 |
| Ирина Гребнева |
| |
- Почему вы решили изобразить себя пиратами?
- Пиратами и бунтарями мы стали с самых первых шагов, первых номеров газеты «Арсеньевские вести». Мы сразу стали писать о беспределе чиновников и милиции, о фальсификации уголовных дел, о продажности отдельных судей.
В те времена столь острые публикации позволяли себе лишь два-три центральных средств массовой информации, из которых выделялись журнал «Огонек», ТВ-программы «Вести» и «Взгляд». Они были бешено популярны, поэтому мы и назвали газету «Арсеньевские вести».
- А как на ваши публикации реагировали власти?
- Очень бурно. Это сейчас наши публикации стали для них внезапны, но неизбежны, как стихийное бедствие. А тогда к нам без конца наведывались или вызывали «на ковер» то милиция, то ФСБ. И спрашивали недоуменно, вытаращив глаза: «Это вы что такое пишете? Вы что себе позволяете?!» - Иногда такое бывает до сих пор.
- А вы что?
- Спокойно так отвечали: «Так мы же оппозиция, нам положено критиковать». Тогда ещё эти слова «демократия», «оппозиция», «гласность» только начинали входить в моду, но администрация Ельцина провозгласила эти понятия незыблемыми в стране, так что зажать нас никак не получалось. Ну, а когда стали ещё сильнее дергаться от наших публикаций, мы нашли более точные слова: защита прав граждан.
- Почему «Арсеньевские»? Дурацкое название.
- Все учредители газеты - Александр Серегин, Владимир Трубицын, Виталий Нагорный и я - жили в Арсеньеве, и дальше, чем просто городская газета, мы даже не мыслили. Правда, нас тогда поддержал ещё Владивостокский клуб «Демократ», который тоже стал учредителем газеты.
- Что же произошло, почему вы ушли из Арсеньева?
- Не мы ушли, а нас ушли. Нас просто перестали печатать в местной типографии. Так что мы стали печататься во Владивостоке. Здесь же начали распространять газету и увидели, что в столице края к нам гораздо больший интерес, чем в Арсеньеве. И здесь же мы нашли для себя много друзей и поклонников.
 |
| Коллектива газеты «Арсеньевские вести»/ Коллаж |
| |
- А что стало с клубом «Демократ», куда он делся?
- Он отказался от роли учредителя газеты «Арсеньевские вести» ещё до того, как распался и испарился. Наши острые публикации стали причиной нелюбви к ним властей, а руководство клуба выбрало дружбу с властью. Похоже, на этом и погорели.
Но мы ничего не потеряли, а наоборот - приобрели. Мы приобрели нового соучредителя - Татьяну Романенко, которая на тот момент была депутатом краевого Совета. Она очень деятельный человек, и именно она буквально вытащила газету из полной нищеты, организовав целый отряд добровольцев-продавцов газеты.
Кроме того, она взяла под жесткий контроль типографию, которая совершенно намеренно сильно задерживала выпуск газеты и тем самым способствовала её разорению.
- Почему они это делали? Им что, не нужны были деньги?
- Деньги они получали от государства, так что «Арсеньевские вести» со своими «крамольными» публикациями причиняли им только головную боль. В конце концов они вовсе отказались нас печатать.
- А чем мотивировали свой отказ?
- Это произошло в тот знаменитый момент, когда бывший на тот момент губернатор Наздратенко буквально вынес из мэрии первого в городе всенародного избранного мэра Владивостока Виктора Черепкова.
Это был беспрецедентный поступок, скандал на весь мир. Но Наздратенко тогда заявил, что через три месяца все забудут об этом событии. И он заткнул рот всем средствам массовой информации. А кто не захотел ему подчиниться, тех просто уволил.
Но нас-то он не мог никак ни уволить, ни подчинить. Потому что мы были единственной независимой газетой. Поэтому нас просто изгнали из типографии.
- Кто же взял на себя смелость печатать «Арсеньевские вести»?
- О, здесь начался, пожалуй, наиболее трудный и самый опасный период существования газеты «Арсеньевские вести». Мы побежали по типографиям края. Деньги ещё никто не отменял, а финансирование у них никогда не было достаточным. Так что нас принимали с распростертыми объятиями и даже кое-где успевали заключить с нами договор.
Но после того, как газета попадала во Владивосток, она немедленно ложилась на стол губернатора. Он читал выходные данные этого выпуска газеты, и из его кабинета раздавался гневный рык в адрес типографии. Так что в каждом населенном пункте мы успевали напечатать только один, иногда два номера газеты, не больше.
- И долго вам пришлось скакать по разным типографиям?
- Конечно, количество типографий в крае не бесконечно. К тому же, некоторые были заранее предупреждены и сразу отказывались печатать «Арсеньевские вести». И когда все типографии края были исчерпаны, нашлись наши поклонники среди предпринимателей, и они помогли нам финансово печататься за пределами края, сначала в Хабаровском крае, а когда нас достали и там, мы укатили в Благовещенск, столицу Амурской области.
- Там уже никто не мог достать?
- Нет, но для нас это было слишком дорого. А кроме того, нам чинили препятствия не только в типографиях. Нас без конца выгоняли из помещений, которые мы арендовали. И за нашими продавцами газет то и дело охотилась милиция: задерживали, составляли протоколы.
- Что заставляло вас выпускать газету в таких условиях?
- Так ведь мы писали то, о чем другие газеты напрочь молчали, и это были вопиющие факты! Надо отдать должное Евгению Наздратенко, он был весьма креативным губернатором и без конца подбрасывал нам весьма горячие поводы для публикаций. Нашу газету расхватывали влет, и благодаря скитаниям по типографиям края она стала известна почти в каждом населенном пункте.
Особенно, когда мы печатали из номера в номер большую документальную повесть Виктора Черепкова «Операция «Вирус» о фальсификации уголовного дела и провокациях против него.
Кроме того, заткнув рот другим средствам массовой информации, Наздратенко подарил нам замечательных журналистов, которые оказались там не у дел. Первым пришел к нам Эдуард Гурченков, потом Надежда Алисимчик и, наконец, самый популярный и самый талантливый фельетонист Валерий Семенович Куцый, который писал в газету замечательные фельетоны до самого последнего своего дня.
- Вы печатались за пределами края до тех самых пор, пока Наздратенко не ушел с поста губернатора?
- Нет, столько времени мы не смогли бы выдержать. Нас выручил Президент России Борис Ельцин. При нем была создана палата по информационным спорам, до которой донесли гонения на прессу в Приморском крае. Они собрали материалы и вызвали нас, представителей СМИ, в Москву вместе с представителями администрации края.
Сначала выслушали нас на заседании палаты, потом дали слово представителю Наздратенко, который аж задохнулся от возмущения: да вы знаете, какие вещи они пишут про нас?!
Тогда и состоялся разговор о цивилизованном взаимодействии прессы и власти. Администрации было ясно сказано, что единственно правильная реакция на негативные публикации - обращаться в суд.
- И что, отстали от «Арсеньевских вестей»?
- Да, после этого жить стало легче. Мы сразу заключили договор с частной типографией во Владивостоке, а чуть позже, когда Виктор Иванович выиграл иск у президента и вернулся на «трон», получили в аренду помещение во Владивостоке. Ну, а губернатор внял наставлениям из Москвы и немедленно вчинил иск к газете по статье Татьяны Романенко «Любимая работа - власть».
- На что он надеялся, подавая иск? На какой результат?
- Планы у него были великие. Он подал иск на огромную сумму. Даже десятая доля этой суммы была для нас запредельной. Так что цель у него была одна: закрыть газету и больше её не видеть и не слышать о ней.
И этот иск, разумеется, суд удовлетворил в полном объеме.
- А почему же вы не закрылись? Вы что, нашли где-то деньги, чтобы расплатиться?
- Нет, денег мы не нашли, и по суду нам нечем было платить. Но я пошла в налоговую службу и спросила: могу ли я вести дальнейшую деятельность по выпуску газеты как частный предприниматель? И получила полное «добро». Так что в течение нескольких лет губернатор и денег от нас не получал, и газета продолжала выходить.
Его службы нападали и на наших продавцов, и на наших рекламодателей, но заткнуть газету «Арсеньевские вести» они так и не смогли. А на меня завели уголовное дело за неисполнение решения суда.
Наконец, в конце тысячелетия наступили выборы, особо острая и опасная пора для деятельности газеты. И тогда нашу газету стали арестовывать. Конфискация в счет погашения долга по суду, причем, по цене макулатуры.
- Как же вы выкрутились из этой ситуации?
- Нам был бы полнейший крах. Самое страшное, что арестовывали даже газеты наших подписчиков, прямо на почте, где газеты уже не принадлежали нам. И выручил нас один предприниматель. Благодаря бешеной инфляции сумма по иску уже была не столь устрашающей. Он принес нам эти деньги и сказал: «Отдайте приставам, и чтобы газета только выходила. Вы нам нужны».
- Как известно, вскоре Наздратенко сняли с поста губернатора. На этом ваши злоключения прекратились?
- Вовсе нет. Хочу заметить, что нападки от власти на нас были всегда, и будут всегда, даже если завтра к власти в стране придет Алексей Навальный. Потому что, к сожалению, ни один правитель не терпит критики. А без неё вся наша деятельность не имеет никакого смысла. Единственный, кто адекватно воспринимал критику от газеты «Арсеньевские вести» - Виктор Иванович Черепков. Он не только не нападал на газету, но и быстро исправлял ситуацию.
- И с кем же вы воевали после ухода Наздратенко?
- Нет, хочу сразу заметить, что никогда и никто не был объектом нашей критики как личность, даже Наздратенко. Мы всего лишь осуждали поступок того или иного чиновника. Так что не мы нападали, а на нас нападали в результате наших публикаций.
После того, как мы рассчитались по иску Наздратенко, словно клапан какой-то был сорван. Такой ливень исков обрушился на нас. Каждый чиновник, попавший в поле нашей критики, считал своим долгом немедленно подать в суд. Мы отбивались, как могли.
В редакции была введена должность «юридический полицейский», которую взяла на себя Татьяна Романенко. Она изучила не только российское, но и международное законодательство, чем зачастую приводила судей в замешательство, ставила их в тупик. Да и факты были столь вопиющи, что мы частенько выигрывали суды. Но были и проигрыши, которые мы опротестовывали на всех уровнях.
- А что за история была с вашим арестом?
- В 2000 году во время избирательной кампании произошло вопиющее, как я считаю, нарушение прав всех избирателей Владивостока: Толстошеин звонил председателю избиркома и на матах требовал от неё благоприятных для себя результатов выборов.
Уж не знаю как, но запись этого разговора попала в руки Черепкова, и он, как кандидат на этих выборах, подал в суд. На суде прозвучала эта запись, а потом её передали нам в редакцию. Там звучал мат на мате, сдобренный хамством и оскорбительными словами в адрес женщины, председателя избиркома.
Я предложила напечатать это полностью, слово в слово, чтобы показать того, кто правит Владивостоком, во всей красе. А на первой странице мы написали, что детям до 18 лет этот номер читать воспрещается.
- Власти, конечно, возмутились. А как воспринял народ эту публикацию?
- Весьма неоднозначно. Что тут поднялось! Нас осудили не только противники, но и некоторые друзья, среди которых интеллигент высшей пробы Валерий Куцый. Мат в газете был для многих воспитанников советской школы журналистов совершенным нонсенсом. А наши читатели сообщили, что устроили громкие читки этой публикации прямо в библиотеке.
Но я не сомневалась ни минуты в своей правоте, так как считала эту публикацию настолько общественно значимой, что упреки за мат звучали ханжеством для меня, несмотря на то, что сама я такими словами не выражалась. И большинство журналистов газеты меня поддержали.
А на все вопросы следователя, который вел административное дело, я отвечала: «Да кто я такая, чтобы править речь высокопоставленного лица, тем более заменять точками?»
- Вы ожидали, что вам арестуют?
- Нет, совсем не ожидала. Я была в шоке и сразу объявила сухую голодовку. Сотрудники редакции распространили весть об аресте и голодовке по сети Интернет. Волна поднялась до международного уровня. Тогда ещё была гласность, и новость показали по всем каналам телевидения.
- Наверное, арест был самым ужасным моментом за все существование газеты?
- Самый ужасный момент был не тогда, а в 2009 году, когда подожгли нашу редакцию и при этом погиб наш сотрудник, Владислав Захарчук. Все мои попытки возбудить уголовное дело были тщетны, и мы не сомневались, что здесь замешана власть.
Они считали, что сожгли все наше оборудование и что мы больше не будем выходить. Но график выхода газеты не нарушился. Вскоре заинтересованные лица узнали, где на самом деле верстаются номера «Арсеньевских вестей», и в самый разгар лета пустили с верхнего этажа на нас потоки горячей воды через систему отопления.
И снова просчитались. Несмотря на воскресный и даже праздничный день, в редакции было полно народа, и мы тут же спасли все компьютеры и прочее оборудование.
Но и на этом наш «доброжелатель» не успокоился. Осенью того же года вдруг в подвале, который находился прямо напротив нашего помещения появилась группа лиц, которая стала старательно вычищать оттуда весь хлам. В ответ на невразумительное объяснение у меня возникло подозрение, что нас готовятся взорвать. Куда бежать?
Я накатала заявление в ФСБ, что если нас взорвут вместе с жильцами дома, это будет целиком на их (то есть ФСБ) совести. После этого подозрительные лица мгновенно исчезли из подвала, что убедило меня в своей правоте.
- Весь путь газеты «Арсеньевские вести» усыпан гонениями, притеснениями, и я просто удивляюсь, как вы все это смогли выдержать, как смогли выжить. А были ли у вас светлые времена?
- Во-первых, все гонения и притеснения мы воспринимали совершенно спокойно и даже с некоторой гордостью: значит, есть результат наших публикаций. И потом, наше кредо: нас бьют, а мы крепчаем. Да и благодарность читателей разве не награда для нас?
А во-вторых, у нас было много, и даже очень много светлых и радостных моментов. Да что говорить, каждый выпуск мы делали с радостью и даже смехом, азартно готовили и готовим каждый номер.
Но я могу вспомнить самые звездные моменты в жизни редакции «Арсеньевских вестей».
В прошлом тысячелетии Надежда Алисимчик получила грант из Фонда Сороса, благодаря которому выдала целую серию классных статей на тему «Дети Приморья в эпоху перемен».
В 2000 году мы получили сразу два гранта из Фонда Сороса, что позволило нам закупить оборудование, выйти в Интернет и увеличить и объем, и тираж газеты.
В течение нескольких лет наши журналисты - Марина Завадская, Наталья Фонина, Анастасия Попова - получали самые престижные награды Фонда защиты гласности. Победы наших журналистов были столь часты и столь высоки, что в конце концов наградили и саму газету «Арсеньевские вести».
В 2010 году мы получили международную премию имени Герда Буцериуса за свободу слова, которая придала вес газете на международном уровне. Ну и победы в Европейском суде тоже очень много значат для нас, делают известными «Арсеньевские вести».
- Вернемся к первой странице этого номера. Что это за море такое - Коррупское?
- Отчасти мы «косим» под весьма популярный сейчас фильм «Пираты Карибского моря». Но все же имеем в виду то море коррупции, которое топит всю Россию.
Известно, что на информацию по многим коррупционерам и коррупционным схемам наложено чиновниками табу. Но мы, как истинные пираты, не признаем никаких табу, для нас незыблема только Конституция и только те законы, которые не противоречат ей.
А в настоящее время в редакцию поступает множество информации о коррупции в крае. И будьте уверены, мы эту информацию не упустим.
- Поздравляю редакцию с юбилеем. Желаю дальнейших успехов и удачи во всех делах.
- А я поздравляю всех наших читателей с юбилеем их любимой газеты. Желаю все нашим читателям и всей редакции газеты «Арсеньевские вести» успехов, благополучия и многие лета.
Интервью брала Светлана Алферова.
«Арсеньевские вести», 31.05.2017
* * *
Самые незабываемые наши дела судебные
Четверть века - юбилей у нашей любимой правозащитной газеты, независимой и непокорной! 25 лет стоит на стороне защиты прав человека, пишет правду и никого не боится. И все это время приходилось защищаться самим от наездов властных органов (кроме нескольких судебных папок, есть даже отдельная папка-толстушка, которая так и называется - «наезды»), а также от судебных исков отдельных должностных лиц, которые критиковались на страницах газеты.
Битвы в судах по иллюстрациям
Кроме знаменитого уголовного дела по коллажу Надежды Алисимчик, уже рассмотренного в Европейском суде в нашу пользу, но ещё не вступившему в силу, о котором скажу ниже более подробно, было ещё несколько наездов на рисунки в нашей газете.
Одно время нас очень часто вызывали в прокуратуру района, бывало, по несколько раз в неделю, практически после каждого выпуска газеты для дачи объяснений по поводу публикаций. Ходили туда как на работу. Прекратили нас вызывать лишь после успешного судебного обжалования предупреждения прокурора в связи с публикацией карикатуры к статье о пытках члена партии «Другая Россия» в центре «Э». Более подробно можно прочитать в нашей публикации «Свобода слова победила» в № 33 от 14 августа 2011 года.
Дело об обжаловании предупреждения Роскомнадзора в связи с публикацией карикатуры к статье Анны Селезневой «Горемычные жертвы ЖКХ» в «АрсВест» № 50 (874) от 15.12.2009, где буква «Х» стилизована под свастику, особо запомнилось тем, что мы были вынуждены обжаловать его сразу в трех субъектах Российской Федерации: в Москве, Ленинградской области и Приморье.
В Приморском крае нашу жалобу постоянно теряли и возвращали без рассмотрения по существу, как и в Москве - по месту нахождения органа, вынесшего предупреждение. Один из учредителей газеты - Татьяна Романенко - уехала в Ленинградскую область, поэтому и там попытались обжаловать это предупреждение. Ей первой удалось добиться рассмотрения ее жалобы в судебном заседании Тосненского городского суда.
В суде первой инстанции было указано, что экстремизм в карикатуре присутствует. Однако суд Ленинградской области, с учетом заключения специалиста об отсутствии экстремизма, пришел к выводу, что карикатура к статье не является экстремизмом. Но предупреждение Роскомнадзора не отменил, так как Татьяна Романенко пропустила процессуальный срок для его обжалования. В ходатайстве о восстановлении этого срока суд отказал и на этом основании отказался дать оценку законности вынесенного газете предупреждения.
А мы в это время продолжали биться за рассмотрение дела по существу в Приморье и Москве, где отказывали в принятии заявления к рассмотрению под разными предлогами. Была проведена судебная экспертиза в г. Москве в фирме, имеющей аккредитацию в саморегулируемой экспертной организации. Эксперты не нашли признаков экстремизма в статье и карикатуре к ней, указали, что это не пропаганда, а критика фашизма и сравнимых с ним репрессивных систем.
После чего было вынесено судебное решение о незаконности предупреждения Роскомнадзора. Это решение суда вступило в силу.
Однако за пределами срока для его обжалования Роскомнадзор подал на это решение жалобу, срок на ее подачу восстановили, не уведомив нас об этом. Без нашего участия отменили судебное решение, сославшись на судебные акты по заявлению Татьяны Романенко.
Таким образом, оказалось, что суды установили, что экстремизма в газете нет, а предупреждение Роскомнадзора по поводу якобы экстремизма осталось. Ну и что, что вынесено оно незаконно и необосновано?
Попытка закрыть «Арсеньевские вести» не удалась
Иногда приходилось биться в судах довольно интенсивно. Лет 5-6 назад ежедневно ходили в судебные заседания. Бывало, назначали на один день рассмотрение сразу двух-трех дел о защите чести и достоинстве по искам критикуемых лиц.
Подавляющее большинство исков было нами выиграно. В том числе и иск Роскомнадзора о закрытии газеты в связи в вынесением двух предупреждений, одно из которых было по вышеуказанной статье «Горемычные жертвы ЖКХ».
Мэр потерял в суде свое достоинство?
Самым смешным, на мой взгляд, было дело о защите чести и достоинства мэра Пушкарева. Он обиделся на статью Юрия Филатова «Пешеходов надо уважать».
В своём тексте Филатов высказал такое мнение:
«…В его понимании «человек за рулём - это звучит гордо!». А пешеход - тля, рвань беспортошная, не имеющая права носу высунуть из дому».
Мы обратились к своим читателям с вопросом, прав или нет автор публикации. Подавляющее большинство ответило, что согласны с автором статьи.
Напомним, что в тот год зима выдалась затяжная и снежная. Обильный снег выпал в середине октября, не убирался с улиц, пока не растаял в конце марта. Сплошной гололед и сугробы. Дети на портфелях скатывались в школьные дворы не забавы ради, а потому что другого пути не было к знаниям - все лестницы были занесены снегом. Везде сплошные сугробы. Даже прокурорские предупреждения и административные штрафы, вынесенные в отношение мэра, не помогли жителям нашего города.
Мы опубликовали опровержение во внесудебном порядке о том, что по просьбе мэра Пушкарева опубликованное в газете предложение: «В его понимании “человек за рулем это звучит гордо!”», - не соответствует действительности, так как он так не считает. А вот остальную часть оспариваемой фразы мы не можем опровергнуть, так как наши читатели считают, что наш мэр именно так о них думает. В графическом виде результат опроса выглядел очень даже наглядно.
Данные опроса мы, естественно, принесли в судебное заседание. Представитель мэра - юрист городской администрации - зачитывала энциклопедию, что такое тля с биологической точки зрения. А мы говорили о произведениях Салтыкова-Щедрина (о городе Глупове в «Истории одного города»), Маяковского… Показывали фото с детками, скатывающимися на портфелях ко входу в школу, гололеда на улицах и сугробах во дворах, где не пройти человеку на костылях, не говоря уже об инвалидной коляске. А автор статьи как раз человек с ограниченными физическими возможностями…
Короче, мэр Пушкарев заслуженно свой иск с треском проиграл в полном объеме. После обжалования это судебное решение вступило в силу без изменений.
Самое длительное и тяжелое судебное дело
Это было по иску Логачева - бывшего директора Седанкинского дома-интерната для ветеранов - и краевого департамента социальной защиты населения по поводу ряда публикаций Анастасии Поповой о нарушениях прав граждан в данном заведении. Через год судебных слушаний последние шесть рабочих дней подряд с утра до вечера непрерывно шло судебное заседание по одному этому делу. Все другие слушания, назначенные у данного судьи, переносились на другие даты.
В нашем деле были допрошены многочисленные свидетели, в том числе жители и сотрудники этого дома-интерната, которые подтвердили все опубликованные факты грубейших нарушений прав человека. Мы просмотрели много видеосюжетов, снятых журналистом, изучили кучу документов самых разных инстанций и жалоб.
Мы доказали в суде все опубликованные сведения:
- это и незаконное лишение свободы за неповиновение начальству с применением сильнодействующих лекарств, которое можно расценивать как пытки, как мы считаем;
- принуждение к непосильному труду молодых инвалидов, обслуживающих постояльцев;
- продажа комнат в интернате…
Председательствующий в судебных заседаниях первой инстанции постоянно спрашивал у истца Логачева, не хочет ли он отказаться от иска. Тот настаивал на своих требованиях. И вот вынесено долгожданное решение суда: в иске полностью отказать.
Судебное решение было настолько хорошо и полно мотивировано, что его можно, думаю, подавать за образцовое решение суда. Если бы оно вступило в силу без изменений - по его результату должны были бы возбудить множество уголовных дел, как я полагаю.
Сторона истца подала жалобу на это решение. Мы пришли в судебное заседание Приморского краевого суда, готовые отстоять вынесенное судебное решение. Каково же было наше удивление и огорчение, когда нам сообщили, что сторона истца отказалась от иска. Да, в ГПК РФ были внесены изменения, и у истца появилось такое право в суде второй инстанции. Таким образом, судебное решение было отменено и производство по делу прекращено в связи с отказом от иска.
Первое решение Европейского суда
Однако даже проигранные в российских судах дела не говорят о том, что мы были не правы, публикуя в газете критические материалы с общественно значимой информацией. Европейский суд вынес в 2009 году решение о том, что было нарушено национальными судами право на свободу выражения мнения по поводу статьи Татьяны Романенко «Вся власть из леса». Речь шла о незаконных рубках и вывозе леса, в том числе и местным судебным департаментом Верховного Суда. Это первое дело, выигранное газетой в Страсбурге.
Самое затяжное и нашумевшее дело в Европейском суде
Оно было по поводу нарушения свободы и слова связано с привлечением к уголовной ответственности журналиста Надежды Алисимчик и редактора газеты Ирины Гребневой в связи с публикацией фельетона с критикой нарушений во время проведения выборов депутатов в Госдуму в 2003 году и попустительства правоохранительных органов.
Это была сатира в виде интервью с вымышленным персонажем - директором агентства интим-услуг «Контакт или имидж» Василинкой. К статье был опубликован коллаж - девушка с лицом прокурора Приморского края Василенко с длинными волосами и в платье из долларовой купюры (смотрите в разделе «Коллажи Надежды Алисимчик» этого номера). Он долго занимал пост прокурора края и стал олицетворением правоохранительной системы. Его лицо использовано не как образ конкретного человека, а как образ всей системы.
Обвинительный приговор был вынесен в 2004 году. В 2007 году жалоба была признана приемлемой и коммуницирована Страсбургским судом, разрешена по существу через 9 лет, в 2016 году. 7 судей Европейского суда единогласно вынесли решение о нарушении статьи 10 Европейской конвенции российскими властями. Оно опубликовано на сайте Европейского суда по права человека 22 ноября 2016 года.
Российская Федерация обжаловала это решение в Большую Палату в последний день вступления его в силу.
Это дело примечательно тем, что является увлекательным учебным пособием для медиаюристов не только нашей страны, но и за рубежом. При его изучении невозможно сдержать если не смех, то улыбку. Этим кейсом наши власти хотят дополнительно повеселить Большую Палату Европейского суда, состоящую из 17 судей?
Будущие решения ЕСПЧ по искам «Арсеньевских вестей»
В 2016 году прошли коммуникации еще по трем нашим жалобам в Европейский суд, поданным в 2011-13 годах, в связи с газетными публикациями:
- о пытках подозреваемых в знаменитой ОРЧ-4 г. Владивостока;
- о миллионных махинациях с государственными контрактами ТОФ ВМФ РФ и мошенничеству при продаже ООО «Востокагромолоко», его преднамеренному банкротству для того, чтобы спрятать концы в воду, при попустительстве правоохранительных органов, как мы считаем;
- о крупномасштабной контрабанде через Дальневосточную таможню, которая «перешла под полный контроль монополии более высокого уровня - организованного контрабандного сообщества, действующего в связке с путинскими правоохранительными органами», как рассказывал в своем интервью газете Олег Елисеев, бывший начальник аналитического подразделения службы собственной безопасности Дальневосточной таможни.
При этом к автору слов Елисееву Олегу претензий не было, только к газете, опубликовавшей интервью с ним, достоверность которого он лично подтвердил в суде. Очень надеемся на победу в Европейском суде по всем нашим жалобам на нарушение статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Татьяна Демичева,
«Арсеньевские вести», 31.05.2017
