокой: более 12 на тысячу новорожденных в 1990 году (в США - 9, в Швеции - 6). А только за десять лет - до 1996 года - в возрасте до одного года умерло более ста тысяч детей. Болезни детей и внуков программируются уже на генетическом уровне отцов.
Генетическое загрязнение окружающей среды приводит к тому, что сама природа осваивает программу гибели и уничтожения человека, который здоровье природы уничтожает в зародыше.
17 апреля 1980 года, в одной из центральных газет («Воздушный транспорт») было опубликовано интервью со мной «Хранит еще тайны небесное светило». В нем в популярной форме говорилось о том, что мы, физики, наконец-то достигли такого уровня знаний, что перестали быть уверенными, почему светит Солнце. В то время были опубликованы научные результаты измерений потока т.н. «мягких» нейтрино от Солнца, которые заставили сомневаться в реальности существования механизма, называемого термоядерным синтезом.
«Да, нынешний уровень знаний заставляет сомневаться в протекании термоядерных реакций синтеза легких элементов в недрах нашего светила. Вопрос о том, почему светит Солнце, вновь на повестке дня ученых», - выдержка из этой публикации.
А в 1985 году мной был подготовлен препринт по этой проблеме. Он был опубликован в Магадане и был разослан во все научные и крупные учебные заведения, во все научные библиотеки, не менее 50 крупным ученым и именитым научным деятелям. Да, но какое это имеет отношение к нашему бесконечному черному юбилею?
Там представлялась гипотеза ныне покойного хабаровского ученого А.И. Иванкова о непризнанной до сих пор роли нейтронов в синтезе ядер и образовании новых элементов. Из этой гипотезы следует очень многое. Но главное - это то, что ядерные реакции синтеза легких элементов, приводящие к взрыву в т.н. термоядерной бомбе, осуществляются не из-за разогрева, вызванного первичным микровзрывом плутониевого заряда внутри нее, а из-за наличия достаточного числа быстрых нейтронов при этом взрыве.
Я подходил к этой проблеме с другой стороны, но пришел к таким же выводам. Синтез, а точнее, рождение легких элементов, являясь основным первичным энергетическим процессом на Солнце и вообще в природе, осуществляется каким-то другим, не стандартным способом простых механических столкновений неизвестно откуда взявшихся частиц, а, например, за счет «прилипания» замедленного нейтрона к ядру, и поэтому он не может называться термоядерным. Это означает, что любые затраты на эксперименты по созданию т.н. «термоядерного реактора» в импульсном режиме с реальным КПД, могут оказаться (и скорее всего, окажутся) напрасными.
А через некоторое время вдруг на экране TV появился известный американский ученый, автор гипотезы о термоядерном синтезе лауреат Нобелевской премии 1967 года и золотой медали им. Ломоносова 1990 года физик-теоретик Х.Бете. Он с удивлением и даже с некоторым раздражением высказался в адрес современных «термоядерщиков», сказав примерно следующее: «Каким образом моя гипотеза о вероятных циклах термоядерных реакций в звездах превратилась в теорию термоядерного синтеза для земных энергетических реакторов? Я за это не отвечаю».
Звезды и насущные земные проблемы… Что за дилемма?
А дело в том, что в воде водород «упакован» примерно также как на Солнце. Поэтому в охладительных системах атомных реакторов водо-водяного типа и в особенности модификации РБМК, в которых вода является одновременно и замедлителем, и теплоносителем, и в которых возможно проникновение нейтронов в воду, происходит постепенное накопление дейтерия и превращение обыкновенной воды в тяжелую - дейтериевую. Сама вода пусть медленно, но становится материалом ядерного синтеза. Кроме того, это грозит перегрузкой насосным узлам при любых неконтролируемых перегревах и замедлениях циркуляции, а в случаях внешних воздействий - и возможными авариями.
Никто до конца не знает, и неизвестно, когда узнает, что произошло внутри чернобыльского реактора. Но сейчас надо говорить о том, что тот же процесс дейтеризации продолжается в удобной для этих целей водородно-насыщенной среде бетона - материала, из которого выполнено укрытие, получившее название "саркофаг". Такой материал как бетон - это не лучший вариант долгосрочной защиты от нейтронов, он может служить только краткосрочной преградой.
И каждый раз, когда сообщается информация об утечках радиации через вновь образующиеся трещины беспрецедентного для планеты по размерам медленно и тихо функционирующего ядерного реактора, я и огорчаюсь и радуюсь одновременно. Радость в том, что взрыв, растянутый на годы и десятилетия все же лучше, чем тот, который может произойти в случае удержания всех нейтронов в адиабатически замкнутой дейтронно-насыщенной среде.
Можно с горькой уверенностью выдать прогноз о том, что если ничего кардинального не предпринять, то через какое-то время, подсчет невозможен без объективной информации о количестве и характеристиках оставшегося в оболочке четвертого реактора ядерного топлива, наличия и радиуса разброса там плутония и пр. (а есть предположения, что там осталось его несколько сот килограмм), нас ожидает библейская катастрофа. И это будет горькое опровержение одного из многих научных заблуждений нашего времени, а также горькая ненужная проверка одной из научных истин.
Необходимо также вполне обоснованно призвать к осторожности при излишней централизации радиоактивных, в особенности жидких, отходов. Стандартное школьное представление о критической массе в данном случае может сослужить плохую службу, как это было в английском Уиндслее, русских Челябинске и Красноярске, и может быть еще повторено неоднократно.
Следует громогласно объявить о крайней необходимости прекращения любых испытаний ядерного оружия и проведения любых экспериментов с излучением большого количества нейтронов и с биологической стороны. Дело в том, что живые организмы не замечают подмену легкой воды на тяжелую. Они просто чахнут и стареют намного раньше. Из-за сравнительно большой длины свободного пробега нейтрона в воде (~ 0.2 м) крупные животные на это реагируют быстрее.
Если мы изменяем фундаментальное соотношение в гидросфере между количествами легкой, тяжелой и сверхтяжелой воды, то не заметим, как погибнут и киты, и котики, и белые медведи. Будут ли они выбрасываться на берег или просто исчезать неизвестно куда, сказать трудно. Да и вообще, это фундаментальное соотношение определяет часы гидроцивилизации, каковой мы являемся, и время ее жизни.
Не стану повторяться и доказывать, что для такой громадной малообжитой территории, каковой является Россия, излишняя централизация системы обеспечения электроэнергией абсурдна. Об этом я много писал в свое время в дальневосточной прессе.
Не стану говорить и о другом. Расчеты показывают, если учесть весь цикл времени жизни АЭС от добычи урана, кадмия, циркония, их технологической подготовки к использованию до того момента, когда пирамида атомного Хеопса станет безопасной после остановки реактора (цикл активной работы реактора АЭС составляет 30-50 лет), то стоимость киловатта такой энергии, во много раз превысит получение такого же киловатта за счет использования любого вида возобновляемого энергетического носителя, которыми так богата наша планета и территория нашей страны, включая научные исследования по этой проблеме.
Во всяком случае, одна из крупнейших английских компаний затребовала на проект по выведению из эксплуатации и захоронению атомного реактора более ста миллионов долларов при стоимости строительства всей станции в один миллиард.
Не решены до конца проблемы хранения и утилизации тех жидких радиоактивных отходов, которые вынуждены часто подолгу храниться в военных танкерах в некоторых наших бухтах.
Следует учитывать, что опасные вторичные радиационные последствия могут значительно усилить бедствие от возможного землетрясения. Ведь не секрет, что могильники РАО, особенно военные, например, на Камчатке, не везде находятся в достаточно безопасном состоянии. Ну а уж выбрасываемый иногда на берег незаглушенный судовой реактор может вполне стать небольшим «чернобылем» - «ЧП районного масштаба».
Когда, будучи председателем независимого общественного экологического комитета, поддержавшего выдвижение в народные депутаты Е.А. Гаер и В.М. Десятова, и депутатом краевого совета, я присутствовал на собраниях общественности, протестовавшей против строительства АЭС на Дальнем Востоке, то часто задавал себе один вопрос. Как получается, что не только в этой области, но и во многих других мы, так называемые специалисты, оказываемся недальновиднее простых обывателей. Они сходу, что называется, раскусывают, к чему приведут ваучеры в политике и экономике, гигантизм и монополизм в энергетике, акционирование оборонных и энергетических предприятий во Владивостоке, в Комсомольске-на-Амуре или Большом Камне.
Почему же о таком важном - и вдруг не в научной, а в популярной прессе?…
Сегодня другое время, другие слова, другие законы. Но путь признания и внедрения неизменен со времен Маяковского (изобретатель Велосипедкин - Главнчпупс Победоносиков с преданным помощником Оптимистенко), а, может, и Ломоносова, которого как в насмешку даже нынешние высокопоставленные политики и ученые называют «нашим первым академиком» и который даже посмертно так и не был принят в академики нашей ни разу нереформированной за сотни лет Российской академии наук.
Эдуард Григорьевич Мирмович,
доцент СГА, академик АБОП к.ф.-м.н., лауреат премии и золотой медали им. Михаила Ломоносова, бывший председатель Независимого Дальневосточного экологического комитета, бывший член Правления Международного экологического союза, бывший депутат Хабаровского краевого Совета народных депутатов последнего (разогнанного) созыва, автор и соавтор 200 научных работ в области физики, математики и безопасности жизнедеятельности, 4 детей и 7 внуков.
