 |
| Здравствуй, город! (Книга первая. Трудное начало)/Послесловие И.Н. Орджоникидзе. - Хабаровск: Кн. изд-во, 1987. - 160 с. |
| |
Еще 16 апреля на «прямой линии» с Владимиром Путиным с Дальнего Востока в центр обработки данных поступило более восьми тысяч вопросов. Одни из них касались невыплаты зарплат на космодроме Восточный в Амурской области. А из Хабаровска был вопрос о новом городе - который еще с советских времен остался недостроенным.
- Владимир Владимирович, сегодня Дальний Восток начал бурными темпами развиваться. Но у нас нет новых городов. В Амурской области строится город Циолковский - для работников и специалистов космодрома Восточный. А в Хабаровском крае создали ТОРы - территории опережающего развития.
Но нам нужен ГОР - город опережающего развития. И такой уже был заложен. Город Бонивур - это недостроенный город в нижней части правого берега Амура, рядом с селом Нижнетамбовское Хабаровского края. Город начинал строится по плану ЦК КПСС 20 мая 1986 года и законсервировали в 1989 году. Давайте его достроим - пусть это будет самый передовой город Дальнего Востока - Сколково на ДВ!
Константин Пронякин, Александр Леонкин.
Хабаровск
* * *
Мы решили опубликовать книгу автора Елены Грушко «Здравствуй, город!», труд которой был издан небольшим тиражом в Хабаровске в 1987 году. В книге как раз рассказывалось, как начиналась грандиозная стройка на Амуре, как строился Баневур (тогда его именно так и называли). Издание было пронумеровано как первое, под названием «Трудное начало».
- Я не думаю, что кого-то теперь заинтересует «Здравствуй, город!», но, если считаете нужным, публикуйте ее, пожалуйста, - сказала нам автор Елена Грушко-Арсеньева, которая ныне живет в Нижнем Новгороде. - Но это была не первая моя книга, а третья - после сборника рассказов «Последний снег апреля» и детской фэнтези «Добрыня»&»Последний чогграм».
* * *
Здравствуй, город!
20 января 1986 года на окраине села Нижнетамбовского высадился первый десант строителей нового города на Амуре
«Мы не будем брать с собой горсть родной земли, как это делали переселенцы царской России, которых гнали с насиженных мест голод и нищета. Не в чужие места мы едем, а в свой родной советский край».
«По какой причине мы решили ехать именно на эту стройку? Есть и личные, а главное то, что условия такой жизни кажутся нам очень трудными. Думаем, хватит сил, чтобы и на фронте мирного строительства заставить себя привыкнуть к любым трудностям».
«Только первопроходцы могут испытать себя на смелость, на характер, на упорство. Понимаете, я хочу узнать себя до конца, мне это очень нужно!»
«Мы хотим трудиться с полной отдачей сил, чтобы видеть плоды своего труда, участвовать в большом деле, где надо работать, засучив рукава. Мы знаем, что участвовать в такой стройке почетно и нелегко, поэтому постараемся оправдать доверие и работать как можно лучше. А трудностей мы не боимся».
Из писем первостроителей Комсомольска (1932 г.), Амурска (1959 г.), Байкало-Амурской магистрали (1974 г.), будущего города на Амуре (1986 г.)
Молодых людей 80-х годов отличают широкий кругозор, образованность, энергия. Они, я бы сказал, заряжены на действие, ищут возможности проявить себя во всех областях общественной жизни.
М. С. Горбачев.
Из Политического доклада Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза
Здравствуй, город!
Книга первая Трудное начало
1987
Эта книга расскажет о начале работ, о трудностях, которые встретились на пути молодых строителей, бойцов Всесоюзного ударного комсомольского отряда, об их первых победах, радостях и открытиях...
Это только самое начало стройки и самое начало рассказа о ней
66.3(2) 32 С5 Г91
Автор книги Елена Грушко
Рецензенты доктор
экономических наук П. Минакир,
засл. строитель РСФСР Л. Каиров,
инструкторы ЦК ВЛКСМ В. Алмаев, С. Данилов
В книге использованы материалы газеты «Молодой дальневосточник»
Слово к читателю
У этой книги не случайно два названия. В первом - «Здравствуй, город!» - звучит искренняя вера и создателей ее, и всех имеющих отношение к строительству нового города в районе села Нижнетамбовского в то, что мечта, которая привела наших героев на берега Амура, непременно исполнится. Город - будет! Именно эта радостная надежда побудила нас начать своего рода летопись молодой стройки.
Однако воплощение всякой мечты происходит в реальных обстоятельствах. Любой, даже самый смелый проект базируется на вполне земном фундаменте, иначе он не мечта, а лишь призрак. Именно после внимательного знакомства с тем, что в философии называется «объективной реальностью», возникло у нашей книги второе название - «Трудное начало».
Это - книга-репортаж, и мы пошли на это сознательно. В ней нашли отражение и проблемы перспективные, которые прокомментируют только Время и будущие книги о строительстве нашего города, и те вопросы, которые разрешались и разрешаются оперативно. Возможно, кое-что в ней покажется сугубо сиюминутным, вроде бы и не заслуживающим внимания именно книги... Да, книга - не газета. Она живет дольше, дольше сохраняет атмосферу того времени, о котором рассказывает. Но остановись, читатель, вдумайся.
Ты встретишься на страницах этой книги с материалом в чем-то противоречивым. Ты познакомишься с хорошими людьми, приехавшими в Нижнетамбовское, - и в то же время узнаешь о просчетах в формировании этого молодежного коллектива, о его болях. Энтузиазм молодых во многом наталкивается на факты непродуманного ведения дела. На стройке еще немало нерешенных проблем - и нынешних, и перспективных. Об этом идет откровенный разговор. Только из такого разговора, как об этом вновь напомнила партия на январском и июньском (1987 г.) Пленумах своего ЦК, можно извлечь уроки правды.
Хочется верить, что ты возьмешь нашу книгу в руки не только через год-два после ее выпуска, но и гораздо позднее, когда уже будет возведен новый город на Амуре. Она напомнит всем нам и поведает нашим детям о проблемах Начала. И не столь уж сиюминутны многие из них. В добрый час сказать - не последний город начинает строиться у нас в Союзе, у нас в России, у нас на Дальнем Востоке... И поэтому даже то, что считается острым, наболевшим сегодня, тоже работает на перспективу, на завтра, а значит, помогает нашей перестройке. В этой книге - первый итог уже сделанного. Кто сказал, что подводить итоги - значит непременно рапортовать о победах и достижениях? Итог - это не закрытая наглухо папка с отчетом, а прежде всего урок на будущее. Пусть же уроки эти будут правдивы и действенны.
Мечта
- Я раньше думал: вот повезло мне в жизни, молодой еще, 20 лет - это ведь не так много, а уже все есть: работа, жена, ребенок... Но чего-то все-таки не хватало. И я поехал сюда.
- Чего же именно не хватало, если точнее?
- Под лежачий камень вода не течет. Надо к высокому всегда стремиться, к большому, приложить силы к чему-то значительному, как строительство нового города, например. Не ради денег, а чтобы именно ради этого города!
- А вас какая цель ведет на стройку?
- Дело-то действительно большое, и если чего-то достигнуть, то потом, к старости, можно вспомнить и внукам рассказать, потомкам своим... Все-таки новый город, и уже совсем скоро он наступит, XXI век...
(Из разговора с бойцами отряда «Комсомолец Приамурья»)
Этот короткий диалог - первое знакомство с героями нашей книги. Торопливые слова на вокзале, перед отправлением десанта молодых строителей в небольшое приамурское село Нижнетамбовское. Поспешно, но предельно четко сформулированная цель: построить город будущего. Мечта!
Построить город - это всегда прекрасно. Однако особым ореолом окружается его возведение, если ему предназначено стать памятником твоему времени, вехой на рубеже двух столетий. Ведь новый век - уже не фантастика. Это близкая перспектива. До XXI века осталось каких-то тринадцать лет... Как раз наступит пора войти в силу и зрелость сегодняшним юношам и девушкам, привести в завтра детей своих, ныне, может быть, еще п не рожденных, поселиться с ними в новом городе...
Всякое дело, как известно, начинается с идеи. Начнем и мы с нее нашу книгу.
Впервые слова о городе XXI века появились на страницах газеты «Комсомольская правда». Рустем Хаиров, кандидат философских наук, заведующий лабораторией Международного научно-исследовательского института проблем управления, предложил эту идею:
«Нам предстоит перешагнуть из XX в XXI век и одновременно перешагнуть исторический рубеж второго и третьего тысячелетий. Согласитесь, такая возможность есть не у каждого поколения. История доверила сделать этот шаг нам. Как может отметить этот рубеж советская молодежь, Ленинский комсомол?
В истории цивилизаций существует обычай, традиция отмечать крупное историческое событие сооружением памятника. Предлагаю отметить приближающийся исторический рубеж разработкой проекта и сооружением молодежного города - символа 2000-летнего развития человеческой цивилизации, Города Мира, города XXI века, концентрирующего в себе, в своем архитектурном облике, планировке, способе общественных отношений последние достижения научно-технического прогресса и социальной мысли.
В течение многих веков выдающиеся мыслители-гуманисты мечтали о таком городе. Сегодня советская молодежь может воплотить в реальность эти мечты.
Мне кажется вполне реальным, чтобы все аспекты жизнедеятельности города были ориентированы на будущее, соответствовали третьему тысячелетию, зависели от выбора производства (индустриального, агропромышленного, научного), формирующего город, новейших градостроительных концепций, прогрессивной инфраструктуры, гармонии с окружающей средой, новых строительных материалов и т. д. до социалистического образа жизни его жителей, эффективной системы городского управления, высокоразвитой культуры...»
В «Комсомолку» хлынули письма. Нижний Тагил и Елабуга, Волгодонск и Стрежевой, Москва и Тюмень, и еще многие, многие точки на карте назывались адресами города будущего, города XXI века. Но в это время в тихом, старом амурском селе Нижнетамбовском уже началось строительство. Читая материалы дискуссии в молодежной газете, ребята, работающие здесь, думали с гордостью: «А мы-то уже строим свой город! Вдруг он будет у нас именно таким, как пишут здесь!»
Таким, во всяком случае, они хотят его видеть. И к тем, кто участвовал в дискуссии «Комсомольской правды», стоило бы прислушаться.
Приведем только некоторые высказывания.
Юрий Сенкевич, ведущий передачи «Клуб путешественников»:
«Меня очень волнует выбор места строительства города. Конечно, хотелось бы, чтобы это место было перспективным для развития промышленности и науки, обеспеченным трудовыми ресурсами, было бы удобным с точки зрения климатических условий, имело бы важное значение для развития региона. Однако ключевой критерий для выбора места, мне кажется, - экологический. Такой город должен стать примером для других городов, планируемых к строительству уже в XXI веке. Он должен не только гармонично вписываться в окружающую среду, но и способствовать ее сохранению, преобразованию, совершенствованию».
Евгений Велихов, академик:
«Сооружение города на рубеже тысячелетий - это реальная, мирная альтернатива планам уничтожения цивилизации.
Мне кажется, что такой город должен быть чистым экологически, основан на совершеннейшей технологии. Может быть, основой для города станет электронная промышленность, производство элементов компьютерной техники.
Не сомневаюсь, что комсомол научных учреждений АН СССР с первых дней включится в такую работу. Вклад молодых ученых будет полезным для определения структуры города, его научного профиля».
Дмитрий Лихачев, академик:
«Это будет город, в котором мы будем чувствовать себя преемниками своей собственной и мировой культуры, который объединяет в себе прошлое и будущее.
Подход к его строительству должен быть ответственным. Каждый должен осознавать, что создание нового города, тем более на рубеже веков, - это создание, творение нового «памятника» культуры, увеличивающее «запас» нашей культурной среды. Надо стремиться к тому, чтобы каждый уголок этого города, каждый его дом, парк, школа, улица были своеобразными и могли бы стать через десятки и сотни лет подлинным «историческим памятником» нашей эпохи.
Молодежи и всем нам сегодня предстоит очень многое сделать в создании культуры XXI века, и прежде всего, я бы сказал, в решении моральных проблем: морали людей, морали народа и страны».
Чингиз Айтматов, писатель:
«Перспективы, заложенные в Основных направлениях развития народного хозяйства страны до 2000 года, заставляют еще глубже осознать ту ответственность, которая ложится на нас, современников и участников первых стартовых лет двенадцатой пятилетки, еще раз понять и прочувствовать, что будущее создается именно сегодня, объединенными усилиями людей, в процессе сознательного, научно обоснованного выбора подлинных исторических альтернатив.
Чем динамичнее становится наше время и реалистичнее наши цели, тем необходимее людям ощущение вечности, незыблемости человеческого мира, мира человеческого духа.
Но вечность не лежит вне времени, она впереди, в мечте. Идея города - как особой вехи на рубеже тысячелетий - это идея зримой мечты, мечты из камня и стекла, площадей и парков.
Любой город так или иначе связывает три времени - он несет в себе следы прошлого, сегодняшнюю повседневность и зародыш будущего. Но эту «связь времен», которая сегодня грозит распасться, можно воплотить по-особому, с особой заботой и нежностью, отобрав в прошлом то, чего нельзя забывать, в настоящем - самое хорошее, не совсем обычное, а в будущем - то, ради чего живет каждый из нас. Пусть этот город пройдет «ось времени» и уйдет в века.
Этот город не обязательно должен быть, если так можно выразиться, «шикарным», чванливым городом, который смотрит сверху вниз, с высоты своих дворцов и памятников, на тысячи обычных городов. Но он должен быть незаметно прекрасным, ласкающим взгляд и сердце своих жителей и гостей.
Он ни в коем случае не должен быть городом избранных героев. Обычные, простые, разные люди должны жить в нем со своими обычными трудами и заботами.
Но он должен быть постоянно устремлен в будущее, уметь превращать мечты в реальность, рваться вперед!..»
Повторим еще раз эти удивительно точные слова Чингиза Айтматова:
«Любой город так или иначе связывает три времени - он несет в себе следы прошлого, сегодняшнюю повседневность и зародыш будущего...»
Случалось, города возводились поистине на пустом месте. Но сейчас со словами «новый город» неразрывно соединено такое географическое название, как Нижнетамбовское. Старое село стало стартовой площадкой для будущего города.
Не станем утверждать, будто то, что начало здесь создаваться, воплотит в себе столь высокую, многомерную, многотребовательную мечту о городе будущего. В чем-то этот город будет уступать нарисованному в воображении. Но, возможно, где-то в другом месте - на тюменском ли Севере, в теплом ли Прикаспии, в средней ли России - он встанет таким, каким его «спроектировали» на страницах «Комсомольской правды». И все равно, это будет город, рожденный на рубеже столетий. И значит, город особенный. Город-веха! Эта мысль будоражит души первостроителей. Они заглядывают в прошлое, учатся на рожденных в нем подвигах. Благо рядом - легендарный Комсомольск. Из сегодняшней повседневности они смотрят в будущее, сами его творя.
История, которая рядом
«Летели низко над тайгой и Амуром. Тень самолета скользила по белом равнине замерзшей реки. Амур сверху, даже в ледяном броне и под снегом, был величественным, могучим. Контуры берегов очерчивались. Видны многочисленные широкие протоки, острова. И сопки, сопки в темно-синей одежде хвойных лесов. Ни повозки внизу, ни человека. Редкие деревеньки еще угадывались по столбам дыма из труб. Все жались к реке. Амур их кормит и поит, связывает с остальным миром...»
(Из книги Г. Хлебникова и Е. Дороднова «Мужество Комсомольска»)
20 января 1986 года был заложен первый, памятный камень на месте строительства будущего города. И все-таки гораздо раньше качнулся невидимый маятник, отсчитывая годы и десятилетия, приведшие Нижнетамбовское к этому дню.
Говорят, история всегда рядом с нами. Получается, что история села Нижнетамбовского теперь всегда будет сопутствовать строителям нового города. А что мы знаем о ней?
Давайте начнем с начала. С самого начала! Издалека. Может быть, кому-то этот разговор покажется долгим и вообще излишним. Ну что же, можно и перевернуть несколько страниц, если станет скучно. Однако тех комсомольцев, которые смотрят на будущий город уже как на свои, родной, наверняка интересует прошлое этих мест.
Итак, давным-давно...
Приамурская земля, исследованная русскими казаками-первопроходцами, оставалась малозаселенной даже и в середине прошлого века. Это сейчас, когда летит по серебристой воде белый «Метеор», мелькнут по берегам отметки створов, большие и малые села и города, качнется на большой волне сонная баржа, величаво даст гудок трехпалубный теплоход, вильнет шустрая моторка да простучит двигателем торопливый катер.
А тогда невозмутимо нес Амур свои воды к холодному морю меж пологих берегов и сопок, вольных отмелей и дремлющих утесов. Редко встретишь хотя бы глухое село. Чаще по долинам рек ставили стойбища небольшие племена, промышлявшие охотой и рыбной ловлей. Известный русский писатель и путешественник С.В. Максимов в книге «Поездка на Амур. Заметки и воспоминания» писал: «...по берегу Амура разбросаны гольдские (гольдами раньше называли нанайцев) селения, доходящие в количестве юрт своих в одном месте от 3 и 4 до 12 и 23... Выйдет широкая, обширная падь с бойкой речкой и речонкой; расстелется ровная прикрутость, заслоненная горами, - гольдская деревня непременно уже разбросалась... по песчанистым или каменистым прибрежьям».
Первые русские переселенцы попадали в Приамурье главным образом в принудительном порядке. Но ни казачья, ни каторжная колонизация не могли решить задачи освоения и заселения этих земель. Пустовали воистину бескрайние просторы, годные и под пахоту, и под покосы, а тем временем в «России» (до сих пор старожилы-дальневосточники называют так те края, что к западу от Урала) крестьяне некоторых губерний испытывали «крайнее и даже разорительное стеснение в земляных угодьях».
В прошениях начальству писали они: «С давнего времени мы... по причине малоземелья и неудобности оной к хлебопашеству, ибо большая часть состоит из мела, претерпевая большую бедность в пропитании себя с семействами и под селом не имеем средств продовольствовать самый необходимый рабочий скот».
Собственно говоря, ходатайствуя о переселении из родимых, но голодных мест, крестьяне вовсе не мечтали двинуться именно на далекий Амур, о котором, без сомнения, большинство из них и слыхом не слыхивали. Однако в 1859 году Министерство государственных имуществ начало переселение государственных крестьян из Пермской, Вятской, Тамбовской и Воронежской губерний именно на Амур.
С.В. Максимов приводит, в частности, такие данные о количестве переселенцев: «Из Тамбовской - 450 душ обоего пола, в том числе 34 семьи Тамбовского уезда и 14 семей Липецкого...»
В начале весны 1859 года переселенцы отправились в дорогу. Нам, кому и восемь часов полета от Хабаровска до Москвы кажутся долгими и утомительными, трудно вообразить себе тот путь. Крестьяне шли пешком, в лучшем случае присаживались на подводы, нагруженные небогатым скарбом, семенами, орудиями земледелия, птицей. Позади телег плелись ошалелые от усталости коровы, козы, свиньи. Конечно, донести, довезти все это в целости было невозможно, самому быть бы живу. Люди шли, оставляя при дорогах сиротливые холмики могил...
После небольшой передышки в Иркутске, измученные, оголодавшие, полураздетые, переселенцы двинулись к Чите, где начали рубить лес, строить баржи и плоты, - и весной следующего, 1860 года поплыли по Ингоде, Шилке - и наконец-то вышли на Амур. «Земли им отвели между Уссури и Софийском, причем создававшиеся населенные пункты отделялись друг от друга значительным расстоянием (35-100 верст)», - сказано в книге Н.И. Рябова и М.Г. Штейна «Очерки истории русского Дальнего Востока».
Постепенно меньше становилось на реке плотов и барж: плывущим далее махали вслед те, кто уже приглядел себе берег по нраву - благо места не мерено!
Тамбовцы плыли едва ли не дольше всех. Уже настал сентябрь.
Осень на Амуре... Ее может, конечно, описать каждый, кто бывал здесь в эту пору, но давайте вновь обратимся к современнику событий, о которых идет речь, - С.В. Максимову:
«Амур сильно подается к северу... Противный ветер тянет крепким холодом и целые сутки держит нас прибитыми к песчанистому берегу. Припадет ветер - на вершинах гор завяжутся туманы: скоро поползут они вниз, мгновенно затянут дальнюю деревню, расстелются по реке. Мигом закроют от нас все и сыплют потом на лодку крупные капли росы».
Да, бывает и так. Но и солнцем щедра дальневосточная осень. И, возможно, именно в один из таких теплых, ясных, сине-желтых дней открылся усталым тамбовцам этот пригожий берег и песчаная, словно бы золотая, россыпь, а над ней - ступенька взгорка, окаймленная тайгой.
Ну что же? Пристали к берегу. Ночь переночевали, а утром на сходе решили назвать новое село именем оставшейся в дальних далях родины - Нижней Тамбовкой.
Жизнь переселенцев на новом месте начиналась трудно. Тайгу корчевать, строить дома и стайки, покосы искать... На непривычных по составу почвах урожаи были поначалу низкими. Но жизнь все-таки шла, село росло, народ в нем множился.
В «Описании реки Амур от г. Хабаровска до г. Николаевска», изданном в 1905 году, читаем: «Нижняя Тамбовка расположена на правом берегу Амура в 434 верстах от Хабаровска. Селение. Есть церковь, Школа, волостное правление, почтово-телеграфная контора, участковый врач и участковый пристав. Село большое, тянется версты на полторы вдоль берега реки. Жители занимаются хлебопашеством (немного), огородным хозяйством, рыболовством, зверовым промыслом, поставкой дров для проходящих пароходов».
Как видим, уже тогда Нижнетамбовское было селом приметным. Например, из 67 населенных пунктов, расположенных в то время между Хабаровском и Николаевском, только в шести были церкви. Школами вообще могли похвалиться лишь Троицкое, Пермское и Больше-Михайловское. Нижнетамбовское было четвертым селом, имеющим школу.
Нынешние молодые строители едва ли знают, какая интересная и, можно сказать, героическая история у села, близ которого они строят новый город.
Есть такая книга - «Гражданская война на Дальнем Востоке (1918-1922)». В ней собраны рассказы участников и очевидцев событий тех далеких лет. Перелистаем ее страницы. Вспоминает партизанский врач П.Д. Малаев:
«...В ноябре 1919 г. под Хабаровском в дер. Анастасьевке объединенная партизанская конференция наметила планы дальнейших военных операций против интервентов и белогвардейцев. По распоряжению штаба партизанских отрядов я выехал к местопребыванию штаба в с. Нижнетамбовское, в 500 километрах от Хабаровска.
Под госпиталь здесь было занято здание почты, где развернули стационар на 50 коек. Постельные принадлежности были получены от врачебного участка и частично собраны у населения. Обслуживающий персонал набран из местных жителей, в основном из числа женщин-добровольцев. Стационар оборудован неплохо. Были созданы аптека, перевязочная, операционная и кухня.
Кровати, медикаменты и медицинский инструментарий мы ваяли на врачебном участке, которым ведали Дмитрий Семенович Самсонов и его жена Клавдия Михайловна. Самсонов оказался вполне подготовленным, опытным медиком. Клавдия Михайловна взяла на себя обеспечение операционной и других нужд госпиталя всем необходимым. Вскоре в госпиталь из Хабаровска прибыл фельдшер Дядькин.
Партизанские отряды больших людских потерь не имели, убитых было мало, но были раненые и обмороженные, которые стали поступать в стационар после первых боев под Киселевкой и Циммермановкой. Когда в стационаре не хватало мест, приходилось раненых размещать по домам.
Для медицинского обслуживания наших отрядов (по мере передвижения их на Николаевск-на-Амуре) организовывались полевые госпитали в с. Мариинском, Софийском и других. Нижнетамбовский госпиталь стал головным, отсюда осуществлялось руководство и обеспечение других госпиталей.
...Лечили также и местное население.
В конце февраля 1920 г. в нанайском стойбище Ада вспыхнула натуральная оспа. Это инфекционное заболевание грозило большой опасностью. По прибытии в стойбище мы застали поистине страшную картину: нанайцы и нанайки ютились в холодных мазаных помещениях с открытым отверстием в потолке, тут же были мертвецы. Надо было принимать безотлагательные, срочные меры. Мы выбрали фанзу с обогреваемыми нарами - это была фанза шамана. Собрали больных в это помещение. Затем мы заняли один барак в Нижнетамбовском, где устроили карантин.
Вначале нанайцы никому о заболевании не сообщали, пользуясь услугами шамана, «лечившего» заклинаниями. Мы назначили заградительные посты и приняли срочные меры для прививки оспы. Не было сначала детрита, но через неделю детрит получили из Николаевска, привили всему населению и проезжим партизанам. Таким образом очаг эпидемии удалось ликвидировать.
Весной 1920 г. штаб партизанских отрядов выехал из Нижнетамбовского в с. Пермское. В Нижнетамбовском остался только наш госпиталь, в котором были еще больные партизаны. Вскоре... к нам стали поступать сведения о том, что 4-5 апреля 1920 г. японцы вероломно напали на наши гарнизоны в Хабаровске и других городах по линии железной дороги. Нам угрожала опасность как со стороны Хабаровска, так и со стороны Николаевска.
Мы срочно свернули госпиталь, больных оставили на местном врачебном участке на попечение Самсонова, а большую часть медикаментов и имущества решили увезти в безопасное место...»
Закончилась гражданская война. Упрочилась Советская власть на амурских берегах. 4 января 1926 года Президиум ВЦИК принял постановление об образовании в Дальневосточном крае Нижнетамбовского района с центром в селе Нижнетамбовском. Правда, вскоре, в 1932 году, неподалеку от него началось строительство города юности.
Интересно, что Нижнетамбовское рассматривалось как возможная площадка для его строительства, но тогда по ряду причин спор выиграло село Пермское.
Как только новый город набрал силы, он стал центром вновь образовавшегося Комсомольского района, а Нижнетамбовский был ликвидирован.
В селе продолжала действовать довольно крупная судоверфь, поставляющая кунгасы не только амурским рыбакам, но и так называемые «двадцатитонники» на Охотское побережье, имелась моторно-рыболовная станция, снабжавшая рыбаков сетным материалом и ремонтировавшая для них самоходный флот.
В конце 70-х годов в Нижнетамбовском был создан райпромкомбинат, который и сейчас дает району и за его пределы продукцию на первый взгляд незаметную, но необходимую: контейнерную рейку, хлебные и булочные лотки...
В селе есть амбулатория и больница, работают почтовое отделение, магазины. Небольшой местный аэропорт обеспечивает связь Нижнетамбовского с Комсомольском, Хабаровском и другими пунктами района и края.
Есть в Нижнетамбовском и лесхоз. Тайга здесь огромна и удивительна. Скажем, корейский кедр растет. И тисовый стланик. Кедровый - он более известен, а тисовый - редкость. Ветки метров по пять-шесть прямо от земли тянутся, будто колючее одеяло на сопку брошено.
Растет знаменитое бархатное дерево, лимонник китайский, актинидия, или кишмиш, можжевельник - заросли настоящие, кусты достигают метров двух-трех в высоту. Аралия маньчжурская. Ясень, житель уссурийской тайги... Да разве только редкостными породами интересны и дороги эти леса? Здесь встретишь дубы с веселыми желудями и липы, томящие сладким ароматом, клены с листьями-звездами и березы - белые, привычные, но оттого не менее красивые, и черные - удивительные, с озорно разлохмаченной корой. Это не только прекрасная картина. Это - легкие земли, тайгой она дышит.
Нижнетамбовский лесхоз ведет и посадки ценных пород деревьев.
Карта лесничества разбита на участки, или, как их называют, кварталы.
Вот знаменитый сорок девятый квартал. В его районе будет строительство, ему суждено превратиться в город. Участок на карте лесхоза выкрашен в светло-голубой цвет. Этим цветом обозначается березняк. Город должен вырасти в окружении береговых рощ. В сорок девятом квартале много лип, сосен, встречается кедр. Это леса первой категории, и строители не должны действовать бездумно, вырубать целые рощи. Лес на дальневосточной земле растет не быстро. Пожалуй, самые непривередливые - это березы. И все равно легче оставить их, чем потом посадить новые.
Участок, который обозначен на карте светло-голубым цветом, отдан в полное распоряжение строителей нового города. Они должны сохранить его светлым!
Свою историю в Ннжнетамбовском любят и знают. Старейшая жительница села Клавдия Никитична Абросимова в 1923 году стала здесь первой пионеркой. Ее рассказы о том времени - настоящая летопись села, ведь живет она здесь с 1914 года, со дня рождения.
Когда-то, в начале века, ее дед Яков перевез сюда всю свою семью. «Красивые места кругом, - говорил он. - Здесь до ста лет проживешь». И прожил ведь до ста восьми лет! А места действительно красивые: река, сопки, тайга, воздух чистый...
Много событий произошло на памяти Клавдии Никитичны, но вот строительство нового города видит она впервые. Молодые новоселы Нижнетамбовского навещали ее, да и она на стройке побывала. «Берегите природу, - наказывала им. - Ведь вашим детям и внукам в тех местах жить. Мой дед, помню, говорил: если срубил дерево, то посади вместо него сразу же десяток. Не забывайте об этом!»
Уважают нпжнетамбовцы память своих земляков, погибших в годы Великой Отечественной войны. В их честь возле местного Дома культуры воздвигнута памятная стола.
В архивах Комсомольского-на-Амуре гороно, в чьем ведении до конца 40-х годов находились школы района, сохранилась следующая запись: «Тов. Кретова А.Ф. в связи с призывом в ряды РККА освободить от занимаемой должности учителя в Нижнетамбовской школе. Приказ №175 от 21 сентября 1939 года». В честь Героя Советского Союза Александра Федоровича Кретова названа главная улица Нижнетамбовского, на сельском Доме культуры укреплена в память о нем мемориальная доска, в Комсомольске-на-Амуре пионерская дружина школы № 9 носит его имя.
На некоторых домах Нижнетамбовского укреплены красные звезды и таблички: «Здесь живет ветеран войны и труда...»
Вот такую жизнь прожило село Нижнетамбовское, прежде чем настал тот яркий и морозный день 20 января 1986 года, когда начался здесь будущий город.
Первый десант
Визитная карточка
Имя: краевой комсомольский строительный отряд «Комсомолец Приамурья». Месяц и год рождения: январь 1986. Численность состава первого десанта: 80 бойцов. Партийность: 11 бойцов - члены и кандидаты в члены КПСС, 65 бойцов - члены ВЛКСМ. Средний возраст: 24,5 года.
Место дислокации; село Нижнетамбовское Комсомольского района.
Задача отряда: строительство Амурского завода азотных удобрений и нового города на Амуре.
(Из газеты «Молодой дальневосточник»)
...Накануне прошумел над Амуром буран, ледовую дорогу замело. Сто километров от Комсомольска до Нижнетамбовского бульдозеры и тракторы преодолевали больше суток. А задача им была - проложить путь первому десанту молодых строителей нового города и нового завода.
Прошли времена, когда первостроителем назывался тот, кто с топором в руках оказывался в глухой тайге, по пояс в снегу, и первым делом ладил себе эффектный, но мало пригодный для жизни шалаш. Это - романтика вчерашнего дня. Первостроители наших дней идут но улочке, которую потом так и назовут - Аллеей Первого десанта. С десяток вагончиков и передвижных балков на бетонных фундаментах. Свежеоструганные крылечки. Дорожки присыпаны песком. Дымки из труб тянутся строго вверх: мороз крепкий, а ветра нет. Солнце, голубизна небес...
Конечно, совсем недавно был нетронутый - по горлышко! - снег и здесь, на окраине Нижнетамбовского.
Но пропахал в нем тропинку старшин прораб ПМК-182 стройтреста №6 (силами этой ПМК и готовили жилье для десанта) Михаил Павлович Дьяченко. Первый прораб новой стройки! Это звучит. Неизвестно, вспомнил ли он в тот момент своего однофамильца, капитана из 13-го линейного батальона Якова Васильевича Дьяченко, первым ступившего в 1858 году на дикий амурский утес, откуда, собственно говоря, и пошел расти Хабаровск, но факт налицо - еще одни город на Амуре начинается с этой фамилии!
Михаил Павлович поработал уже на многих стройках. Думал, что хватит на его век. Правда, с нуля начинать еще не приходилось. И как услышал про новый город - тут же оказался у управляющего стройтрестом Н.В. Соловьева: готов на все, только бы попасть в Нижнетамбовское!
«Готов на все!..» Именно это искрящееся нетерпение привело сюда первых строителей. Вот они - идут, с радостным ожиданием оглядываясь кругом: здесь будет наш город! Здравствуй, город! Тебя еще нет, но мы тебя построим! Да, каждый из них мог бы сказать о себе: как услышал, что начинает строиться новый город, так спать не мог спокойно, пока не добился своего - зачисления в состав первого десанта. А ведь на стройку эту был настоящий конкурс. Около тысячи заявлений всего лишь за десять дней января 1986 года, после объявления общественного призыва, поступило в райкомы и горкомы комсомола Хабаровского края от юношей и девушек.
Они писали:
«Хотим принять участие в строительстве нового города на Дальнем Востоке по примеру комсомольцев 30-х годов!»
«Очень хочу поехать на вашу стройку, отдать свой долг Родине».
«Хотим сделать что-то для людей, да и самим чтобы можно вспомнить было».
«Мы знаем, будет нелегко, не будет тех условий и удобств, но вес это временные трудности, они нас не пугают».
И невольно вспоминаешь читанные ранее письма первостроителей иных лет:
«Мы не будем брать с собой горсти родной земли, как это делали переселенцы царской России, которых гнали с насиженных мест голод и нищета. Не в чужие места мы едем, а в свой родной советский край».
«По какой причине мы решили ехать именно на эту стройку? Есть и личные, а главное то, что условия такой жизни кажутся нам очень трудными. Думаем, хватит сил, чтобы и на фронте мирного строительства заставить себя привыкнуть к любым трудностям».
«Только первопроходцы могут испытать себя на смелость, на характер, на упорство. Понимаете, я хочу узнать себя до конца, мне это очень нужно!»
Как различить, кто из них строил потом Комсомольск, Амурск, БАМ? Как разграничить эти годы: 1932, 1959, 1974? Кажется, под этими письмами мог бы подписаться и автор следующих строк, будущий строитель нашего нового города:
«Мы молоды, но нет определенности, нет настоящей цели, которой можно посвятить свою жизнь. А мы хотим трудиться с полной отдачей сил, чтобы видеть плоды своего труда, участвовать в большом деле, где надо работать, засучив рукава. Мы знаем, что участвовать в такой стройке почетно и нелегко, поэтому постараемся оправдать доверие и работать как можно лучше, а трудностей мы не боимся».
Сколько прекрасных слов, сколько горячих сердец...
Выбрали 80 человек: строителей, монтажников, механизаторов, имеющих опыт работы по специальности, зарекомендовавших себя участием в общественной работе. Первые должны быть самыми лучшими. Комсомольская ударная стройка - дело серьезное.
...Блестят ярко-оранжевые каски. Заиндевели подшлемники возле улыбающихся губ. Жарко от волнения в новеньких полушубках. С этими ребятами мы еще встретимся. Они еще будут называться старожилами стройки: Эмилия Дацкевич - комиссар и Мария Ядевич - пока единственные женщины в составе десанта, несколько лет назад приехавшие из Белоруссии на строительство Дальневосточного металлургического завода; Александр Гранат, плотник Хабаровской КЭЧ; Сансызбай Жексембаев - он родом из Казахстана, из Кустанайской области, на Дальнем Востоке служил в армии, да так и остался здесь, каменщиком в Хабаровске; Константин Куроленя, рабочий завода им. Гагарина; Петр Угрин, полиграфист по профессии, депутат краевого Совета народных депутатов, которому выдана комсомольская путевка за номером 001 - самая первая на строительство нового города; Владимир Родин, Виталий Дикарев, Александр Нестеренко, Андрей Докучаев...
Бойцы первого десанта прибыли в Нижнетамбовское с красным знаменем, врученным им у мемориального камня первостроителей города юности.
То, что эти ребята невольно воскрешали в памяти все услышанное и прочитанное о первостроителях Комсомольска-на-Амуре, Амурска, БАМа, - вполне естественно. Другая техника, одежда другая, а сердца первых - такие же.
...Из воспоминаний Михаила Николаевича Ополева, первостроителя Комсомольска-на-Амуре, председателя городского Совета ветеранов Ленинского комсомола:
«Если бы меня спросили, что останется для меня одним из самых дорогих в жизни воспоминании, я бы ответил - время первых побед, 1932 и 1933 годы, когда мы кайлили мерзлый амурский берег, чтобы подготовить строительную площадку под первый цех судоремонтного завода, который впоследствии был назван именем Ленинского комсомола.
Нам было трудно. Не хватало инструмента, палаток, землянок, одежды. Мы вели борьбу с тайгой, холодом, болотами, куриной слепотой и цингой. Первый год был годом борьбы за мечту, а если бы меня спросили, о чем были эти мечты, я бы ответил: сначала о палатке, потом о теплых бараках, деревянных тротуарах, позже - о красивой набережной Амура. А как же мечта о городе, могут спросить меня. Сотни маленьких побед пришлось завоевывать нам, чтобы поверить в главную.
Сдана маленькая электростанция, пущены пилорамы, в одном из сараев оборудована мастерская и кузница самое крупное предприятие 1932 года, там работало 50 (!) человек, построены пекарня, клуб «Ударник». Когда я по-настоящему понял, поверил, что город будет?.. Через год после пашей высадки с пароходов «Колумб» и «Коминтерн» на пустынный берег Амура. Это было 12 июня 1933 года: был заложен первый камень в фундамент первого промышленного сооружения. Тайга, напуганная молодым задором и энтузиазмом комсомольцев, отступила под напором большевистской волн...
Комсомольск - первое самостоятельное дело комсомола. До него никакая стройка не начиналась именно комсомолом. Вот почему я вижу отблеск знамени города юности на всех делах ВЛКСМ».
Молодых строителей хлебом-солью, как самых дорогих гостей, встретили жители села. К молодым были обращены взволнованные речи выступивших на митинге. Говорили о том, что пройдет время, и на этом месте трудом советских людей будет воздвигнут новый современный город - город XXI века. Но время сохранит и озарит славой прежде всего имена первостроителей, которые станут в единый ряд с первостроителями Комсомольска-на-Амуре и Амурска, Байкало-Амурской им. Ленинского комсомола железнодорожной магистрали, продолжат эстафету поколений...
Наступила торжественная минута. Взору собравшихся предстал мемориальный камень, на котором начертаны слова: «Здесь 20 января 1986 года высадились первые строители Амурского завода азотных удобрений и будущего нового города - бойцы краевого ударного комсомольского отряда «Комсомолец Приамурья»...
Торжества закончились - началась работа. Ее ждали с нетерпением. Ведь именно за этим прибыли сюда ребята, а вовсе не за почестями - приятными, конечно, но пока не вполне заслуженными. Ясно же, что десятки, сотни, тысячи парней и девушек приедут сюда по комсомольским путевкам, и неизвестно еще, чей вклад в строительство нового города будет более весомым. Первым просто повезло чуть больше - они первые!
Жаль, однако, что таким обжитым здесь все выглядит. Вагончики, отопление, «городские» постели... Да, шалаши среди тайги тревожили-таки молодое воображение! Впрочем... вскоре не выдержала морозов отопительная система, вода в ведрах к утру покрывалась льдом, буквально смерзались веки...
Телу стало холоднее, душе - теплее. Вот они, долгожданные трудности первопроходцев. Не хватало солярки, дизель на обогрев и освещение включали только вечером и утром. На жестоком морозе даже топоры ломались. А надо было срочно разворачивать строительство. Ведь в Некрасовском совхозе, на сооружении свинокомплекса, заканчивали стажировку в отряде «Баневуровец» бойцы второго десанта. В Нижнетамбовское направляли оттуда только особо отличившихся. Надо было строить жилье для них, а главное - подготовиться к маю, к приему нового пополнения из других краев и областей Союза. Построить столовую, магазины, здание управления строительством, пять общежитий, проложить дорогу от временного поселка к месту будущего пионерного, а прежде свалить лес, расчистить площадки... Забегая вперед, скажем, что все это было сделано.
С первых же дней выделились бригады лидеров: Александра Граната, Владимира Родина, Андрея Докучаева. Расхожее выражение «работать от зари до зари» соответствовало действительности как нельзя лучше. Все было подчинено работе.
Маленькая «бытовая» деталь. Для того чтобы молодые строители могли как следует выспаться ночью и с полной отдачей трудиться днем, кто-то должен был постоянно топить печи. Заводские-то скоро вышли из строя, ребята новые складывали глубокими вечерами - днем звала основная работа. Виталий Дикарев стал истопником. Днем заготавливал дрова, потом передохнет немного - и ходит до утра по вагончикам: ворошил угли, подкидывал дров. Не высыпался, конечно, но ведь понимал, что остальным тяжелее, о них позаботиться надо. Ребята ночью, как говорится, отключались начисто. Как-то приехал в отряд лектор - ночным поездом. Дошел до временного поселка. Тишина! В один вагончик зашел, в другой (их никогда не запирали - от кого?!) - а хозяев добудиться не смог: спали мертвым сном. Виталий-то и не пытался их будить.
А утром они снова «вгрызались» в работу. Да вот, жаль... скоро этот постоянный напор начал сменяться вынужденными простоями. И это было самое неприятное испытание.
Сансызбай Жексембаев - он много читал о героической истории Комсомольска-на-Амуре - вспоминал не раз, как ветераны города юности описывали свою первую зиму. Страшно тяжелой была она! Морозы, а одежонка у ребят дрянная, приехали кто в чем. Питание - только чтобы с голоду не падать: тем, кто был на самых тяжелых работах, выдавали с полкило хлеба в день, тысячу двести килограммов макарон на месяц, килограмм сахару, пол-литра растительного масла и несколько килограммов рыбы. Понятно, что цинга их с ног валила. Только кедровым настоем и спасались, врачи буквально принуждали его пить - вкус у него не из приятных. А ведь надо было не только здоровье поправлять, но и работать: на лесоповале, на корчевке, на строительстве... Весной, сразу после ледохода, ждали судно из Хабаровска - с продуктами, инструментами, машинами. Наконец-то показался на Амуре первый пароход. Надо ли описывать его встречу?.. Пристал к берегу. Но по вине каких-то головотяпов его главным грузом были... колеса к крестьянским телегам!
Сансызбай вспомнил этот драматический эпизод, когда на стройке начались «проколы» с поставками. Как и их предшественники, первостроители Комсомольска, ребята тоже ожидали другого! И одеты они тепло, и накормлены, и жилье нормальное... Но для другого летели они сюда как на крыльях - ударная ведь стройка! Готовились к худшим бытовым условиям, но намеревались ударно трудиться. А тут с Хорского ДОКа сборно-щитовые домики некомплектно идут: панели пола и потолка получили, да и те с опозданием, а стеновых - нет как нет. И разве только это? Сколько баталий выдержал со смежниками Михаил Павлович Дьяченко!
Монтажники подводили первые дома под крышу, а «Гражданпроект» задерживал документацию. Строили на свой страх и риск. Ошибались, поправляли собственные ошибки, но шли вперед. Дом за домом поднимался среди берез. Однако и берез этих, из-за отсутствия схем планировки, полегло понапрасну немало...
Не было поначалу участка механизации, а бульдозеры, автокраны, грузовики систематически выходили из строя, не выдерживая условий эксплуатации. И все-таки в морозы эти, когда спали не раздеваясь, и в знаменитую распутицу весны 1986 года, сравнения для которой ребята и подобрать не могут, до того она была «вселенской», - и в раздраженном негодовании на поставщиков рождалась мысль: трудностей на них хватит, все-таки с нуля строят они свой город, с нуля же, пожалуй, и самих себя.
Они жили одной большой коммуной. К любому входи, как к себе домой. Деньги в тумбочке под газеткой лежали. Любой мог взять, но в день зарплаты «пропажа» обнаружится непременно. Жили открыто, не таясь, заботясь друг о друге. По вечерам собирались в вагончике у Володи Родина или у Петра Угрина. Сразу становилось тесно, шумно и очень тепло. Одного чайника на всех не хватало, ставили еще и еще - с ключевой, невероятной прозрачности водой. Подбрасывали в печь березовые поленья. Сначала, с мороза, они трещали, а потом волнами шел от печки сухой, душистый жар... Сережа Кудин брал гитару - пели, засиживались допоздна. «Палыч» - Михаил Павлович Дьяченко, самый старший, самый опытный, и тут не мог перестать говорить о работе. Да о чем же еще говорить? Разве что мечтать! И размышлять, что отношение к отряду «соседей» - жителей Ннжнетамбовского - меняется в лучшую сторону.
Хоть и встретили нижнетамбовцы комсомольцев хлебом-солью, как и положено по законам гостеприимства, однако, что скрывать, нет-нет да и натыкались прибывшие на настороженный взгляд: «С чем вы, гости, к нам пожаловали? Зачем ваши рычащие машины нарушают нашу благостную тишину? Правду ли говорят, что вы отравите наш чистый воздух, замутите прозрачные реки, полетит отсюда птица, побежит зверь, поплывет рыба - и вся живность потомству своему закажет возвращаться сюда во веки веков?»
Кто приглашал ребят на постой и угощал молоком, кто жаловался в сельсовет и штаб отряда на грохот, который поднимают мощные машины на узких улочках села... Да, жизнь здесь изменилась. Первый десант взял шефство над детским садом и школой, бойцы отряда отладили баню, отсыпали центральную улицу села, потом, когда подсохло, поливали дороги, чтобы не было пыли... Их знали, здоровались на улицах. К ним привыкли и уже не так опасались новшеств, которые они несли с собой. Они стали как бы коренными ннжнетамбовцами, односельчанами, словом - соседями.
Портреты
Все было первым: первые друзья,
И первый колышек,
И стук от топора,
Суровые морозы января,
И первый дым от первого костра...
Мы улицам названия давали.
Дорогами ломали первый наст,
Мы жили, точно, а не проживали!
Давай, товарищ, вспомним первых - нас.
(Константин Куроленя, боец отряда «Комсомолец Приамурья» - «Январскому десанту»)
«Нет тебя прекрасней!»
Первый десант, как мы знаем, прибыл в Нижнетамбовское 20 января, а уже в феврале, когда встречали пополнение, прибывшее из Некрасовки, из «Баневуровца», Эмилия Дацкевич чувствовала себя в Нижнетамбовском вообще, а во временном поселке строителей - в частности - полной хозяйкой. Она и за коменданта была, и за банщицу, и за кладовщика, и вагоны прибирала, к на линии работала... В день приезда пополнения еще раз пробежалась по новеньким домикам, с крылечек смела натрусившийся за ночь снежок... Как уютно! Белый снег, белые березы. Небо словно бы само сияет, его голубизна соперничает с золотым блеском солнца... А Амур? Как сегодня на Амуре?
Она взбежала на взгорок близ разгрузочного тупика, откуда были видны и село, и замерзшая река. Вздохнула счастливо - нет, насмотреться на это просто невозможно!
Здесь, в долине реки, часты были стремительные ветры, которые отполировывали гладкий лед почти до черноты. Вот и сейчас по застывшему Амуру неслась, как по трубе, поземка. А день был ярок и чист до того, что Эмилия даже зажмурилась на миг. Не только от солнца, бьющего в глаза, выступили слезы - от этой красоты, которая слепила сильнее самого яркого света. Над долиной словно бы курился легкий туман. А синие сопки вдали, цветом чуть темнее неба, казались прозрачными...
Покачала головой, в который раз поблагодарив судьбу, забросившую ее... Впрочем, к чему здесь это расхожее выражение? Нет, в своей жизни Эмилия Дацкевич все делала сама - как подсказывало сердце, как велела совесть.
Наверное, директор той автобазы, где она работала в Минске, уже перестал таить обиду. Конечно, ведь она пришла на предприятие после школы-техникума, работала там водителем, там взрослела, там была секретарем комсомольской организации, в партию вступила, сдала экзамены в институт. А потом вдруг - уезжать. И никак ее не остановить. «Ну что же делать, - сказал тогда директор, - раз уж ты так рвешься...» Может быть, он надеялся, что Эмилия одумается еще до отъезда? Или вернется из Комсомольска, куда она ехала командиром Белорусского линейного отряда, который входил в состав Всесоюзного отряда им. Ленинского комсомола? Но нет, ни разу даже мысль о возвращении не пришла в голову, хотя не сказать, чтобы жизнь на Дальнем Востоке и на строительстве металлургического завода состояла из одних подарков судьбы. Но таким уж счастливым характером одарила эта самая судьба Эмилию Дацкевич, что она с радостной готовностью забывает все дурное и охотно прощает те обиды и разочарования, с которыми все-таки приходится встречаться. Было - ушло. А то, что впереди, все равно лучше.
Здесь, на Дальнем Востоке, все казалось другим. Конечно, вон какое расстояние преодолено! Эмилия вспоминала, как еще там, в Минске, ее сменщица Надя сообщила дома о решении подруги поехать на Дальний Восток. Дочки ахнули: «На Дальний!..» Принесли огромную карту, расстелили на полу. Да он вправду дальний, еще и какой! Небольшая ростом Надя посмотрела, где Минск, где Комсомольск-на-Амуре... «Ого! - говорит. - Моего шага не хватит, чтобы даже по карте из одного города в другой попасть».
Эмилии сразу полюбились дальневосточники. Они показались ей гостеприимными и доброжелательными, из тех. кто не оставит в беде. Очень нравилось ей просто беседовать здесь с людьми, пусть незнакомыми. Заметила: даже если в автобусе нечаянно заденешь кого-то, так не рявкнут, а чаще всего к шутке сведут... И еще эта особая искренность в делах, в поступках - она казалась главным, особенно ценным открытием. Эмилия признается: «Дальневосточники меня перевоспитали потихоньку. Прежде всего по отношению к самой же себе».
Но если все было хорошо, то почему же она уехала из Комсомольска?
Эмилия не зря работала водителем. При всей ее нежной женственности и особенно этих удивительно голубых, прозрачных глазах характер у нее достаточно мужественный. Например, она с детства мечтала быть летчиком. Но здоровье оказалось слабоватым для этой профессии. И все же старалась готовить себя к чему-то особенному. Образ дальневосточника сложился но книгам еще до приезда сюда: покоритель тайги, преобразователь... А Комсомольск оказался до обидного законченным, построенным, преобразовывать и покорять там было почти и нечего. Верно, стройка металлургического была крупной, горячей, но вокруг-то все уже было обжито, в печах «Амурстали» давно уже плавилась сталь. А ей хотелось начинать заново, с нуля. Чтобы и о ней можно было сказать, как о тех же ветеранах города юности, о Михаиле Николаевиче Ополеве, который встречал их отряд: «Первостроитель!» Перво!.. Вот что звало и влекло ее. Эмилия с нетерпением ждала: когда же настанет ее время? И когда услышала про строительство в Нижнетамбовском, поняла, что дождалась. Теперь осталось только попасть в отряд. Разумеется, она в него попала! В Комсомольске остались друзья, туристический клуб, походы на Амут-озеро, где, по преданиям, таятся неисчислимые клады разбойничьи... Об этом теперь напоминали только фотографии. А душа радостно ждала нового.
«Сразу кажется, и воды тут нет, того нет и другого, и тысячи неудобств, и невозможно, и ужасно! Бывает, сегодня стираем, а полощем завтра. Все достается с таким трудом, будто постоянно продираешься сквозь дебри».
Сквозь дебри? То есть то, чего она и хотела. «Да, эти постоянные трудности сделали нас будто родными».
...По вечерам, как и положено, долго горел свет в вагончике штаба отряда. Подводились итоги соцсоревнования, которое развернулось за право положить первый камень в основание завода азотных удобрений, готовился конкурс по профессиям, выслушивались отчеты и предложения бригадиров. Не вес было гладко, но Эмилия понимала, что это - не страшно, что - преодолимо.
Она была комиссаром отряда. И поскольку со временем забывается все плохое, а помнится только хорошее, ей кажется, что поначалу вообще не было никаких конфликтов, никаких споров. Поистине как родные. Особенно, конечно, дружила она с Марией Ядевич. Тоже из Белоруссии - тоже из Комсомольска. Эмилия пошучивает, что Мария обо всех основных событиях своей жизни сообщает маме по телефону: уезжала из Минска в Комсомольск торопливо, едва успела позвонить в родную деревню Ульсю Витебской области. Мама заплакала. Дочка пообещала через год вернуться. Но вместо этого сообщила, что уезжает вообще в глушь - строить новый город. И счастлива при этом она была так, что маме оставалось только тихонько заплакать снова. Чуяло сердце, что дочку теперь увидит она не скоро. А потом, весной, Мария позвонила и сообщила, что выходит замуж. За Олега Больбата. 30 апреля свадьба. «Откуда он?» - спросила мама. «Из Комсомольска!» - радостно объявила Мария, для которой Комсомольск-на-Амуре теперь такая же близкая родина, как и деревня Улься. А мама расплакалась, что дочкин муж издалека...
Здесь все менялось очень быстро. И не успела Эмилия оглянуться, как вокруг оказалось множество народу и множество семей, и дел прибавилось комиссару отряда «Комсомолец Приамурья», самого большого линейного отряда в Нижнетамбовском, и даже девочки из других отрядов прибегали к ней рассказать о заветном... Она уже почти всех знает в лицо и думает, что повезло все-таки в жизни - больше некуда! Дело делать повезло, а не мечтать бесплодно. «А то сидела бы и фантазировала. Иногда до чего разыгрывалось воображение!.. А получилось все именно так, как воображала».
Обстановка здесь такова, что душа, жаждущая героизма, подвига, радостно воспринимает все, что подвигу близко. Особенно запомнился Эмилии приезд командира военизированного лыжно-пешего перехода Москва - Комсомольск-на-Амуре, состоявшегося, правда, уже довольно давно - в 1936 году, Константина Михайловича Власова. И когда она слушала о нелегком, долгом пути, об усталости, о преодолеваемых каждый день 80-90 километрах, наконец, о волках в Барабинской степи, то думала, что нужна была не только сила мышц, но и сила духа для такой дороги, для такой жизни.
Что касается этого, то твердость характера Эмилии не вызывает сомнения у окружающих. Ее слово было одним из самых веских на первой (сентябрьской) комсомольской конференции стройки, когда пришла пора открыто сказать о многих негативных явлениях, происходящих здесь, начиная от неритмичности снабжения производства и кончая необходимостью резко активизировать деятельность партийной, комсомольской, профсоюзной организаций, придать качественно новый уровень политико-воспитательной работе, чтобы не утратить права носить высокое звание отряда им. XXVII съезда КПСС.
Сейчас Эмилия Дацкевич - член партийного бюро стройки, отвечает за работу идеологического сектора. Открыты комсомольские школы политпросвещения, регулярными стали политинформации. Работая диспетчером по обеспечению строительства механизмами и материалами (никому, наверное, не придет в голову назвать этот труд спокойным и размеренным), Эмилия в обеденный перерыв устраивается в столовой - самое многолюдное и оживленное место в эту пору - с пачками свежих газет и журналов. Киоскер «Союзпечати» на стройке не положен, но кому же брать на себя политпросвещение молодежи, как не комиссару? Пусть упразднены теперь должности командиров и комиссаров линейных отрядов, но душа-то, характер Эмилии прежние, комиссарские. И она по-прежнему не любит обсуждать «с посторонними» беды, неудачи, невзгоды молодой стройки, хотя боевитости, активности ей не занимать. Просто живет в душе вера, надежда на добрые, совсем уже скорые перемены.
«Народ здесь молодой, неопытный и в житейском, и в профессиональном смысле. Учить его надо. А что до меня... Я не знаю, хорошо или плохо живу. Вот когда, например, друзьям пишу о своих делах, тогда и задумываюсь, и философствую, а тут - просто живу в этом ритме, в этих заботах, и по-другому, по-моему, просто быть не может».
Когда Эмилия приезжает на сессию в Хабаровск, в политехнический институт, где она учится заочно, то обязательно рассказывает там о своей стройке. И ей верят все, даже отъявленные скептики. Верят, что таких людей, как там, нет нигде на свете. И таких дел. И такого счастья. И такой красоты.
«Когда увидела здесь ледоход, даже рисовать начала. Карандаш не передаст всего, но хотя бы поможет в памяти сохранить. Я от этой природы просто млею, дух захватывает. Воздух чистый. Зимой - царство снегов. Весной - царство черемухи. Летом - царство цветов. А уж осенью... Дальний Восток - нет его прекрасней!»
«Основательный человек»
Каковы традиционные приметы человека основательного, надежного? Неторопливость движений, неторопливость суждений, спокойствие характера... Александр Гранат высок и худощав, бывает и нервным, когда речь идет о проблемах, которые берут за живое, и усы у него скорее несерьезные, чем солидные, а все равно - ощущается во всем его облике надежность. Недаром он с самой высадки первого десанта - бригадир. Недаром его бригада стабильно дает самую высокую выработку, выделяется своим отношением к делу: когда работали в тупике и на ночь оставался груз, то на ночь оставалась и бригада. Сыграло свою роль и то, что Александр - опытный рабочий. Он был плотником в Хабаровской КЭЧ. Однако ни работа, ни город ему не нравились. Может быть, дело в том, говорит Александр, что он деревенский житель, к большому городу не привык, хочется жить проще - ближе к земле, к воде... Люди такого типа, как Александр Гранат, всегда особенно дорого ценят то, что они делают своими руками, стол ли это, дом ли это, город ли. Наверное, отсюда и отношение к работе: «Когда в КЭЧ работал, я, конечно, не филонил, но там почему-то потерять день в простое не страшно было, а здесь - страшно, он ушел, и его не догонишь, его жалко. Потому и мучает, что затянулся у нас на стройке переходный период, а это влияет на настроение людей, расхолаживает их. Я сам работаю от души, хочется, чтобы и другие так трудились».
Если верить Александру, бригада у него именно такая. Правда, сначала, когда она состояла из 66 человек, было нелегко. Тем более что после приезда Всесоюзного отряда им. XXVII съезда КПСС в состав его бригады вошли бойцы «Тамбовского комсомольца». А ведь на стройке ни для кого не секрет, что это был самый сложный отряд, многие считали, что его как отряда, коллектива вообще нет... Но Александр Гранат уверен, что к нему попали самые лучшие, самые надежные тамбовцы.
Бригада Граната строила столовую и магазин, работала на мосту через Хальзан, сооружении овощехранилища, сборке общежитий.
Сейчас, когда бригада сделалась меньше - коллегой Александра стал его товарищ Сансызбай Жексембаев, - полегче. Больше времени можно уделять семье. Ее Александр перевез еще в апреле. Галя, его жена, рвалась в Нижнетамбовское, торопила мужа: шум большого города тоже не по ней. Пока ей пришлось устроиться в Нижнетамбовский рыбкооп, но Галя мечтает о стройке: она не любит сидячей работы. Ничего особенного или романтичного в приезде сюда, считает Галина, искать не надо: «Люди выбирают то, что им по душе. Кто-то идет в море, кто-то воспитывает детей, кто-то работает на большом заводе. Только лишь от этого они не обязательно становятся лучше или хуже. Сюда приезжают просто другие люди, понимаете? А тех, кто на машину едет зарабатывать, мне просто смешно слушать...»
Галина - человек улыбчивый, но мужу под стать - серьезно относится к жизни. Никакой торопливой легковесности она не признает. Приехали, тем более с детьми, Владиком и Леной, - значит, прочно. Им уступила часть своего огородика знакомая семья из Нижнетамбовского - сразу же насадили капусты, картошки, помидоров. С нетерпением ждали - и дождались! - получения жилья в пионерном поселке. Там при каждом доме - постройки для скота, приусадебный участок... Семья, говорят, основа государства. А если так, то дом - основа города, считает Александр Гранат, человек, как мы видим, основательный.
Трудности в награду
О том, что в Нижнетамбовском будет строиться город, Виктор Кантемиров, фрезеровщик Хабаровского завода им. Горького, узнал от отца, а тому рассказали коллеги, которые вели здесь изыскательские работы. Виктор был одним из первых, кто проходил стажировку в «Баневуровце», в Некрасовке, на строительстве свинокомплекса. Девушки получали здесь профессию штукатура-маляра, парни осваивали специальности плотника-бетонщика, каменщика, мастера дорожных работ. Трудились не за страх, а за совесть, и не ради каких-то привилегий - чтобы в награду получить право на трудности первостроителей нового города на Амуре.
Есть люди, от которых не получишь объективного рассказа о стройке потому, что они, по складу характера, довольны всем, что выпадает на их долю. Виктор Кантемиров - из таких. Он принимает все, далее бесспорные недостатки. «Это то, что мне необходимо», - говорит он. Звучит вроде бы эгоистично, однако смысл Виктор вкладывает в свои слова иной. Это все о тех же самых трудностях, которые воспринимаются как награда. Трудности необходимо преодолеть, а в преодолении их Виктор как раз и видит смысл и цель своей жизни.
Он работает такелажником, стропальщиком на разгрузочном участке, проще сказать - в железнодорожном тупичке. Молодая стройка получает множество самых различных грузов, простой вагонов ей обходится дорого, поэтому ребятам порою приходится работать в две смены. И труд их только со стороны кажется простым и легким: накинуть петли на крюки и махнуть рукой крановщику: «Вира!». Такелажник - попросту грузчик, а это слово даже звучит тяжело. Когда наступила прославленная своей непролазной грязью весна 1986 года и большая часть небогатого «машинного парка» временного поселка практически вышла из строя, парням не раз приходилось на своих спинах выносить грузы со станции, пока машины беспомощно буксовали поодаль.
Да, весной, если честно, хватало неудобств: грязь, слякоть, промозглый холод, сушить промокшие вещи - проблема, потому что дрова сырые. С крыш, как начал таять снег, потекло в вагончики... Когда лежишь под одеялом, прикрытый сверху всей теплой одеждой, то вроде ничего, жить можно. А только подумаешь, что надо вставать...
«Ничего, каждое утро обязательно зарядка, обливание ледяной водой. Я же говорю, мне все это необходимо: грязь, слякоть, холод, даже переноска щитов на спине и отсутствие транспорта. Тогда я чувствую, что становлюсь хоть немного достоин первостроителей Комсомольска, героев гражданской. Помните, как Корчагин строил узкоколейку? Я привел ребятам этот пример, когда надо было срочно разгрузить в выходной вагон с цементом. Мы вчетвером не могли так быстро справиться - позвали белорусов на помощь. Ребята работали в масках - цемент рассыпной, - но никто не ушел. Ведь как представишь, что приходилось испытывать старшему поколению, так самое трудное не кажется страшным».
Главное разочарование для Виктора Кантемирова - измена общему делу. Например, измена в его понимании - это фактический распад первого комсомольского комитета стройки. Со свойственной ему самокритичностью он винил в этом и себя, как члена комитета, заместителя секретаря. Значит, и его вина, когда ослаблена дисциплина, когда нарушается «сухой закон». Как-то раз среди ночи Виктор и его товарищи «вылавливали» двух молодых местных жителей, принесших в общежитие воронежского отряда бидон с брагой. Нашлись, к сожалению, комсомольцы, которые не устояли перед этим соблазном. Таких люден Виктор не понимает: «Я не пью, не курю, для меня это что есть, что нет. Зачем нам все эти зелья, ведь они страшно разлагают коллектив, людей превращают в животных, столько зла несут!»
...Говорят, у кого глаза ясные, у того и взгляд на жизнь ясный. И верно, по натуре Виктор внимателен, вдумчив и добр. «Отец мне говорил: не хитри, будь добрым человеком, это первое и главное. Да, главное в жизни - бескорыстие и честность. Быть добрым просто так, ни за что, не специально, а - как образ жизни. Всегда. Такой человек подлости не совершит, наоборот, постарается ее предотвратить. Такие не говорят за глаза, они открыты. А кто с хитростью, его видно сразу: говорит, а разговор его будто бы о другом».
Уже здесь, в Нижнетамбовском, Виктор познакомился с Надеждой Леонтьевой. Почти год, как она - Кантемирова. Надя - штукатур-маляр, ее, как и Тамару Семенову, Зилю и Раю Мусиных и некоторых других девушек, весной командировали из Комсомольска на отделку общежитий во временном поселке. Многие из этой командировки так и не вернулись - остались строить новый город.
Виктор рассказывает о Наде очень серьезно: «Она понимает меня. Она считает, что в жизни нельзя приспосабливаться. Это очень честный и порядочный человек. Необидчивая. Умная. И очень красивая. А главное - я ее люблю!»
Конечно, главное именно это. Надежда для него, считает Виктор, как награда. А что же трудности?.. Но ведь любые трудности легче преодолеть вдвоем, верно?
О поэте и поэзии
Едва заговоришь о Константине Куролене, собеседник улыбнется: «Поэт!..» Ну, улыбки - личное дело каждого, а вот то, что отряд «Комсомолец Приамурья» считал своим гимном песню, слова для которой сложил Костя, - это факт.
На высоком речном берегу,
Где Амур гонит волны сурово,
Покорить вековую тайгу
Комсомол Приамурья дал слово...
Впрочем, сам Константин свои стихи слишком уж всерьез не принимает. Это для него не хобби даже, а просто средство лучше, точнее сформулировать отношение к жизни, к происходящему на его глазах и при его участии. Он пишет для себя, а если это кому-то и не нравится - что же тут поделаешь? Главное - остается красивая память о больших делах. Помните?
Мы улицам названия давали,
Дорогами ломали первый наст.
Мы жили, точно, а не проживали...
Самые сильные впечатления в жизни Кости - это впечатления детства. В семье их росло пятеро, но деревенский дом был просторным...
По этому дому Костя очень скучал потом, в политехническом техникуме Комсомольска-на-Амуре. Но это была совсем другая жизнь, она подчиняла себе, и если в первый год учебы он ездил домой, в Болонь, каждый выходной, то на втором курсе - через один, а потом и того реже. Зато во время службы в армии тянуло домой, как никогда. Не зря солдаты говорят: «Трудно станет - сразу маму вспомнишь».
И вот он вернулся.
Давно забытая дорога
Ведет меня в заросший двор.
Вот след от отчего порога,
Вот покосившийся забор.
И мелочь каждая знакома:
Здесь мы мечтали и тишине,
А здесь душистая солома
Лежала сложенной в скирде.
Скворечник так и не свалился -
Как видно, славно прибивал...
Ну, в общем, дом не изменился,
Вот только будто ниже стал.
Итак, Костя из своего дома вырос...
Потом он работал сварщиком-клепальщиком на заводе им. Гагарина. Но вот услышал о призыве в первый десант строителей нового города - и прорвался туда. Не то чтобы ему не правилось заводское дело... Не сказать, что он из этого «вырос», как из родного дома... И летуном он себя не считает, нет. Тут что-то более сложное.
«Город - ну что город! Его называют городом юности, но многие из тех, кто начинал его и строил, уже давно повзрослели и постарели, начали забывать, чем живет юность. Они забыли, какими были сами. А здесь мы все равны, здесь видно, кто чего стоит».
Вряд ли можно полностью согласиться с этим суждением. Не в сплаве ли житейской зрелости старших и дерзкого порыва молодых одна из притягательных черт повзрослевшего города юности?
Кстати, совсем недавно было подсчитано: средний возраст жителей Комсомольска-на-Амуре - около тридцати лет. Но Костя, похоже, из тех, кто ищет - скажем так - более однородной среды обитания, для кого в начале жизненной дороги в особо высокой цене независимость от опеки старших, пожалуй, даже пренебрежение их советами, принимаемыми за назойливые предостережения. Именно увлечение поэзией помогает его душе быть раскованной и свободной. И все эти, даже противоречивые свойства, как видно из его, пусть во многом несовершенных, стихов, основаны на здоровом душевном стержне, совестливости, бескомпромиссности.
Костя был в Нижнетамбовском в числе первых, тех, кому досталось самое нелегкое. Он строил первые дома, и радовался удачам, и огорчался вместе с товарищами.
Он всматривался в лицо несмелой северной весны и думал, что хотя Комсомольск и недалеко, и природа там вроде такая же, но «у нас» лучше, красивее...
Прошелестела светлыми крылами
В макушках елей ранняя весна.
Вершины гор, укрытые снегами,
Воспрянули от сказочного сна.
Багульник нас дурманит сладким ядом,
Подснежники по сопкам зацвели.
Земля проснулась, будто где-то рядом
Ей спели песню искренней любви...
Любопытная запись есть в дневнике Елены Анкудиновой, секретаря комитета комсомола стройки, о первой встрече с Костей Куроленей:
«Сегодня первое заседание клуба «Вдохновение». Жаль, конечно, но народу собралось мало. Пришел и Костя Куроленя. С первого взгляда он мало похож на поэта. Но это первое впечатление. Есть в нем что-то от русских поэтов-самоучек. Сам он нескладный, худой, задумчивый и несколько отрешенный. Читал свои стихи...»
Лена довольно точно подметила: общение с Костей оставляет противоречивые чувства. Таковы и его поступки.
Уже летом 86-го Костя ушел из бригады плотников-бетонщиков и начал работать в управлении механизации. «Думаете, местечко потеплее искал? Это не так. Раз приехали работать - так и надо работать. Мне было бы легче выкладываться от и до, даже надрываться, чем вынужденно лодыря гонять. Втянешься в работу - но за неделю простоев из нее можно и «вытянуться». А в механизации все ритмично, как рокот двигателя».
Жизнь людская - река
Между двух берегов.
В этой речке - вода
Из поступков и слов...
«Комсомольск начинался лопатой и киркой, но уже через два года там были завод и город. А мы только в августе, через полгода после начала строительства, сдали первый квартал пионерного поселка. Начало строительства затянулось. Иной раз казалось, что деньги нам зря платят...»
Да, Костя в словах резок, не щадит ни себя, ни других. Верится: со временем, с опытом уйдут и мальчишество, и безапелляционность, и запальчивость. Сменят их здоровая боевитость, полное соответствие слова и поступка, искренняя верность тем, с кем вместе делаешь большое и нужное дело. Особенно если в твоих стихах эти люди названы крепким словом «друзья». Особенно если они верят твоим стихам...
Бьется в берег речная волна,
Над костром тихо искры кружат,
И звенит золотая струна
О друзьях, что напротив сидят...
* * *
Когда этот очерк уже был набран в типографии, мы узнали о том, что Костя Куроленя оставил стройку.
Нет, его не уволили, как многих, - он сам уехал в Комсомольск. В тот самый Комсомольск... Проще всего было бы снять материал из книги. Но мы не стали этого делать, когда узнали причину, по которой уехал Костя. Она проста: отсутствие ясных перспектив, неполадки и непорядки на строительстве, затянувшееся трудное начало, которое никак не может перейти в отлаженное, ритмичное («как рокот двигателя») продолжение. Нет, мы не упрекаем Константина. Все правильно: стройке тяжело (об этом в нашей книге пойдет речь дальше). Только вот... что же теперь делать со стихами?.. И с песней? Ведь из песни, как известно, слова не выкинешь?
Слова-то остались. Не стало автора...
Новый дом
«Мы, бойцы краевого комсомольского ударного отряда «Комсомолец Приамурья», участники первого десанта на строительстве нового завода и будущего города, рады приветствовать бойцов Всесоюзного ударного отряда им. XXVII съезда КПСС. Партия поставила перед нами, комсомольцами 80-х, трудную, но почетную задачу: возвести на берегу могучей реки новый город - город, которому надлежит продолжить эстафету освоения Приамурья, эстафету Комсомольска, Амурска, города XXI века, города мира и счастья.
Всего несколько месяцев назад ступили на заснеженную землю добровольцы, а уже сегодня мы готовы передать вам временный поселок строителей. У нашего города еще нет названия, но уже есть добрые традиции. Главная из них - боевой настрой на дела. Заверяем, что доверие партии оправдаем ударным трудом, новый завод и будущий город построим!»
(Из приветствия отряда «Комсомолец Приамурья» на митинге в Нижнетамбовском 22 мая 1986 г.)
...На окошке цвели красные гераньки, а рядом сидел толстый и сонный белый кот. Под окошком, опираясь о штакетник, стояли женщины. Одна почему-то утирала глаза и все повторяла: «Лихие ребята, лихие!..»
Музыка летела над Нижнетамбовским. Под развернутым знаменем печатали шаг по пыльной улице бойцы Всесоюзного ударного комсомольского строительного отряда им. XXVII съезда КПСС. Вместе с ними шел отряд «Комсомолец Приамурья». К комиссару Эмилии Дацкевич прилепились две девчушки. Мальчишки бежали по обочине, крича: «А вот наши идут, наши!» Ребята, которые трудились здесь с зимы, считались в селе уже своими. И вот 22 мая им прибыло пополнение: отряды молодых добровольцев с Украины и Белоруссии, Воронежской, Кемеровской и Тамбовской областей, Краснодарского края.
Еще вчера их встречал Хабаровск. Весенняя чистая зелень, звон оркестра, знамена. Торжественный марш от площади им. В.И. Ленина до Комсомольской площади. И здесь, у памятника героям гражданской войны, митинг - первый митинг на дальневосточной земле, которая отныне станет их новым домом.
Главное наше богатство, говорилось здесь, - замечательные люди, прославившие город и край своими трудовыми подвигами. Недаром Амур называют рекой подвигов! У каждого времени свои испытания, свои дела. Возводя новый город на Амуре, молодежь будет строить и себя. И не надо бояться трудностей. Если душа отозвалась на призыв времени и привела в действие ум и руки, высокая цель будет достигнута.
А через час тяжелые и темные амурские волны расступились перед белым, как отражение облака в медленной воде, теплоходом... Ребята казались несколько растерянными его великолепием, не то настороженно, не то выжидающе приглядывались друг к другу. Оля Котарева, Лита Трофимова, Ира Розина из Новокузнецка, Рита Васильченко и Лена Мананникова с Украины, Валя Ферапонтова и Марина Круглова из Тамбова, Анатолий Хазан и Александр Пратько из Белоруссии... Торопливые знакомства, разговоры.
- Сорваться с обжитого места и ехать за тысячи километров не так-то просто, - говорил новым друзьям Геннадий Русаков. - Я еду работать, обживаться. Что может двигать в такую даль? Долг своей земле. Можно было и в Воронеже работать. Но кто-то же должен помогать поднимать эти края.
Наш отряд уже сдружился за два дня, шутки пошли: кому первому свадьбу играть, кому второму... Значит, все не просто так, если люди об этом думают. Но мне кажется, что первые мы с Таней будем. У нас давно решено!
- Геннадий меня встретил и говорит: «Надо ехать», - продолжала Таня Базыкина. - Говорит: «У тебя есть время до завтра подумать». Я сказала: «Еду». Я даже не спросила куда. Еду, естественно! Иначе бы просто не были мы вместе, если бы я сомневалась в нем и в том, что он мне предлагает, куда зовет. Значит, он продумал. А эти края, говорят, суровые, здесь трудно в одиночку...
- У нас сегодня был такой случай: шли по городу, а навстречу несли стиральную машину. Шли одни ребята. И говорят: «Слушайте, а ведь нам тоже надо стиральную машину, потому что вручную стирать будет тяжеловато». Это мелочь, но она говорит о том, что люди едут серьезно обосновываться. Ну, через пять, через десять лет - но построят они свой город!
- Да. И будем гордиться, что мы - участники такой стройки. Тем более - одни из первых.
Беседы, знакомства, смех... А в каютах сопровождающие отрядов уже оформляли трудовые книжки, ставили ребят на комсомольский и воинский учет, чтобы по прибытии, не тратя времени на формальности, сразу взяться за работу.
Светлый, как мечта, теплоход, казалось, плывет в будущее. А будущее, как известно, неразрывно связано с прошлым. И разве не символично, что капитан теплохода «30 лет ГДР» В. П. Панюшев - ученик П. Е. Слесарева, бывшего рулевого легендарного «Колумба»! (В мае 1932 года с пароходов «Колумб» и «Коминтерн» высадились возле села Пермского первостроители Комсомольска-на-Амура).
...К Комсомольску подходили утром. Солнце едва поднялось над сопками, берега еще дымились тенью. Было прохладно, сырой ветер гнал с палубы. Но такая стояла кругом красота, что уйти было просто невозможно. Такого ребята еще не видели. Утесы, утесы! По ним уже не раз прошли геологи и строители, на них виднелись вышки ЛЭП, а на прибрежной гальке лепились туристские палатки, и все-таки тайга была невозмутимой, дремуче-спокойной. Белесый туман медленно стекал со склонов в серую воду, на которой ослепительно плясало солнце. Вдали проступали очертания большого города.
Комсомольск был для этих ребят не просто крупным промышленным центром на востоке страны. Рожденный по воле партии энтузиазмом юности, он стал символом героических трудовых традиций ВЛКСМ.
У памятника первостроителям бойцов Всесоюзного отряда с цветами встретили пионеры и ветераны города. И хотя мало напоминали юноши и девушки в ладно пригнанной защитной форме комсомольцев тридцатых, на них смотрели не скрывая волнения.
А Варвара Николаевна Паримова, тоже бывшая в числе первых строителей города юности, хетагуровка, хорошо понимала, что именно чувствуют сейчас эти ребята:
«Я ведь тоже когда-то испытала это состояние. Его не с чем было сравнить, потому что оно пришло к нам впервые в жизни. Города нет, а наши руки должны его построить. Так, как захотим. Так, как сможем.
Ведь здесь ничего еще не было, ничего... Я приехала из Подмосковья и поражалась, до чего народу здесь мало. И, главное, ни старого, ни малого, а молодые да веселые. Молодежь ведь все по-своему воспринимает, и даже страшное кажется не таким уж страшным. Нам все в смех было: холод, дождь... Шло бы от печки тепло, да песни бы не кончались. Да что, всякое было: и болели, и недоедали, и дезертиры нашлись, но большинство - настоящие люди! И раздоров среди нас не велось. Наверное, потому, что делить было нечего. Зато, наоборот, последним делились: даже подружек на свидания сообща наряжали... Я строила Комсомольск и в нем живу. Здесь прошли мои самые лучшие, самые счастливые годы. Как хочется мне, чтобы и эти ребята нашли на нашей земле свое счастье!»
Север давал себя знать даже в конце мая. Осины вокруг Нижнетамбовского едва выбросили мелкий рыжий лист, березы покрылись блеклым цыплячьим пушком, и только лиственницы радостно зеленели. Берег ласковый, приветливый.
И - оживленная толпа на берегу, и хлеб-соль, и огромный сазанище на блюде, и яркие национальные костюмы встречающих, и солнце, солнце - тепло как летом, как дома!
И вот наконец-то отряд на месте будущего города. Секретарь ЦК ВЛКСМ И.Н. Орджоникидзе, управляющий Комсомольским-на-Амуре стройтрестом №6 Н.В. Соловьев, рыбак колхоза им. XXIII партсъезда Е.М. Самар говорили, обращаясь к молодежи, что в современных условиях особенно необходим созидательный труд каждого советского человека.
Участники митинга приняли торжественное письмо ЦК КПСС. Его зачитал Петр Угрин, боец отряда «Комсомолец Приамурья», депутат Хабаровского краевого Совета народных депутатов. Возведение нового города, говорилось в том письме, станет экзаменом на гражданскую зрелость, конкретным вкладом в строительство коммунизма. Все планы будут воплощены в жизнь только ударным трудом!
Торжество закончилось. Ребята разошлись по новеньким общежитиям, построенным для них отрядом «Комсомолец Приамурья». Начиналась новая жизнь. Работа. Стройка.
Портреты
- Мы вовсе не считаем себя какими-то особенными. Нам просто чего-то особого хочется, собственного, нашего, за которое мы отвечаем от и до.
- Спасибо. Простите, можно теперь вас?.. Нет, кажется мы с вами уже беседовали?
- Вы перепутали. Мы сегодня в этой форме, как братья.
- Как сестры!
- Как братья и сестры, не будет спорить. Но скажите, вот вы сегодня, по сути, видитесь впервые в жизни. Встретились жители разных городов, люди разных национальностей. Вы не чувствуете настороженности, недоверия друг к другу?
- Что?! Да мне вообще кажется, что мы все из одного города, с одной улицы. Видите, вы нас даже путаете. Сегодня создается одна большая семья - нас сводный отряд, наш коллектив. Жаль, что мы все вместе не поместимся на фотографии. А то получился бы такой большущий преогромный семейный портрет.
(Из разговора с молодыми строителями Всесоюзного отряда им. XXVII съезда КПСС)
«Исповедь» на стройплощадке
«Меня зовут Федор Усик. Мне 22 юла... А что еще сказать?.. Больше нечего. Да, приехал сюда командиром отряда «Комсомолец Кубани». Выбрали меня, наверное, потому, что единственный из всего отряда имел строительное образование и специальность: учился в Краснодарском сельскохозяйственном техникуме, по специальности «сельское и гражданское строительство». Надо было устраиваться на работу, и тут я узнал, что будет новый город. Спроси - с нуля? Сказали - да, есть только пионерная база.
Я рассчитывал на худшее. По-моему, мы живем в более или менее нормальных, человеческих условиях. Тем более что рядом вода, тайга... Жаль только, что вместо того чтобы сразу строить, мы долго учились это делать. А темпы необходимо набрать мощные, мы с ними справляемся трудно.
Но все-таки, главное, что мы, когда сюда ехали, не настраивались на легкую жизнь. Все надо преодолеть, пережить - работа есть работа. Я рвался быть простым рабочим, но через восемь суток меня перевели мастером. А у меня опыта никакого, одно образование. Знал только, что мастер- руководитель работ на стройплощадке. А как руководить? На ходу постигал все азы и премудрости. Надо составлять документацию, наряды, калькуляцию... Работа в две смены, вторую - бесплатно. Никто меня не принуждает, какая ерунда! Прост это мой квартал, мои дома, я за них отвечаю и не могу быть спокойным, потому, что во вторую смену положено одному мастеру «разрываться» на два квартала.
Кстати, когда учился, я не ожидал, что что такая интересная работа. И еще один вывод сделал: убедился, что хоть везде нужны строители, некоторые учатся только чтобы провести время, иметь дипломы. Наш круг друзей считался в техникуме самым несерьезным: ребята веселые, с подначками, с гитарами... Но мы все работаем по стройкам. А многие из бывших «серьезных» или вообще сменили профессии, или не на линии трудятся, в кабинетах сидят. А ведь мы работаем не за страх, а за совесть! Только жаль, что и девушки... Не люблю я женщин в строительстве. Некоторые начинают здесь курить, их огрубляет такая работа,мне бы хотелось, чтобы они не надрывались на линии...
Что было самым нелегким? Должность командира отряда. Сейчас-то это звание уже упразднено, отряд - Всесоюзный, стал единым, а тогда у меня будто бы было 47 детей. Я им читал морали. Я отвечал на их вопросы. С их точки зрения я был виноват во всем, даже если не было дорожки к туалету или не подвезли воду. Чтобы быть настоящим командиром, надо иметь какие-то данные, находить подход к каждому, уметь сразу оценивать людей. А я очень нескоро начал в них разбираться. Я не умел понимать их с первого взгляда, вот в чем была трудность.
Знаю, что некоторые ребята - да и руководство! - меня недолюбливают. У меня, кажется, какая-то такая манера говорить, да? Вроде как ироническая. И голос... Я сам над собой посмеиваюсь, но некоторым кажется, что над ними смеюсь... Но те, с кем я дружу, меня понимают. Мне тут повезло на друзей. Через неделю после приезда уже начал собираться наш молодежный клуб - это ребята, которые не хотят оставаться в стороне ни от чего интересного. Женя и Лена Гобрусевы, Толик Хазан, Валера Шихин... Мы с ними как начнем разговаривать, витаем в мыслях - только кепка заворачивается! Нас все интересует! Все!
Между прочим, я вообще-то люблю жить по-своему. Отдельно. А тут мы все вместе. Сначала меня это раздражало. Но теперь я понял, что если меня вырвать из такой жизни, то я просто не выживу.
Почему-то я очень привязываюсь к месту, где живу. Служил в Казахстане, в Средней Азии - и казалось, что лучше, чем там, быть не может. Конечно, красиво, весною цветет все - красное, как красный шелк. А теперь кажется, что лучше Нижнетамбовского нет ничего. Как здесь нравится мне природа! Воздух - чудный, жаль, что в городе такого уж не будет».
...Воздух в тот день был настоян на влажной духоте, замешан на мошке. Мошкары было столько, что даже в закрытом вагончике, в прорабской она чувствовала себя вольготно. Вышли на улицу - и по инерции начали отмахиваться от крупных капель неожиданного дождя, как от мошкары.
Но дождь быстро улетел. И снова озарились солнцем сопки. Тени от облаков лежали на них столь причудливо, что казалось, будто очертания сопок все время менялись вместе с изменчивыми облаками...
За туманом
Уж сколько раз с насмешкой произносилось: мол, он (она) за туманом едет! Да и к слову «романтика» крадется холодный эпитет-«штамп». Но неужели у порыва должны быть непременно осязаемые причины? А если в его основе - просто мечта?..
Наверное, в жизни каждого рано или поздно наступает миг, когда приходит необходимость взять свою судьбу в руки и больше не подчиняться ей, а напротив - вершить ее самому. Элеонора Гимпель жила в Николаеве, на Украине, работала мастером-диспетчером на железной дороге. Эта станция, где перекрещивались многие пути, казалась средоточием всего мира. Здесь был дом, родители, сестры... А где-то там, куда разбегались рельсы, - другие города и жизнь совсем другая. Не тихая, не размеренная, не раз и навсегда расписанная заранее. Для нее - но не ею самой! Еще два года назад хотела Эля уехать в Комсомольск-на-Амуре, строить комплекс «Сталь», но не выдержала тихих маминых слез, осталась. А подруга уехала на ту стройку, и письма ее не давали покоя. Но куда там! Родители и слышать не хотели ни о каком Дальнем Востоке. Любимую книжку - «Мужество» - с глаз убрали, только чтоб душу не бередить... Но вот - призыв на строительство нового города. И она решилась: мама с папой были в отпуске, в Одессе отдыхали, младшая сестра помогла собраться... Родители вернулись и узнали, что их дочка тайком сбежала - далеко, на Амур, в тайгу - строить свой город, свою жизнь!
Первая наша встреча с Элей состоялась на теплоходе, по пути в Нижнетамбовское. И вот прошел почти год жизни здесь. Что же изменилось?
Стройка и творчество
Такое событие, как начало строительства нового города, не могло остаться незамеченным людьми искусства.
Одна из главных тем творчества молодой хабаровской художницы Виктории Романовой - молодежь в современном мире. Этому посвящены се картины «Марш мира», «Ровесники моста» и другие.
Сейчас задумана новая большая работа. Как она будет называться, пока неизвестно, но героями ее станут молодые строители будущего города на Амуре.
Прежде всего, изменилась она сама: очень похорошела. И потом, форма бойца ударного отряда выглядит, конечно, задорно, однако идет все же больше парням, чем девушкам, и все в ней очень похожи друг на друга. А теперь, в касках и робах, джинсах или платьях, их стало будто больше, и все такие разные! Но, наверное, дело не только в этом. В народе говорят, что кудри при счастье вьются, а человек в довольстве цветет. Про Элю можно точно сказать, что она - довольна. Счастлива ли? Если счастье в стремлении, в пути к цели, то - да.
Разумеется, мама с отцом, вернувшись, были очень разгневаны. Потом гнев прошел, оставив лишь тоску и жалость к дочке, укатившей бог знает куда. Все эти настроения хранят их письма... Над ними Эля не раз плакала. Легко принять решение, но исполнять его изо дня в день - трудно. Привыкать к непривычному, а непривычным здесь было все, от климата до образа жизни, - это тоже непросто. Тут так нужна поддержка, а вместо добрых, ободряющих слов находишь в письмах только обиду и боль... Если бы не ласковые послания сестры и брата (он служит в армии, а это, как известно, тоже труд нелегкий), Эле было бы совсем плохо. Но вот наконец-то мама перестала на нее сердиться. Отец держался дольше, но... куда ж денешься! И в письмах начали прорываться нотки озабоченности: мол, держись, не подведи нас, мы с матерью всю жизнь трудились (мама у Элеоноры - медсестра, отец - слесарь), хоть не на ударных стройках, но по чести и по совести, так вот и ты гляди там, не подведи!
В составе украинского отряда было три девушки. Риту Васильченко, инженера-строителя по образованию, сразу же, несмотря на ее слезы, «посадили» в управление. Эле Гимпель и Лене Мананниковой ребята-земляки предложили войти в состав бригады плотников-бетонщиков. Ну, решили попробовать, что же из этого получится. Разумеется, парни им рукой шевельнуть не давали, всю мало-мальски тяжелую работу бросались делать сами. Стало стыдно получать деньги ни за что. Элеонора ушла в бригаду штукатуров-маляров - там и работает.
...Отчасти она представляла свою теперешнюю жизнь иначе. Туман, застилавший ее глаза, был розовым, а в натуре - он сырой и серый. Жизнь здесь мало располагает к иллюзиям, но все-таки Эля не дает серому туману закрыть ясные краски жизни: «Да, я поняла, что счастье не сидит и не ждет меня. Я раньше больше читала, чем смотрела на жизнь, а теперь открываю для себя людей - живых, не книжных».
Это прежде всего ее подруги: Рита Васильченко - землячка; Оля Федорова из «Комсомольца Приамурья», которая, кстати сказать, ведет в клубе занятия аэробикой; Оля Котарева из кузбасского отряда: у нее такие глаза и чудная улыбка, что ей каждый улыбается в ответ; насмешница Лита Трофимова и ласковая тихоня Ира Розина... Вместе действительно не так трудно, и когда на вопрос, чего вам не хватает, девушки - они уже не мыслят себя без отряда! - первым делом говорят не о витаминах, например, а о магнитофоне, то это все-таки кое-что значит!
Элеонора по-прежнему много читает: библиотека на стройке хорошая теперь! Правда, книги любимых Блока, Цветаевой и Ахматовой привезла с собой, из дому. Ходит в клуб любителей поэзии «Вдохновение»... И думает, что поживет здесь еще - и не удивится, пожалуй, если и сама начнет писать стихи, как Павел Коновалов и Костя Куроленя. О подругах своих, о друзьях, о любви. О закате, пропавшем в далеком лесу...
Нет, пока еще строчки не складываются. Но, может быть, первое стихотворение будет о том, как начиналась осень, ложились по утрам густые туманы, даже движение на Амуре останавливалось, а выступающие из дымки деревья и кустарники казались театральной декорацией, прислоненной к серому заднику... Туман едва опадал к одиннадцати утра, по низинам еще долго не таял, будто прошлогодний снег, однако небо открывалось высокое и синее - только осенью бывает такое высокое и синее небо! Воздух, летом душный и неподвижный, был пронизан легкими порывами студеного ветра, будто предупреждавшими о наступлении скорых холодов. Лист на черемухе начинал багрянеть, дичок терял свою терпкую твердость, и только георгины в садах на окраине села сияли в своей неподвижной красе яркими памятниками ушедшему лету...
Аист на крыше
Имя Евгения Гобрусева мы впервые услышали на теплоходе, по пути в Нижнетамбовское, в разговоре с Еленой Мананниковой, комиссаром отряда «Комсомолец Украины». Она работала инструктором райкома ЛКСМ Украины в Днепропетровске и всегда завидовала тем, кому оформляла комсомольские путевки на ударные стройки. Не думала, однако, что у самой хватит смелости поехать куда-нибудь. И вот новый город - и где! За неделю подготовила документы и жениха своего, Женю Гобрусева, с собой сманила. Родители вообще-то препятствий не чинили, только настаивали, чтобы свадьбу дома сыграли. А молодым казалось куда интереснее и значительнее, чтобы начало их совместной жизни совпало с началом нового города...
Это была первая свадьба в отряде «Комсомолец Украины». Сыграли ее красиво, по обычаям далекой родины. Жених с невестой были в национальных костюмах. И вот - началась новая жизнь, новая работа.
Бригада, которой руководит Евгений Гобрусев, поначалу занималась благоустройством временного поселка. Ничего, что он маленький - работы все равно много. И хочется сделать красиво - чтобы и дорожки, и дерн, и большая дорога чистая, и деревья не трогать... Евгений говорит:
- Я считаю, что раз дают работу, то надо работать, даже если приходится строить туалеты, дорожки мостить, канавы рыть.
Многие говорят, что благоустройство - несерьезная работа. Ну, чепуха. Мы хоть и месим грязь, но хотим ходить по ней в красивых сапогах. Это так, образно. А живя неаккуратно - разве можно построить что-то красивое?
Мне вообще нравится делать что-то вот такое, будто дом свой обихаживаешь. Заодно порядочек навели в общежитии отряда. Кухню отделали - приятно посмотреть. Наглядную агитацию в бытовой комнате оформили: карта Украины, виды наших городов. Это память освежает. А другой стенд дает информацию о крае, в котором мы теперь живем, мы его должны хорошо знать, как и свой родной край.
А почему я вообще сюда попал... Окончил Днепропетровский инженерно-строительный институт. Еще до армии хотел поехать куда-нибудь на север. А тут Лена позвонила: есть набор на Дальний Восток, поехали, поработаем! Цель - город, работа на новом месте, хотя и заработать не прочь. Однако я и дома хорошо получал, так что это - не самое главное. После армии пошел на завод газовой аппаратуры, механиком цеха. Не очень трудно, много новой техники. Но это было уже скучно. Я и поехал сменить привычную жизнь.
Здесь мне нравится, что молодежь одна - интересно! Люди все своеобразные, а работаем часто по старинке. Я люблю технику, считаю, что она облегчает жизнь. Но здесь с ней слабовато. Вот времени и не хватает, объектов много, каждый день чувствуется ускорение темпов. Жилбыт пошел полным ходом, а экскаватор у нас один, мы задыхаемся без механизации. Я не стесняясь говорю об этом. Если быть стеснительным, дела не получится. Мы ведрами носим воду, имея лучшую в мире ракетостроительную технику!
Я как бригадир стараюсь быть требовательным, но по-человечески. Раз ребята все время идут ко мне, значит, довольны. Если ошибусь - подскажут. Я считаю, во взаимоотношениях с людьми надо держаться определенной позиции, за дисциплиной следить, тогда можно будет и план как следует выполнить. Пусть все уже запланировано без нас, но ускорение и от нас зависит.
Главное, почему не остывает интерес к работе, хочется все делать, - это ведь псе для себя. В том числе и молодежный центр, за который мы бьемся: или в ангаре он будет, или нам дадут круглый лес и мы сами построим здание для него, - и нашу детскую площадку. Я же знаю, для родителей их ребенок - всегда ребенок, мамка над ним как квочка. Дети всегда прожили меньше, чем родители, те всегда знают больше. Я про это думал, когда мы площадку детскую делали. Ребятишек в нашем поселке уже немало, некоторые здесь и родились. Начали строить с пары качелей, а сделали очень красиво. Я подал эту идею - про гнездо и аиста, который на всех детишек сверху смотрит, будто бы охраняет их, как своих птенцов. Это сделало звено Трофима Бегали. Бревна на себе тягали из лесу. Для малышни постараться нетрудно! Мы ведь живем для детей, мы, люди - нормальные, которых большинство, - видим в них свое счастье. Зачем мы за мир боремся, зачем, в конце концов, строим этот город, если не для наших детей?
Сейчас Евгений - бригадир плотников-бетонщиков. Бригады Гобрусева и Граната - лидеры социалистического соревнования.
Вновь мы встретились с Евгением в день первого юбилея молодой стройки - годовщины высадки первого десанта. Спросили, не изменилось ли его настроение, не поддался ли и он, увы, распространившемуся среди некоторых ребят настроению - оставить стройку?
Женя сначала хотел отделаться шуткой: «Да мы тут книгами, вещами обросли, целый контейнер понадобится, чтобы вывезти!»
Потом, видимо, обиделся и, со свойственной ему резкой, обнаженной правдивостью и откровенностью, пустился перечислять все то, что, по его мнению, мешает молодой стройке: и «скачкообразное» снабжение материалами, и нехватка специалистов и линейных работников, и поразительно малое количество техники, и фактическое отсутствие персональной учебы, и незнание молодежью реальных перспектив своего строительства, и замедленный разворот работ... Да уж, поговорить есть о чем.
«Но город строится - пусть не такими темпами, как хотелось бы. Так как же я могу теперь оставить стройку? Это невозможно. И в мыслях нет. Хотите, докажу? На сентябрь 1987 года заказал себе путевку - круиз по Скандинавии. Через наш профком заказал. Нет, я не оставлю стройку, хотя досада иной раз берет. Раньше, живя на Украине, я не задумывался, а теперь сам ощутил: здесь, на Дальнем Востоке, жизнь тяжелее. Значит, считаю, и отношение к этому краю должно быть более внимательным, более щедрым, чем к теплым и обильным, издавна благоустроенным.
Трудно тут. И нам сейчас очень трудно. Но я одно знаю: электродвигатель, например, в момент пуска потребляет раза в три больше тока, и только потом начинается нормальная работа, размеренный ритм. Так ведь и со строительством, между прочим...»
Глава, которую прокомментирует время
Эта глава написана совместно с В. Мамонтовым.
Рост экономического потенциала должен идти одновременно и в тесной связи с широкомасштабным совершенствованием планирования, управления, стиля хозяйствования, с поиском новых путей и методов развития производства.
...Чем дальше мы продвигаемся в перестройке, тем больше раскрывается сложность этой задачи, полнее выявляются огромные масштабы и объем предстоящей работы. Становится яснее, насколько многие представления о хозяйстве и управлении, социальных вопросах, государственности и демократии, воспитании и образовании, нравственных требованиях еще отстают от потребностей и задач сегодняшнего дня и тем более задач дальнейшего развития.
...Она (перестройка) предполагает создание такой атмосферы в обществе, которая побуждала бы людей преодолевать накопившиеся инертность н равнодушие, избавляться в работе и в жизни от всего, что не соответствует принципам социализма, нашему миропониманию и образу жизни.
(Из речи М.С. Горбачева на совещании актива Хабаровской краевой партийной организации 31 июля г.)
Есть такая притча. Шел себе человек, вдруг видит - трое что-то строят. «Что вы, добрые люди, делаете?» - спросил путник. «На хлеб зарабатываю!» - вздохнул один. «Камни таскаю!» - огрызнулся другой. А третий гордо сказал: «Дворец строю!»
«Это про нас! - шутили ребята из Всесоюзного отряда им. XXVII съезда КПСС. - Только... как мы можем сказать, что строим дворец, если не знаем, что именно строим?»
Вспомним: ехали они на строительство нового города и завода азотных удобрений. Обживать далекий и дальний восток, развивать здесь большую промышленность. Что же произошло? Почему и авторам этих строк, и журналистам краевой прессы, бывающим в Нижнетамбовском, и партийным, комсомольским работникам, представителям стройтреста №6 и Главдальстроя постоянно приходилось слышать озабоченные вопросы о перспективах строительства - вопросы бойцов отряда? Он численно сокращается, этот отряд. Почему? Иные говорят: из-за отчисления нарушителей дисциплины. Но только ли из-за этого? Не будем закрывать глаза: уезжают и некоторые ребята, утратившие веру в будущее стройки. Ведь сейчас человеку мало слова «надо!». Хочется знать, точно знать, зачем и для чего, что из всего этого выйдет. В этом тоже - смысл перестройки.
Развивать социально-культурную базу, жилищное строительство прежде начала работ на основных сооружениях - это принцип современного промышленного градостроения. Но... не затянулся ли этот этап в жизни Нижнетамбовского?
Тут мы намерены обратиться к сухому языку статистики, к стилю деловых бумаг. Цифры, проценты, строгая деловитость анализа порой убедительнее самых красивых слов. Итак...
Посмотрим на итоги 1986 года. План генподрядных работ выполнен на 93-94 процента. По сооружению жилья - примерно на столько же. Освоено 5 млн 314 тыс. рублей, в основном закончено строительство поселка №2 (временного, с вагончиками и сборно-щитовыми общежитиями), построено и заселено три квартала (пятнадцать двухквартирных домов) пионерного поселка. Ведется дорога на промбазу. Сооружены столовая, два магазина, овощехранилище, реконструированы детский сад, баня, школа в селе. Введены в действие электростанция, котельная...
Много это или мало? Однозначно не ответить. Дело в общем-то идет. Но шаг его укорочен, замедлен. Скажем только, что, например, не 15, а 40 двухквартирных домиков планировали сдать строители в 1986-м... А теперь поговорим о плане 1987 года.
По данным Главдальстроя, на этот год в Нижнетамбовском предстоит освоить по генподряду более 8 млн рублей. План, по словам начальника СУ-12 Василия Мефодьевича Гончара, тяжелый. Необходимо выполнить все работы на промбазе, полностью ввести ее в эксплуатацию, а это - ремонтно-механические мастерские, административно-бытовой корпус, склад, теплый гараж, комплекс энергетического хозяйства и т. д.
Запланировано сооружение 29 двухквартирных домиков в пионерном поселке (а по заданию крайкома КПСС и главка - 50).
Необходимо построить детский сад на 140 мест, пристройку к школе, железнодорожный тупик, пожарное депо для двух автомашин, два магазина - продовольственный и промтоварный, выполнить задел для бани-прачечной, хлебопекарни на полторы тонны хлеба в сутки...
И еще - обоим поселкам необходима система очистных сооружений, водопровод.
Да, план нелегкий. Особенно по сравнению с результатами предыдущего года, да если еще принять во внимание хроническую неритмичность снабжения стройки механизмами и стройматериалами. А ведь здесь все взаимосвязано. Если временный и пионерном поселки обходились хотя бы с трудом без очистных сооружений, то детскому саду без них придется сложно. И еще. Стройка должна все-таки принимать пополнение, стало быть, строить многоэтажные общежития. И уже они должны быть рассчитаны на 400 человек каждое.
Весь этот разворот работ необходим, чтобы двинуться к главной цели - строительства нового города. Вот насчет этой цели, насчет того, как видятся ее достижения, мы и поинтересовались в Минвостокстрое - в его главном производственно-распределительном управлении. Объясни, почему именно здесь: этому министерству поручено строительство нового города и завода. Еще в 1986 году министр строительства в районах Дальнего Востока и Забайкалья А.А. Бабенко рассказывая в «Комсомольской правде» о перспективах развития этих регионов, говорил: «Начал свою трудовую биографию близ села Нижнетамбовского в Хабаровском крае на Нижнем Амуре еще не имеющий имени город, который станет центром большой химии Дальнего Востока. Здесь будет сооружено первое предприятие по производству азотных удобрений. Первые комсомольцы там уже трудятся. Ну, конечно, рабочих рук сюда нужно много. Дело найдется всем».
Рано или поздно дело и впрямь найдется всем, однако до поры до времени общественный призыв комсомольцев на эту стройку приостановлен. Причина? По словам Станислава Александровича Кулагина, начальника отдела по строительству в Хабаровском крае и Амурской области главного территориально-производственного управления Минвостокстроя, она на удивление проста. Именно на удивление: нет технико-экономического обоснования, а значит, проекта будущего завода. Без ТЭО нет и финансирования, нет дирекции строящегося предприятия, нет настоящего разворота работ... Как тут, скажите на милость, не удивляться? «Трудовая биография началась» - и на тебе... Попытаемся разобраться, кто в этом виноват, в чем проволочка.
Подготовка ТЭО (технико-экономического обоснования) строительства ЗАУ была поручена Государственному Институту азотной промышленности, и в 1985 году ТЭО было разработано. Однако в нем слабо учитывалась экологическая обстановка региона. На нынешнем этане затягивается согласование нового ТЭО.
По словам главного инженера проекта С.К. Силкина, некоторые согласующие организации дают расплывчатые заключения, плодя ненужную переписку. Ведь эти организации не отвечают за сроки строительства, да и количество их весьма велико.
Дело тут не только и не столько в «механизме торможения», как можно было бы думать, а в том, что тех, кому предстоит жить в зоне действия нового предприятия, не могут не волновать такие, например, цифры (они приведены в статье В. Хатунцева «Неотправленное письмо», опубликованной в журнале «Дальний Восток», №5, 1987): ЗАУ будет сбрасывать в сутки 20 тыс. кубометров сточных вод, из труб его ежегодно должно извергаться 1200 тонн твердых веществ аммиачной селитры, окисла азота, аммиака...
Одной из причин затянувшегося согласования как раз и является отсутствие достаточных исследований в области экологии. А ведь именно экологическая чистота - вспомним слова академика Е. Велихова, - душа нового города, сооружаемого на рубеже тысячелетий. Даже такого, где прочно обоснуется индустрия, в том числе и химическая. Без таких предприятий стране не обойтись. И в иных прекрасных городах будущего им волей-неволей должно найтись место. А вот отравляющего их действия быть не должно! Сколько еще предстоит поработать ученым, инженерам, чтобы прийти к этому. Поиск нужно вести поистине неустанно. Строительство в Нижнетамбовском должно быть в орбите такого поиска. Обязано!
«Я знаю - город будет, я знаю - саду цвесть...» С юных лет знакомы эти чеканные строки, выражающие лирическое убеждение поэта в том, что все задуманное нами обязательно обратится в явь. Факты истории Советской страны не раз оправдывали это предвидение. Молодые граждане молодой республики приходили на берега полноводных рек, корчевали непроходимую тайгу, и так непреклонны, так мужественны были они, что отступали лесные глухомани и вздымались белокаменные города, корпуса заводов...
Достаточно вновь вспомнить биографию Комсомольска-на-Амуре: жили в землянках, недоедали, недосыпали, но на таежных просеках красовались таблички: «улица Первостроителей», «проспект Труда»...
«Я знаю - город будет!» Тут сомнений нет. Сложнее получается с садом, которому предстоит цвесть. Время и опыт освоения новых плацдармов экономики в Сибири и на Дальнем Востоке позволяют сегодня, не умаляя достигнутого, видеть и последствия «отступления» тайги, теневые стороны преобразовательного напора.
С трибуны XXVII съезда, в Политическом докладе ЦК КПСС, прозвучало: «Все мы, ныне живущие, в ответе за природу перед потомками, перед историей». И это не только слова. Партия, народ претворяют их в живую реальность.
После съезда были приняты решения, свидетельствующие о гражданской зрелости нашего общества: остановлен проект поворота северных рек, освободится от целлюлозной пены зеркало Байкала... Это не только результат призывов охранить красоты природы и памятники искусства. Помог прежде всего верный, государственный расчет. Те самые экологические исследования, необходимость которых и притормозила проектирование завода азотных удобрений в Нижнетамбовском.
По замыслу проектировщиков, на правом берегу Амура может завязаться территориально-промышленный узел. Еще в 1978 году, в схеме районной планировки Хабаровского края, которую разрабатывала в институте «Ленгипрогор» А.Г. Варзар, упоминалось это село как возможная промплощадка. В 1981 году, в проекте районной планировки Комсомольско-Амурского промышленного района (этим занималась в «Мосгипрогоре» Л.Е. Рудая), возникла «кандидатура» завода азотных удобрений. Позднее эта мысль оформилась более четко. А фундаментальных исследований по промплощадкам города и промузла так и не было проведено.
Итак, Нижнетамбовский промузел, как планировалось поначалу, свяжет две нити: сахалинский природный газ и производство азотных удобрении. Но это только начало развития всей территории. «Младший брат Комсомольска» и географически, и ресурсно может быть спроецирован в будущее как целый комплекс заводов, фабрик, производств различных специализаций, стык транспортных магистралей, место расположения многих энергетических объектов. Но первоначальный «житель» здесь пока - все-таки ЗАУ. Почему же было не «посадить», скажем, в Комсомольске это предприятие по производству минеральных удобрений, аммиака, аммиачной селитры и азотной кислоты? По технико-экономическим показателям такое решение было бы, на первый взгляд, более оправданным. К городу не надо вести автодорог, прокладывать рельсы магистралей. В Комсомольске уже есть хлебокомбинат и молокозавод, трамвай и рынок...
Однако еще один завод, причем завод такого профиля, Комсомольск уже «не потянет». Главная причина - ухудшение экологической обстановки, увеличение ПДК - предельно допустимых концентраций.
От подобной ситуации не застрахован ни один промышленный район, в том числе и будущий город. Поэтому первое из строящихся на территории Нижнетамбовского предприятий лучше бы сразу ограничить в выбросах. Иначе оно «выберет» весь чистый фон, все экологические ресурсы местности. Покуда оно одно - беды как будто и нет. Но ведь, согласно разработкам Института экономических исследований, программе «Дальний Восток», придут в поселок новые промышленные предприятия. Начать бы, следовательно, с наиболее экологически чистого.
Сделать таковым ЗАУ непросто. Как ни стараются специалисты, но вокруг химических заводов довольно быстро образуется зона «ухудшенной экологической обстановки». А вопрос о проекте завода на Амуре еще остается открытым, как нам известно. Да и нет пока экологических нормативов: сколько Амур и атмосфера над Нижнетамбовским могут «переварить» вредных выбросов. Ведь и ПДК, и нормы - показатели средние. А Амур со своей флорой и фауной - создание уникальное. И, положа руку на сердце, мы должны признать, что не ведаем в точности, на каких концентрациях наступит предел его естественной животворной способности. Молчаливый, живой и могучий, он пока терпеливо несет отходы наших нарастающих производств, огражденных, разумеется, различными очистными сооружениями, «оздоровить» которые, по мнению специалистов Института водных и экологических проблем ДВО АН СССР, пришла пора; Амур пока что без катастрофического ущерба для себя - и для нас растворяет, уносит отбросы. Но где предел? Мы не знаем. Для Нижнетамбовского необходима разработка всеобъемлющей экологической модели. Ее пока нет. Проблема этого непривычного сочетания - Амур и ЗАУ - серьезно волнует многих, побуждая к работе, к конструктивным предложениям. В частности, после детального изучения предложено стоки завода, очищенные, согласно проекту, выпускать в Амур через систему прудов - накопителей, отстойников, - где в роли живого лакмуса могла бы выступить какая-либо малозначительная рыбешка, как это, кстати, принято во многих странах, а у нас - в Гродно, что на берегу Немана.
Над тем, где и как лучше эти пруды расположить, работают ученые Амурского отделения Тихоокеанского НИИ рыбного хозяйства. Благодаря их усилиям и возник проект «буфера» в виде прудов. Первоначальный же вариант был таков: очистные сооружения находятся на берегу реки, стоки поступают к ним по подземному трубопроводу, а от них, так же незримо, уходят в воду. От этого пути отказались.
С.К. Силкин упоминал и о возможности использования для очистных стоков особых природных цеолитовых смол. Они впитывают определенные вредные вещества, отходы производства. Но сегодня нет проверенных установок, прошедших промышленные испытания. Возможны коррективы в процессе строительства, если к тому времени будет усовершенствована техническая мысль.
Однако вот что еще волнует сегодня ТИНРО. Условно чистые стоки азотного завода смешаются в реке - с чем? Со стоками чего? Каких будущих предприятий? Какие реакции произойдут? Не исключен ведь вариант взаимоуничтожения загрязнений предприятий, разумно подобранных. Как не исключен вариант возрастания опасности...
А нельзя ли проектировать завод вовсе без сброса отходов в реку? Существует ведь метод выпаривания воды из отходов, сухой остаток которых можно «хоронить» в глубине подземной, которая обеспечит полную безопасность реки. Возможно и воду - чистую воду - пустить обратно в цикл, да не частично, как предусмотрено в проекте, а практически полностью, добирая из Амура только то, что естественно теряется в ходе технологического процесса... Вариантов много, и необходим выбор оптимального, ведь завод станет на узком месте Амура, и выбросы, отходы жизнедеятельности города могут поставить под угрозу нерестовые притоки, воспрепятствовать естественному ходу лососевых.
Города Хабаровск и Комсомольск стоят на продуваемых берегах Амура, а Нижнетамбовское - на границе двух горных образований: Сихотэ-Алиня и Джугджура; Амур здесь сужен, нет ни кривунов, ни протоков, поэтому и нет здесь таких ветров, как в других районах побережья. Повторяемость штилей зимой, к примеру, достигает над площадкой процентов сорока. Понятно, что выбросы в тихую погоду рассеиваются плохо. И лишь раз за двадцать лет возможны скорости ветра до 33 метров в секунду...
Ученые Института водных и экологических проблем ДВО АН СССР, в частности Эвелина Николаевна Сохина, зав. лабораторией региональных ресурсно-экологических проблем, при содействии члена-корреспондента АН СССР Марка Николаевича Бабушкина, специалист Тихоокеанского института географии ДВО АН СССР и служб Госкомгидромета, в кратчайшие сроки сделали все возможное, чтобы определить, чем после сооружения завода азотных удобрений будет дышать новый город. Уже эти пробные исследования сразу заставили изменить взаиморасположение завода и города.
«Нас, проектировщиков, - говорит С.К. Силкин, - тоже тревожит, что на сегодняшний день не имеется глубоких экономических исследований района строительства, который по потенциалу загрязненности отнесен к высшей категории. А по данным Института экономических исследований, на разработку необходимо около пяти лет».
Сама идея строительства нового завода на берегу Амура выявила необходимость развертывания большой программы изучения экологических ресурсов всего Дальнего Востока.
Эта работа пока еще не завершена.
Не надо упрощать ситуацию и представлять ее таким образом, будто экологи грудью закрывают Амур и тайгу, а «Хабаровскпромпроекту», который разрабатывает схему генплана промузла «Таежный», хоть трава не расти в буквальном смысле слова. Анна Яковлевна Казанцева, заслуженный строитель РСФСР, начальник отдела промышленных узлов и территориальных функций, признавалась с горечью: «Мне было бы куда проще не связываться с экологией и сделать схему по старинке». Однако «не связываться» оказалось невозможно. «Все мы, ныне живущие, в ответе за природу...»
Как видите, не от экологов, не от Госкомгидромета, скажем, исходила инициатива более чем тщательной подготовки к проектированию, новых и новых исследований. Обратимся к «Тезисам программы развития Нижнетамбовского промрайона Хабаровского края», созданным по инициативе и под руководством А.Я. Казанцевой. Учитывая сложности местной природной обстановки, слабую изученность климатических условий Дальнего Востока, необходимо сконцентрировать усилия проектных, академических и других организаций для разработки комплексной модели взаимодействия промышленной зоны и города с биосферой. «Блоки» этой модели всеобъемлющи - и в то же время внимательно исследуют свой, узкий круг проблем.
Например, блок «Здоровье человека» позволит определить оптимальные расстояния между предприятиями повышенной санитарной вредности и жилищами людей, определить наилучшие варианты взаиморазмещения предприятий, чтобы исключить в опасных дозах эффект суммации веществ.
Блок «Формирование перечня предприятий» поможет сформировать состав пром-узла с учетом и уязвимости биосферы, и социально-демографических вопросов, сформировать такие цепочки предприятий, в которых отходы одних являются сырьем для других.
Блок «Рыба, растительность» определит количество загрязнений от валовых выбросов, накапливаемых в почвах и поступающих в реку, выявит влияние выбросов на растительность, поможет подобрать жизнеспособные виды.
Блок «Технология» будет выявлять экономическую целесообразность улучшения промышленной технологии, водогазоочистки, оценивать состояние среды при различных режимах эксплуатации, моделировать аварийные ситуации и рассчитать их возможные последствия. Важной является и модель использования речных систем, включающая проблемы сохранения ценных пород рыб в, как выражаются специалисты, «условиях техногенного и антропогенного пресса», выбор оптимального размещения причалов, водозаборов, мостов и т.д.
Все это и есть то самое прогнозирование, работа на перспективу, на будущее, о необходимости которых для науки так много говорится. Но здесь ученым Хабаровского края необходима поддержка АН СССР, исследования ведутся по-прежнему инициативно.
А. Яблоков, член-корреспондент АН СССР, председатель комиссии отделения общей биологии АН СССР по координации научных исследований в области охраны живой природы, председатель секции охраны животного мира научного совета по проблемам «Биологические основы освоения, реконструкции и охраны животного мира», писал в своей работе «Судьба природы - судьба страны»:
«Многолетний опыт показывает: за решением всегда срочных и важных сегодняшних хозяйственных задач порой не только теряется общая перспектива, но и сами эти задачи становятся самодовлеющими и важными для людей, занятых их решением. Это неизбежно. Иначе просто нельзя, скажем, построить завод, проложить дорогу, овладеть космосом. Я уверен, что руководство любой отрасли народного хозяйства понимает важность проблем охраны природы, обеспечения восстановления возобновимых ресурсов (чистоты воды, качества воздуха, плодородия почв, ресурсов живой природы) и экономного расходования результатов невозобновимых. Но... наше современное хозяйство пока несовершенно в области использования самого разного рода природных ресурсов, а с позиций интересов завтрашнего дня - порой иррационально. Существуют реальные противоречия между неизбежно ведомственным подходом к использованию природных ресурсов и неизбежно вневедомственным, общечеловеческим требованием создания наилучших условий жизни для нас и следующих поколений».
Да, это особенно верно в ситуации, когда, по данным Института экономических исследований, в крае будет потребляться лишь 12 процентов продукции, остальная часть пойдет «на экспорт» по стране. Естественно, что строить город в расчете только к а потребности одного края нельзя. Это было бы, мягко говоря, не совсем разумно.
ДальНИИСХ связывает со строительством ЗАУ большие надежды.
«Наконец-то дальневосточные почвы, бедные, глинистые, получат в полной мере необходимые туки... - писал в своей статье «Послужи, завод, ниве», опубликованной недавно в газете «Молодой дальневосточник», академик ВАСХНИЛ Григорий Тихонович Казьмин. - Без достаточного количества азотных удобрений мы не сможем обеспечить себя собственными продуктами питания: хлебом, мясом, овощами, молоком. Особенно если учесть то обстоятельство, что Дальневосточный регион быстро развивается, растут его города. Сельскохозяйственное же освоение Дальнего Востока по-настоящему еще только начинается.
...Нам, право, грешно жаловаться на недостаток удобрений. Страна дает минеральные удобрения в первую очередь нам. Развивайте, хоть и на ограниченных площадях, но свое сельское хозяйство.
Однако, поддерживая плодородие пашни, мы не удобряем 5 тыс. гектаров лугов и сенокосов в пойме Амура.
Азотные удобрения как воздух необходимы молодым лесам для их скорейшего роста. Есть исследования лесников, подтверждающие такое наблюдение: чтобы липа выделяла нектар, ее надо подкармливать удобрениями.
Лишь тот, кто не сеет, не пашет и не задумывается, как выполнить Продовольственную программу, может подвергать сомнению вопрос: нужен завод или не нужен. Удобрений в целом по стране не хватает. Их недополучают, причем в больших количествах, Восточная и Западная Сибирь. Потребности Дальневосточного региона к 2000 году возрастут до 314 тыс. тонн. Это как раз расчетная мощность двух установок будущего завода. Оставшиеся удобрения мы могли бы успешно продавать соседним странам.
Что я думаю относительно возможного загрязнения Амура? В проекте завода предусматриваются очистные сооружения, на мой взгляд, воде Амура ничего не грозит. Наши экологи иногда излишне драматизируют ситуацию. Экологическая обстановка на Амуре вообще постепенно меняется. И происходит это под воздействием многих факторов.
Видеть в качестве главного виновника этих перемен завод по производству минеральных удобрений вряд ли правомерно. Вдоль Амура уже построены отнюдь не безвредные его чистым водам предприятия. И потом Амур - не Рейн, закованный в бетонные берега. Весной наша дальневосточная река разливается на многие километры, в результате происходит самоочищение Амура. У природы есть своя защитная функция, и она активно действует.
...Взять Японию. На крошечных островах, окруженных морем, стоят крупнейшие предприятия по производству минеральных удобрений. Да, японцы не имеют курортов на собственном побережье, города их загазованы, но зато они обеспечивают многие страны мира гербицидами, получая немалые прибыли. Давайте опустимся на землю и посмотрим, во имя чего мы начинаем стройку. Оправдывает ли цель средства для ее достижения? По-моему, оправдывает».
Существует и противоположная точка зрения. Доктор экономических наук, и. о. директора Института экономических исследований ДВНЦ АН СССР Павел Александрович Минакир выразил ее в своей статье «Быть ли ясной поляне?», также напечатанной в газете «Молодой дальневосточник»: «Я не специалист сельского хозяйства, поэтому сошлюсь на мнение ученых биолого-почвенного института Дальневосточного отделения АН СССР. Они утверждают, что интенсивное внесение азотных удобрений в наши кислые почвы в первые годы действительно способно повысить урожайность зерновых, овощных и прочих культур, но лишь на несколько процентов. Потом же начнется дальнейшее закисление почв и потребуется приложить невероятные усилия для известкования полей, то есть их восстановления.
Думаю, никто не станет спорить: удобрения мы не бережем и используем из рук вон плохо. Не исключение в этом плане и наш край. По статистике общие потери из-за нехватки складов, техники для транспортировки, переработки и внесения туков составляют около 15 процентов всего производства. Фактически каждый шестой-седьмой (!) химический комбинат в стране работает вхолостую. И тем не менее агропром требует наращивать объемы производства удобрений. Логика проста: чем больше их будет выпускаться, тем больше, при всех потерях, попадет на поля.
По-моему, не надо строить еще. Давайте умно использовать то, чем мы располагаем, если мы признаем интенсивный путь развития народного хозяйства как единственно верный.
Основную часть удобрений наш регион получает из Ангарска. Всего же мы ввозим 199 тыс. тонн азотных туков. К 2000 году потребность сельского хозяйства в этих удобрениях возрастет едва ли не в полтора раза. Где их взять? Можно, конечно, построить свой собственный завод на Амуре, это проще, хотя и дороже.
Но, позвольте, зачем, если Ангарское объединение «Нефтеоргеинтез» работает не на полную мощность? Оно пока недодает те тысячи тонн удобрений, без которых, как считает Г.Т. Казьмин, дальневосточное сельское хозяйство ни на шаг не продвинется вперед. Вообще роль минеральных удобрений искусственно преувеличивается. В развитых странах мира из всех факторов прироста сельскохозяйственной продукции на минеральные удобрения приходится лишь 30-40 процентов.
Допустим, даже если объединение станет работать с максимальной нагрузкой, после 2000 года образуется некоторый дефицит удобрений. И опять же государству экономически выгоднее расширить уже существующее производство, чем строить новое.
И последний довод моих оппонентов. Живем мы далеко от центра, на расстоянии порядка 7 тыс. километров. Порой привезти уже готовую продукцию куда дороже, чем произвести ее на месте. Не окажутся ли «золотыми» тысячи тонн удобрений, проехавших через всю страну?
Сотрудники института просчитали все нормативы, и оказалось: затраты на строительство нового завода и собственное производство туков почти равны тому, что мы теряем, доставляя удобрения из Ангарска и даже из Тулы. Так, одна тонна аммиачной селитры, произведенная и перевезенная из Ангарска, обходится в 70,07 рубля, а нижнетамбовская - в 70,9 рубля. Тонна ангарского карбамида с учетом всех транспортных расходов стоит 107 рублей, а собственного завода - 105.
Преимущества будущего предприятия, как видим, весьма иллюзорны.
Сосчитав все плюсы, ученые попытались определить минусы - ущерб, который принесет новый завод, - возможное загрязнение воздуха, почвы, воды Амура, в том числе нерестовых речек. В своих расчетах они ориентировались на совершенно идеальный проект завода. В существующих методиках определения экологического ущерба не учитываются залповые выбросы и аварийные ситуации, аварии же, увы, случаются. Даже если вероятность их один процент, кто даст гарантию, что авария произойдет через сто лет, а не, скажем, через год?
Принимая решение строить химическое предприятие на берегу Амура, следует учитывать все возможные последствия. Амурское управление по охране и воспроизводству рыбных запасов представило нам данные: в случае аварии погибнет половина нерестовых угодий Нижнего Амура.
Даже приняв на веру, что вода в районе Нижнетамбовского останется чистой, а аварий не произойдет, мы видим, что ущерб от завода почти перекрывает дивиденды, которые край сможет получить. Примерные потери лишь от загрязнения воздуха исчисляются пятью миллионами рублей в год. Пылегазовые выбросы будут оседать в районе чистейших нерестовых речек Туганино, Быстрая, Ягодная.
При нулевом экономическом эффекте остается серьезный риск ухудшения экономической обстановки на Амуре, а она, по оценке ученых биолого-почвенного института, уже ныне довольно тревожная».
Мы, дальневосточники, словно бы по привычке числим край, в котором живем, в безбрежно просторных, сказочно богатых. А в нем, как выяснили ученые, проектировщики, не так уж много мест, где могут сойтись без антагонистических противоречий интересы экономики и экологии. То есть необходимо изучать весь природный комплекс Дальнего Востока под экономическим углом зрения.
Так-то оно так... Но почему же вопрос, который, если следовать логике, должен быть задай до принятия решения о строительстве завода, возник только теперь?
Оказывается, фактически только в январе 1986 года, уже после высадки первого десанта, сектор регионального планирования и прогнозирования Института экономических исследований начал заниматься необходимыми исследованиями по Нижнетамбовскому, да и то без включения этой темы в план института. (Заметим, что аналогично обстоят дела и в Институте водных и экологических проблем, и в Амурском отделении ТИНРО, и в других НИИ, которые должны дать анализ обстановки в Нижнетамбовском.
Следует учесть, что в селе не было даже метеорологического поста, от случая к случаю велись и гидрологические наблюдения.) Работа, таким образом, была начата со сбора информации о новой стройплощадке. Надо было узнать сырьевые ресурсы территории, определить, какие предприятия здесь можно «посадить», рассмотреть возможные технологические схемы, затем соотнести их с экологическими возможностями площадки... Наконец, вся возможная информация была собрана и началась разработка экономической и экологической модели Нижнетамбовского промузла, той самой, которую предложила уже знакомая нам А.Я. Казанцева.
«С чисто экономической точки зрения оказывается, - говорил Павел Александрович Минакир, - что создание этой площадки требует неординарных по масштабам и очень решительных по методам подготовительных работ: подъездные пути, ЛЭП, инженерные коммуникации... Ни одно из министерств этого на себя не берет. Так, из миллиарда рублей, который будет стоить производственная и социальная инфраструктура, Минудобрений, которому будет принадлежать ЗАУ, согласно развить только 350 млн рублей. Долевое участие возможно, если уже сегодня будут определены его соседи».
Пока, к сожалению, перспективные технологические проработки будущего промышленного симбиоза в Нижнетамбовском - уязвимое место. А ведь, покуда время не упущено, современные технологии необходимо закладывать и в строительную базу нового города - в крупнопанельное домостроение, например, чтобы уроки жилых серий БАМа, вызвавших столько серьезных нареканий от людей, обживающих магистраль, не пришлось «повторять» и в Нижнетамбовском. Вообще, у нового города вполне достаточно учителей, преподающих уроки и добрые, и горькие: Комсомольск, Амурск, БАМ... Этими уроками нельзя пренебречь.
В связи с этим вернемся опять же к статье П.А. Минакира «Быть ли ясной поляне?».
«Рядом с Нижнетамбовским растет город, и это прекрасно. Я не ставлю вопрос: строить или не строить, осваивать Амур или не осваивать? Безусловно, осваивать. И строить. Но вместо завода по производству азотных удобрений, к примеру, алюминиевый завод. Уйдет не один год, чтобы переориентироваться, скажете вы. Да, но опять же ничего страшного. Давайте хоть раз начнем большую стройку не с сооружения завода, а с хорошего поселка, отличных дорог, моста через реку, строительства железнодорожной ветки, мощной ТЭЦ. Подумаем прежде о человеке, а не о заводе, который «съест» все силы и средства строителей края на ближайшие двадцать лет. Ведь стоит он миллиард рублей.
Последние три-четыре года наш институт отстаивает идею именно такого подхода к строительству, с учетом экономических особенностей региона. Если бы новая технология регионального планирования была принята, вопрос о заводе по производству азотных удобрений в крае просто не мог бы возникнуть».
Ну что же... Но ведь именно строительство инфраструктуры идет в Нижнетамбовском! Именно это встречает неудовольствие бойцов отряда, которые хотят как можно скорее перейти к работам на основных сооружениях! Что же за круг заколдованный?
Действительно. Ведь до тех пор, пока у стройки не окажется хозяина, которому будет нужен город, разворота работ не дождаться. А хозяином может быть на данном этапе только... Минудобрений, заказчик ЗАУ. И в наш заколдованный круг в связи с этим заключается множество проблем.
В самом деле.
В 1984 году комиссия Госплана СССР предложила ряду организаций подумать, какие у них могут быть на амурском берегу интересы, что бы им хотелось там построить. Пока известно, что строит свой завод Минудобрений. Возможно, возникнут еще два крупных предприятия, но точно сказать трудно. Но уже сейчас появляются новые сложности. Скажем, Хабаровский крайисполком обращается в Госстрой РСФСР с просьбой разработать генплан нового города. Отказ мотивируется тем, что заказчиком должно быть Минудобрений. Однако сегодня, не имея перечня предприятий, невозможно составить даже задание на генплан.
Еще в мае 1985 года, размышляя на страницах газеты «Правда» о превратностях ведомственного и территориального планирования, первый секретарь Хабаровского крайкома КПСС А.К. Чёрный поднял вопрос о едином заказчике. Ему следует передать капиталовложения на развитие инфраструктуры Нижнетамбовского. Назрел вопрос и о действенном координационном совете, в который должны войти представители Госплана, Госстроя, Госгражданстроя, руководители министерств - заказчиков и подрядчиков.
Однако до сих пор этот вопрос остается, что называется, открытым. Очевидно, тотчас после утверждения ТЭО, на правах единого, точнее, единственного заказчика, начнет свои работы Минудобрений, делая при этом генплан «своего» города на 40 тыс. человек.
А ведь в проектах - возведение города на 200- 250 тыс. жителей - большого, современного города, о котором мечталось еще в самом начале строительства...
В главном управлении планирования и застройки городов и поселков городского типа Госстроя РСФСР считают, что только те города, которые привязаны к крупным народнохозяйственным объектам, рождаются более или менее нормально: Брежнев, Тольятти, Елабуга... Но в каждом из них - основной завод, и он определяет параметры развития города примерно процентов на 80. Относительно хорошо развиваются и отдельные новые города в Западно-Сибирском нефтегазовом комплексе: Кагалым, Радужный, Надым... Там строят несколько министерств, но под руководством одного - единого заказчика по проектированию и строительству. А города такого типа, как начинающийся в Нижнетамбовском, рождаются трудно. Здесь со временем развернется промузел, а значит, с одной стороны, необходимо обеспечить все, что связано с ЗАУ, а с другой - помнить о будущем, о большом городе. Таким образом, должен быть подготовлен генплан города и одновременно - проект размещения всех видов строительства, связанного с ЗАУ - в качестве первой очереди. Эти два документа должны быть взаимно увязаны.
Вернее, поначалу будет лишь схема генплана: основные, принципиальные наметки, по которым можно работать. К сожалению, генплан пока не обеспечен необходимыми исходными материалами: нет геологии, нет гидрологии, необходимо определить зону затопления однопроцентным паводком, а на это нужен как минимум год натурных исследований гидрологического режима...
При той большой работе, которая предстоит, должны быть сразу определены единый заказчик, генеральный проектировщик и генеральный подрядчик.
Сегодня все, что строится в Нижнетамбовском, сооружается Минвостокстроем. Это генподрячик. И другого не будет. Но пока не возникнет единого заказчика, не будет и порядка. Кто-то должен дирижировать всеми делами.
Генподрядчик по разработке всей документации для жилищно-гражданского строительства - институт «Хабаровскгражданпроект», с которым вместе работает «Мосгипрогор» как головная проектная организация по разработке генерального плана, проекта размещения первоочередного строительства и проектов детальной планировки жилых районов. Непосредственную работу в «Гипрогоре» ведет отделение территориальных градостроительных систем, которым руководит Анатолий Иванович Мелик-Пашаев. Он же - главный архитектор проекта. Главный экономист - Лидия Евгеньевна Рудая, главный инженер - Рудольф Норайзович Заргарян. Над генпланом работает около двадцати сотрудников института.
«Хабаровскпромпроект» разрабатывает схему генерального плана промузла.
«Гипрогор» берет на себя все координирование решений по схеме генплана промузла, схемы генплана города, генплана первой очереди, строительства и проектов детальной планировки жилых районов...
...Заглянем в проекты. Проекты будущего города - они уже разрабатываются!
Слово - Анатолию Ивановичу Мелик-Пашаеву: - У нас есть намерение - и Госстрой РСФСР поддерживает нас - сделать нестандартную работу. Город будет расположен на климатически некомфортной территории, так что архитектурные решения должны учитывать это и даже чем-то компенсировать неблагоприятные условия климата. Это, например, отразится в планировке улиц, которые не должны продуваться холодными сквозняками, заноситься снегом... Возможен некий вариант предложенных ленинградскими архитекторами «улиц-лучей».
Следует также учитывать, что ныне различные виды обслуживающих учреждений - спецшколы, детские дошкольные заведения, предприятия, предоставляющие населению возможные виды услуг, - играют все более значительную роль в нашем быту, а это требует особого планировочного решения.
Традиционно понятные нам типы жилья должны быть в этом городе иными, позволяющими увеличить плотность населения, сделать районы более уютными...
Параллельно над планом будущего города работает и наш «Хабаровскпромпроект».
Еще в 1980 году занимался развитием Нижнетамбовского промузла Юрий Николаевич Кривопуск. А в отделе Анны Яковлевны Казанцевой нам показали проект, разработанный молодым архитектором Дмитрием Тимофеевичем Бальчевым. Это его дипломная работа после стажировки в Московском архитектурном институте. Интересно ее название: «Особенности формирования нового города в районе с. Нижнетамбовское Хабаровского края с учетом экологических требований». С учетом экологических требований... Требования природы к жителям города и его архитекторам. Требования жителей города к природе и архитекторам... Позиции при выборе основного решения темы у проектировщиков может быть много. Здесь же за основу взята комфортность экологической среды с учетом проживания в ней человека.
Проект Дмитрия Бальчева привлекает с первого взгляда своей простотой. Вдоль Амура, на некотором расстоянии от него, протянулось шоссе. На него «нанизаны» кварталы. Этакое несомкнутое ожерелье вдоль реки, «оживленное» с одной стороны берегом, с другой - тайгой, перерезанное нитями таежных чистых речушек - хочется верить, что чистотой своей они будут освежать и новый город. Кварталы распланированы так, что от «периферии» до центра можно добраться в течение десяти минут, максимум - получаса. Между домами и вокруг - зеленые зоны отдыха. Сам город, как уже сказано, тянется вдоль Амура, но кварталы повернуты к реке под углом в 45 градусов. Так обеспечивается и «непродуваемость», и простор воздушным струям. А еще хорош этот «угол зрения» тем, что с пристани, с Амура откроется сетка улиц во всей своей красе. Простота планировки означает и дешевизну, простоту прокладки коммуникаций.
Архитектор предлагает сооружать дома разной этажности: унылые ряды сплошных девяти-, четырнадцати- или пятиэтажек. Предлагая разные варианты застройки, Дмитрий Тимофеевич изучал опыт не только современной отечественной, но и мировом архитектуры: застройку городов, по тем или иным климатическим условиям - температуре, количеству осадков, рельефу местности и т.п. - близким Нижнетамбовскому.
Придадут городу своеобразие и дороги, и зоны отдыха, и так называемые малые формы - фонтаны, скверы, площадки, скульптурные группы, памятники и т.д. «Лицо города» определяет и промышленная застройка: своеобразно, интересно оформленные предприятия украсят его, а поскольку их проекты чаще бывают индивидуальными, чем типовыми, то и здесь открывается простор для творческих замыслов.
«Теперь об облике города, - продолжает начальник главного управления планировки и застройки городов и поселков городского типа Госстроя РСФСР Леонид Александрович Каиров. - Это одни из наиболее трудных вопросов, потому что дома для строительства в Нижнетамбовском сначала намечено завозить из Николаевска и Амурска. А там сегодня совсем не то, о чем можно мечтать применительно к городу XXI века. Может получиться - и есть основания для беспокойства! - обычный, скучный с виду город. Я говорил с начальником отдела по делам строительства и архитектуры Хабаровского крайисполкома В. П. Пироговым. Он сказал, что с объемами жилищного строительства определились до 1990 года, и эти объемы закрываются поставками из Николаевска и Амурска. Там есть необходимые мощности. Поэтому, разделяя идеи Мелик-Пашаева, я считаю, что самым лучшим вариантом для градостроительства в Нижнетамбовском был бы свой завод, как это сделано в Нерюнгри. В Норильске строится новый город, Оганэр, и под него переделывают домостроительную промышленность. Да, это не то что блоки и панели везти за 300-400 километров по воде, а потом по мере надобности доставать из-под снега... Конечно, заводы Амурска и Николаевска можно постепенно перевести на другие серии, но ДСК в Нижнетамбовском был бы лучшим выходом. А пока «Хабаровскгражданпроект» должен задуматься хотя бы над улучшением деталей архитектурного облика выпускаемых серий, а не брать, что дают, творя еще один скучный, типичный, безликий городок. Надо приложить все силы, чтобы довести эти заводы до такого уровня, когда они будут выпускать хорошую продукцию - если и не для города будущего, то для города, отвечающего сегодняшним высоким градостроительным требованиям.
И лучше, если будет сделан упор на строительство невысоких домов, жить в тумане на шестнадцатом этаже грустно...
Сегодня по Нижнетамбовскому можно задать много вопросов, начиная с того, кто будет единым заказчиком, и кончая серией жилых домов. Поможет ответить ни них социальная программа строительства, которую по-моему убеждению, необходимо разрабатывать».
Но не надо забывать тем, у кого уже сегодня горят руки от желания как можно быстрее приступить к собственно градостроению, что это - коллективный труд, который равно зависит от проектировщиков и строителей. Работа, развернувшаяся в Нижнетамбовском, требует нестандартных, творчески тонко сбалансированных решений. И с каждым годом, с каждым нашим шагом будущее строительной площадки на правом берегу Амура, где уже идут работы, идет стройка, идет жизнь отряда, будет вырисовываться четче и определеннее. Но при этом не должно измениться главное - лес, небо, Амур. Пусть же отразятся в нем не только дома нового города и цеха новых заводов. Пусть отразятся и его новые сады, и старая тайга.
На пути к мечте
Если молодежь будет знать, что история начинается не только с того, когда они сами начали в ней участвовать, но что и до них многое было сделано, много, как говорят, крови и пота отдал народ, старшее поколение, тогда иным будет отношение молодых к происходящему. Не надо, думаю, старшему поколению разочаровываться в нынешнем поколении. Это умные ребята, способные решать задачи на новой основе. Молодое поколение не подведет старших, не отмахнется от их опыта.
(Из встреч М.С. Горбачева с трудящимися Комсомольска-на-Амуре, июль 1986 г.)
Мало создавать города - надо создавать людей. Большевиков, дальневосточников, энтузиастов, исследователей, горячих патриотов своего края.
В. Кетлинская. Мужество
Итак, начинается новый город. Мы уже рассказали, что за люди возводят его, какие проблемы заботят их. Беспокоит ребят будущее их города, его облик. Недовольны они результатом своего труда, хотят видеть пионерный поселок отвечающим требованиям современности, молодежи. Волнуют их экологические проблемы. Амур невозможно не полюбить, и судьба этой неповторимой реки становится заботой молодых людей, прибывших в Нижнетамбовское.
Сейчас - немного об отряде в целом, о процессах, происходящих в нем.
Обстоятельства сложились так, что основное население временного и пионерного поселков, основная сила стройки, создатели нового города, - это во многом еще невзрослые люди. Они принадлежат к особому племени - путешественников, непосед и первооткрывателей. Особенно удивительное впечатление производят такие люди, когда их много - вот как в Нижнетамбовском. Но чем же своеобразен, на наш взгляд, именно этот отряд?
Приходится признать, что первый год его жизни был непрост.
Помнится, инспектор отдела кадров стройтреста №6 Ж.И. Кузьменко, ездившая набирать отряд на Украину, рассказывала, как огорчились ребята, когда уже в пути узнали, что жить им придется не в палатках среди тайги, а в относительно благоустроенных общежитиях. Готовые на лишения и тяжелый физический труд (это, например, доказал отряд «Комсомолец Приамурья», на долю которого выпало самое нелегкое - начало: студеная зима, невероятная апрельская распутица, по-особому напряженная работа), ребята растерялись, едва только столкнулись с производственными неполадками, перебоями со снабжением стройматериалами. Их можно понять: как допустить сочетание слов «Всесоюзная ударная» - и «неразбериха», «простои», «недопоставки»?
Стройка в Нижнетамбовском во многом особая. Можно сказать, что даже первостроители БАМа в определенной степени находились в более выигрышном положении, потому что магистраль века с самого начала, с высадки первого десанта после XVII съезда ВЛКСМ, сооружала вся страна, а строительство в Нижнетамбовском в какой-то мере является отражением тех сложных процессов, которые происходят в капитальном строительстве Хабаровского края - фактического хозяйственного куратора новостройки. Это не могло не сказаться на результатах работы.
Нижнетамбовское строительство необычно еще и по темпам своего начала. Можно только удивляться разворотливости, оперативности подготовки к высадке первого десанта. Однако этим же объяснялась и неритмичность в снабжении.
Влияние этого обстоятельства на настроение коллектива осложнилось и подбором самого отряда.
Еще в начале работ Хабаровский краевой комитет ВЛКСМ предложил «закрепить» эту стройку за нашим краем, обеспечить ее собственными трудовыми ресурсами. Последовал отказ, и был он закономерен, потому что перемещение рабочих сил края с одного объекта на другой при дефиците этих самых сил бессмысленно. Стройка была объявлена ударной комсомольской, началось формирование Всесоюзного отряда...
Жителям Хабаровского края оказалось не так-то просто попасть в Нижнетамбовское. Непременное условие - стажировка на строительстве свинокомплекса совхоза «Некрасовский». В отряд «Комсомолец Приамурья» направляли только особо отличившихся бойцов.
Однако при подборе линейных отрядов в других областях такой требовательности не проявлялось. Это выявила жизнь. Вот что говорил кадровый рабочий, опытный бригадир Анатолий Михайлович Белкин - на его глазах, с его участием происходило взросление молодых строителей:
«При сооружении нового города все зависит от людей. В данном случае - от молодежи. Не хуже других это знали в тех краях и областях, откуда приезжали ребята. Знали, но до конца не прочувствовали, почему и пришлось кое-кому бесславно вернуться назад.
С другой стороны, те же крайкомы и обкомы комсомола присылают людей на стройку без учета ее потребности в определенной категории специалистов: нам нужны строители, а ехали нередко или совсем без специальности, или же механизаторы и водители. К примеру, в кубанском отряде не было ни одного человека со строительной специальностью, кроме командира. У нас в бригаде из 54 человек больше сорока работали по низкому разряду.
И вот что получалось. Мне и другим рабочим часто приходилось бросать начатое дело и закрывать «узкие» места. Выходит, за день и своего дела не сделаешь, и другому в спешке всего не объяснишь. Отсюда и брак, и переделки, и недоделки». Это подтверждали и бывший начальник СУ-12 Федор Францевич Копий, и главный инженер управления Александр Иванович Фощай, и другие специалисты.
При общности целей - строить новый город - люди собрались в отряде разные. Вспомним: ведь есть уже «отсев». И звучали на планерках, на совещаниях с участием представителей Главдальстроя, крайкома КПСС и крайкома ВЛКСМ реплики, свидетельствующие об иждивенческих настроениях в коллективе. А «сухой закон» - один из пунктов устава отряда, - почему он был нарушен? Конечно, хорошо, что ребята дружно осудили тех, кто разлагает отряд. Недаром звучали еще на первой комсомольской конференции горькие и откровенные слова Эмилии Дацкевич, Анатолия Климина, Эдуарда Дробнова, Сергея Кравцова, Анатолия Колмагорова... Недаром - потому что многие после этого горького, злого, обидного разговора взялись за ум.
Сказанное наводит на мысль - не новую, но никогда не теряющую актуальности и значения: тот, кому вручается комсомольская путевка на новостройку, должен быть не просто молодым, здоровым, добровольцем.
Он должен быть надежен морально, нравственно, идейно. Думается, это главный критерий при формировании молодежных отрядов первостроителей. Об этом, к сожалению, иногда забывается. Отсюда - та самая «накипь», которая была поначалу и в Нижнетамбовском.
Возможно, беда пошла и оттого, что - опять-таки поначалу - усилия и комсомольской, и профсоюзной организаций были направлены не на политико-воспитательную, а на культурно-массовую работу - любой ценой, любыми развлечениями заполнить досуг ребят. Вот и забывалось порою, что Всесоюзный ударный комсомольский отряд - это не только почетное звание. В новом городе должны жить и новые люди. Строительство коллектива, строительство человека не менее важно, чем строительство города и завода.
Как бы ни хотелось нам оставить в стороне негативные процессы, сопровождавшие становление отряда, но никуда не денешься, например, от того, что очень нелегко складывались отношения между руководством отряда и СУ-12, что состав комсомольского штаба, комитета ВЛКСМ практически заменен полностью. Конечно, на эти посты зачастую выдвигались люди не просто молодые (других в отряде нет), но и не имеющие призвания, практического опыта. Суть в том, что задача главная - воспитание коллектива, этого сложного живого организма, - порою отступала на задний план, прикрываясь решением проблем сиюминутных. Зачастую же помехой было элементарное равнодушие - черта, на которую руководитель коллектива (зрелый ли, неопытный ли) не имеет права.
Начинаешь вспоминать - и удивляешься, сколько же поистине драматических эпизодов вписано в летопись Всесоюзного ударного отряда, строительства в Нижнетамбовском всего лишь за год его жизни. О цифровых итогах года мы уже говорили. А каковы же итоги иные - нравственные?
Помчните Михаила Павловича Дьяченко? Да, того самого, кто торил тропу в снегу на месте будущего временного поселка, первого прораба стройки, разделившего с январским десантом первые дни и месяцы работы, того самого, кто однажды сказал: «Я не любитель городской жизни, но хочу строить новый город!» Зам. управляющего СУ-12 по кадрам и быту, секретарь партбюро стройки Михаил Павлович Дьяченко считает, что в сентябре-октябре 1986 года на строительстве и в жизни отряда произошел перелом.
«Сейчас можно сказать, что коллектив почти сформировался. Люди, которые приехали сюда ради наживы, оставили стройку. Ведь если даже гонишься за длинным рублем, работать все равно нужно, да еще за троих-четверых!
А сейчас, по-моему, остался тот народ, который болеет душой за производство, а не только за свой заработок. Коллектив становится крепким. Особенно я убедился в этом, когда в декабре сдавали жилые дома. План-то мы выполнили весь, а вот задание крайкома КПСС и главка... И все-таки ребята работали упорно, очень старательно. И это не был рынок ради показателей. План планом, а жилье то нам самим нужно! Сделали еще на 1400 квадратных метров больше, чем намеревались. Причем качественно сделали, хорошо - руку уже набили».
Согласен с Дьяченко и начальник СУ-12, однако «есть еще, - говорит он, - молодые товарищи, которые любят наблюдать со стороны, не вмешиваясь, а то и откровенно мешая»
Молодые товарищи! Поговорим серьезно. Когда человек едет на новостройку, в края далекие, где нужно не только развивать промышленность, но и обживать которые необходимо, он должен реально смотреть на жизнь, понимать, что становится не к конвейеру отлаженного производства. Чтобы строить новый город, необходимо не только желание, но и терпение, духовная закалка. Она вовсе не означает терпимости к недостаткам. Быть может, нам удалось доказать это рассказами о некоторых молодых строителях. Но одно дело - нетерпимость и при этом - умение работать, а совсем другое - нежелание посмотреть на происходящее глазами не временного жителя, не наемного рабочего, а хозяина. И здесь опять же неизмеримо велика роль партийной и комсомольской организаций, опытных рабочих - в воспитании этого чувства хозяина...
Обратимся к книге Ю. Жукова и Р. Измайловой «Начало города» - о первостроителях Комсомольска-на Амуре.
«Когда мы готовили к печати эту книгу, ее рукопись прочитал Сергей Шефтелевич - один из первых комсомольских активистов стройки. Он задумчиво сказал: «Конечно, хорошо, что наша литература насчитывает уже несколько книг, повествующих о том, как мы жили и трудились в эту трудную пору. Комсомол многое сделал тогда, да и сам город называется Комсомольском. Понятно поэтому, что во всех книгах речь идет о нас, грешных, тогдашних юнцах. Но ведь если вот так, положа руку на сердце, спросить себя, а как же все это делалось, кто сумел в том невероятном и далеко не всегда неизбежном хаосе, который вначале царил на строительной площадке, организовать работу, воодушевить людей, наладить руководство стройкой, то тут ответ будет только один: партия. И об этом надо писать и писать...»
Да, именно партия поставила на ноги эту великую стройку».
Возможно, и в Нижнетамбовском стоило бы начать действовать по принципу других наших новостроек, где сразу были организованы крепкие райкомы, даже горкомы партии, - как, например, в Нерюнгри. Коммунисты помогают молодежи правильно оценивать уроки жизни, извлекать положительный опыт из печальных ошибок, не замалчивать прошлое, а делать его школой для будущего.
Люди воспитываются, а иногда и перевоспитываются, на протяжении всей жизни. Видимо, интуитивно ощущая «пробелы» в своем воспитании, необходимость совета человека опытного, бывалого, молодые строители с первых дней и тянулись к Михаилу Павловичу Дьяченко, Анатолию Михайловичу Белкину, Василию Мефодьевичу Гончару - особенно к Гончару, который, как и они, молодые, сорвался из уютного, обжитого дома в Воронеже, семью привез на стройку, который, так же как они, по-юношески нетерпим к недостаткам, скор в мыслях и поступках, но при этом обладает умением видеть завтрашний день за суетой сегодняшнего. Недаром же именно он избран на общем собрании строителей начальником СУ-12.
С первых дней работы в Нижнетамбовском стал другом и наставником для молодежи начальник участка Валерий Иванович Щекотов. Он умеет и любит разговаривать с людьми, искрение интересуется ими.
Небольшое отступление. У нас в книге часто упоминается о Комсомольском-на-Амуре стройтресте №6. Рожден он был 10 мая 1932 года. О многом говорит эта дата. Ровесник города юности - строители треста №6 возводили его. За большие заслуги в сооружении предприятий машиностроения, черной и цветной металлургии в районах Дальнего Востока и успешное выполнение плановых заданий по вводу в действие производственных мощностей, достижение высоких технико-экономических показателей в работе награжден орденом Ленина, Памятным знаменем ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и ВЦСПС. В подразделениях треста работают люди, удостоенные звания Героя Социалистического Труда, других высоких государственных наград. Это - тоже история, которую надо знать.
...Когда строительство проходит в таких непростых обстоятельствах, как в Нижнетамбовском, здесь все становится серьезным. Скажем, вдруг начались волнения в бригаде отделочниц: не будем работать с «малой механизацией», заработок упадет. Механизация та - всего-навсего растворомешалки, краскопульты и т.п. Но, к сожалению, девушки учились работать без них, привыкли к ручному труду. Даже по этой мелочи пришлось Щекотову обстоятельно говорить с бригадой. И понимал вроде, что едва ли не смешно убеждать людей в необходимости облегчить их же труд, а с другой стороны, если человек чего-то не понимает, то лучше это ему прежде объяснить, а не действовать приказами и распоряжениями. Как ни странно, на девушек слова Валерия Иванович о том, что это мужчины хотят облегчить труд отделочниц, уберечь от ненужного напряжения, сохранить им хорошее настроение...
Еще был случай. Подвезли на стройку бетон. Плохой, тяжелый, как говорят строители. Близится конец первой смены, и бригала не захотела продолжать работу с таким бетоном. Ушли ребята домой, оставив дело. Конечно, по-человечески Щекотову понятно было настроение второй смены, которой достался в «наследство» этот бетон. Но... стояла работа. Монтажники шли по пятам. Станут они - за ними станут и другие бригады. Трудно было не то что убедить вторую смену взяться за бетонирование ростверков, трудно было преодолеть их обиду на товарищей, поступивших, конечно же, не по-товарищески. Не мог Валерий Иванович допустить вражды в коллективе. И просто сказал: «Когда человек только учится строить, всякое может случиться. Сегодня они ошиблись, а разве вы застрахованы от ошибок? Могут они произойти у вас? Могут. Значит, давайте работать - и вопрос решен». Вопрос решен, но вот разговор Щекотова с той бригадой, которая бросила незаконченное дело, был гораздо серьезнее...
Парни молодые, горячие. Им хочется, чтобы все сразу было отлажено. К сожалению, это не так просто сделать.
Мы уже вели речь о тех объективных трудностях, которые тормозят строительство в Нижнетамбовском. Но чтобы уметь правильно воспринять, оценить их, человек должен быть нравственно подготовлен. Что же делается в этом плане на стройке? Какое влияние оказал тот самый «перелом», о котором говорил М. П. Дьяченко, на состояние морального климата в отряде?
Произошло главное - над необходимостью перемен в себе стали серьезнее задумываться сами ребята. Они теперь не ждут воспитателей и «массовиков-затейников» со стороны. Улучшение морального климата в коллективе стало их делом, их заботой. Ведь в упреках в адрес комсомола вообще звучат их упреки самим же себе. Тяжело, говорили ребята на той, ставшей в определенной степени исторической, комсомольской конференции, что комсомол во многом превратился в исполнителя, поэтому и утрачивает порою власть над умами и душами молодых людей.
Да, это так. Поэтому возлагаются такие надежды на комсомольцев стройки.
Секретарем комитета ВЛКСМ была избрана Елена Анкудинова, бригадир штукатуров-маляров, приехавшая из Белоруссии. Мы еще расскажем о ней, а пока подчеркнем только, что девизом работы нового комитета стали слова: комсомольская ударная стройка должна быть школой воспитания молодого человека. Огромную помощь оказал тут комитету заместитель начальника штаба ЦК ВЛКСМ на строительстве в Нижнетамбовском Халидин Исаев. Без преувеличения, нет на стройке человека, который - пусть даже нехотя - не признал бы его роли в этом деле. И может быть, даже не слова уважения, похвалы, признательности были для Халидина самыми ценными, а зло брошенное: «Ты нам воздух перекрываешь!» Он упорно, спокойно, каждодневно «перекрывал воздух» тунеядцам, прогульщикам, пьяницам, которые начали появляться в отряде. Это внешне было невыигрышно, однообразно, утомительно. Неблагодарное занятие - постоянные рейды по общежитиям и вагончикам, ежевечерние дежурства на дискотеках, внимание к работе ДНД - и, наконец, знакомство буквально с каждым человеком настройке, бесконечные беседы, расспросы - для того, чтобы понять, как вернуть этим молодым людям то состояние души, которое должно соответствовать высокому званию бойца Всесоюзного ударного отряда.
Халидину немногим за тридцать, но он более самостоятелен, более опытен, постоянно и активно занимался общественной работой. Очень скоро понял, чего именно не хватало ребятам в отряде: неформального внимания к ним, к их жизни - идет ли речь о перспективах строительства нового города или заботах руководства СУ о том, чтобы не одна неприспособленная машина развозила воду в оба поселка, превращая жизнь на берегу полноводнейшей реки в постоянное беспокойство о воде. Мелочь? Как сказать. Тем более, что таких мелочей в «Нижнетамбовском» много. И они не могут не сказываться на настроении ребят.
Халидин Исаев, без преувеличения, бывает счастлив, когда удается «вылечить» хотя бы одну незначительную, мелкую боль. Еще в первые дни после приезда заметил вывеску: «Парикмахерская». Хотел зайти - закрыто. А вскоре к нему пришла плачущая девушка и сказала, что она мастер, парикмахер, что здесь уже два месяца, а работу начать не может, потому что помещение не оборудовано, не отапливается, помощи добиться не может и вообще никому нет дела до нее. Неправда, дело было, но не хватило внимания у руководства СУ, а у нее самой - настойчивости. Через два дня уже работали и парикмахерская, и салон проката, и сапожная мастерская.
«Я выполняю все обязанности, - говорит Халидин, - и какая их них главная - никто не знает». Ну, сам-то он знает, конечно. Результаты первого года строительства могли бы оказаться лучше, весомее, если бы потенциал молодого коллектива использовался в полную меру. Этого еще предстоит добиться. Еще предстоит воспитать у ребят хозяйское отношение к стройке, к делу рук своих, к жизни своего отряда, наконец. Что и говорить, трудно - даже по той простой причине, что отряд расселяется по двум поселкам, многие живут теперь семьями, обзавелись хозяйством... Не дать званию отряда стать формальным, удержать, закрепить его - вот задача не менее важная, чем строительство нового города.
Строиться новый город... Всем нам хочется, чтобы он был красивым. Но даже самый лучший проект может быть испорчен некачественным материалом, неряшливой работой. Вот здесь уже потребуется энтузиазм тех, кто сегодня мечтает о городе и начинает его строить. Строить надо так, чтобы воплощение отвечало замыслу, без уступок сиюминутности и равнодушию. Хочется верить, что так оно и будет, что новый город, о котором так по-юношески светло мечтают и молодые бойцы отряда, и вполне взрослые, уважаемые люди нашей страны, возникнет именно у нас, на Амуре. При множестве планов, проектов и сложностей непоколебимой остается мечта. Вера в мечту о новом городе, новом - от домов до человеческих отношений, - пот что поможет преодолеть трудности строительства.
...На собрании в честь годовщины со дня высадки первого десанта вручали памятные медали тем родителям, у кого появились на свет малыши уже в Ннжнетамбовском. Звучали имена коренных нижнетамбовцев - и в то же время первых граждан нового города. Денис Докучаев, Кристина Шалашова, Толя Гребенкин, Аня Белкина, Максим Гурдин, Денис Суриков, Таня Вербовская, Вероника Тимошина... Надо было видеть в эту минуту лица сидящих в зале. Стоит ли описывать то выражение общей ответственности за судьбы этих ребятишек, которое объединяло их? И почему-то вспомнился немного забавный и в то же время очень значительный диалог, слышанный накануне здесь же, на стройке:
- Читал в «Правде»? Там опять про «звездные войны».
- Что ты мне... У нас ростверки заливать нечем, а ты про какие-то «звездные войны»!
Помолчал и, словно спохватившись, сказал серьезно:
- Хотя и об этом думаешь. Мы строим, а они космос оружием наполняют... - И тут же опять сердито заговорил о задержке с заливом фундаментов.
Этот рослый парень ощущал себя ответственным за стройку. И для многих других наших новых друзей она стала уже родным ребенком, за ростом и развитием которого они следят с той же пристальной заботой, как следили бы за своими детьми... Как же хочется, чтобы эту новую теплоту не остудило время!
Портреты
- Если честно, мы только теперь начинаем узнавать друг друга. Да, больше года стройке, а не устаешь делать открытия...
Да ведь мы и себя лишь сейчас толком узнавать начали, вот в чем дело!
(Из разговора с молодыми строителями города)
Дневник
... Где-то там, далеко, в Минске, среди привычных вещей, среди любимых книг, среди всего того, что называется теперь непривычным словом «прошлое», остались дневники - летописи минувшего. Эта, нынешняя жизнь - как новая, недавно открытая тетрадь. Однако первая запись в ней равно обращена и в прошлое, и в будущее: «Я уезжала легко: без слез, без щемящей тоски, которая бывает при расставании...»
Да, все-таки радостной надежны в ее порыве было больше, чем сожалений об университете, любимых преподавателях, о школе, где работала потом, консерватории, народном театре, моноспектаклях, конкурсах чтецов, друзьях... Она любила их по-прежнему, но прежнего уже было мало. Лена хотела писать, писать серьезно, а для этого мало одних литературных способностей, даже одного таланта мало. Надо знать жизнь широко - ведь нельзя до бесконечности писать о себе самой, это означает повторяться, творить для узкого, избранного круга.
Не случайно мы спрашивали почти у всех молодых строителей: «Почему решили приехать сюда?» Причины, как вы уже могли убедиться, самые разнообразные - и при этом достаточно типичные. Причина, по которой уехала из Белоруссии Елена Анкудинова, на первый взгляд кажется менее... как бы это сказать? - менее социальной, чем мечта строить новый город, проверить себя, испытать судьбу... На первый взгляд - потому что не прошло и двух месяцев со дня прибытия на стройку начинающего литератора, решившего поднакопить житейских впечатлений для книги в какой-то неведомой ей ранее Нижней Тамбовке, - как на первой же комсомольской конференции этого самого «литератора» единогласно набрали секретарем комитета ВЛКСМ.
По-хорошему, Елена должна была окапаться в Нижнетамбовском еще в мае. Но часть отряда «Комсомолец Белоруссии» попала прежде в город юности - осваивать профессии, помогать на строительстве металлургического завода. Это было огорчительно. Все-таки если уж «менять обстановку», то слова «Минск» и «Нижнетамбовское» отличаются более разительно. А Комсомольск-на-Амуре...
«Комсомольск почему-то напомнил некоторые небольшие белорусские города. Если бы не сопки, которые видны со всех сторон, можно было бы решить, что мы находимся в Белоруссии... Очень красив Амур. Есть величие в этой реке, что ни говори!»
Пожалуй, поначалу именно величие, красота, драматизм Амура - этого истинного явления природы! - примиряли с жизнью в Комсомольске. Город не понравился, полюбить его, воспринимая только как некий перевалочный пункт, такому целеустремленному человеку, как Елена, было трудно, невозможно. Правда, здесь она подружилась с Наташей и Виктором - они теперь тоже в Нижнетамбовском, самые лучшие, самые верные друзья. Правда, здесь она освоила профессию штукатура-маляра, и хоть поначалу мучительно сводило сжимавшую шпатель ладонь, а коленки подрагивали, когда приходилось работать под самыми перекрытиями гулкого цеха, все больше ловкости и легкости обретали руки. И все же... на выходные Лена и ее подруги спешили в Нижнетамбовское - к своему отряду, в свое общежитие, на свою стройку. Ей казалось, что контраст между городом, где она должна жить, и начинающимся строительством тоже очень резкий, и не потому даже, что здесь - начало, а там все обжито. В Комсомольске они были все-таки чужими, а здесь - близкими, почти родными.
«После чая ребята нам пели песни. Я слушала и думала, что мне отчего-то очень хорошо с этими бесхитростными ребятами. Очень просто и надежно. Возможно, я идеализирую и все еще может перемениться...»
Что называется, как в воду глядела. Но об этом ей пока не дано было знать, пока продолжались еженедельные походы Лены (как старшей группы) в управление треста №6, «задушевные» беседы с теми, кто уговаривал забыть о новостройке и остаться в «человеческих условиях» на передельном.
Из дому шли письма. Много писем! В них были и недоумение, и ласка, и обиды, и дружелюбные насмешки, и уважение...
«Чертовски приятно получать письма, а когда их сразу несколько... Я, оказывается, герои! Все поют мне дифирамбы, а я совсем не ощущаю своей исключительности. Работаю, и все. Даже не пишу почти ничего».
Походы к управляющему трестом №6 она уже запомнила наизусть. Елена привычно стучала, привычно входила, задавала привычный вопрос. После привычного отказа или привычно спорила, или бросала что-нибудь колкое - и привычно уходила. Но однажды эта надоевшая цепочка в одном своем звене лопнула. Вместо: «Что вы так рветесь туда?» - было сказано: «Можете ехать».
Вот это да! Она просто не поверила ушам. Ведь еще вчера, поддавшись грусти и апатии, она нервно записала в дневнике: «С мечтами нужно проститься. Во мне словно что-то погасло... В моей внутренней жизни произошло мало перемен. Даже совсем никаких. А я, собственно, только ради этого и ехала. Пустое времяпрепровождение. Стартовать проще, а вот финишировать...»
Да, невеселые слова. Но вот рядом - торопливо, неразборчиво, ликующе:
«Мы едем в Нижнетамбовское! Кокое счастье!»
Дорогие наши читатели! Дорогие наши герои! Знакомо ли вам это светлое парение духа? Помните ли вы такие минуты? Если да... пожалуйста, никогда не забывайте их. В такие минуты молодеет душа, а связь времен, взаимопонимание поколений осуществляются легко и радостно.
Но вернемся к нашей героине. Отбытию из Комсомольска была посвящена новая запись в дневнике: «Вещей - куча. Два чемодана. Сумка с бумагами. Пакет с бумагой для пишущей машинки, пакет с обувью и две связки книг. Да еще ярко-зеленые резиновые сапоги. Словом, я похожа на сельскую учительницу или молодого специалиста, едущего по распределению. И это из-за книг!»
Казалось, «омик» - пассажирский теплоходик «ОМ» - летит не по Амуру, а над ним. Мечталось так светло - о ставшем уже родным временном поселке молодых строителей, о встрече с друзьями, о возведении нового города, о синтетическом молодежном театре, который она непременно организует («Музыка и поэзия - да на таких крыльях можно взлететь!»), о стихах Вознесенского, Лорки, Альберти, о повести - вернее, о повестях!..
Это был сентябрь 1986 года - кризисное время на стройке вообще, а в отряде «Комсомолец Белоруссии», который долгое время считался одним из самых крепких и благополучных, - в частности. Всевластный и наглый, тщательно вырисованный рубль озирал с потолка одной из комнат отрядного общежития ее обитателей. Опустили руки, растерялись командир и комиссар; мечты поблекли. И буквально через несколько дней после приезда, на первом же отрядном собрании, когда горстка «активистов» едва не «пала» под натиском разозленных парней, Лена поняла, что пока здесь не до моноспектаклей. Для начала творческая деятельность вновь избранного комиссара линейного отряда Елены Анкудиновой ограничивалась составлением графика дежурств по общежитию и попытками хоть немного наладить добрые отношения в отряде. Что произошло? Ведь эти ребята еще летом были совсем другими! Как им помочь? Как помочь всем? Стройке?..
Едва ли не впервые в жизни она задумывалась о проблемах «мировых» - любви к людям, добре и зле, ответственности за содеянное - не в их обобщенном значении, а применительно к области, которую традиционно привыкли считать скучноватой обязаловкой. Общественная работа... Она тоже должна стать творческой. В дневнике Лены появлялись записи, поначалу казавшиеся тут залетными гастролерами. Но постепенно эти мысли формулировались все более четко, в них звучало все больше накала и решимости.
«Вот сейчас сижу, пишу, а парни бродят туда-сюда, курят, из комнат доносится музыка. Вряд ли кто-нибудь из них сейчас думает о том, как изменить жизнь в отряде или на всей стройке. Почему так много равнодушия вокруг? Не ясно.
...Сегодня было сказано очень зло одним человеком: «Вся эта комсомольская работа мне ни к чему, я приехал сюда зарабатывать деньги, а не бездельничать».
Нет. с комсомольскими стройками надо что-то делать! Их необходимо сделать престижными и четко организованными.
...Комсомол должен не отталкивать, а воспитывать и перевоспитывать, если понадобится.
...Нужно превратить отряд в мощный действующий центр.
...Все начинать с формирования нового человека, ибо только он и сможет создать и материальные, и духовные ценности. Нам нужно драться не только за металл, нефть и т.д., а за человека, который будет лить металл, качать нефть, строить дома, писать картины...»
Прописные истины, пренебрежительно бросит кто-то? Нет - потому что - это не равнодушное повторение догм, а самостоятельный, мыслительный процесс, приведший пусть не к новому, но бесспорному выводу, осознание и принятие для себя лично забот масштабных, общих, если хотите - общественных.
Тем временем Елена и Павел Коновалов (ее новый друг, поэт, из первого десанта) основали литературный клуб «Вдохновение». Собирались те, кто пробует писать сам, кто просто влюблен в литературу... Однако как-то так получилось, что даже разговоры о поэтическом творчестве вольно-невольно переходили в споры о нормах, поставках, дисциплине, подготовке к зиме, судьбах отчисленных из отряда, перспективах стройки... Подруга бранила Лену, что та вносит в их семью «раскол» постоянными разговорами о работе.
Эта самая работа вдруг стала настолько важной, что Елена почти и не удивилась и не очень растерялась, когда узнала, что ее хотят избрать секретарем комсомольской организации. Вопрос «а почему я?» возник только в плане оценки своих возможностей: справится ли с этой огромной ответственностью? Но в глубине души верила: со временем сможет. Доверие ребят оправдает. И поколеблет равнодушие тех, кому, собственно, все равно было, за кого голосовать на той конференции, лишь бы их не трогали, лишь бы поскорее отделаться...
«Новая должность «вступила в свои права». Поутру меня разбудили, и я поняла, что воскресенья как выходного у меня не будет».
Каждый, кто вступает в «должность», рано или поздно понимает: звание, пост еще не являются сами по себе объединяющей или движущей силой для масс. Еще нужен такой непременный атрибут, как авторитет. Только он может поднять людей, привыкших к равнодушной, но такой удобной лени. Даже если поднимать их надо не на штурм ударных объектов, а всего лишь...
«Пришла в общежитие. Кто телевизор смотрит, кто в теннис режется, а крылечко завалено снегом. Ладно! Организовала я девчонок подметать коридор, а сама лопату в руки, куртку на плечи - и бодрым шагом на крылечко. Так размахалась, что даже разные идеи в голову полезли. Даже рассказ придумала. Даже лопату парням отдавать не хотелось».
Что говорить, личный пример - это хорошо, но ведь не только для этого выбрали ее секретарем. Повести за собой - одно. Воспитать - другое. Ведь отчасти из-за того, что первый десант не смог противопоставить крепость и сплоченность своей комсомольской организации менее сплоченному пополнению, и «поплыл» отряд! Новый комитет ВЛКСМ повел борьбу за избавление стройки от группы ярых прогульщиков, рвачей и летунов, нарушителей «сухого закона». Бесконечно благодарна Лена Халидину Исаеву, его взрослости, уверенности, последовательности, непримиримости. Но тут возникла другая проблема: а не сведется ли воспитательная работа только к поддержанию дисциплины? Как расшевелить «массу», буквально всех и каждого?
Видимо, прежде всего - взяться за дела производственные. Организация социалистического соревнования среди бригад по принципу «Рабочей эстафеты», между смежниками и поставщиками, переход на бригадный подряд, более близкий, действенный контакт с руководством СУ-12... Для этого, может быть, раз в месяц проводить «круглый стол» - встречу руководителей производства с молодыми рабочими. Вообще, все мероприятия должны быть обогащены максимальным участием в них молодежи. Не сухая политучеба, а дискуссионный политклуб. Не формальные отчеты групкомсоргов, а взаимоважные, взаимоинтересные споры - так прошло собрание комсомольцев УМ-1, и Лена долго потом вспоминала о нем, как о небольшом, может быть, но радостном событии, в какой-то степени - достижении.
Добиваться от комитета такой работы, чтобы у каждого сектора была группа активистов, - значит вовлечь в полнокровную общественную жизнь как можно более широкий круг ребят, стряхнуть с них душевную леность. Пусть у самой «никакой личной жизни - все люди, люди, люди!» - но для них и работать!
Конечно, и досуг не забывать. Дискотеки, театральная студия, турклуб, молодежный центр, спортивные команды, клуб «Вдохновение», а там, может быть, и тот самый политический театр...
Да, но себе-то Лена может признаться в том, что пока больше задумано, чем сделано, хотя воскресшее доверие молодежи к комитету ВЛКСМ - и ее заслуга как секретаря. Всякое дело начинается с идеи. Идей-то много, а вот опыта комсомольской работы у Елены никакого! Как тут необходимы бывают совет умудренного жизнью коммуниста, объединение усилий партбюро, комитета ВЛКСМ, руководства профкома. Нужны единомышленники, нужны люди, у которых так же болит о стройке душа, как у нее. Они есть, они где-то рядом, но пока не хватает душевной зоркости - разглядеть, житейского опыта - привлечь... И пока волей-неволей приходится учиться на своих ошибках. Лена замечает их, может быть, раньше, чем другие - и казнит себя за них куда строже, чем другие...
«Ох, как мне нужно сейчас продумывать каждый свой шаг, каждую мелочь. Поступать принципиально и не щадить себя ни в чем».
...Был такой день - первый день нового, 1987 года, который она провела одна, никого не видя, ни с кем не разговаривая, размышляя о том грузе ответственности за людей, который лег на ее плечи. Сама перед собой держала ответ. Злилась, мучилась, вспоминала. Перелистывала дневник. Вот они, следы ее печали: «Интересно, какая у меня будет старость? Если доживу, конечно...» Внезапно прорвавшаяся ностальгия: «Сейчас уже полвторого. По местному времени пошли новые сутки, а по минскому - половина седьмого. Там только вечер...» А как язвили самолюбие «творческие планы»! Ну что же - все равно, ведь урывает она время по ночам писать - хоть страницу, две... Появлялись ее рассказы на страницах краевых газет. Побывала на семинаре молодых писателей, проходившем в Хабаровске. А материала уже набралось на целую повесть! Да что, тут вообще сплошные повести да рассказы кругом - только пиши. Но... Нет, она напишет ту свою повесть, о которой давно мечтает. Напишет, отдавая себе, однако, отчет, что давно уж не ради накопления впечатлений живет и работает здесь. От нее, Елены Анкудиновой, многое стало зависеть. В ее силах сделать жизнь людей, жизнь стройки лучше. Как же не оценить это, пренебречь этим?
А что до настроений... Они приходят и уходят. И у самых сильных бывают минуты усталости, и к самым веселым приходят минуты грусти. Тем более - нужно быть благодарным жизни за те маленькие радости, которые она дарит каждый день, наши победы над суетой сиюминутных неурядиц и огорчений.
«Сегодня с утра захотелось побыть одной. В этот день надо бы радоваться, а я чувствовала себя маленькой и жалкой. У меня, по сути, ничего нет. У меня нет дома - своего, - детей, семьи... Я думала так и шла, сама не знаю куда. Шла, шла... Вдруг оглянулась и увидела дорогу с редкими телеграфными столбами, увидела желтые клены, жухлую траву. Увидела и подумала, что я все-таки большая дура, потому что я не бедный, а богатый человек, и очень богатый. У меня есть эта дорога, эта земля, моя родина, мои милые, любящие сестры, мои друзья. В конце концов, мои рассказы! Сразу стало легче. Я набрела на чудный оранжево-красный клен и отломила несколько веток, гуляла по берегу Амура. Возвратилась в общежитие и сделала потрясающий букет. Поставила его на шкаф и долго любовалась. Вечером расстелили клеенку на теннисном столе, поставили мой букет и всем отрядом гоняли чаи, ели арбузы, пели песни».
Эту запись в своем дневнике Елена Анкудинова сделала еще 14 сентября 1986 года, в день рождения. А иногда кажется, что лишь вчера.
«С трибуны съезда я бы сказал...»
То был обычный день. С утра вели монтаж на третьем квартале, благо с панелями все оказалось в порядке, даже на обед отрываться не хотелось, казалось, уедут, а что-нибудь произойдет непредвиденное. Но обед - дело святое, да и передохнуть надо. Сели в автобус, поползла из-под колес осенняя грязь.
У входа в столовую, как всегда, продавали газеты. Петр взял «Тихоокеанскую звезду». Хотел сразу открыть четвертую страницу - каков там прогноз погоды на ближайшие дни? - но краем глаза уловил на первой полосе крупный черный шрифт... свою фамилию... Бюро краевого комитета КПСС приняло постановление по поводу замечаний, высказанных депутатом П.Ю. Угриным на девятой сессии краевого Совета. «В выступлении, в основном, правильно вскрыты серьезные недостатки в организации труда и быта строителей в селе Нижнетамбовском...»
Вечером Алеша Мищенко, сосед по вагончику, ворчал: «Ну куда ты задевал эту газету, не мог сохранить! Прямо-таки библиографической редкостью сразу стала!..»
Петр невольно засмеялся. Почему-то вспомнил, как зимой 1986 года он тоже искал одну газетку... Только тогда он еще работал в 1-й хабаровской типографии механиком переплетного цеха, а в том выпуске «Молодого дальневосточника», который оказалось невозможно найти ни в одной подшивке, даже в браке, была напечатана заметка «Добровольцы, шаг вперед!». Неподалеку от Комсомольска-на-Амуре, в тайге, вот-вот начнется строительство нового города...
Конечно, в конце концов он прочитал эту газету - ребята принесли. Утром Петр Угрин был уже в крайкоме ВЛКСМ. «Может быть, если бы я начал взвешивать все «за» и «против»... А тут была только одна мысль: БАМ я уже пропустил - неужели пропущу и это Начало?» Нет, не случайно все-таки это совпадение причин, позвавших на стройку тех, самых первых!..
И все-таки чуть ли не до последнего дня, до отправления десанта в Комсомольск, Петр был в «подвешенном» состоянии. Директор типографии был категоричен:
- Хочешь ты, не хочешь ты, а никуда не поедешь. Депутатом кто тебя избирал? Кандидатом партии кто принял? Мы. А ты от нас увольняешься?
Да. Все верно. Типография была не только местом работы - Петр за многое в долгу перед ней. И прежде всего - за особое доверие людей к нему - совсем еще молодому, двадцатишестилетнему парню. Но там, в Нижнетамбовском, было Начало города, и притягательная сила его оказалась сильнее. Да и чувствовал, видимо, Петр, что не найдет он там спокойной жизни для себя и как для депутата краевого Совета. Так оно и вышло, и это успокаивало совесть.
Короче говоря, в составе первого десанта строителей нового города на Амуре был и Петр Угрин, и одно лишь печалило его в тот морозный и торжественный день: до последнего не был уверен, что поедет в Нижнетамбовское, а потому не успел попрощаться с родителями, даже сообщить им в Сидиму ничего не успел. В письмах потом уговаривал простить, не сердиться, расписывал здешние красоты, ребят, работу, морозы... В Сидиме и тайга та же, и сопки, и погода не мягче - а вот строительства нового города там нет! Вообще, о январе 1986 года, как и весь первый десант, Петр вспоминает с грустью и радостью, как о времени прекрасном - и, увы, ушедшем далеко-далеко! Даже о том, что первый выходной был 23 февраля, через месяц после высадки десанта, думается с теплотой.
Особая доверительность была тогда в отношениях, заботливость даже в мелочах. Скажем, собирался Петр на очередную сессию краевого Совета народных депутатов. Ребята наказывали: узнай про стройку то, другое, третье, да подробнее! В Хабаровске целый день по разным кабинетам ходил, все сделал, как велели. Возвратился домой. Поезд в Нижнетамбовское приходит ночью. Петр спрыгнул с подножки вагона. Темно - в двух шагах ничего не видно! Вдруг - знакомые голоса, фонарик вспыхнул... Ребята пришли встречать!
Некоторых из них уже нет на стройке. Уже говорили мы об этом в предыдущих главах книги... Да, схлынула накипь. Да, отчислены из отряда нарушители дисциплины, прогульщики. И все-таки Петр, как человек очень честный, не может себе позволить осуждать всех огульно - ведь и хорошие парни уезжали. Они, да и некоторые другие, уехали не потому, что были слабее, корыстнее. Может быть, нетерпимее, нетерпеливее. Не всем оказалось по силам «окапываться» и ждать большого рывка. Ведь очень многие подались из Нижнетамбовского не в спокойные теплые края, не в родимый уютный дом - поехали в Комсомольск, в порт Восточный, в Нерюнгри, в Якутию, туда, где работа идет живее, ощущается большая определенность будущего.
Петр Угрин - человек очень сдержанный. То, что с налету примешь за некоторую даже надменность, важность - это чувство собственного достоинства, врожденная неторопливость и приобретенная привычка рассчитывать свои поступки, не декларировать, не выплескивать эмоции на люди, а пережигать их в себе, пусть это и тяжелее, держать себя постоянно в руках. Этому учит жизнь. По сути, Петр раскован с собой только когда глаза в глаза с природой, один на один с ней. Да, не отнимешь этого сказочного, врачующего свойства у нашей тайги... Вроде расслабишься - а возвращаешься в поселок опять собранным, рассудительным, основательным. Именно таких качеств характера и требует работа монтажника.
Вот Петр стоит на крыше дома, «дирижирует» рукавицей.
- Левее... еще левее... - показывает он крановщику, и плита становится точно на место.
Это красиво. Особенно когда все отлажено, все подается вовремя - и посмотреть есть на что, виден результат, когда становятся на место сиротливо торчащих ростверков «коробки», готовые принять плотников-бетонщиков, потом электриков и сантехников, штукатуров-маляров и наконец - новоселов. «Коробку» за две смены можно поставить. Это размах!
«Осознаешь, что от тебя зависит труд других, тех, кто идет следом. А мы, монтажники, бригада Володи Емельянова, постоянно наступаем на пятки ребятам, которые «нулевку» делают - нулевой цикл, фундамент. Зимой им особенно трудно - морозы, бетон плохой, нам приходится исправлять их огрехи.
Тут все одно от другого зависит. Есть ростверки - мы ставим «коробки» - есть работа у следующих за нами бригад... В июле дали нам пять фундаментов - сделали пять домов, а то два, один, ни одного. Да мы не шибко «нулевиков» упрекаем: того нет, этого недопоставили, вручную столько бетона не приготовишь, а бетонорастворный узел то и дело не работает, бетономешалка одна, от нас ее часто забирают... Вот мы делаем то заборы, то другие подсобные работы - не стоять же. До монтажа дорвешься с удовольствием!»
Петр вспоминает с горечью: в Нижнетамбовское идут панели с Николаевского-на-Амуре завода ЖБИ... Ничего не скажешь, выразительно смотрятся размашистые надписи, сделанные поставщиками: «Нижнетамбовское (читай - «Всесоюзная ударная комсомольская стройка») - брак». Да... Брак - это низкое качество панелей, их некомплектность: например, для магазина в пионерном поселке пришли панели стеновые, вот «коробка» и стоит. Давно бы сдать магазин, но нет ни колонн, ни перегородок, панели с проемами для дверей не соответствуют чертежам. Те двери, что есть, приходится закладывать, отбойным молотком прорубать новые... То же и для домов: перекрытия лежат, ждут, а стен - нет.
Петр рассказывает:
«Утром проснешься - и бегом в железнодорожный тупик: пришли ли грузы? Есть ли работа? Николаевск нас еще чем держит... Скажем, чтобы не стопорили нас ростверки, можно ставить фундамент из блоков, без заливки. Но это опять упирается в поставки из Николаевска, в их неритмичность».
Мы уже говорили о необходимости организации соцсоревнования с поставщиками по принципу «Рабочей эстафеты». Быть может, Петр как депутат краевого Совета недооценивает свою роль в решении этого вопроса?
Намеки тех, кто уверял, будто с отъездом на новостройку депутат Угрин освободится от своих хлопотливых обязанностей, были абсолютно безосновательны. Напротив, прежние его обязанности как депутата казались Петру довольно «обыденными». Правда, опыта большого тогда у него не было, встречи с избирателями, тщательный разбор даже самых небольших жалоб, касающихся бытовых неудобств, отнимали много времени, сил н нервов. Главное, думал Петр, не жалеть Души, вовремя отозваться на беду, уберечь обратившегося к тебе от равнодушия и невнимательности. И все-таки в городе больше общественных организаций, которые в силах помочь человеку. А в Нижнетамбовском...
Вот в СУ-12 первое время не принимались заявления на получение квартир от холостяков - только от семейных. Получалось, что ребята, прибывшие в составе первого десанта, но еще не успевшие жениться, попадут в конец очереди, даже за прибывшими позднее? Это справедливо? Нет. Однако вопрос этот на месте решить никак не могли. Пришлось Петру дойти с ним до крайсовпрофа, крайисполкома, даже поднять на сессии, чтобы все уладить.
Комнаты для приема избирателей у Петра нет, да и зачем она? Никто не стесняется остановить его на улице, зайти в вагончик. Ничего не скажешь - хочется отдохнуть после работы, но нет на стройке человека, которому депутат Петр Угрин ответил бы: «Устал, не до тебя!»
А иногда он сам находит эти дела. Например, смотрел как-то раз альбом с фотографиями у Гены Калюки - и увидел интересный документ. Не знал Петр, что его друг награжден медалью за строительство Байкало-Амурской магистрали!
Петр попросил показать.
- Да где-то разминулись мы с медалькой, - пошутил Геннадий.
Оказывается, с БАМа уехал он в Многовершинный, оттуда - в Нижнетамбовское. Потеряла его награда! Но Петр пообещал выяснить, что произошло. И выяснил. Через две недели в сельсовете Геннадию вручили его медаль!
И все-такие пока что главное его депутатское дело здесь - то выступление на сессии краевого Совета народных депутатов. Да, он ходил по стройке, разговаривал с молодежью, спрашивал мнение руководства СУ-12, но материал, строго говоря, давно был «на поверхности». Трудность заключалась лишь в том, как его множество уместить в десятиминутное выступление - не сухого отчета, а настоящего депутатского слова. Помог Петру председатель Нижнетамбовского сельсовета Виктор Яковлевич Пластинин.
...В момент, когда назвали фамилию Петра и он пошел к трибуне, вдруг вспомнилось... В отряде так ждут квартир, что готовы вселяться в «сырые» еще дома. Хотя будущие новоселы, помогают отделочникам, дни считают, на ход строительства не насмотрятся... Эх, помогать бы да помогать этим людям, а сколько времени теряется из-за неразберихи, неотлаженности производственной!... Хорошее дело было затеяно - строительство нового города, но почему же оно так идет? Разве успокоят разговоры, что «в строительстве всегда так, бывает и хуже». И очень жаль! Ведь такой ход строительства не рождает энтузиазм - только расхолаживает. Есть работа - есть настроение у людей, будут делать что надо и сколько надо. И удовлетворения от этого получаешь морально куда больше, чем материального!
Петр помолчал, пережидая приступ острого волнения, и спокойно начал, уловив сразу напрягшееся внимание зала и тишину:
«...Даже на плановых объектах мы испытываем затруднения в материалах. Руководители оправдываются, мол, стройка началась в январе 1986 года, когда все планы были уже сверстаны. Но ведь кто-то же планировал стройку, почему же сегодня оказалось, что чего-то в плане нет?.. Приведу пример. Для нормальной работы нашего первого участка необходимо 220 тонн цемента, в сентябре мы получили 28, пиломатериалов 32 кубометра вместо 150, 110 килограммов гвоздей вместо 503. С гвоздями выход нашли - сбросились в бригадах и купили в магазинах. Но ведь цемент и пиломатериалы в рыбкоопе не продаются...»
В перерыве подошел к нему Пластинин.
- С гвоздями ты, Петр Юрьевич, хватил! Говорил хорошо, а про гвозди напрасно. Несерьезно.
Он потом и сам переживал. Захлестнуло его, как мальчишку! Может, сгоряча и лишнее сказал, но ведь хотел одного: чтобы все поняли - так дальше нельзя...
Рядом оказался Владимир Зюкин, первый секретарь крайкома ВЛКСМ:
- Нет, ты молодец, Петр. Хоть и нас не пожалел. Молодец.
...Да уж, ничего не скажешь, отлегло от сердца, когда прочел потом сообщение о бюро крайкома партии. Не зря, значит!.. Не по каждому выступлению крайком партии постановление принимает. Значит, в точку попал.
В крайисполкоме ему дали перечень мероприятий на трех страницах, намеченных после его выступления. В частности, в них было включено и предложение - передать местный ДОК стройке.
Петр - коренной дальневосточник, он не мог не сказать о ДОКе. Каждый год здесь заготавливается порядка десяти тысяч кубометров леса. И обращаются с ним по-варварски, другого слова не подберешь. Две трети леса, перерабатываемого комбинатом, идет в отвал, и лишь из одной трети делают хлебные лотки и контейнерную рейку. Ради этой мелочи столько материала губят! На хороших предприятиях на рейку пускают отходы - а в Нижнетамбовском деловую древесину. Какие же мы после этого хозяева тайги нашей?
После того выступления, когда Петр «прошелся» и по крайрыболовпотребсоюзу, лучше стало со снабжением населения стройки. И мясо в магазине, и яблоки, и вещи хорошие, и даже пресловутые кроссовки. А что? Ребята молодые, им получше одеться хочется. И тулупы здесь, где морозы за 30 - нормальное явление, - не роскошь, не дань моде, а необходимость.
Ну вот, прошло время, кое-что изменилось на стройке к лучшему. Но Петр ведь понимает: с помощью одного бюро крайкома всех проблем не решить. Слишком много сплелось их тут, в Нижнетамбовском! Вот если бы на XX съезде ВЛКСМ, делегатом которого выбрали его молодые строители нового города, было дано слово Петру Угрину... Даже рубрика такая есть в «Комсомольской правде»: «С трибуны съезда я бы сказал...» Петр знал бы, что сказать. Во-первых, правду. Во-вторых и в-третьих - тоже правду! Это же не дело, когда ломаются судьбы молодых людей, когда веру в дело они теряют так рано. Хорошие люди, полные сил, надежд. Его товарищи... Ради них Петр на все готов. Вспоминает: когда отдавал текст своего выступления на той памятной сессии для прочтения, оставил себе второй экземпляр. Подумал: «Конечно, много там острого, неприятного кому-то, может быть. Как бы не «отредактировали», не вычеркнули... Ну, если вычеркнут - я все равно скажу что думаю. По второму экземпляру буду читать, а скажу!»
Разумеется, никто ничего не вычеркивал! Слишком серьезное это дело - Всесоюзная ударная комсомольская стройка. Дело не только рук, но и сердец.
И хоть не было у Петра возможности выступить на XX съезде, но с трибуны прозвучали слова первого секретаря ЦК ВЛКСМ В. Мироненко:
«В 1986 году начато строительство нового города на Амуре в Хабаровском крае. По призыву комсомола сюда направлен Всесоюзный отряд в количестве 700 человек...
Застройка города ведется без генерального плана, не учитывается воздействие будущих производств на очень ранимую природу здешних мест. ЦК ВЛКСМ обратился в Совет Министров СССР с просьбой заинтересованно подойти к судьбе этого молодого города».
Право же, это будто бы его, Петра, слова!
«Друзья спрашивают, когда, наконец, мне все это надоест, когда вернусь в Хабаровск. Но ведь здесь все - мое, моя жизнь, я должен не бросать дело, а улучшать; уехать отсюда, раз есть здесь неполадки, - это все равно что уйти из жизни, если в ней что-то не так...»
* * *
Вот и закончен наш первый рассказ о молодой стройке в Нижнетамбовском, о трудном ее рождении и начале. Так хочется верить, что ответы на многие вопросы, поставленные здесь, дадим мы в следующих книгах! Так хочется верить, что не придется больше с грустью узнавать, что молодежь из Нижнетамбовского меняет адреса. Так хочется верить в возможность поздороваться с новым - воистину новым! - городом! Хотелось бы напоследок еще раз вспомнить святые для всей советской молодежи уроки Комсомольска-на-Амуре. Имя человека, отрывок из дневника которого вы сейчас прочтете, к сожалению, не сохранено историей. Известно одно - он был комсомольцем, из первых строителей города юности. Поэтому, наверное, и кажется, что слова эти сказаны не полвека назад, а в наши дни - нашим современником, нашим товарищем.
«Одолевать тайгу тяжело, особенно когда человек одолевает ее для заработка. Надо понять, что работа в тайге - дело славы, дело высокого долга, новых людей - комсомольцев. Это не для красного слова написано. Так есть на самом деле. Если это понять, тяжесть слетит после первой тяжелой работы. Отсюда и вывод - никогда не теряйте из виду далеких горизонтов. Помните, что скулят только близорукие. Давайте волю своему воображению, сила его необычайна. Воспитаем в себе чувство времени и чувство будущего!
А.В., комсомолец»
(Марш ударных бригад. М., 1965)
Неподалеку от села Нижнетамбовского находятся знаменитые Амурские столбы. Некоторые из них отчетливо выделяются на фоне неба. Вот Охотник (гораздо известнее другое его название - Шаман-камень), Собака, Медведь. Никак не нагонит Собака Медведя, никак не нагонит Собаку Охотник!.. А ниже, в распадке, поднимается ввысь еще один удивительный камень. Иногда он застилается туманом, но в ясные дни его отчетливо видно с амурского берега. Надо только точно знать, куда смотреть! Сопки все в зеленовато-синей дымке, а он, белый-белый, почти прозрачный и призрачный, мерцает между ними, будто чья-то светлая мечта...
Оставить след на земле
Послесловие к первой книге
Любая книга, даже самая оперативная, всегда хоть в чем-то, да отстает от тех событий, о которых рассказывает. Жизнь уходит вперед, но суть ее неизменна. Как и суть книги. А состоит она в том, что еще одно поколение советской молодежи начитает строить свой город.
Снова листаю страницы - и вся непростая история молодой стройки проходит передо мной. Прибытие десантов, образование сводного Всесоюзного ударного отряда им. XXVII съезда КПСС, создание единого коллектива, производственные трудности, первые радости и победы: вот сданы общежития для прибывшего в мае 1986-го пополнения, вот первые новоселы обживают первые кварталы пионерного поселка... «Ушли в прошлое времена, когда первостроителем назывался тот, кто с топором в руках оказывался в глухой тайге и по пояс в снегу ладил себе эффектный, но мало пригодный для жизни шалаш. Это - романтика вчерашнего дня...»
Да, эта абстрактная, нежизненная романтика действительно канула в прошлое. Но не исчезла та святая и светлая сила, которая живет в сердцах первостроителей всех поколений, ведет их вдаль от обжитых мест - возводить новые города, оставляя свой след на земле.
...Помню тот майский день 1986 года, когда белый теплоход с будущими строителями будущего города на борту приближался к Нижнетамбовскому. Узнав, что капитан этого суда В. П. Панюшев был учеником у П. Е. Слесарева, рулевого легендарного «Колумба», доставившего первостроителей Комсомольска в село Пермское, мы сначала были буквально потрясены таким совпадением. Но потом я подумал: а ведь нет в этом ничего странного, напротив - этот высокий символ вполне естествен и закономерен. Когда строился Комсомольск, очень остро стоял вопрос о сооружении моста через Амур - эта мечта была потом воплощена бамовцами. А ребята, которые сегодня трудятся в Нижнетамбовском, строят другой мост: соединяющий времена, поколения, сердца,
Не в том дело, какова будет длина его пролетов, а в том, на каких опорах он будет стоять, как будет построен. То, что оправдывалось когда-то, более пятидесяти лет назад, трудностями времени, не может быть оправдано сейчас. Вспомним условия, в которых сооружался Комсомольск, вспомним угрозу близкой войны, необходимость срочно создать крупный промышленный центр на восточных рубежах страны. Вот объективные причины множества тяжелых, подчас драматических событий, сопровождавших возведение города юности. Но те ребята, которые сегодня начитают строить город будущего на старой основе, неминуемо унесут эти уроки в завтрашний день. А ведь это - люди, которые будут жить в XXI веке, которым уже совсем скором предстоит взять судьбу страны в свои руки! Именно здесь, сейчас закладывается основы их жизненных позиций: будущих скептиков, будущих иждивенцев - или будущих серьезных профессионалов, людей, в которых настоящее, большое, государственное дело воспитает партийную зрелость, истинную преданность работе.
Дело воспитывает... А ведь, к сожалению, непродуманность, бесхозяйственность, формальный подход к энтузиазму молодежи на многих новостройках пока не изжиты. Но ход адаптации молодых рабочих на том или ином ударном объекте напрямую зависит от организации труда, наличия соответствующей инфраструктуры. Основная причина, по которой молодежь покидает ударные стройки, - это отсутствие постоянного фронта работ, хронические перебои с обеспечением механизмами, материально-техническими ресурсами. Уезжая за тысячи километров от родного дома, молодой человек готовит себя к физическим нагрузкам, отсутствуют комфорта, бытовых удобств, но зачастую оказывается неготовым к простоям, неразберихе, прохладному отношению со стороны руководства строек: мол, не хочешь работать - уезжай, завтра приедут другие... К сожалению, с такими фактами мы часто сталкиваемся на практике. Только в последние годы ЦК ВЛКСМ неоднократно вынужден был приостанавливать, а в ряде случаев и вообще прекращать общественный призыв молодежи на некоторые ударные стройки. Так уже происходило...
В докладе первого секретаря ЦК ВЛКСМ В. Мироненко XX съезду с горечью говорилось: «Мы превратились в поставщиков молодых рабочих рук, нередко ограничивались только поднятием флага и громкими лозунгами. Надо признать, что комсомол не нашел рычагов для реализации на ударных стройках большого потенциала молодежи, ее стремления к самоутверждению в труде».
Может возникнуть закономерный вопрос: а что, если на отдаленных новостройках вообще нельзя создать условий для высокопроизводительного труда, нормального была добровольцев? Но опыт убеждает в обратном: например, в Красноярском крае, на строительстве Богучанской ГЭС, успешно работает отряд в составе семейной молодежи. Сразу по приезде каждой молодой семье было предоставлено отдельное жилье, выделены места в детских дошкольных учреждениях. Тесные контакты со многими комитетами комсомола шефствующих территорий установлены на Красноярском заводе тяжелых экскаваторов. Здесь из числа посланцев Белоруссии полностью сформировано строительное управление. Образцы высокой организованности труда добровольцев продемонстрированы и при сооружении БАМа...
Мы говорим об архинеобходимой для нашей страны на современном этапе интенсификации производства. Но это означает и продуманное, хозяйственное отношение к людским ресурсам. И непозволительно именно сегодня разбазаривать человеческий потенциал, ломать молодые судьбы, прерывать рабочие биографии.
Вспоминаются слова М. С. Горбачева, сказанные на XX съезде ВЛКСМ:
«Чтобы поднять молодежь на выполнение сложнейших задач, как мы понимаем, мало призывов и лозунгов. Энтузиазм юности необходимо подкреплять деятельной заботой о судьбах молодых людей.
... Нам важно сегодня научиться всем и научить молодежь социальному творчеству, ибо без него никакой прогресс невозможен. А без прогресса не может быть ускорения, и мы не достигнем с вами поставленных целей».
Человеку свойственно верить в будущее, надеяться на лучшее. Мы хотим быть твердо уверенными в том, что возведение нового города будет приносить творческую радость тем, кто его строит, станет истинной школой мужества для молодежи 80-х. Но в свою очередь и молодые строители должны трудиться там, чтобы след их на родной земле был прекрасен, они должны чувствовать, что правильно и честно исполняют свой долг перед страной.
Пусть даже стройка будет с избытком обеспечена материалами и механизмами, пусть рабочие обладают самыми высокими профессиональными навыками - им не построить город будущего, если они не станут нравственно достойны этой великой цели. Здесь как раз тот случай, когда результат общего дела прямо пропорционален степени участия, заинтересованности каждого молодого строителя, каждого комсомольца. Ведь человеческий фактор, о котором сейчас говорится неустанно, - это и есть конкретный вклад конкретного человека в общенародное дело. А молодым, тем, кто призван судьбой и личной совестью строить город будущего, необходимо соразмерять свои каждодневные поступки с высокой целью и не уступать при этом своей мечты элементам неудобств, бытовых и производственных неурядиц, большим и малым трудностям - ведь это, если хотите, испытание еще не завершенного фундамента, основы еще не сформировавшегося здания, вашего характера, небольшим искусственным землетрясением - реальной жизнью.
Нет, я отнюдь не призываю вас к равнодушному долготерпению - одно всегда ведет к бюрократическому спокойствию, формализму. Будьте активны, ощущайте пульс страны как свой пульс, воспринимайте общее дело как непременную составляющую жизни - в этом и состоит одна из примет сегодняшней перестройки, необходимой и в непосредственной работе каждого из вас, и в организации шефства над ударными объектами, и в совершенствовании целенаправленной работы комсомольских групп, комитетов комсомола, ЦК ВЛКСМ.
Возвращаясь к разговору о большом деле, начатом на Амуре, хочу сказать, что еще в октябре 1986 года представители сектора ударных строек нашего ЦК присутствовали на совещании у председателя Госстроя РСФСР С. Н. Сабанеева по вопросам организации и проектировании нового города и его промышленного узла. Работники ЦК комсомола настаивали на более пристальном внимании к экологическим проблемам, к разработке комплексной программы освоения и исследования Нижнетамбовского промузла. ЦК ВЛКСМ держит под контролем и шефство комитетов комсомола всех проектных организаций, имеющих отношение к созданию нового города на Амуре, над качественным осуществлением этого замысла, воплощением его в жизнь. Говорилось об этом и на XX съезде ВЛКСМ: о сложностях работы, об экологических проблемах. Каждая проблема молодой стройки глубоко волнует нас.
Это неудивительно. За всю историю нашей страны, наряду с шефством над другими отраслями, комсомол особое внимание уделял именно строительству. Ведь какая отрасль народного хозяйства еще так динамична, многолика, способная привлекать именно молодых, которым хочется как можно скорее видеть осуществленный результат своего труда? И чтобы не угасало у молодежи чувство гордости за принадлежность к племени строителей, необходимо более пристальное, ответственное внимание со стороны всех заинтересованных лиц, от руководства СУ - до министров. Пришла такая пора. Задача, поставленная XXVII съездом партии, - поднять на новый индустриальный и организационный уровень весь строительный комплекс, минимум в два раза сократить инвестиционный цикл, повышать эффективность работ, - требует полного отхода от старых, укоренившихся традиций. Хочется верить, что не заставят себя ждать кардинальные, государственные решения, которые помогут наладить положение дел на строительстве, сделать его поистине возведением города будущего.
...Время идет. Новые проблемы, новые герои встретятся нам на страницах новых книг о городе, который строит молодежь, оставляя свой след на земле. А пока - успехов вам в сегодняшних дела и свершениях, дорогие друзья!
Иосиф Орджоникидзе,
секретарь ЦК ВЛКСМ.
Здравствуй, город! (Книга первая. Трудное начало)/Послесловие И.Н. Орджоникидзе. - Хабаровск: Кн. изд-во, 1987. - 160 с.
Это первая из цикла книг, которые будут посвящены строительству нового города на Амуре, в районе села Нижнетамбовского, где трудится Всесоюзный ударный комсомольский отряд им. XXVII съезда КПСС.
Оформление А. Посохова
Рисунки В. Лебедева
Фотографии А. Ештокина, А Мезенцева, В. Тарабащука, В. Яшонкова.
Елена Арсеньевна Грушко
Здравствуй, город!
Редакторы М.О. Шмакова. Ю.Л. Яхнин. Художественный редактор А.В. Колесов. Технический редактор Г.Л. Костюченко. Корректор Т.В. Киевская.
Тираж 5000 экз. Заказ 81. Цена 60 коп.
Хабаровское книжное издательство Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
г. Хабаровск, ул. Серышева. 31.
Краевая типография №1 управления издательств, полиграфии и книжной торговли.
Оцифровка «Дебри-ДВ»
От редакции
Автор этой книги Елена Арсеньевна Грушко (17 сентября 1952 г. р., в Хабаровске) - окончила филологический факультет педагогического института в Хабаровске и заочно - сценарный факультет ВГИКа. Работала сценаристом детских передач на хабаровском телевидении, в журнале «Дальний Восток», в Хабаровском книжном издательстве, а после переезда в конце 80-х в Нижний-Новгород - региональным представителем «Молодой гвардии», где живет до сих пор.
В 1989 году - как подающего большие надежды прозаика - ее приняли в Союз писателей РСФСР прямо на Всесоюзном совещании молодых писателей.
В конце 90-х Елена Грушко обратилась к истории и детективам. Сменив жанр, она сменила и фамилию - теперь она Елена Арсеньева.
Автор около 50 любовно-авантюрных, исторических и криминальных романов. Считается родоначальником уникального жанра российского дамского романа.
Секретарь ЦК ВЛКСМ в этой книге Иосиф Николаевич Орджоникидзе (9 февраля 1948 г.р., Боржоми, Грузия) - с 1973 по 1990 годы работал на руководящих должностях различных комсомольских организаций в Тбилиси и Москве, в 1983-1990 годы секретарь ЦК ВЛКСМ, президент союза инновационных предприятий СССР.
Во время перестройки стал активным сторонником реформирования комсомольской организации, готовил ее к капиталистическим переменам. Был сторонником «Сургутской инициативы», проекта, созданного для того, чтобы сделать комсомольскую организацию более реалистичной и освободить ее от идеологии.
В 1991 году вышел из КПСС. Тогда же Гавриил Попов, ставший мэром Москвы, позвал его к себе на работу в качестве советника по внешнеэкономическим связям. После ухода Попова в отставку в 1992 году московским мэром стал Юрий Лужков.
В январе 2000 года назначен заместителем премьера-правительства Москвы по внешним связям. Он являлся одним из инициаторов сноса московских гостиниц «Москва», «Интурист» и «Россия».
Был освобожден Лужковым от занимаемой должности 21 июля 2007 года.
